К вопросу о диссертации В.А.Росова

[Владимир Чернявский]

К вопросу о диссертации В.А.Росова
«Русско-американские экспедиции Н.K.Рериха в Центральную Азию»

Ю. Ю.Будникова,
научный сотрудник Санкт-Петербургского Музея-Института семьи Рерихов

Всегдашнее моё мечтание о культурном единении, о Знамени Мира невежды зовут утопией, и другие — труизмом.
Такой же труизм, как «Не убий», а земля посеяна черепами, Хороша утопия, когда после всех блужданий всё же пристают к берегу Культуры.
(Н.К. Рерих. Листы дневника)
Можно найти больше поносителей Учения среди примкнувших к Пути, нежели среди явленных врагов, Указали правильно на непонимания, которые наносят удары по Щиту.
(Мир Огненный III, §261)

Человечество придает значение лишь тем понятиям, которые укладываются в сознании посредственности, ибо оно облекает в своём сознании каждую форму соответственно. Почему же не привились все Высшие Понятия? Почему же столько искажений? Почему же так много умалений? Ибо, истинно, дух человеческих исканий и устремлений обращён вниз. Но задача Нового Мира пробудить сознание и вернуть миру предназначенный Облик Красоты, Творчество духа должно напрягаться именно к восхождению. Именно, не низводить Высшее, но подымать. Потому первым условием будет творить Образ Божий по Божественном). Когда человеческое сознание перестанет изображать Божественность по-человечески, тогда достижения духа будут огненны.
(Мир Огненный III § 266)

Имя В.А. Росова хорошо и давно известно изучающим рериховское наследие у нас в стране и за рубежом. Инициатор периодических изданий «Рериховский вестник», «Ариаварта», «Вестник Ариаварты», автор книги «Николай Рерих: Вестник Звенигорода» много работал в российских и иностранных архивах. К его мнению прислушиваются, его находок ждут и используют их в научной и просветительской работе рериховеды. Именно поэтому так резко и болезненно отреагировало сообщество рериховских организаций на концепцию, изложенную в докторской диссертации, которую учёный защитил осенью 2007 г, в Петербурге и перезащитил, по требованию научных кругов, желавших пересмотра результатов, в 2008 г, в Новосибирске.
Отправной точкой для своих построений В.А. Росов берёт термин «Новая Страна», не раз встречающийся в высказываниях Н.К. Рериха, в дневниковых записях Е.И. Рерих. До сих пор это определение, кажется, не встречало особых разночтений в среде изучающих рериховское наследие [1], т.к. ему неоднократно давалось толкование тем, кто, собственно, и ввёл это выражение в оборот (а этим лицом были вовсе не Николай Константинович или Елена Ивановна Рерихи). Речь идет о махарадже Чарнойя, известном из работ самих Рерихов под именем Учителя Мории, с 1920 года ставшим для них наставником в деле осмысления многих духовных процессов, а также их руководителем во многих практических вопросах. В сотрудничестве с Учителем Морией был написан цикл книг под общим названием «Учение Живой Этики». Именно этот мыслитель в общении с Рерихами впервые применил выражения Новая Страна и Великий (Мировой) план, попавшие затем и в тексты Рерихов, и не раз давал их распространенное толкование. Конечно, и то и другое имело свои предполагаемые формы реализации в конкретной исторической действительности, но одновременно и прежде всего это — символы объединения человеческих сознаний в признании высших ценностей бытия, в правильном понимании основ жизни, символы законов поступательного развития человеческой личности и человечества в целом. А потому Учителем Морией не раз повторялась мысль: «Построение Новой Страны может быть лишь в мировом понимании» (Озарение, часть вторая, VI, § 7; дневники Е.И. Рерих, 08.06.24), Эти понятия не такие простые для осознания, и у самих Рерихов они претерпели эволюцию в сторону разноплановости, динамичности и обогащения смыслами. В дневниках Е.И. Рерих с 1924 года встречаются записи слов Учителя о том, что Новая Страна может строиться на духовном потенциале русского народа. Именно ради этого Махатмы Востока направили туда Рерихов, и последние пытались найти общий язык с большевиками и развернуть их в сторону осознания своей исторической ответственности: возможности обогатить коммунизм как принцип общинной собственности высоким общинным сознанием, основанным на принципе братской любви и внутреннего совершенствования. Относительно миссии Рерихов в СССР автором диссертации делаются необоснованные, развязные заявления вроде следующего: «Поразительно и другое — высказана мировоззренческая установка, которая опрокидывает старые взгляды: “Дела должны быть с большевиками”». Христос тоже имел дела с разбойниками и проститутками. И что? Во-первых, эта фраза никак не может квалифицироваться в качестве мировоззренческой установки. Мировоззрение — это совершенно другое, оно может быть, например, атеистическим или, наоборот, религиозным, научным и пр. Где у Росова основания, чтобы заявлять, будто в 1924 г. Рерих кардинально поменял своё мировоззрение? Во-вторых, автор диссертации пишет в кавычках слова, которые якобы доказывают эту смену мировоззрения, но слова-то эти даже не рериховские, это общий пересказ «в двух словах» Зинаидой Фосдик того, что говорил художник, как она это поняла. А сетования на то, что «Зиночка» не поняла ей сказанного или поняла слишком упрощённо, мы встречаем в записях Рерихов не раз. Тон истины в последней инстанции при обращении к текстам сотрудников Музея Рериха в Нью-Йорке — чем диссертант широко пользуется — не очень оправдан. Их оценки и понимание событий отличаются такой же субъективностью и эмоциональной окраской, какие свойственны многим людям молодого возраста, едва примкнувшим к какому-либо движению. Уважаемый учёный вообще не раз применяет методы перетолковывания и выворачивания цитат наизнанку. Пример — на этой же, 68-й странице диссертации. Там приводится ещё одна цитата из книги Фосдик, но наполовину пересказанная своими словами. В оригинале (З.Г. Фосдик. Мои Учителя. — М.,1989, — С. 206) речь идет о том, что Рерих советовал Зинаиде Григорьевне поговорить с представителями еврейской общины в Нью-Йорке (выходцами из России) на предмет того, чтобы в будущем переехать работать в СССР, если там будет организован кооператив на Алтае. Что же получается у нашего автора? — «Рерих ведет разговор со своими сотрудниками в музее. Самое важное — убедить народные массы, что в будущем их ожидает хорошая жизнь в "Новой Стране при кооперативе"» (с. 68). — Какие такие массы?! Еврейские? Американские? Советские? Это что, уровень разговора для доктора исторических наук?! И мы должны из такого пошиба обобщений делать «научно объективные» выводы о деятельности Рериха?
Или вот тоже хорошая фраза на с. 94: «Понятия Шамбалы и Майтрейи Рерихи напрямую связали с коммунистическими идеалами». На самом деле с точностью до наоборот! Следующее же предложение в диссертации об этом говорит. Росов цитирует самого Рериха: «Шествие коммунизма надо крепко сплести с именем Майтрейи, ибо это истина». То есть всё-таки не Майтрейю опустить до коммунизма, а коммунизм надо поднять до Майтрейи и Шамбалы, иначе ничего хорошего у коммунистов не получится и они, отойдя от истины (точнее, не познав её), ввергнут народ и страну в пучину бед. Чтобы получилась жизнеутверждающая, стимулирующая рост общества идеология, коммунизм должен признать Учение Будды и Христа и не менее того — вот чёткая позиция Рерихов, от которой они нигде и никогда не отступали и которую пытались внедрить в сознание руководителей Советского государства на доступном им языке. Самое смешное, что диссертант приводит цитаты из рериховских текстов, не давая себе труда вдуматься в их смысл. Так и говорят параллельно все 400 страниц: Рерихи о своём, Росов — о своём.
В идеальном плане Новая Страна соотносима с Царством Божьим. Этому понятию много внимания уделено в книгах Живой Этики, и потому тем более изумительно, что диссертант, перечисляя в предисловии список работ, которыми он пользовался (а среди них есть и весьма сомнительного качества, вплоть до мемуаров каких-то чекистов-разведчиков и прочих тёмных личностей), не упоминает этого источника и ни разу в своей диссертации не ссылается на труд, являющийся основным делом жизни Рерихов и их «визитной карточкой» в глазах миллионов людей. В заключении, правда, автор диссертации говорит, что «в 1930-е годы, когда сделалось очевидным, что правительство СССР остаётся безучастным к проекту объединения азиатских государств, Рерихи выдвинули Учение "Живой Этики", которое содержало основы научного миросозерцания» (с. 364). Как будто до этого никаких основ научного миросозерцания в деятельности Рерихов не было, одна «утопия»! Это совершенно не отвечает действительности, т. к. первая книга из этой серии была написана ещё в 1921 году, и по приезде Рерихов в Москву речь шла о распространении этих книг. Своему сотруднику в Ленинграде С. С. Митусову Рерихи передавали книги Живой Этики с 1924 года. Ко времени второй, т. н. Маньчжурской, экспедиции почти все книги этой серии были уже написаны и даже опубликованы. Именно распространение идей Живой Этики являлось целью политической работы Рериха. Как можно делать выводы о деятельности того или иного человека, анализируя в том числе то, что о нём говорили другие (подчас враги или недоброжелатели), но не анализируя при этом плодов его творчества, как будто творец и его творения существуют отдельно один от другого? Как будто в реальности сделанное творцом не говорит о нём и его задачах больше того, что кто-то смог усмотреть между строк, вычитал из частной переписки, косвенных намеков, кулуарных заявлений, домыслов и оценок третьих лиц. О какой «научной объективности», которую автор провозглашает своим методом, можно после этого говорить?!
В случае с Новой Страной произошло то же, что случилось две тысячи лет назад в Иудее, когда римские власти услышали о «Царе Иудейском» и поспешили его распять, боясь политического конкурента. Они просто не так поняли это выражение, перепутав Господа с политическим господством. Так же и наш исследователь усмотрел попытки создания политического образования там, где речь шла о духовном объединении, о качественно новом понимании основ взаимоотношений между людьми.
Н.К. Рерих явился одним из предвестников процесса глобализации, который означает отнюдь не государственную конгломерацию, а возможное объединение существующих политических и национальных структур на основе либо экономической необходимости, либо свободного принятия в качестве руководящих критериев общечеловеческих ценностей. У Рериха как раз не было никакой «инерции имперского мышления» (цитата из диссертации, с. 5), которой, увы, видимо, страдает автор, упорно пытающийся увидеть имперские замашки в словах и действиях художника, из которых якобы следует желание формирования нового государства, не то объединяющего государства Азии, не то отрывающего от них куски, — полной ясности в этот вопрос диссертация так и не вносит.
Заявления автора вроде «в ходе… экспедиций... обнаруживается контекст идей, связанных с созданием нового государственного образования на территории Азиатской России и… сопредельных государств» (с. 5); «обе экспедиции… преследовали общую цель, которая заключалась в создании независимого "Сибирского государства"» (с, 32); «задачи обновления буддизма тесно смыкались с идеей строительства нового государства» (с. 32); или «предшественники Рериха» (с. 5), под которыми подразумевается, в частности, И.Ф. Бларамберг, предложивший завоевать Британскую Индию, — голословны. У Рериха не только никогда нигде не звучало предложений что-либо завоевать, с чем-либо политически объединить, но вообще в текстах, касающихся конкретной работы, ведшейся им в 1923 — 1936 гг. в азиатских странах и СССР, ни разу не встречается контекста создания нового государства. Конспирация? Но отчего тогда в рериховских записях и выступлениях, касающихся тех самых регионов, которые, как видится Росову, должны были войти в состав нового государственного образования, много говорится о строительстве города, университета, храма, общины, кооператива. Каждое из этих слов могло бы так же скомпрометировать Н.К. Рериха в глазах самых разных лидеров, с которыми он общался (например, «храм» в Советской России в период гонений на церковь и разрушения храмов, или «община» (по-английски commune) в Америке в разгар борьбы с коммунистами). Определение «государство» встречается в дневнике Е.И. Рерих в 1924 году, в котором она приводит слова Махатмы Мории об освоении алтайских земель: «Опять почти опустевшая страна получит чашу Славы. Занятые государства упустят рождение нового государства». Но к терминологии Учителя Мории надо относиться очень осторожно, так как часто слова употреблялись им в значении символическом, обобщающем. Страна — это сторона, край, область — вплоть до сферы духовной, а государство в данном случае предполагает, прежде всего, потенциал (что характерно, во многих европейских языках оно обозначается словом potenza общность цели и единого руководителя, союз единомышленников (недаром он называет его «Священный союз»), скрепленный ожиданием Майтрейи. В 1934 г. прозвучало ещё слово «держава» (опять же в контексте единения народов на основе универсального мировоззрения), однако со словоупотреблением Махатм надо обращаться крайне осторожно и вдумчиво в плане философском и филологическом, чтобы не впасть в смешные крайности при их толковании. Недаром Живая Этика вызывает столько разночтений. Здесь менее, чем где-либо, применим формальный подход. Необходимо почувствовать духовную интенцию высказывания.
Диссертация так и не отвечает на вопрос, напрашивающийся сам собой: так чем же гуманисту и просветителю Рериху для осуществления своих высоких (на этом не раз настаивает диссертант) планов было удобнее и выгоднее создание новой империи? Ведь как ни крути, но это предполагало бы захват власти у существующих правителей (разве только они бы все умерли разом от какой-нибудь заразной болезни вкупе со своими политическими противниками) и уж точно её сохранение под бдительным оком четырех разведок — английской, советской, американской и японской? Без вооружённого конфликта здесь было бы не обойтись. Почему он не мог работать, проводить наднациональные, надрелигиозные, этические, культурологические, научные взгляды в уже существующих, исторически сложившихся общностях? Неужели он был настолько наивен, чтобы не понимать, что дело не в политическом строе, а в уровне сознания людей? Можно сколько угодно менять государственные границы и названия партий, но сознание людей будет оставаться таким же ветхим и дремучим. Думается, Рерих как раз прекрасно понимал, что можно и нужно говорить о научном мировоззрении, о духовных основах бытия и в демократической Америке, и в Советской России, и в странах Востока, находившихся тогда ещё на уровне феодальных взаимоотношений. Что он и делал. Духовный и политический лидер — понятия несовпадающие. Помощь в утверждении идеологического и даже политического союза государств и регионов («Священный союз Востока», федерация азиатских стран) и создание нового государства — явления не равноценные. Достаточно вспомнить о Христианском мире, который существовал в Европе несколько столетий. Это было, между прочим, очень монолитное и победоносное сверхгосударственное образование при сохранении суверенности каждой из европейских держав. И если бы мы задали любому из тогдашних европейских монархов вопрос: так кто же является вашим верховным вождём? — никто из них не дал бы другого ответа, кроме как — Христос. В тексте обращения к правительству Советской России говорится, что «идея Единой Азии является руководящей идеей, и очищенное учение буддизма дает возможность проводить сближение самым искренним путём... Будда, как великая личность истинной общины, должен быть правдиво оценён» (с. 80). Не более того. Нужно иметь развитое воображение, чтобы из этой фразы вывести заключение о намерении создать новую империю и о вступлении Рериха в «Большую игру» (с. 81). Удивительно ещё, что Росов не назвал рериховское предложение о распространении монастырских грамот или выход в свет написанной им самим о себе статьи «Махатма Ак-Дордже» «политтехнологиями».
Из того, что Владимир Рерих служил у барона Унгерна, вовсе не следует, что его старший брат Николай собирался стать бароном Унгерном № 2. Специфическая логика. Да, Азия, впрочем, как и Европа, представляла тогда собой кипящий котел идей, но почему из наблюдения над японским милитаризмом, стремящимся к «союзу народов желтой расы», или над фантастическим романом генерала И.Н. Краснова «За чертополохом» о будущем русском царстве на Востоке должны следовать непременные выводы, что Рерих хотел сделать так же и теми же способами? Метод анализа незатейливый — статистика совпадений: он посетил Японию, он тоже собирался к далай-ламе, упоминающемуся у Краснова, и т.п. В разные эпохи определённые идеи «носятся в воздухе», но степень искажённости их выражения и восприятия и формы их воплощения могут быть очень разными. В этом-то вся суть. Совершенно бесперспективно с научной точки зрения валить всё в один котел. Диссертация, претендующая на звание докторской, начинает напоминать бульварно-исторические книжки наподобие «Тайн Третьего рейха»[2], где связанными с истоками нацизма объявляются вперемешку жена последнего русского императора, доктор Бадмаев, Е.П. Блаватская, Г. Гурджиев, только оттого, что они имели несчастье встречаться с людьми, впоследствии ставшими нацистскими идеологами (или друзьями идеологов, или быть немецкой национальности, как Александра Федоровна), или говорить какие-то вещи, отзвуки которых позднее в дико искажённом виде попали в нацистскую доктрину, которая, как метла, мела под себя все теории, имеющие отношение к происхождению человечества, психике человека, его скрытым возможностям и т.д.
Политическая деятельность такого плана, на которой настаивает Росов, могла бы только отдалить Рериха от основной деятельности и положить на его совесть грех пролития человеческой крови. (Чего стоит одно утверждение диссертанта, опять-таки никакими прямыми цитатами не подтверждаемое, что «у Рериха созревает собственный план — использовать имя и авторитет Панчен-ламы как знамя в религиозной войне буддистов» (с. 53), которую сам художник, как нам следует понимать, и намеревался затеять! Но получается так, что английская разведка ему помешала. Не иначе, как из соображений христианского человеколюбия.) У талантливого дипломата и общественника Рериха в работе Росова мало что остается от руководителя будущего государства, имеющего собственное мнение и знающего, что за ним высшая правда. Созданный историком персонаж скорее напоминает зайца, мечущегося от одного стана к другому, чтобы получить наибольшую выгоду для собственных целей, которые по виду (приданному им Росовым) мало чем отличаются от «больших» и «малых» политических игр японского, китайского, советского и др. правительств.
Те, кто внимательно читал Живую Этику, помнят, сколько раз там объяснялся тот факт, что потенциал того или иного расклада сил, на основании которого и делались «предсказания» Махатм, не обязательно означал, что эти возможности будут реализованы. Везде требовалась добрая воля людей и стремление к переустройству жизни. Ход исторических событий в 1920 - 1930-е гг. мог быть иным, в принципе, могли сложиться какие-то другие политические системы, это было более чем вероятно, и если бы Рериху действительно довелось принимать руководящее участие в государственной жизни тех или иных стран — нет сомнения, что он был бы на высоте поставленных задач. Морально он был готов к этому, но все его действия носили более широкий характер, это было именно планетарное строительство, а оттого эпитеты диссертанта, имеющие в русском языке совершенно определённый подтекст, вроде «просоветские» или «прояпонские настроения», «военные интересы» Рериха, — снижают и унижают качество мышления, уровень сознания великого деятеля мира, лишь увеличивая количество кривотолков вокруг этого имени. Ну что, уж теперь нельзя ничьи достижения похвалить? Сразу ищутся в этом «интересы», «выгоды». А Рерих, вот, любил слово «искренне». Тоже, наверное, для какой-нибудь скрытой цели так выражался, не иначе!.. Диссертация полна химерических образований, начиная е первых строк. Надуманным представляется уже само название — русско-американские экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию. Сами Рерихи свои экспедиции так никогда не называли, это выдумка автора. Название, с самого начала закрепившееся за первой из них (данное Рерихами), — Центрально-Азиатская экспедиция акад. Н.К. Рериха. Вторая традиционно называется (исследователями) экспедицией 1935 года в Монголию или Маньчжурской. И это вполне логично, т.к. экспедиции чаше всего называются по месту проведения и по имени руководителя. А где в таком случае должны проводиться русско-американские экспедиции? По какому принципу исследователь восемьдесят лет спустя самовольно стал придавать новое название известным фактам? По принципу гражданства лиц, финансирующих мероприятие? Флага, под которым шла экспедиция (но русского флага тогда вообще уже не было, только советский)? Национального состава участников? По любой из этих позиций можно оспаривать правомерность, достаточность (и главное, нужность) такого названия. В нём уже есть что-то неполноценное, отвлекающее внимание от сущностного наполнения. Так же, как и в заявлениях вроде следующего: «Рерих явился выразителем национальной идеи, осуществляя русскую утопическую мечту о "Новой России" (представления староверов о Беловодье)» (с. 5) — Ну как можно представления небольшой, к тому же маргинальной части общества объявлять «национальной идеей»?! (Даже если они очень хороши.)
И вот на таких пограничных с точки зрения здравого смысла заявлениях строится текст диссертации, претендующей на высшую степень по уровню видения исторических проблем. Если мы говорим о национальной идее, мы обязаны дать анализ движения общественной, религиозной, философской мысли в России, который, кстати, обнаружит много общего с высказываниями Рериха. Но этого же не сделано!
Ещё слабее с исторической точки зрения заявление о том, что «в 1920-е годы становится популярной теория Карла Гаусгофера о существовании "великой гобийской цивилизации Ариев"» (с, 34). И всё? Говорить, так говорить! Неужели автору не известно, что таких теорий, основанных на вольном прочтении текстов индийских и европейских санскритологов, а также мистиков и теософов в Австрии и Германии, в указанный период появились десятки, и трудно сказать, которая из них была популярнее, но в конце концов они все были введены в жёсткое русло нацистской идеологии, искавшей свои арийские корни в Центральной Азии. И при чём здесь «доктрина восточничества» (с. 33 — ещё одно расплывчатое новообразование автора)? И вообще, что это такое и кто её автор (ибо у любой доктрины есть автор)? Какая прямая связь между арийством Гаусгофера и панмонголизмом Соловьёва, докладной запиской П. А. Бадмаева о Китае, политическими проектами Пржевальского, политикой Агвана Доржиева в отношении России и, наконец, действиями Рериха в регионе Срединной Азии? Они что, все «гобийскую цивилизацию» собирались строить? К чему вообще был этот пассаж во вступлении к диссертации, достойный школьного сочинения, когда разнородные явления объединяются на том основании, что везде фигурирует «Восток»?
Что касается безапелляционного утверждения о том, что у Рериха была концепция создания именно независимого государственного образования на территории Азии, то при ближайшем рассмотрении новыми, доселе не доступными исследователям доказательствами в пользу этого, приводимыми Росовым, являются лишь дневники бесед Е.И. Рерих с Махатмой Морией, в которых обнаруживается одна запись, которая «ошеломляет» нашего исследователя, и тот факт, что, в сравнении с общедоступными до сих пор источниками, он нашел новые документы, в которых говорится о неведомом до сего времени проекте «Канзас». В записи 1924 года, ошеломившей автора, Махатмами (не Н.К. Рерихом, которому приписывают постоянно инициативу создания нового государства!) используется выражение «вторжение в Тибет», но тут же добавляется «правильный путь приведет к бескровной победе. Не Наш план из пушек стрелять» (с.130), — так что вторжение может пониматься в плане скорее духовном, чтобы пробудить от летаргического сна страну, которая в него действительно погружалась. Планы поставки в страну самолетов из Германии, моторов из Америки (Форд) и «лазаретов для больных эпидемиями» не могут однозначно расцениваться как подготовка к войне, ибо все эти вещи нужны были бы отсталой стране для связей с внешним миром и развития хозяйственной жизни. А фраза «командование затем мобилизует лазареты ввиду военных действий на перевалах» потом вполне подтвердилась жизнью, когда каравану экспедиции пришлось не раз отбиваться от нападений разбойников, которых чрезвычайно много промышляло на горных перевалах. Речь могла идти и о боях с китайцами для отстаивания независимости самих тибетцев, но этого совершенно недостаточно для того, чтобы делать выводы о воссоздании Рерихом «исчезнувшей империи Чингисхана» путем «постоянного балансирования между мирными методами и вооружёнными конфликтами» (с. 130). Высказывание Мории того же года «давайте управлять областью от Алтая до Гоби» может рассматриваться с точки зрения того экономического плана «Белуха», который готовился для развития отсталой области, и духовного руководства народами этого региона. Безосновательно связывать это с имперскими планами, когда в действительном развитии событий мы не находим даже близкого подтверждения таким предположениям, Всё, что приводит сам Росов, это высказывание из дневника Е.И. Рерих — «Содружество Майтрейи». Планы разработки недр малоразвитых азиатских районов Гоби и Такла-Макан также не могут сами по себе квалифицироваться как создание нового государства, но как открытие новых возможностей для преображения жизни в этом регионе, в конце концов, для зарабатывания денег на содержание нового университета, о котором подробно пишется в диссертации. Употребляет же Рерих в 1935 г, для прессы название Новый Город — почему бы этими более реальными контурами не очертить рериховские планы? А вот «создание сибирского государства» — как сам же диссертант указывает — в анкете «Харбинскому времени» художник отрицал. Но это ничуть не смущает нашего автора: «Это вполне понятно. Отказ обусловлен инстинктом социального самосохранения» (с. 309). О, как это трогательно звучит и как напоминает тактику жителей нашей великой державы, которые сегодня — коммунистические идеологи, завтра — дьяконы, и всё из инстинкта социального самосохранения. Но только давайте не забывать, что Рерих был другой породы, не советской. Как мы помним, в том же Харбине он отвечал на вопрос журналистов, является ли он масоном, — отрицательно, а в ответ на патетический возглас «Во что веруете, господин Рерих?» — написал: «Верую во единого Бога Отца Вседержителя…» и так далее весь Символ веры. Получается, что тоже врал «из инстинкта», ведь ему инкриминировали обратное? Не рискуем ли мы окончательно запутаться, если каждое высказывание художника будем толковать со знаком плюс или минус, как правду или ложь, в зависимости от того, насколько оно в наши схемы укладывается?
Что касается проекта «Канзас» — ничего, кроме того, что это организация кооперативного движения во Внутренней Монголии, ни в одном из найденных Росовым документов не сообщается. Но диссертант смело заявляет: «Потенциально проект "Канзас" связан с идеей создания монголо-сибирского государства в Центральной Азии» (с. 11). Затем слово «потенциально» как-то забывается, стушёвывается, и остаются без всяких модальных наклонений заявления о том, что Рерих «планировал», «строил» и пр. Но ни одного рериховского текста, в котором развивалась бы эта самая «идея создания монголо-сибирского государства», исследователь так и не приводит, не найдём мы ничего подобного и ни в одной из рериховских книг. Более того, опять же вопреки рериховском определениям навязываются свои. На с. 334 приводятся строки Юрия Рериха из письма Э. Лихтман: «Начавшееся культурное строительство в Кан[засе] нельзя бросить», а на с. 340 диссертант, не моргнув глазом, рассуждает о «политической стороне проекта "Канзас", не говоря уже об элементах военных». В итоге про культурное строительство мы так ничего и не узнаём, а вот про то, как Ю.Н. Рерих делал заметки в дневнике о трёх проехавших японских машинах, рассуждается долго и настойчиво.
Так где она вообще существует, эта идея создания нового государства, кроме как в воображении уважаемого автора диссертации?! Он ссылается на «идеологию строительства Новой Страны» (с. 39), видя её принципы в книге Е.И. Рерих «Основы буддизма», в тексте «Напутствие вождю», который был дан не Н.К. Рерихом, как неверно указывает Росов, а Учителем Морией, но из самих этих текстов никак не может вытекать вывод о том, что их создатели к 1936 году собирались перекроить карту мира. Эти принципы должны быть учитываемы любым руководителем любого государства, если он хочет процветания и развития для своей страны. Сроки, указывавшиеся Учителем Морией в личных контактах с Рерихами и не предназначавшиеся для широкой огласки, имели под собой совсем другие основания, абсолютно не совпадающие с манипуляциями лидеров разных держав. Вернее будет сказать, что, наоборот, реальные события политической истории были рябью (или эхом) событий более глобального масштаба, затрагивавших, прежде всего, духовный план человечества. Именно в этом масштабном противостоянии сил света и тьмы (вспомним, что до Второй мировой войны оставалось всего четыре года!) и участвовали Рерихи, руководимые своими наставниками. Идеологическая зараза расползалась по всей планете, и именно с ней были призваны бороться Рерихи. Их империей должна была быть империя здорового духа, Приведём высказывания М.М. из книги «Сердце», опубликованной в 1932 году:
«176. Армагеддон уже начался — конец тридцать первого года открыл Великую Битву, о чём не скрывал от вас; потому не может быть сейчас окончания сражения до победного решения. <...>
180. <...> Великую решающую Битву нельзя понимать как только войну. Явление Битвы той гораздо глубже. Она протечёт по всему Тонкому и земному миру. Она выразится не только в сражениях, но и в небывалых столкновениях народных. Границы между сражающимися будут так же извилисты, как между добром и злом. < ...>
184. Явление прошлых походов человечества ничто в сравнении с Шествием Майтрейи. Утверждаю, что Великая Битва есть обновление Земли. Нужно понять грядущее не как сражение, но как подвиг. Можно ожидать не только боёв, как принято в обычном значении, но как перестроение жизни (подчеркнуто авт)».
Вместо подобного масштабного видения задач мы на четырёхстах страницах читаем о создании какой-то страны, но так ничего и не узнаем, какое в ней предполагалось административное управление, имущественно-правовые отношения, официальный язык, как бы решалась проблема межэтнических, межрелигиозных и межгосударственных конфликтов. Единственная фраза, которая приводится из дневника Е.И. Рерих: «Новая Страна поставлена на помощи лам», — по мнению автора должна означать «отбор [населения] по религиозному принципу». Но её с тем же успехом можно понять в том смысле, что ламы — образованные буддийские монахи, а точнее, учителя буддизма — помогут просвещению народов Азии.
В диссертации так нигде отчётливо и не сформулирована конечная цель работы Рериха (если у бесконечного процесса вообще может быть конечная цель), а без этого затруднительно понимать логику действий художника и общественного деятеля. Ну не в том же она заключалась, чтобы образовать государство, пусть даже с таким вождём, как Рерих, сесть там на царство — и всё! Те процессы, развитию которых в человеческом сообществе помогали Рерихи, могли бы протекать в подобной форме (буддийского государства), она стала бы катализатором, но это был лишь потенциальный вариант работы. Он стал невозможен в силу исторических событий — начали применять другие формы работы (в том числе создание обществ Живой Этики по всему миру). Поэтому-то в 1936 году ничего и не кончилось, вопреки заключению диссертанта, а были посеяны тысячи зёрен духа, которые всходят уже несколько десятков лет и ещё сулят большие плоды именно в будущем. А всё потому, что это не была только политическая, преходящая работа. Её универсальность совершенно не рассматривается диссертантом. Ну не странная ли тенденциозность: были тщательно собраны все «голоса» (шпионы, предатели, какими оказались Л. Хорш, Э. Лихтман, министр Уоллес), все их мнения, вся грязь их мыслей без купюр была вывалена на страницы диссертации, а вот «противоположной стороне» (Николаю Константиновичу и Махатмам) так толком и «не дали слова», чтобы объяснить, зачем же они всё это делали.
Если мы будем внимательно читать Живую Этику, то множество указаний может стать для нас «магическим кристаллом», в свете которого так же преобразятся и выстроятся в стройную цепь все действия Н.К. Рериха, который, как справедливо заметил В.А. Росов, ничего бесцельно не делал. Почему именно через кристалл государственного строительства надо освещать работу художника? А если мы применим следующее указание:
«18. Нарушение ритма [эволюции всего Сущего] происходит от многих условий, но существенный способ избежать этой пертурбации есть соборне обратиться к Нам, где решение всего. <…>
19. Если бы люди могли, хотя бы частично, чуять особенность момента, они очень помогли бы Нам. Уже не говоря о точном распознании происходящего, но oбщee настроение уже усиливало бы волевой магнит (подчёркнуто авт.). Люди не дают себе отчёта, насколько бессознательное прозябание усложняет мироустройство» («Сердце»).
Разве не менее понятными в этом свете становятся все усилия Рериха (вплоть до уровня государственных руководителей) создать именно это «общее настроение», нарушить бессознательное прозябание, объединить множество людей вокруг имени Будды ли, Сергия Радонежского ли (знающие поймут, что это одинаково поможет)? Это по сути своей соборные, а не государственные действия.
Неоправданно небрежно для претендующего на звание доктора наук обращение с термином «утопия», который вперемешку употребляется то в бытовом смысле — «оторванный от жизни», «нереализуемый», то в философском — модель государства, построенного на определённых принципах. Непонятно, какое значение для автора главенствующее и в каком ракурсе этот концепт должен воспринимать читатель. В конце диссертации вроде бы начинает превалировать научное значение, и тут, конечно, был бы уместен сравнительный анализ «Государства» Платона, «Утопии» Т. Мора, «Города Солнца» Т. Кампанеллы и др., но диссертант этого не делает, уходя от единственного непротиворечивого и всеобъемлющего анализа Новой Страны — метаисторического, включающего в себя, безусловно, и отражения на плане конкретно-историческом. Осмысление строительства Новой Страны нигде не соотносится с понятием Мира Огненного в Живой Этике, ноосферы у Вернадского, пневматосферы у Флоренского и т.д., вплоть до бессознательного К. Юнга или Брахмана индийской философии, хотя лишь на этом пути можно осмыслить «мифотворчество» Рериха, как любит выражаться автор. И именно по этому плодотворному пути идут многие аналитики творчества Рериха.
Химерическая теория создания государства в Азии влечет за собой множество последующих утверждений-химер: якобы Рерих ездил в Японию не с культурной миссией (намереваясь подключить ее к Международному соглашению о защите памятников культуры), а для того, чтобы в условиях начинавшейся японской агрессии установить с ней союзные отношения, чтобы она не мешала ему создавать государство в материковой Азии. Этому нет ни одного документального подтверждения, но В.А. Росов прозорливо разгадал тайные намерения Н.К. Рериха. И всё в таком же духе. Из воздуха сотканные интерпретации того, зачем Рерих готовил Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (конечно, чтобы стать на короткую ногу с политическими лидерами Америки), зачем он собирал по всему Востоку легенды о скором приходе Мессии (ну конечно, чтобы себя им объявить!). При этом ни одного однозначного документального свидетельства, одни персональные авторские трактовки текстов, которые «потенциально» могут иметь к этому отношение, «потенциально» могут быть поняты в таком разрезе. Все инициативы Рериха, направленные на то, чтобы разрядить обстановку в том или ином регионе миротворческими или консолидирующими миссиями, воспринимаются как скрытые попытки заручиться поддержкой конфликтующих сторон для решения собственных задач. Усилия найти общие основы в различных мировоззрениях для мирного сосуществования и развития трактуются как политическая конъюнктура и т.п. Приводятся достоверные факты, но в каком-то искажающем их внутренний настрой освещении. В.А. Росов, не переставая, убеждает нас, что задачи и цели у Рериха были самые возвышенные, но в трактовке автора они начинают приобретать черты, подозрительно напоминающие тот «новый мир», который строят то в одном уголке земного шара, то в другом вот уже два столетия творцы Французской революции, русской, китайской, корейской, кубинской, албанской и т.д. Рерихи на самом деле выдвинули множество по-настоящему новаторских идей, революционных по своей сути, но тем опаснее их редуцировать, снижать до плана политических и идеологических интриг, потому что тогда получаются карикатуры на животворные для человечества понятия. А, к сожалению, какая-то повышенная политизированность в толковании текстов и высказываний Рерихов и даже Махатм Востока у диссертанта постоянно ощущается. При этом не дается ни одного объяснения тем буддийским понятиям, терминам и священным восточным символам, которыми оперировали Рерихи и их Учителя, работая среди населения стран Востока, таким образом, сущность их действий, манифестация их конечных целей не всегда может быть понятна читателю и дает волю воображению в толковании. Каждое действие и утверждение Рерихов, действовавших в сотрудничестве с величайшими мыслителями Востока, всегда имело два плана: взаимодействия с символическими образами и духовными накоплениями человечества и конкретного приложения сил, действия в соответствии со сложившейся расстановкой возможностей. Но надо четко видеть внутренние процессы и внешние симптомы, а в анализируемой диссертации происходит постоянное смешение того и другого, сваливание в одну кучу, что объявляется «принципом историзма». Как пример можно привести рассказ о Панчен-ламе, который, согласно документам эпохи, приводимым Росовым, говорил о «священной жёлтой войне Шамбалы против неверных» (здесь и далее подчёркнуто Ю.Б.) Через несколько страниц Росов уже дает свою характеристику событий: «Политика Панчен-ламы была нацелена на религиозные войны» (с. 63). Такая легкая подмена. «Примерно то же самое, но своими словами». — А смысл почти противоположный! Понятие священной войны имеет гораздо больше отношения к христианскому понятию духовной брани, чем, например, к резне гугенотов католиками или индуистов мусульманами, которые принято называть религиозными войнами. А чего стоят «тонкие наблюдения» над названиями рериховских текстов «Воины Света» и «Священный дозор»! Раз есть слова «воин» и «дозор» — значит, Рерих морально готовит бывших царских офицеров к войне (и уж, конечно, не священной, а с СССР).
Такой же тон глубокого непонимания сущности визита Н.К. Рериха к далай-ламе ХШ звучит в каждой строчке описания подготовки этого события. Примерно так же можно было бы написать диссертацию о «политических амбициях» Святой Екатерины Сиенской, которая заставила папу Григория покинуть Авиньон, где институт папства в уютной роскоши прозябал под контролем французской короны, и вернуться в независимый Рим, чтобы возглавить духовную жизнь Италии и всего католического мира. Или о «политических притязаниях» Святой Терезы Авильской, которая обличала злоупотребления папского двора.
В конце диссертации есть такие слова, определяющие творчество Рериха: «В рамках исторического исследования можно только изложить миф, но ни в коем случае не следует давать ему категорическую оценку». То же самое можно сказать о росовском мифе: можно изложить его как существующий уже в чьей-то голове и литературе, но никакой категорической оценки он не выдерживает. На последней странице основного текста своей диссертации автор приводит строки из письма Ю.Н. Рериха: «Происходят великие перемены, и рождается Новая Страна» (22.06.1936), — и тут же, в следующем же предложении заявляет: «остается констатировать бесспорный факт. Идея "Новой Страны" у Рерихов осталась неосуществлённой» (с, 360). Да как же бесспорный, когда Юрий Николаевич утверждает, что она ещё только рождается, а Росов её уже в 1935 г. похоронил!
Есть какие-то тенденциозные «странности» в подборе В.А. Росовым материала для диссертации. В предисловии он заявляет, что собирается вписать деятельность Н.К. Рериха в широкий контекст исканий русской эмиграции 20 - 30-х годов прошлого столетия, при этом, по сути, останавливается лишь на поверхностном анализе второсортного романа генерала Краснова «За чертополохом» и харбинской эмигрантской периодики. И все искания? Не густо. Да как же можно обойти вниманием тот «кричащий» факт, что именно в те годы, когда Рерих особо активно выступал в искусстве и в общественной жизни с идеей Нового Города, в Париже выпускался крупнейшими мыслителями русской эмиграции журнал под таким же названием [3]! Вот уж где поистине общие идеи, «носящиеся в воздухе». Вот где подлинное зерно исканий лучших русских умов, независимо друг от друга приходивших к одному и тому же идеалу. Потому что нет сомнений, какой град подразумевали создатели журнала, а если мы начнём подробнее анализировать содержание статей, то увидим, как много общего было у их авторов с мировоззрением Рериха, с его социальными и экономическими инициативами, которым, кстати, немало страниц уделено в диссертации «Русско-американские экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию».
Само по себе заключение о том, что идея Новой Страны переходит в разряд утопий, — нонсенс, так как она изначально к этому разряду принадлежала, вот только что под этим следует подразумевать — задача глубокого научного исследования, которое должно носить историософский характер. Здесь может помочь понимание отношения феномена к ноумену. Русской научной мыслью много сделано в этом направлении, однако весь этот материал остался за пределами внимания автора диссертации. Как может перейти в разряд нереализованного проекта Великий план, если это символическое обозначение законов мироздания и развития общества? Как они могут перестать действовать в связи с изменением политической расстановки сил или в связи с предательством, которое совершил один из участников работы?
Подобные вопросы возникают постоянно при чтении диссертации, которая порой представляет собой захватывающий рассказ о многогранной деятельности Н.К. Рериха, проявившего в эти годы свой талант общественного деятеля, о реальных условиях его творческой работы, о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться, порой являет банальный общий обзор политического положения на Дальнем Востоке, в который автор стремится привнести «научной новизны», но в конце оставляет ощущение того, что скрытая пружина — идея сибирского государства, — которую автор предлагает в качестве движущей силы событий, не в состоянии поднять огромную глыбу — жизнь и творчество Н.К. Рериха, а ещё менее — процессы рождения Нового Мира, как символически называет Живая Этика новое человеческое сознание и новые общественные взаимоотношения. Видя только верхушки этих айсбергов, очень опасно делать безапелляционные утверждения.
В.А. Росов, продираясь через дебри фактологического материала, которым он щедро закидывает читателя, иногда ощупью натыкается на истинные цели деятельности Н.К. Рериха в Азии. В итоге всё-таки формулируются, очень поверхностно, некоторые из этих целей, и в этом предлагается видеть научный успех диссертации. Это тем более странно, так как об этих целях написаны тома у самих Рерихов, а некоторые дневники Е.И. Рерих, проливающие свет на сокровенные импульсы действий, предпринимаемых этой семьёй, Росов сам же и опубликовал! Но ни одной цитаты на эту тему не приводится. Автору доставило подлинное удовольствие первооткрывателя изобрести велосипед.
Выводы: Диссертация В.А. Росова значительно расширяет наше представление о масштабах деятельности Н.К. Рериха в Центрально-Азиатском регионе и высвечивает перед нами фигуру талантливого организатора не только культурной, но и хозяйственной работы, общественного деятеля, а также дипломата и политика, стремившегося к духовному объединению народов Азии, переживавших глубокий экономический и политический кризис в 1920 - 1930-е гг. Однако в диссертации смешиваются в одну искусственно созданную теорию разные процессы, в которых принимал участие Рерих: работа по восстановлению утраченного культурного единства Азии, консолидация духовных сил русской эмиграции на Дальнем Востоке и две попытки (в 1926 и 1935 гг.) создать экономические формации, обладающие значительной автономией и готовые, в частности, организовать вооружённую оборону, что было необходимо в той обстановке, когда власти на окраинах своих стран были не в состоянии обеспечить контроль за правопорядком и гарантировать сохранность жизни и имущества и требовалась самостоятельная организация защиты. Приведенных фактов не достаточно для того, чтобы говорить о том, что художник стремился к формированию нового политического образования имперского типа под собственным руководством, исходя из того понимания государства, которое дают современные политэкономия и политология. Многие из приведённых в качестве доказательств текстов носят явно символический и эсхатологический, а не узко политический характер. Одним из показательных примеров служит высказывание автора диссертации о серии картин «Его Страна», написанной Рерихом накануне Центрально-Азиатской экспедиции: «Это как бы утверждение идеи Великого Плана в живописи» (с. 72). Но для Росова «Великий План» — это исключительно политическая программа, а Его Страна (Новая Страна) — только геополитическое понятие. Да достаточно прочесть названия картин этой серии: «Книга мудрости», «Жемчуг исканий», «Ведущая», «Превыше гор», «Жар-цвет», «Сокровище Мира», «Сжигание тьмы», «Звезда Матери Мира» и др. — чтобы ощутить надуманность (чтобы не сказать бредовость) такого подхода. То, чем на протяжении многих лет занимался Рерих под руководством Махатм Востока и в Москве, и в Харбине, и в Японии, и в других местах, можно было бы определить так: придать политике человеческое лицо. Однако под пером диссертанта, не скупящегося на выражения вроде «Рерих как раз претендовал на роль вождя» или «видел себя лидером белого офицерства», эти устремления не всегда чётко прочитываются, вызывая естественную негативную реакцию. Давайте остановимся на том, что Рерих был тем, кем он был (а не тем, кем его хотят представить разномастные авторы, запрудившие современный «исследовательский рынок»), и постараемся воздерживаться от комментариев, начинающихся со слова «несомненно». Как говорится, не нам судить.
Очевидной грубой научной ошибкой В.А. Росова является игнорирование главного источника знаний о концепции Новой Страны, предложенной Рерихами руководителям Советского государства. Ни одного обращения к текстам книги «Листы Сада Мории» в его диссертации нет! (Зато через страницу — к донесениям таких авторитетных в духовных вопросах органов, как ЧК, американская разведка и т.п. — как будто этого достаточно, чтобы понять суть рериховских действий). Что ж, исправим этот досадный промах. Просим читателей потратить время, чтобы ещё раз пройтись по страницам Учения Живой Этики, взглянув на его тексты под углом зрения Новой Страны. Возможно, что, читая прежде, мы что-то упустили. Диссертация «Русско-американские экспедиции Н.К. Рериха» заставляет нас всех ещё раз внимательно продумать этот вопрос. Будем считать это её основным успехом.


Листы Сада Мории. Книга первая. Зов
Лондон, 24 марта 1920 г.
...Народы восстанут и построят Новый Храм.
24 февраля 1921 г.
«Молитва дороги в сокровенную драгоценную обитель» <...>
2 марта 1921 г.
Надо учить устремлению в Мой Мир — Мир Духа Разумения.
31 марта 1921 г.
Сущие храмы создать надо на счастливой, чистой почве в России, в жизни вашей. <...>
14 мая 1921г.
Чистые мысли творят у сильных духом сущность явлений жизни.
9 июня 1921 г.
Я учу счастью, Я дам путь борьбы с торговищем мира. Люди зашли в тупик, но молнии осветят их путь, и гром разбудит спящих.
Горы обрушились, озёра усохли, ливни снесли города. Явил лик голод. Но молчит дух человеческий. Идите, учите, протяните руку помощи.
26 июня 1921 г.
Духовная культура строится Нами и вами. Укрепится истина мира. Свет пронижет тьму — Свидетельствую. У Духовного мира открыты Врата.
1 июля 1921г.
Любовь строит храмы. <...>
2 июля 1921 г.
Вы приносите камень для Моего недостроенного Храма. Учите других Моему Слову, и Мудрость процветёт, и Храм Новый вознесётся. <...>
11 июля 1921 г.
Чудеса бывают в жизни любовью и устремлением.
Пробуждаем энергию вашу на новые мысли, нужные для претворения и действия мысли в жизнь.
Вам нужны средства создания новой жизни, Посылаем мысли, их обостряйте, не нарушая карму.
17 ноября 1921 г.
Дети мои, вы не замечаете, какая битва идёт вокруг вас, тёмные силы тайно и явно сражаются. <...>
20 ноября 1921 г.
В истории человечества явлена великая битва смещения расы,
И в момент боя каждый призванный воин несёт своё оружие.
Промысел Божий ведёт народы стезёю битвы.
И вы, воя Моя, прикройтесь щитом Воли Господней, и песня
Господня будет с вами. <...>
24 ноября 1921 г.
Опять забыли о битве Божьей, никто не сидит в школе во время
приступа врага.
Сейчас время более сложное, нежели думаете. Никогда вражда не была так сильна. Но час настал. <...> Рок может быть облегчён, и битва может быть закончена быстрее.
26 ноября 1921 г.
Ничто не остановит Руку Создателя Новой ступени мира.
Скажу вам, щит М. усеян стрелами, но к празднику Духа соберёмся в победе.
Думайте о победе.
Временно отстраните мирные мысли, пободрствуйте, воины на дозоре [4]. <...>
29 ноября 1921 г.
Явите стремление к будущему, и многие силы невольно послужат вам. <...>
2 января 1922 г.
Неудивительно, если тёмные пытаются поранить Моих воинов,
но Незримый Водитель бодрствует. И узнаете поставленных Мною. <...>
21 февраля 1922 г.
Усмотрите среди новых явлений указанную битву. <...>
4 марта 1922 г.
Если бы сердца людей были наполнены красотой, не был бы
нужен подвиг, но тёмных так много. Это должно показать путь тернистый всякой правды.
9 апреля 1922 г.
Щит и копьё! Господь благословил воинов. Всё придёт — сумерки кончатся. Разве не видите, сознание Космоса в конвульсии! Ибо Мы знаем ход битвы, не может измениться План Создателя. Из Начала боролись тёмные, из Начала Мы побеждаем.
18 апреля 1922 г.
Всякий личный мир освещён заревом Костра, пожирающего ветхие формы.
Та мудрость Творца сулит Новый град, сжигая, творит.
Нам ли, свидетелям, печалиться, понимая Великий Замысел? <...>
26 мая 1922 г.
В жизни мы не замечаем наиболее важные моменты, они кажутся нам пылью.
Если б представить решающий момент России, то лишь опытный ученик понял бы его.
Рука Создателя не только в поражающих явлениях, но и в движении пылинки. <...>
11 июля 1922 г.
Чую, враги будут чудным огнём поражены.
Наступило время действия.
Поймите преданность и веру и мужество.
Покрою вас шеломом веры и кольчугой преданности и щитом победы.
Но на знамени будет любовь-победительница. <...>
16 февраля 1923 г.
Не надо толп и полков — можно достигать единым полётом
духа. Явление единения побеждает полчища.

Листы Сада Мории. Книга вторая. Озарение
Часть вторая
I
5. Шамбала — необходимое место, где духовный мир сочетается с материальным. Как в магните бывает точка наибольшего притяжения, так ворота духовного мира открыты в Обитель гор. Явленная высота Гауризанкара помогает магнитному току.
Лестница Иакова — символ Нашей Обители.
<...>
II
5. Закон наполнения пространства подобен цементу. Явление легенд, пророчеств, всяких знамен имеет значение не для отдельных лиц, но для цементирования пространства...
<...>
III
5. ...Запомните, каждый случай возможен в мире духа. Не выдуманной формулой, но неописуемой мощью духа слагаются возможности новые. И трудно и чудно.
<...>
IV
16. По ритму мирового движения нужна повторяемость нарастания. Явление поспешности противно мировому созиданию.
Уклад кристаллов и цветов указывает, как нарастает совершенство.
<...>
21. Если бы вы видели клише первых творений, вы бы ужаснулись. Главное затруднение в том, что на материю можно воздействовать через материю...
Решено будущую судьбу вложить в жизненные условия кооперации духа. Трудность в новом делении человечества. Прежнее примитивное деление на касты, на классы и на занятия заменяется сложным различием по светотени. Явление, как очищенный коммунизм, отберёт лучшие слои человечества. Без деталей надо провести общую светотень, как бы призыв в новую армию.
<...>
V
4. Можно построить город, можно дать лучшие знания, но труднее всего отмыть истинное изображение Христа. Мыслите, как отереть тело Христа. Собирая крохи народного Спаса и обращая Хитон в рабочий плат, можно найти озарение.
Руками человеческими должен сложиться Храм.
<...>
10. Надо сказать о правдивости основания. Вы заметили, как Мы называем астральный мир нагромождением... Относительность земных знаний известна. Конечно, немалую долю относительности уносят с собой астральные тела, но, освобождаясь от земной оболочки, получают творчество духа.
Но можете представить себе, как отражается относительность знаний на этих построениях.
Рядом с измышленным Олимпом можно встретить уродливую фабрику, не состоявшуюся на земле.
Бывают гармонические оазисы, но в общем преобладает фантастическое кладбище человеческих переживаний...
не будем перечислять последствий чада земной кухни, но важнее понять, как можно уменьшить последствия относительности. Её можно уменьшить истинной правдивостью, но правдивость можно осознать лишь духовностью, потому пробуждение духовности является космическим условием.
<...>
VI
1. ...Когда для толпы сущность невидима и не возбуждает внимания, заслонённая следствием, такая сущность проникает в сознание народа, приучая его к факту рукотворному. Таким образом, следствием высшего духотворчества будут действия рукотворные. Подобает духу пребывать в духе. Пусть рука являет земное направление, рукотворчество не возбуждает ненависти...
Сделать необычное суждённым, как следствие кооперации, заставит принять даже самых тупых. Потому пусть чудеса останутся лишь в сознании немногих, способных заглянуть в Беспредельность...
Устремление к истинному кооперативу лежит в основе эволюции. Уничтожить путь невежества можно лишь пробуждением творчества. Пусть формы его будут даже чудовищны, пусть на задворках из лучинок солнце делают. Но кипучий поток пробьётся через стены материи. Новые нахождения обострят собирательство. Вместо биржевой игры пусть будет стремление нахождений, поддержанное кооперативом.
2. ...Огонь чудесный заключён в общении с народом...
3. Туда, где народ ждёт, Мы посылаем Наших избранных. Поверх лучей земных горят лучи духа. Сжигайте одежды бывшего дня...
4. Стандарт жизни надо умело обойти. Лучшие люди опередили мир, тучами отягчённый.
Хотящий дойти в Новую Страну должен не только отбросить все предрассудки, но и войти путём новым.
Утверждение жизни надо строить на применении местных условий. Если где сто языков, надо понять сто психологии. Одно выражение для всех подобно колонне казённого дома.
Единство в многообразии даёт следствие урожая. Фрукты надо растить прививкою новых нужных токов, потому будем часто говорить о Новой Стране — это самое спешное.

<...>
7. Мировая мысль сообщает мировое сообщение, и построение Новой Страны может быть лишь в мировом понимании.
Разве Мы нуждаемся в красноречии? Путь прикасания духа гораздо мощнее. Когда увидите, как одним жестом производятся крупные решения, тогда станет ясно, как ценны слова не количеством и не внешнею формой, но внутренней сущностью. Надо ещё короче говорить. Кузнец не должен дребезжать молотом. Учение Христа может быть записано на ладони.
<...>
9. Мрак можно рассеять, переменив направление мыслей. Не слова, но скороходы мысли ткут ауру. Хотим сделать Наши дела доходными в духовном и материальном смысле. Уверяю, что качество мыслей имеет для этого большое значение...
Мир будущий нуждается в просветлении сознания, но не в бормотании высоких изречений.
Больше Ценим денежный деловой отчёт, нежели набор пушистых изречений. О мире надо мыслить, явить практические мысли.
Накануне Нового Храма нужно явить находчивость и народ удивить смекалкою. Ходить в пелёнках неудобно.
<...>
12. Отрицающие Бога не видели Его, но как выглядит Бог содержателей кабаков?..
Нет хуже, нежели свеча подлости. Не нуждается Христос в таких почитателях, ибо свечи их коптят одеяние. Не отмыть водам Иордана и Урдара следы таких приношений.
<...>
15. Уже вам дано учение о жертве. Жертва есть власть. Власть есть возможность. Значит, каждая жертва есть прежде всего возможность...
Посмотрим, какие возможности рождаются из так называемых жертв...
Христос советовал раздать духовные богатства. Но так как далеки ключи от них, то люди перенесли этот совет на раздачу награбленных денег. Раньше награбить, а потом со слезою отдать и восхититься добротою своею. Точно, говоря о раздаче, Учитель мог иметь в виду стулья и старые шубы. Невесомое богатство указал Учитель. Отдача духовная лишь может двинуть чашу весов. Осмотрим ряд сотрудников: не лишился ли кто чего-либо? Нет — все приумножили. Разве не приумножение — стать владыкою Нового царства? Так богато то Царство, что без особого вреда можем разбить часть посуды...
Мы раскроем Наши торговые книги и Докажем, сколько кто получил, и потому совсем не так легко жертвовать, когда жертва есть возможность; а возможность есть польза; а польза есть разумное сотрудничество; а сотрудничество есть Алатырь — камень, который или воскресит, или сожжёт.
Но самоотверженность может открыть Врата Понимания, и ветхая жертва ненужных вещей будет качаться на одной ветке с себялюбием.
<...>
17.0 непреложности и подвижности плана. Условия эти особо трудны для совмещения, хотя граница их обозначается ясно пониманием луча солнечного сознания. Для проведения плана в жизнь нужно каждый час быть готовым к подвижности.
Сколько раз Мы, направляясь в Египет, оказывались в Монголии. Сколько раз, находя рукопись, Мы запирали её обратно. Сколько раз, начав складывать стены, Мы обращали их в кучи. Сколько раз, повернув коня к дому, Мы опять устремляли его в темноту ночи, ибо, переночевав дома, Мы бы лишили план непреложности. Кажущаяся изменчивость не больше как вибрация жизни. Пути к вехам непреложности дышат и волнуются подобно волнам.
Утверждая план, Наше существо уже готово к кратчайшему пути. Только что надев европейское платье, Мы готовы достать монгольский кафтан. Только что определив местожительство, Мы готовы отплыть. Такая подвижность может рождаться лишь из сознания непреложности плана [5].
Не вечный странник, но гонец стремящийся — Наш путь. Непреложность плана освещает сознание явления сил. Через все висячие мосты пройдём, если свет плана будет ясен. Нужно так понять непреложность плана, чтоб ничто не затмило его. Тот план непреложен, который полезен всем.
Не видим, кому не полезен план Новой Страны, и потому пойдём зорко даже во тьме...
Так под одним кровом живут непреложность и подвижность — две сестры подвига.
Прекрасное стремление приводит к Высшему Свету.
VII
1. Скажите новым, надо осознать ответственность за мысли... Не только за действия, но и за мышление человечество накопляет тяжкую карму...
2. Каждый отвесит сам. Можно из самого лучшего плана сделать курятник [6].
<...>
6. Спросите, почему Говорю против магии, когда Сам Указываю на цементирование пространства...
Но различие в том, что магия поставляет суррогат жизни, Мы же учим улучшать бытие, исходя из возможностей самой жизни.
<...>
8. ...Понятно, как настораживается физический мир, пропуская духовный разряд. Потому трудное явление выводить физический мир из инертности.
9. ...В земных церквах кличут Христа и удивляются Его молчанию; между тем вы чуете, как Его можно оживить среди земной жизни, не надевая вретища и не потрясая пространство недовольством. Так куются планы.
VIII
2. Скажу очень важное. Канон выше — «Господом твоим» — основание Нового Мира. Прежде читали: «И возрадовался дух мой о Боге Спасе моём», — теперь же скажете: «И возрадовался дух мой о Боге Спасе твоём».
Торжественно Говорю — в этом спасение. «Господь твой живи!» — так скажете каждому и, обменявшись Господом, пойдёте к Единому [7].
<...>
4. ...Чувство старых вымышленных счетов поистине несоизмеримо с Планом Владык...
5. О несоизмеримости сроков. Рядом с океанскою волною даются малые ручьи событий. Разве можно смешать ручей с океаном?.. Рука ощущает толщину ткани, так дух должен отличать глубину событий...
6. Удача ускорения, так же как замедление, идёт волнами;
потому, усмотрев волну ускорения, надо успеть бросить в неё возможно больше зёрен [8].
7. Законы явления Учителей сопряжены с планом всей культуры...
<...>
9. ...Путь мировой эволюции, совершаемый на ваших глазах, ставит на иные условия, и приходит время, когда надо сильно сократить психические силы за счёт духа. Низшие слои природы настолько овладели низшими психическими проявлениями за последнее десятилетие, что возникает опасность для эволюции.
Не низшими слоями призраков и нагромождений, но кооперацией Высших Планов можно приблизиться.
<...>
16. Для сознательно развитого духа время пребывания в астральном плане могло бы ограничиться промежутком сорока дней, но различные земные условия продолжили это время до нескончаемости. У унесённых с земли несчастное сожаление привязывает их.
Лучше всего представлено последствие в легенде о Лоте. Для новой жизни они вышли из города, лишь одно условие было им поставлено — не оборачиваться, но жена Лота оборотилась и привязала себя к земле.
Религия говорит: идущий к отцам с ними пребудет. Идущий к Ангелам с Ними пребудет; идущий к Богу с Ним пребудет.
Значит, назначивший себе наибольшее движение получает лучшее достижение. Потому лучшее напутствие идущему от земли будет — спеши, не оглядываясь...
Правильно замечено о переходе без сознания. Этому легко помочь, если предварительно будет закреплено желание высокого полёта, тогда эманация нервов действует почти автоматически.
Очень хороши молитвы о блуждании души, но одно в них неверно — они твердят об успокоении, тогда как правильнее было бы твердить — спеши.
Прочитать и запомнить это нужно каждому, он поможет не только себе, но и мировому плану [9].
IX
2. ...Столкновение двух Начал неизбежно, и чем скорее, тем лучше.
<...>
6. Говорил, Говорю и Скажу — помогите строить Мою Страну. И помните эту Нашу просьбу не в тепле и в довольстве, но в холоде и в минуту тягости...
Можете мост перейти силою непреклонною и в минуту тягости помните просьбу Нашу, ибо План прекрасен, как сияние стихий.
Стихия есть пространственное вещество, невесомое и неизмеримое, полуаморфные кристаллы в виде так называемых стихийных проявлений. Субстанция непроявленного духа напитывает вещество пространства... Рождение стихийного духа обусловлено касанием проявленного сознания. Поистине, невообразима кооперация!
И качество, и внешность, и динамичность духа зависят от духа создателя. Потому зломыслие осуждается как прародитель безобразия. Сила сознания производит соответственный рефлекс в веществе пространства... Ничтожное сознание породит гаснущие искры, но сознание потенциально растущее может производить гигантов. Фабрика добра и зла, почему так ценно качество мысли...
И состояние вещества пространства, пронизанное комбинациями новых лучей, позволяет новую эру начать. Всё Благо надо собрать.
<...>
X
8. Повторяю — преступна беззаботность мира. Неужели не замечают опасности? Языки пламени обозначают надвигающуюся бурю духа, но люди не хотят понять Наш сигнал.
9. Грохочут события, Стараюсь сдержать узду безумия. <...>
XI
1. ...Темны людские пути. Воистину, только усилие Наше может изменить бег событий. Звериные привычки наполнили досуг человечества.
Христос учил состраданию, и попран закон любви.
Готама, наречённый Буддою, молил о мужестве и энергии, и предались лени последователи Его.
Конфуций учил о стройной государственности, и предались подкупности последователи Его.
<...>
2. Конечно, вся Вселенная состоит из многообразных начал. Под началом Разумею ряд основных элементов.
Начальными элементами Называем элементы, находящиеся в свободном состоянии, то есть те элементы, которые ещё не вступили во взаимное сочетание. Одной из главных черт силы созидания является необходимость сочетания.
<...>

Часть третья
I
5. Эпоха личной торговли прошла. Не быть малым хищникам. Лучше думать о пользе народа. Не люблю говорить о наградах за труды, но воздаяние не замедлит. Говорю о радости труда. Кооперативное устройство единое спасение.
6. Цените простор мысли. Учу вас ценить гигантов воли.
Около вас Завяжу Узел Священный — Невидимый. Указ Наш — принять на плечи свидетельство Прихода Моего [10]. Подымите Щит тяжкий за крепкою волею вашего сознания. Скажем: «Владыко, помогу Стране Твоей, дух мой облечён в кольчугу бесстрашия. Ярко горит на Щите звезда Твоя. Приму в Щит все стрелы противников Твоих. Хочу помочь Тебе»[11].

8. ...Когда Прошу: помогите строить Мою Страну, не к скелетам Обращаюсь, но к живым творческим духам. Каждому назначается своя жертва. Символ открытых глаз так важен!
9. Помогите строить Мою Страну. Дрожание старого мира не хотят видеть. Не суровость, но забота о Плане прекрасном заставляет Меня твердить. И зачем из Амриты делать чечевичную похлёбку? [12]
II
12. ...И будет ваш мантрам: «Помогу строить Твою Страну во Имя Матери Мира и Отца моего!»
13. ...Надо напрягать ауру, она не может расти иначе.
Надо ясно понять, насколько лучи небесные бесполезны, если от нервных центров не встречены эманацией.
<...>
16. ...Каждую минуту Мы готовы подать хлеб жизни тому, кто изберёт ту же тропу бодрствования духа.
<...>
III
4. ...Ужасно видеть, как мало число тех, кто пойдёт по призыву, минуя отговорки и сетования. Можно дать людям самое ценное, но в час призыва они забудут всё уже полученное [13].
Как же можно думать о Новом Мире, когда старый ими не осознан! У ежа много игл, но ими он царём не станет.
Указанная помощь Наша может процвести, когда принята теми, кому послана. У Нас радость, когда Рука не отринута. <...>
9. Учение новых возможностей жизни привлекает практичные головы. И когда явление будет возможно, оно будет принято, как фотография на расстоянии. Приятно осознать, как два мира соединятся на глазах человечества. Условие чистоты духовной будет познано как материальное понимание жизни. И снова, как в древнейшие времена жречества, но в применении народном, заблестит огонь познания. Главное, надо привести в равновесие силы природы видимой и Мощь Источников Невидимых.
<...>
10. ...Пусть пропадают вещи обихода, но пусть Страна будущего облекается в плоть мысли.
<...>
15. ...Преступную спекуляцию надо преследовать неуклонно, ибо Земля полна спекуляцией. Каждая эпоха имеет свою болезнь — теперь болезнь спекуляций. Не надо думать, что человечество всегда было подвержено этой болезни. Но она — признак существенной перемены, ибо постепенно пройти не может и нужен пароксизм эволюции, чтоб разбить заразу.
V
5. ...Ценим мысль, породившую решение. Решение оценивается качеством применимости. Применимость судима знанием духа, тогда получается действие, которому можно радоваться. Кто же радуется, тот и верит. Даже вера должна быть обоснована — так учение может жить.
Мы считаем хорошо. Мы прикладываем прочно. Если обвинят в расчётливости, и это не отклоняйте. Ибо расчётливость противоположна безумию, а безумие противоположно знанию духа.
И какой бы круг мы себе ни назначили, мы всё-таки вернёмся к великому знанию духа.
<...>
7. ...Вы любите научное построение — Мы также. Если вы слышали теорию вихревых колец, теорию волн, теорию магнетизма, притяжения и отталкивания, то вы должны понять, что на земле существуют места очень разного значения. Даже тупые головы задумывались о странной судьбе многих городов. Комбинация физика, астрохимика, биолога и астролога дала бы лучший ответ без всякой мистики. Создание больших городов должно быть определено осмотрительно. Менее всего имеет значение современная политика, ибо это понятие лишено научности и красоты.
<...>
VI
4. ...Истинно, век чёрный кончится возглашением Общины!



Примечания:
1.См., например, книгу К. Мяло «Звезда волхвов, или Христос в Гималаях».
2. Великие XX века Тайны Третьего рейха/ Aвтор - составитель B.B. Веденеев.— М: «Мартин», 2003.
3. «Новый град», под ред. Г. Федотова, Ф. Степуна, И. Бунакова-Фондаминского.

4. При чтении этих строк вспоминается, как В.А. Росов в главе «Харбинская миссия Н.К. Рериха» проницательно указывал, что тексты «Воины Света» и «Священный дозор», обращённые к русскому офицерству, являются прямым свидетельством того, что художник поднимал их на военные действия против СССР, заручившись материальной поддержкой Японии. Кажется, даже у школьника хватит духовной и литературной грамотности, чтобы понять, о чём писал Рерих.

5. И снова не удержаться от комментария. Зная, что подвижность определяется непреложностью плана, благодарное ли это занятие, копаясь в грудах документов минувшей эпохи, отыскивать запретительные бумажки, чтобы с их помощью объяснять, что вот именно отказ того или иного чиновника заставил Рерихов поехать туда-то и туда-то и определил в итоге, строить им Новую Страну или не строить?! И можно ли объяснить в свете создания политического новообразования слова самих Учителей о том, что, собираясь в Египет, они попадали в Монголию? Чтобы военный переворот устроить, что ли, где ситуация благоприятнее?

6. Эта фраза могла бы стать ещё одним эпиграфом к анализу теории В.А. Росова.
Поразительно то, что русский мыслитель В. Розанов в критической статье о «Легенде о великом инквизиторе» (СПб., 1906) выделяет три типа социально-политического объединения: «Муравейник», «Курятник» (!), «Хрустальный дворец». «Курятник» — это путь человечества, осуществляемый в пространстве истории (в отличие от стихийно-природной и безбожно-рациональной моделей): это неудобная, нескладная, изменчивая действительность, с которой человек вечно враждует, не уважает её, не привязан к ней, не пользуется ею. Именно таким «курятником», согласно картине, создаваемой Росовым, окончились усилия Рерихов в строительстве Новой Страны.

7. В этом параграфе — понимание целенаправленного метода Н.К. Рериха говорить с каждой страной, с каждой социальной группой на её языке. Не только в Тибете выказывая почитание священным понятиям буддизма, но даже и в СССР являя полное уважение символам коммунизма, которые кому-то ведь тоже были дороги, и за них люди кровь проливали. Однако понятно было, что с той частью русских, которая эмигрировала в Харбин, говорить об идеалах коммунизма и первом общиннике Будде было бы психологической ошибкой, это была не их «знаковая система». Универсальной основой для духовного объединения русской интеллигенции и офицерства и указания того, где путь к возрождению, было имя преп. Сергия Радонежского. Но ведь и последний создавал братские общины! Так где же те мировоззренческие противоречия, в которых пытаются уличить Рериха? Перед художником стояла труднейшая задача говорить с, в общем-то, находившимися в духовном упадке сообществами понятно, по их сознанию, что называется, в их системе координат — при этом даже рискуя собственной репутацией. И действительно, с 1925 года и по сей день русская интеллигенция не устаёт ставить в упрёк Рериху «заигрывание с большевиками», «хамелеонство» и пр.

8. После этих слов становится понятнее, почему «будем часто говорить о Новой Стране — это самое спешное». Шёл 1923 год — время НЭПа и большой свободы в области искусства, по свидетельству многих, живших в то время (см., например, воспоминания известного литературоведа Лидии Гинзбург); Советы окончательно утвердились у власти, но до культа личности и массовых «чисток» ещё далеко, народ готов строить лучшее будущее и уже принял как данность принцип отсутствия частной собственности. Совершенно очевидно, что это было «время сеять».
9. Этот параграф приводится автором статьи потому, что здесь более отчётливо, чем в каком-либо другом месте (и это уже в 1924 году!), видно, насколько понимание мирового плана было шире не только какого-либо региона земли, но и вообще земного устройства как такового. Нелепость — проводить исчерпывающий знак равенства между «мировым планом» и созданием политического образования имперского типа. Если только не написать третью книгу: «Космическая империя». Уличить художника ещё и в подобных амбициях: «Несомненно, Рерих претендовал на роль главнокомандующего в звёздных войнах», — или что-нибудь в таком роде.
10.Именно за это свидетельствование Рерих был «уличён» Росовым в том, что он возвещал собственный скорый приход в качестве Мессии. Надо же было до такого додуматься!

11.Этот параграф — полная идейно-художественная программа серии картин Н.К. Рериха «Его Страна». Главная задача этих произведений — показать зрителям «гигантов воли», а также «в один ларец сложить осколки почитания Майтрейи» (Озарение, ч. 2, VII, § 20) — т.е. представить чаяния Нового Мира и знания о нём в разные эпохи. Толкование Росовым серии картин «Его Страна» как живописного отражения политического плана — фанатизм собственной квазинаучной концепции.
12. Тоже вопрос к В.А. Росову.
13.Постепенно в «Листах Сада Мории» возникает и развивается тема предательства — ветхого сознания и невмещения даров, — получившая свою драматическую развязку в 1936 году

Публикуется по: Будникова Ю. К вопросу о диссертации В.А. Росова «Русско-американские экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию» — Новосибирск: Издательский центр РОССАЗИЯ Сибирского Рериховского Общества, 2009. — 48 с.

[Iris]

О.А. Лавренова, В.Ю. Музычук, А.В. Стеценко

Автопортрет в серых тонах

Размышления по поводу новой книги В.А. Росова

Соображения о том, что злоумышленники могут изобретать какие-то наветы политического характера, не имеют под собой почвы. Конечно, выдумывать может всякий, но факты нашей широкой культурной деятельности настолько уже исторически неопровержимы, что нелепо даже представить себе такие поползновения.

Е.И. Рерих. Письма


В июле 2002 года на книжных развалах появилась книга В.А.Росова «Николай Рерих: Вестник Звенигорода». Это произведение претендует на серьезное исследование и новый научный подход к историческому материалу, который призван раскрыть некие мистические, «закулисные» рычаги событий. «На сегодняшний день документальная база книги не имеет аналогов в исследованиях подобного рода»1, — сообщается в авторском предисловии. Действительно, солидный том, богато иллюстрированный, содержит массу интересного, ранее не публиковавшегося архивного материала, имеющего отношение к жизни и творчеству семьи Рерихов. К сожалению, этот материал полностью подчинен не столько задачам научного исследования, сколько произвольным авторским гипотезам и интерпретациям.

В современной российской истории уже укоренился подобный стиль работы с ранее закрытыми архивными источниками, ориентированный на потребу падкой на сенсацию публики. В таких «исследованиях» ведущей становится субъективная концепция автора (иногда весьма и весьма противоречивая), которую иллюстрируют тенденциозно купированные цитаты из архивных документов. В результате многие из вышедших в свет жизнеописаний великих людей не соответствуют масштабу их личности и потакают извращенным запросам политизированного массового сознания.

В неблаговидной игре участвуют не только публицисты, но и держатели некоторых архивов, распоряжаясь информацией в соответствии с собственными амбициями.

В этом отношении особенно усердствует держатель архива Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, его исполнительный директор Д.Энтин. Материалы этого архива последовательно выдаются для публикации недобросовестным исследователям и издательствам, не способным профессионально работать с архивными документами.

В свое время Николай Рерих был чрезвычайно обеспокоен судьбой американского архива, большая часть которого оказалась в руках его бывших сотрудников Хоршей, путем подлога документов присвоивших себе Музей Николая Рериха в Нью-Йорке и подвергших имя его основателя неслыханной клевете. В 1936 г. Рерих писал З.Г.Лихтман (впоследствии Фосдик): «Ведь как Вы знаете, манускрипты представляют дневник Е.И. [Рерих], в котором собраны разные Заветы, Легенды, Пророчества и которые представляют из себя ценнейший материал! Может быть, злоумышленники будут клеветать и измышлять в этом отношении мерзости, но все эти записи представляют из себя неотъемлемую собственность Е.И. [Рерих]. Вероятно, злоумышленники делают какие-то фотостаты или выхватывают отдельные выражения, но ведь и из Библии и из Евангелия можно набрать злоумышленно самые жестокие и страшные выражения, отделив их от предыдущего или последующего, иначе говоря, этим самым исказив весь их смысл»2. Архивные материалы в те далекие годы избежали подобной участи, так как были спешно распроданы Хоршами. Значительная часть архива, в том числе авторские копии дневников Е.И.Рерих, попали в Амхерст Колледж. Многое было сохранено З.Г. Фосдик и впоследствии собрано в новом Музее Николая Рериха, воссозданном Рерихами и американскими сотрудниками после чудовищного предательства. В последнее десятилетие американские архивы Рерихов и их сотрудников открылись для русских исследователей, и работа с ними, а также их публикация, к сожалению, стала не столько научным открытием, сколько поводом для манипулирования информацией.

Книге В.А.Росова предшествовало варварское издание авторских копий дневников Е.И.Рерих, вышедших в издательстве «Сфера» под названием «Агни Йога: Высокий Путь» и «Агни Йога: Откровение» не только в нарушение воли Е.И.Рерих и авторского права Международного Центра-Музея имени Н.К.Рериха3, но и в нарушение всех издательских правил. Современные издатели не только обнародовали сокровенные манускрипты Е.И.Рерих, которые она разрешила публиковать не ранее 100 лет после своей смерти, но и произвольно исказили и перетасовали их тексты4. В числе обнародованных подобным образом Откровений оказались пророчества о Звенигороде, Новой Стране, о судьбах Азии и России, к которым уже не раз обращался в своих писаниях В.А.Росов, предопределяя их восприятие. Изданные «Сферой» сокровенные дневники Е.И.Рерих теперь рассматриваются как подтверждение геополитических теорий петербургского историка, а все желающие вольны интерпретировать их в меру своего сознания. Истинное же значение записей Е.И.Рерих, содержащих «разные Заветы, Легенды, Пророчества» и теперь отданных безответственными исследователями и издателями на растерзание толпы, может быть не столько историческим, сколько вневременным либо касающимся гораздо более отдаленных времен, чем ХХI век. Несмотря на указанные в ее дневниках даты событий, сама Е.И.Рерих неоднократно говорила о сокровенности (и о пластичности) истинных сроков Пророчеств и Предуказаний; многие из них не были известны даже ей самой, но только Тому, Кем они были даны...

Все, кому дорого имя и наследие Рерихов, вправе настаивать, чтобы использование архивных документов из богатейшего наследия великой семьи зиждилось на научных основах, на этических началах, а не на стремлении сорвать очередной куш и удовлетворить свои «научные» амбиции, воспользовавшись свободным доступом к архивным документам.

Предубеждение как метод «научного» исследования

Является ли новое сочинение В.А.Росова действительно серьезным научным трудом?

Классическая методология научного познания предполагает системный подход, достоверность и полноту изучения фактов. В исторической реконструкции определяющую роль играет позиция историка, понимание им масштаба и духа времени. Еще в начале XX века Н.А.Бердяев писал: «...Мы, <...> воспринимая историю, конструируем ее в большей зависимости и в большей связи с внутренними состояниями нашего сознания, внутренней его широтой и внутренней глубиной»5.

Работая над книгой «Рерих», П.Ф.Беликов писал С.Н.Рериху: «...Мы хорошо знаем, что подробное жизнеописание Н.К. [Рериха] — очень ответственная работа. Сейчас я пользуюсь исключительно архивными материалами, и если у меня возникают сомнения, то предпочитаю такие моменты вообще выпускать, чтобы не исказить фактов. Но безусловно, важны не только сами факты, но и их интерпретация, и в этом Ваше указание будет особенно ценным...»6.

«...Конечно, я считаю эту книгу лишь слабым отзвуком тех чувств и мыслей, которые не облечь в обычные человеческие словосочетания, — признаётся П.Ф.Беликов в другом письме С.Н.Рериху. — Остается только надеяться, что эта первая более-менее подробная и систематизированная биография Н.К. [Рериха], в которой как-то раскрыт и его внутренний творческий мир (выделено нами. — Авт.), послужит фундаментом для дальнейших работ и исследований. Как Вы заметите, книга значительно разнится от первоначального варианта. Она ближе к жанру "художественной биографии", однако в жизнеописании Н.К. [Рериха] я не допустил вымыслов и в меру возможностей жанра затронул некоторые серьезные, глубинные проблемы...»7.

Позднее П.Ф.Беликов определит свой труд как «опыт духовной биографии». Метод глубокого творческого осмысления исторических фактов и документов при изучении наследия и биографии семьи Рерихов был успешно применен не только П.Ф.Беликовым, но и нашей современницей Л.В.Шапошниковой. Подобное исследование должно соответствовать самым высоким требованиям творческого откровения, смысл которого кардинально изменился на рубеже эпох. Творческое откровение, во всей его космической сложности и многообразии, становится главным условием преображения человека на пороге Нового мира8. Такое творчество (в высоком смысле этого слова — восхищение, возвышение духа к высоким истинам, озарявшим жизнь Рерихов) способствует духовному преображению ученого-творца. Тот ученый, который не в силах преобразиться и не пытается хотя бы в какой-то мере соответствовать идеям, озарявшим жизнь великого человека, вряд ли способен написать о Рерихах достаточно достоверно.

Биография Н.К.Рериха неотделима от учения Живой Этики, и серьезный исследователь не может рассматривать ее вне контекста этой глубочайшей философии. Не случайно, работая над биографической книгой «Рерих», П.Ф.Беликов писал о результатах своих размышлений над жизнью великого мыслителя и художника: «...Безусловно, знание жизненного пути Н[иколая] К[онстантиновича] во многом поможет глубже понять Ж[ивую] Э[тику], а стремление идти аналогичным путем, усвоенные из него уроки — помогут претворению основ Ж[ивой] Э[тики] в нашей собственной жизни...»9. Но для В.А.Росова эта неразрывная взаимосвязь просто не существует, что не мешает ему претендовать на объяснение некой «духовной» или «мистической» подоплеки действий Н.К.Рериха.

Даже, казалось бы, вполне поддающийся хроникальному изложению событийный аспект биографий Рерихов требует очень бережного отношения к документам, по которым с той или иной степенью достоверности можно восстановить стоящие за ними события. «Факты не дают логической необходимости и всеобщности, то есть того, что как раз и характеризует научное знание»10, — справедливо замечает один из классиков отечественной истории А.С.Лаппо-Данилевский.

Историческую реальность, отраженную в текстах исторических документов, Росов воссоздает сообразно собственной системе ценностей и представлений: общественно-культурную деятельность русского художника и мыслителя в эпоху «космического беспокойства» он освещает в привычном для современного российского обывателя геополитическом ключе. В результате многогранная личность Н.К.Рериха остается не раскрытой и не понятой автором, одно из самых сокровенных и многогранных понятий философского наследия Рерихов, Новая Страна, оказывается опошленным, а грандиозные планы культурного строительства — смешанными с грязью политических интриг.

О попытках с утилитарной целью употребить его имя «в самых непредвиденных комбинациях», «надеясь, что время и пространство явятся достаточными прикрытиями», Николай Константинович Рерих писал неоднократно. В 1934 году в статье «Самовольство» он напоминает своим оппонентам, что для установления истины и соотнесения масштабов необходимы «широкие ознакомления». «Они помогут освободиться от предрассудков невежества и не допустят до редикюльности»11. Однако претендующее на научность новое «исследование» В.А.Росова полностью игнорирует наиболее существенные работы в области рериховедения, в том числе книги и статьи П.Ф.Беликова и Л.В.Шапошниковой, раскрывающие космичность замыслов и деяний наших великих соотечественников; а статьи своих оппонентов автор в предисловии к книге определяет не иначе как написанные во исполнение «политического заказа».

Особая тема — взаимоотношение В.А. Росова с текстами дневниковых записей Е.И.Рерих. В беседах с Еленой Ивановной космические Учителя человечества, Махатмы, в сотрудничестве с которыми был создан уникальный философский труд — Живая Этика, ставшая концептуальной основой творчества Рерихов и их жизненного пути, — предсказывали грядущее изменение мира, и прежде всего человеческого сознания. Высокие беседы были занесены Е.И.Рерих в дневник, эти записи уникальны по своему духовному наполнению и чрезвычайно сложны для неподготовленного и недоброжелательного восприятия.

«"Мир Огненный" указывает..., — напоминал Николай Константинович. — Следует избегать предубежденности как в большом, так и в малом. Много возможностей пресеклись предубеждением. Именно огненная энергия очень чутка на предубеждение»12. Само соседство лукавого авторского текста В.А.Росова и цитат из дневников Е.И.Рерих не способствует их адекватному восприятию. Происходит не одухотворенное понимание исторических событий, а событийное, приземленное толкование духовных откровений. Насколько дневниковые записи Елены Ивановны нуждаются в пространных комментариях для адекватного восприятия их обыденным сознанием, видно из ее писем, где одна или две строки из дневника сопровождаются развернутыми пояснениями, выводящими затронутую проблему на общедоступный уровень.

«Исследовательская честность» по отношению к дневникам Е.И.Рерих носит у Росова весьма специфический характер. Дневниковые записи отрывочны и метафоричны, их содержание очень сложно, если вообще может быть помещено в какой-либо контекст.

Многие фразы записаны только начальными буквами или слогами, что делает любую их расшифровку весьма субъективной. Нимало этим не смущаясь, В.А.Росов то и дело допускает «небольшие неточности» при цитировании таких фраз — снимает квадратные скобки, отделяющие оригинальный текст от его расшифровки. Одна из очень немногих записей Е.И.Рерих, где автор выполнил общепринятые правила цитирования, — это фраза: «Дав[айте] упр[авлять] обл[астью] от А[лтая] до Г[оби]»13, да и то лишь потому, что она, данная в прошлой публикации В.А.Росова в вольной расшифровке14, в сборнике «Защитим имя и наследие Рерихов» была приведена в качестве примера его научной некорректности15.

В остальных цитатах из дневника Е.И.Рерих петербургский историк остается верным своему методу дописывания архивных документов. Например, он суверенностью пишет о том, что «Рерих надеялся по возвращении из Тибета, завершив "коммунистическое задание", получить назначение на пост "начальника экспедиционного отряда для защиты интересов Союза Советских республик" в Центральной Азии. Так записала в своем дневнике Е.И.Рерих (15.11.1924)»16. В действительности упомянутая запись выглядит следующим образом: «По возвращению из Т. завершив коммунистическое задание получится назн. на п. н. экс. от. для защиты интересов Союза советских республик в Ср. Аз.»17. Столь бесцеремонное обращение с цитатами из сокровенных манускриптов Е.И.Рерих Росов в приватных беседах оправдывает тем, что цитирует их по дневнику З.Г.Фосдик (об этом документе далее будет сказано более подробно), — но в его книге это никак не оговорено.

Из дневниковых записей Е.И.Рерих Росов создает своеобразные «эссенции», вынимает целые страницы текста, соединяет начало и конец записи, чтобы сгустить смысл до «военной директивы», как, например, это сделано с записью от 5 сентября 1924 года18.

На протяжении всей книги автор с легкостью жонглирует фактами, именами, документами и датами, свободно преодолевая расстояние между 20-ми и 30-ми годами, подчиняя время логике своего повествования.

Все, что не имеет отношения к изначальной гипотезе, не представляет для Росова интереса. Им практически полностью выпущены из внимания деловая переписка Ю.Н.Рериха периода Маньчжурской экспедиции и публикации других авторов, посвященные этой

экспедиции. В результате место базового лагеря Н.К.Рериха Тимур Хада и строящаяся столица автономной Внутренней Монголии Батухалка оказались перенесенными из Байлинмяо в Баотоу. А от Байлинмяо (Батухалки) до Баотоу, как писал Ю.Н.Рерих, — два дня пути на грузовой машине19. Но такие «мелочи» не имеют значения для «исследователя», сосредоточившего свое внимание преимущественно на архивах спецслужб и сокровенных манускриптах Е.И.Рерих (странное сочетание, не правда ли?).

В.А.Росов без тени сомнения берется комментировать «Великий План» Махатм, который, как кажется автору, довольно прозрачно обозначен в записях Высоких Бесед, сделанных Еленой Ивановной. В результате долину Кулу он превращает в «духовную столицу», представив ее в контексте собственных геополитических построений. Сибирь, Алтай, Монголия сливаются в единое государство, образовавшееся то ли военным, то ли мирным путем.

«Уникальность и величие рериховской работы по созданию "Новой Страны" в том, — пишет Росов, — что она не была исключительно политико-экономической — за всем этим стояла духовная цель»20. Немногим ранее в обзоре геополитической ситуации в Центральной Азии Росов убедительно показывает, как Советы в 1921 году подавили религиозное восстание в МНР, а в 30-х годах, опять же с помощью СССР, была ликвидирована автономия в Синцзяне. Над пустынями Монголии сошлись интересы двух великих держав. О геополитических коллизиях вокруг азиатских пустынь Рерихи были прекрасно осведомлены. Е.И.Рерих высылала мужу, находящемуся на маршруте Маньчжурской экспедиции, выписки из газет, в том числе такие: «...По мнению авторитетных политических наблюдателей, Монголия может стать рано или поздно ареной кровопролитного столкновения между Сов[етским] Союзом и Японией. Над ея пустынями собираются грозовые тучи...»21. «...За последнее время поступил ряд ходатайств о присоединении внутренней Монголии к Маньчжурии. В Долонноре группа монгольских князей обратилась с просьбой к маньчжурским властям о разрешении передать маньчжурскому императору в Синкинге петиции о воссоединении Монголии с Маньчжурией...»22. Каким образом кооператив, задуманный Н.К.Рерихом в Маньчжурии, а затем во Внутренней Монголии, мог превратиться в новое «буферное» государство между двумя державами, не терпящими политических полутонов, из намеков Росова понять невозможно. В результате Н.К.Рерих, общественный и культурный деятель мирового масштаба, изображается Росовым как недальновидный политик, лелеющий несбыточную мечту о новом государстве в пустынях Азии.

Но о «портрете» Н.К.Рериха «кисти» Росова следует поговорить отдельно.

«Серенький» не дремлет

В предисловии к книге, перечисляя последние отечественные и зарубежные публикации о Н.К.Рерихе, В.А.Росов сетует на однобокое восприятие авторами многогранной личности нашего соотечественника и уличает О. Шишкина, А. Первушина, И. Минутко в сознательном искажении реальных исторических фактов с целью выставить Н.К.Рериха в ложном свете. У читателя возникает надежда, что Росов искренне хочет пресечь выдумки и лжетолкования относительно экспедиций Н.К.Рериха в Центральную Азию и берет на себя трудную задачу с помощью новых архивных документов восполнить пробелы в биографии Мастера. Однако на поверку оказывается, что «новая» интерпретация фактов льет воду на мельницу откровенных фальсификаторов и клеветников.

«Вестник Звенигорода» — не первая проба пера В.А.Росова в попытке утверждая одно, создать нечто прямо противоположное. Не так давно было издано его биографическое эссе о жизни и деятельности Н.К.Рериха «Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института "Урусвати" и Института им. Н.П.Кондакова в Праге»23, где автор уже достаточно ярко показал свое отношение к великому мыслителю и художнику и весьма преуспел в области произвольных размышлений над архивными документами. Основная тема этого эссе, по заявлению автора, — обращение к нравственной проблеме в науке. Но проблему нравственности он сужает до проблемы межличностных отношений и методом смещения смысловых акцентов отводит Н.К.Рериху неблаговидную роль мастера закулисной игры. Четкая жизненная позиция великого художника, мыслителя и общественного деятеля, ориентированного на сотрудничество прежде всего с высокодуховными и честными людьми, намеренно искажается.

Некритическое отношение к источникам и тенденциозная избирательность в подборе документов — грех непростительный для исследователя. Материал подается автором с позиций тех людей, с которыми Н.К.Рерих предпочитал не развивать отношений. При этом В.А.Росов опускает именно те упоминаемые Рерихом письма, которые могли бы пролить свет на ситуацию и показать истинное лицо его корреспондентов.

В новой книге авторское представление о новаторском пути Н.К.Рериха является лишь отражением «высоты» духа самого В.А.Росова. Своими намеками, недомолвками, сомнениями, оговорками типа «пожалуй», «хотим мы этого или не хотим», «наверное», «возможно», «казалось бы» он последовательно пытается принизить общественно-культурную Миссию Рерихов и высоту духа их Учителей.

О разрушительной роли сомнения и умаления Рерихи напоминали неустанно. «Главное, все сотрудники должны избегать взаимного подрывания перед служащими и посторонними. Этот подрыв уважения делается в мелочах, острыми словечками, кривыми улыбочками и т.д. Нельзя допустить, чтобы посторонние могли замечать расчленение дела, сильного лишь своим единством. Нужно очень следить, чтобы служащие не потеряли уважения, слыша разные намеки. Разбитие уважения непоправимо, и делается это самыми обычными обстоятельствами и неудачными выражениями. Не раз уже было сказано: "Даже в шутку не следует умалять и осуждать друг друга. Пора понять вред малых мошек". Укус малой мошки может принести заражение целого организма. Нужно помнить, что "враг пытается влезть не в дверь, но в щель". Подрывание же друг друга является не только щелью, но открытою дверью»24, — так писала Е.И.Рерих.

Система скрытых и явных умалений в книге В.А.Росова проработана последовательно, тонко и многозначно. Лакмусовая бумажка для определения отношения автора к наследию Рерихов — вопрос о космических Учителях человечества, Махатмах, и их земной обители Шамбале. Существование Махатм, как оказалось, не очень соответствует «научному характеру» книги, и, чтобы вписать Их в свой труд, В.А.Росов поступает довольно просто — принижает и приземляет до уровня обыденности образ Великих Учителей, руководивших Рерихами. Это простительно было бы Игорю Минутко, который не имеет представления о философско-этических воззрениях Рерихов и Иеровдохновении, под знаком которого прошла вся их жизнь. Но Росов, заявляющий о своей причастности к учению Живой Этики, данному Рерихами в сотрудничестве с Махатмами, судя по книге, по ее духу, недалеко от него ушел.

Учение Живой Этики утверждает цельность внешнего и внутреннего мира. Живая Этика говорит о том, что ум должен быть сердечным, а сердце — разумным. Но подобная цельность мировосприятия, присущая Рерихам, не находит отклика у автора книги. Неделимая канва жизни Рерихов в изложении Росова раздваивается: рассматриваются некие внутренние и внешние импульсы к деятельности, разделяются творческая и мистическая стороны жизни Н.К.Рериха:

«Весной 1920-го в Лондоне Рерихи встретились с Учителями <...>. И с этого момента их существование наполняется бессознательными импульсами и образами индийской жизни. <...> Вопрос о Махатмах — самый щепетильный и бесспорно важный. В контексте данной работы он сам собой выдвигается на первый план. Любой ученый вынужден реагировать в подобной ситуации. Ведь Махатмы были реальными личностями <...>. Что же можно поделать, если существуют дневники Рерихов — записи их бесед с Учителем Морией. И социальная, научная и творческая жизнь Николая Константиновича регламентирована этими дневниковыми записями. <...> Возможно, это уникальный опыт в истории человечества, данный нам сегодня только в "ощущениях" »25.

«Пророчества и предсказания на 36-й год, возможно, не относятся ни к научному характеру книги, ни к творческой натуре Рериха (хотя у него определенно мистическая интуитивная природа, как и у любого настоящего художника. »26

«Надежды на Советы возлагались еще довольно большие, невзирая на ранее упомянутую запись из дневника Е.И.Рерих о том, что "явление Трилиссера позорит Москву". (Пожалуй, эта фраза относится к интуитивным прозрениям Елены Ивановны, поскольку настоящей помощи от чекистов так и не последовало. )»27.

Н.К.Рерих был цельной натурой, для него и всей семьи творческое общение с Махатмами, применение в жизни каждого дня Их Указов и принципов Живой Этики было основой основ, а не «бессознательными импульсами» и «интуитивными прозрениями», данными только в «ощущениях». «Что сказали бы все эти самоутвержденные авторитеты, — писала Елена Ивановна своим корреспондентам, — если бы услышали от нас о замечательных событиях и встречах, а также и о получении нами на хранение многих сокровенных предметов, и что вся жизнь наша идет под Лучом Владык? »28.

Е.И.Рерих не однажды писала о ведущей роли Учителей в жизни всех членов ее семьи, и особенно в жизни Н.К.Рериха: «Жизнь его есть жизнь полного самоотречения, он живет для Великого Служения. Никто не принадлежит ему, и сам он не принадлежит себе. Каждую минуту готов он следовать малейшему Указу Владыки. Терпимость великая — природа его... Мудрость Учителя есть мудрость его. Эти два сознания так объединились на протяжении многих лет и веков! Если бы было иначе, разве мог бы он быть таким провидцем и так преуспевать в поручаемых ему делах при таких чудовищных препятствиях, которые воздвигаются темными в конце Кали Юги, во время грозно свирепствующего Армагеддона?»29. И еще: «Поймем, что выполнение указов Учителя не есть подчинение своей индивидуальности чужой воле, как это утверждают легкомысленные люди, но, именно, и есть наибольшее развитие чуткости и творчества, ибо в указе Учителя всегда заложено столько причин, столько возможностей и путей выполнения!»30.

Между тем В.А.Росов, последовательно реализуя метод умаления и разделения, не только отказывает Н.К.Рериху в творческой цельности мировосприятия, но и приписывает ему несамостоятельность действий и поступков, зависимость от «внешних стимулов» и «возвышающихся других фигур». Он сообщает читателям, что, оказывается:

«Картины — не менее значимая сторона деятельности Рериха, чем рассылка грамот и пророчеств. Способ насытить мир образами грядущего Будды»31.

«История с бароном Унгерном имела бы лишь косвенное отношение к Мировому плану, если бы не один факт. Обозом Азиатской дивизии командовал брат Н.К.Рериха, Владимир Константинович (!). Без сомнения, начальник дивизионного обоза — высокая должность, приближенная к Унгерну. Это обстоятельство, возможно, является решающим, чтобы разобраться в появлении внешнего стимула к Мировому плану (внутренним, конечно, были указы Махатм)»32.

«Рядом с мировым вождем Рерихом возвышаются другие фигуры, оказавшие влияние на поиски Новой Страны. Главная из них — министр Генри Уоллес. Именно он дал своему Гуру ощутимую надежду ступить на землю Майтрейи. И он же сокрушил Великий план. Человечеству в наследство осталась самая дерзновенная мечта, которая навсегда будет связана с именем Рериха»33.

«Гребенщиков — это главная опора Великого Плана на Алтае»34. «А возможно, что и сам Мировой План (или отдельные его части) стал приобретать для Рериха образную завершенность благодаря Гребенщикову»35.

Здесь что ни пассаж, то намеренное искажение, деформация смыслов, «разъятие» фактов и событий.

Если говорить о «возвышающихся других фигурах», то Г.Д.Гребенщикову, например, было многое дано, чтобы понять, от кого и через кого пришли все возможности. Достаточно обратиться к письмам Елены Ивановны в Америку, чтобы понять, что Н.К.Рерих знал истинную цену Тарухану. Авансом данные ему высокие оценки Учителей Гребенщиков воспринял как должное. Освоившись в Америке, он стал работать на продвижение своего имени. Н.К.Рерих, обсуждая с З.Г.Фосдик свою поездку в Харбин, шутил, «...что Тарухан его представляет как Почетного члена Чураевки, едущего к ним»36. Характерен эпизод с иконой Преподобного Сергия, которая находилась в нью-йоркском Музее Н.К.Рериха. В отсутствие Николая Константиновича комната, посвященная Святому Сергию, была ликвидирована, а икону Г.Д.Гребенщиков, не воспротивившийся святотатству, забрал и установил в Часовне Преподобного в Чураевке, не посчитав нужным поставить об этом в известность своего Гуру.

Не выдерживает критики и версия Росова о роли В.К.Рериха в планах его великого брата, и тем более в планах Учителей. Оказывается, если бы Владимир Константинович не работал у барона Унгерна начальником дивизионного обоза, то направление деятельности Н.К.Рериха, определенное указами Владыки, было бы совсем иным. Такая же «судьбоносная» роль отводится Росовым и Генри Уоллесу. Но хорошо известна истинная роль Генри Уоллеса в позорном для Америки предательстве, погубившем первый Музей Николая Рериха.

Мудрую и искусную тактику Н.К.Рериха при общении с большевиками Росов низводит до примитивного резона, что все средства хороши для достижения цели:

«Биография Рерихов полна историческими метаморфозами»37.

«Яркая антибольшевистская страница в жизни Рериха-старшего вписана благодаря дружбе с Леонидом Андреевым. <...> Николай Константинович, оценивая посмертно роль Леонида Андреева как писателя, в статье, посвященной его памяти, подчеркивал, что он горел священною мыслью "раскрыть человечеству весь ужас большевизма". Казалось, такая неприязнь к Советской власти сохранится на века»38. Все, кто знакомы с творчеством семьи Рерихов, знают, во имя чего они жили — «...не для большевиков, но для России нужно нести накопленное». Неужели В.А.Росов не понимает, какие силы надо было приложить, чтобы протянуть всехдвугорбых верблюдов, стоящих на Пути, в игольное ушко? И что кроется за этим «непониманием», как не желание скомпрометировать Великую Идею и всех, кто причастен к ней? «Настоящее мужество состоит в том, чтоб принести Мое письмо самым страшным людям. Нельзя выразить, около каких опасностей прошли в Москве. Малейшее сомнение или содрогание могло принести разрушения. <...> Считаю результат Москвы важным исторически»39, — записала в своем дневнике Е.И.Рерих.

Особо следует отметить сквозящее между строк желание Росова уличить Н.К.Рериха в нескромности и настойчивом привлечении внимания к своей особе:

«В книге "Сердце Азии" Николай Константинович определяет взаимоотношения между всеми главными буддистскими Иерархами — последним Далай-ламой XIII, Таши-ламой и "Великим Далай-Ламой". Удивительно, что в этот треугольник Рерих помещает себя самого как "Великого"»40.

«Кому же предназначалась такая драгоценность (Орден Будды Всепобеждающего. — Авт.)?.. И притом три экземпляра. Стоимость одного массивного, изготовленного из серебра ордена составила 700 американских долларов (!). Это три месячных экспедиционных жалованья Рериха или четырнадцать профессорских зарплат Гребенщикова. <...> Первый орден предназначался Далай-ламе, второй — Таши-ламе, третий... Последним награжденным мог оказаться, по крайней мере, тоже лама, рангом не ниже, чем первые два. Быть может, Западный Далай-лама?.. »41.

«В очерке Рерих пишет о "целых группах Махатм и Учителей", появившихся в последние годы в Индии, в Китае и во всей Центральной Азии. Среди них он называет Шри Рамакришну, Свами Вивекананду, Цаган Хутухту, революционера Ауробиндо Гхоша и даже Махатму Ганди. В один ряд с ними Николай Константинович выдвигает самого себя — фигуру нового Махатмы. <...> Пожалуй, это никак не умаляет личности Рериха, но лишь раскрывает его оригинальный метод, посредством которого воплощался Великий План»42.

При чтении подобных строк невольно приходит на память эпизод из воспоминаний Н.В.Грамматчикова:

«Не спит маленький серенький, ждет каждого удобного момента, в который можно было бы влезть в сердце человеческое, забросить туда дрянненькую мысль, авось да клюнет, попадется на удочку, засомневается, а тогда уже за маленьким сереньким проберется и большой черный. Проберется, словно вода в треснувший камень плотины.

Возится человек с засушенным растением, а сам думает и не может уяснить себе, хороша ли его мысль.

Входит в юрту Н.К. недоволен. Думает, что работа не в порядке, спрашивает об этом. "Нет, все хорошо".

Видно, дело не в растении. Опять вопрос. "Мысли мне ваши не нравятся".

"Как...почему...", растерянно бормочет человек, а сам в то же время начинает сознавать, что мысли-то действительно плохи.

В присутствии Н.К. как-то сразу резче становится граница между тьмою и светом, и вот в голове уже формируется вопрос. Дается ответ.

Через несколько минут маленький серенький летит стремглав туда, откуда он так настойчиво столько времени процарапывался и уже было залез. Летит и ревет от бессильной злобы и бешенства. <...>

Темная мысль пресечена, идет дальнейший разговор. Н.К. как всегда тихо и ровно говорит о том, как надо любить Иисуса Христа и Преподобного, как проникнуться любовью к ним, чтобы при одном имени их, самим ли произнесенном или услышанном, на сердце становилось трепетно тепло.

И чувствует слушающий, что от этих слов светлых, произнесенных с такой силой, у него самого затрепетало теплой радостью сердце. И вместо маленького, серенького, входит что-то Большое, Светлое, Прекрасное, Святое»43.

Николай Константинович оставил нам богатейшее духовное наследие, его уникальные «Листы дневника» приобщают нас к тому Светлому и Прекрасному, о котором говорил со своими сотрудниками великий мыслитель и художник.

Но «серенький» не дремлет, и для его поселения в души людей придумано много приемов. Росов пользуется ими вдохновенно. В наборе средств, которыми он пишет «портрет» Н.К.Рериха и членов его семьи, — специфическая лексика, приемлемая разве что для «шпионских репортажей» газеты «Совершенно секретно», но не для создания образов великих деятелей Культуры:

«Несколько раз Рерих ставил на (здесь и далее выделено нами. — Авт.) Кордашевского...»44.

«В Урге для Юрия Рериха готовилась легенда...»45. «По прибытию в Соединенные штаты Гребенщиков работает на благо Алтая. Собственно, с этой целью он и был "выписан" Рерихом из Парижа»46.

«Рерихи разработали целую систему кодовых обозначений, чтобы уберечься от цензуры и случайно любопытствующих глаз. Только благодаря "шифровальному" листку, чудом сохранившемуся в архиве советского консула А.Е.Быстрова, удалось понять, кто за кем стоит»47.

Согласитесь, подобный стиль изложения никак не совместим с жанром «духовной биографии» — единственным жанром, который, по мнению П.Ф.Беликова, способен наиболее полно передать облик Н. К Рериха и на владение которым претендует Росов.

Но только ли « кризис жанра » стоит за подобным отношением автора к герою его книги? Размышляя о «той или иной степени болезненности», которую невольно обнаруживают авторы ложных газетных публикаций, Николай Константинович в свое время писал: «Не говорю вообще против печатного слова, но его стало так много, оно сделалось подверженным такому множеству партийных, национальных и классовых соображений, что действительность преломилась в нем во всех бесчисленных градациях условных делений человечества. <...> Что-то преломилось, заскрипело, заржавело, и мысль человеческая понеслась в бездну. Она озирается и спрашивает себя, где бы навредить. Другой бросает в пространство сведение, в которое он, конечно, и сам не верит, но оно так ладно связывает два отрывка мышления...»48.

В.А.Росов, надо отдать ему должное, владеет даром «ладно» связывать обрывки, по клочкам воссоздавая «цельную» картину исторического прошлого. Однако, как заметил тот же Н.К.Рерих, «реставратор с ложным пафосом иногда будет рассказывать, как он поможет оживить увядшие краски старинной живописи, а наделе вы с огорчением убедитесь, сколько именно старинных красок безвозвратно стер сам реставратор и как отталкивающе замазал он поврежденные места»49. В той же статье Николай Константинович вспоминает стихи А. С. Пушкина:

Художник-варвар кистью сонной Картину гения чернит И свой рисунок беззаконный Над ней бессмысленно чертит.

Несостоявшийся портретист и реставратор исторической действительности, В.А.Росов вывел за рамки своего исследования не только учение Живой Этики, но и самое главное, что составляло основу общественной жизни великого художника, — концепцию Культуры Рериха и его понимание взаимоотношений Культуры и цивилизации, в которых Культуре Николай Константинович отводил ведущую роль. Политика и все, что с ней связано, относится исключительно к понятийному аппарату цивилизации, поэтому такие определения Росова, как «неординарный политик» и «большой политик», никакого отношения к Рериху не имеют. Чем объяснить настойчивость, с которой на протяжении многих лет Росов пытается навязать читателям вымышленные образы Рерихов? Какую именно идею он хочет до нас донести? Ответ на этот вопрос заслуживает особого внимания.

«Интеллектуальное мародерство» или предательство?

В 1999 году в третьем номере журнала «Ариаварта», в статье «Маньчжурская экспедиция Н.К.Рериха: в поисках "Новой Страны"» Росов выступил с довольно резким заявлением: «Как всегда бывает, при разрушении старых догм первыми появляются интеллектуальные мародеры. Только в этом году уже издано две книги, выставляющие Рериха в ложном свете, — Олега Шишкина "Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж" и Антона Первушина "Оккультные тайны НКВД и СС". Первая делает Н.К.Рериха агентом советских спецслужб <...> Вторая отводит Рериху роль неограниченного властного сатрапа, стремящегося "единолично решать судьбы мира". И то и другое — ложь, от начала идо конца»50.

Вышеприведенная цитата почти полностью повторена в новой книге. За исключением одной существенной детали, — теперь в ней опущено меткое определение «интеллектуальные мародеры» и оценка их идей как «ложь от начала и до конца». Что же изменилось? Неужели одумались и прозрели шишкины, первушины и минутки? Отнюдь. Изменилась позиция их недавнего критика: в 2002 году Росов в книге «Николай Рерих: Вестник Звенигорода» повторяет ложь О.Шишкина практически дословно.

Напомним, что в 1994 году прошли два судебных процесса по иску Международного Центра Рерихов к газете «Сегодня» и к О.Шишкину, автору клеветнических публикаций в этой газете, предваряющих его книгу «Битва за Гималаи». Суды признали информацию, содержащуюся в статьях Шишкина, не соответствующей действительности. И вот теперь идеи «интеллектуального мародера» Шишкина легли в основу одной из сюжетных линий книги Росова — о взаимоотношениях Рерихов с ОГПУ.

Сближение не единственное. В статье «Н.К.Рерих. Мощь пещер (1 )»51 Шишкин утверждал, что Центрально-Азиатская экспедиция Рериха имела цель «спровоцировать религиозную войну»52 в Тибете между Далай-ламой и Таши-ламой. Эта цель, по мысли Шишкина и «стратегов советской разведки», достигалась в том случае, когда «водворение настоятеля Ташилунпо в его обитель могло произойти лишь силовым путем»53. Теперь В.А. Росов развивает идею военного похода на Тибет, рассуждает о возможности военных действий в Азии, спровоцированных Рерихами, и приводит выдержку из дневника генконсула СССР в Урумчи А.Е.Быстрова, который весьма своеобразно трактует планы Рериха: «связаться с бежавшим из Тибета Таши-ламой <...> и вытащить его в Монголию, а уже оттуда двинуться духовным шествием для освобождения Тибета от ига англичан»54. Росова не смущает, что вышеприведенная цитата принадлежит не Рериху, а является интерпретацией самого генконсула Быстрова. Главное, что эта фраза вполне соответствует теории

Росова, который далее развивает свою мысль: «Случайно ли Рерих пишет о боевых дружинах лам? Или все-таки в этом есть умысел — намекнуть (выделено нами. — Авт.) Советам, что при необходимости объединение Азии может быть достигнуто вооруженным путем...»55.

Почему и Минутко, и Росов, и другие «исследователи» так активно педалируют идею «военного похода на Тибет»?

Их «предтеча» О.Шишкин еще в 1994 году цитировал документ армейской разведки: «фактически возвращение Панчен-ламы в Тибет <...> возможно, однако, лишь в результате военного похода»56. Эта карта действительно разыгрывалась в свое время в геополитических планах советского руководства. Связать в один узел планы советской диверсионной деятельности против «мирового империализма» и экспедицию Рериха — вот задача подобных « исследований ».

В той же статье О.Шишкин писал, что: «...Рерих выступает как представитель некой богатой заинтересованной американской буддийской организации — от неких "буддистов Запада" »57, — это за два года до издания дневников доктора экспедиции К.Н.Рябинина «Развенчанный Тибет», где впервые было опубликовано высказывание о Миссии. Очевидно, что Шишкин черпал информацию из закрытых архивов, где хранились допросы П.К.Портнягина (о нем чуть позже).

Вслед за Шишкиным Росов сообщает о Соборе западных буддистов как о данности, не принимая во внимание то, что упоминание об этом событии в дневнике Е.И.Рерих может иметь не обыденный, а сакральный смысл.

По утверждению Росова (еще один пример некритического отношения к источнику), обнародованные дневники доктора Центрально-Азиатской экспедиции К.Н.Рябинина «Развенчанный Тибет» и экспедиционные записи заведующего транспортом экспедиции П.К.Портнягина и начальника охраны экспедиции Н.В.Кордашевского произвели «...эффект разорвавшейся бомбы, наши представления о художнике Рерихе и задачах двух его "научно-художественных" экспедиций начали постепенно меняться»58. Этот «взрыв» связан именно с тем, что авторы упомянутых дневников говорят об экспедиции как о миссии, а Рябинин к тому же приводит письма Николая Рериха к тибетскому правительству, по распоряжению которого экспедиция была в течение пяти месяцев арестована на высокогорном плато и вынуждена зимовать буквально в нечеловеческих условиях. В этих письмах Рерих говорит об экспедиции как о «Посольстве Западных Буддистов» и настоятельно требует от тибетского правительства освободить их из-под ареста и разрешить продолжить движение.

Чтобы понять, почему Рерих в переговорах с представителями тибетского правительства называл свою экспедицию «Миссией» или «Посольством Западных Буддистов», необходимо прочувствовать условия той страшной зимовки и атмосферу тибетского невежества и жестокости. По прямому указу англичан (Тибет был в те времена под протекторатом Великобритании) участников экспедиции обрекли на верную гибель: «И ласковые два дня превращаются в свирепые пять месяцев нашего стояния в летних палатках при морозах свыше 60° С, при ураганных ветрах на высоте 1500 футов (около 4600 м), — пишет Николай Рерих в своем экспедиционном дневнике. — Оставлен с нами всегда пьяный майор и дикие оборванцы солдаты. Запрещено говорить с проходящими караванами; запрещено покупать пищу от населения. Медленно погибает караван. Каждый день у палаток новые трупы, и стаи диких псов шумно делят свою новую трапезу. Из 104 караванных животных погибает девяносто. Умерло пять человек: три монгольских ламы и два тибетца. <...> Грифы и орлы спорят со стаями собак о добыче»59.

Исследователю, свободному от предвзятости, не составит особого труда понять, почему руководитель погибающей экспедиции в письмах к виновникам трагедии представлял экспедицию как «Миссию» и «Посольство» и указывал срок (27 ноября 1927 года — день, когда якобы должен состояться Собор Западных Буддистов), не позднее которого он должен связаться с Америкой (в Лхасе было телеграфное сообщение с Индией). Форма обращения и содержание писем Рериха вполне объяснимы: руководитель экспедиции, отвечающий за жизнь ее участников, был обязан принять все возможные меры для спасения людей. В итоге выбранная Рерихом тактика оказалась правильной и спасла экспедицию.

Оценивая дневники доктора Рябинина с точки зрения достоверности содержащейся в них информации, нельзя не учитывать, что, находясь под сильным впечатлением от светоносной личности Николая Константиновича, Рябинин под «высотой и чистотой духа Миссии, возложенной на Н.К.[Рериха]»60, имел в виду не только саму экспедицию, но всю жизнь и творчество великого соотечественника. Духовное понимание Рябининым задач Миссии Рериха противоположно попыткам Росова навязать свое (вернее, позаимствованное у Шишкина) заземленное понимание задач Центрально-Азиатской экспедиции «с уклоном в политику». Надо полагать, что автор получил своеобразную контузию от упомянутой «разорвавшейся бомбы». Иначе чем объяснить его умопомрачительные выводы: «...Рерих направился в Тибет как представитель Всемирного Союза буддистов (с центром в Нью-Йорке) на встречу с Далай-ламой. Его миссия должна была завершиться переговорами о реформировании буддийского учения и официальным признанием параллельной ветви Западных буддистов. Причем не важно, каким будет решение Его Святейшества. Если даже отрицательным, то неизбежным исходом переговоров станет самопровозглашение (выделено нами. — Авт.). <...> Фактически речь шла об избрании русского Далай-ламы. И такой Далай-лама был утвержден...»61. И далее: «Неизвестно, проводились ли официальные выборы — по некоторым сведениям (каким?! — Авт.), Собор буддистов состоялся 27 ноября, — но буддийский центр действительно существовал при Рериховском музее»62. Самое интересное, что в качестве неопровержимого доказательства Росов выдвигает показания Портнягина, данные им на допросе. «Можно предположить — сведения о Западных буддистах, попавшие на страницы дневников, носят какой-то метафорический смысл. Но существуют неопровержимые факты. Более 30 лет спустя после Трансгималайского путешествия П.К.Портнягин на следствии в связи с его прошением о реабилитации свидетельствовал: "Экспедиция Рериха, в основном, преследовала религиозную цель, именно установить контакт между западными и восточными буддистами, поскольку сам Рерих являлся главой западных буддистов" »63.

Таким образом, пользуясь показаниями человека, который ради своей реабилитации 9 августа 1960 года в камере КГБ оклеветал Рериха, автор книги «Николай Рерих: Вестник Звенигорода» пытается бросить тень на великого сына России. Следует напомнить, что П.К. Портнягин был весьма одиозной личностью и после Центрально-Азиатской экспедиции, обманувшись в своих корыстных ожиданиях, возненавидел Рерихов и стремился везде, где возможно, принизить их и научное значение упомянутой экспедиции64. Именно документы, выходящие из-под пера людей, враждебно относящихся к Рерихам, Росов охотно использует в своих трудах.

Но и на этом В.А.Росов не останавливается в своем следовании идеям О. Шишкина. По его мнению, встречи Николая Рериха с советскими дипломатическими представителями означают, что Центрально-Азиатская экспедиция безучастия Москвы не могла бы осуществиться. Д.Н.Бородин, заведующий Русским сельскохозяйственным бюро в Америке, усилиями Росова предстает «деятельной направляющей силой, благодаря которой экспедиция продвигалась по Азии»65, — якобы именно Бородин «...давая последние указания <...> сказал Николаю Константиновичу, что "главное для них — это объединение Азии"»66.

Политический подход диктует Росову еще одну побочную сюжетную линию: «Духовные поиски в конце концов привели их (Рерихов. — Авт.) к реальной встрече с Учителями, или Махатмами Востока, — пишет Росов, — которая произошла в Лондоне, в Гайд-парке 24 марта 1920 года. И здесь начинается та особая область для исследований, где переплетается эзотерика и политика»67. Невозможно переплести противоположное: эзотерику, которая соотносится исключительно с сокровенным, сокрытым, духовным миром человека (от греческого слова — «внутренний»), с политикой — инструментом материального, грубого бездуховного мира. Но для Росова невозможного нет. Он целенаправленно идет к завершающему выводу: «Таким образом закладывалось начало нового религиозного движения (?! — Авт.) в Азии. Оно основывалось на том, что лучшие умы Востока видели в учении коммунизма единственно возможную эволюцию человечества (?! — Авт.), так как коммунистическая община вполне согласуется с мировой общиной Будды»68.

Но конкретные методы осуществления идей коммунизма в СССР никакого отношения к мировой общине Будды не имели. Именно об их несоответствии в форме предупреждения и было сказано в одной из книг учения Живой Этики — в «Общине», которую Рерихи везли в дар Советскому правительству. «Предупреждений не поняли и им не вняли. В океане космоса, по которому плыла Земля, что-то неуловимо изменилось, сроки незаметно сдвинулись, возможности оказались упущенными. Альтернатива, против которой предупреждали Учителя, стала на путь реализации. "Посылаем всю нашу помощь". Помощь была отвергнута»69.

Далее Росов вплетает в свое повествование Астахова, сотрудника советского посольства в Берлине (у Шишкина Астахов еще и агент ОГПУ), который «выдвигается главным передаточным звеном в сотрудничестве с Советами. А представителем Рериха становится Шибаев»70. Автор внушает читателю мысль, что отношения Николая Рериха с советскими дипломатами носили агентурный характер: «Шибаев "получил от Рериха задание передать Астахову некоторые документы.."»71 (здесь и далее выделено нами. — Авт.), «в Берлине Николай Константинович обещал Крестинскому и Астахову — по возможности регулярно передавать информацию»72.

В доказательство Росов цитирует переписку М.Лихтмана с В.Шибаевым, хранящуюся в нью-йоркском Музее Николая Рериха, и приводит «кодовые обозначения», которыми Рерихи пользовались в переписке. Читатели, хорошо знакомые с трудами Рерихов, особенно с письмами Елены Ивановны, знают, что Рерихи в переписке со своими учениками действительно использовали условные имена. Находясь в экспедиции, особенно в СССР и в Монголии, они осознавали, что находятся под контролем ОГПУ и переписка просматривается. Поэтому в своих записях они часто переходили на язык символов для обозначения людей и стран. Приводимый Росовым список с «кодовыми обозначениями» вовсе не является доказательством «шифровальной» работы со всеми ее последствиями, как на то намекает автор книги «Вестник Звенигорода».

Встреча Николая Константиновича с членами Советского правительства, во время которой были переданы письма Учителей, по мнению Росова, также подтверждает, что планы Центрально-Азиатской экспедиции и особенно ее Тибетский маршрут были согласованы в Кремле. Автор «идеи» — все тот же О.Шишкин. В интерпретации Росова она звучит так: «По прибытию в Москву в 1926 году он (Рерих. — Авт.) обсуждал тибетские планы с Советским Правительством»73. В 1992 году в четвертом выпуске «Рериховского вестника» Росов сам публиковал уже упоминающиеся выдержки из алтайского дневника Е.И.Рерих о том, какое мужество понадобилось для того, чтобы передать письма «самым страшным людям»74. Тогда Росов, будучи главным составителем «Рериховского вестника» и директором Музея Н.К.Рериха в Изваре, в предисловии к «Алтайским записям Елены Рерих» писал: «Каждая публикация, связанная с именем Елены Ивановны Рерих, — это явление в истории российской культуры. Неизвестные рукописи и записки нашей соотечественницы дают нам представление об исторических путях развития знаний, помогают отыскивать источники духовности, напитывающие мир водами учения Живой Этики». Теперь он пишет о Рерихах совсем по-другому и выводы делает противоположные: духовность отодвинута на второй план, и «самые страшные люди» представлены как деятельные организаторы экспедиции Н.К.Рериха, с которыми великий художник обсуждает планы своего путешествия.

Наконец, заключительный аккорд. Вслед за Шишкиным, Минутко и другими «интеллектуальными мародерами» Росов пытается доказать, что Рерих сотрудничал непосредственно с ОГПУ.

Для обоснования версии «агентурной» деятельности Н.К.Рериха Росов использует дневники Зинаиды Лихтман: «Но самая замечательная встреча произошла в ГПУ, где были произнесены имена Майтрейи и Шамбалы и куда прошли с именем М. Предложения о сотрудничестве приняты с энтузиазмом. Несколько раз встречались с теми, в чьих руках находится власть»75.

Восторженный тон записей Зинаиды Григорьевны легко объясним — она находилась под сильным впечатлением от сопричастности к великому духовному преобразованию, к которому как ученица была недавно привлечена Рерихами. Зинаида Григорьевна воспринимала все в возвышенных тонах, идеализируя обычные явления. То, что Росов использует интимную простоту дневниковых записей Зинаиды Григорьевны в своих корыстных целях, сравнимо с особой, инквизиторской жестокостью по отношению к «предмету исследования».

Опубликованные в 1998 году выдержки из этого дневника76 показали, что записи З.Г.Фосдик, сделанные якобы со слов Рерихов, во многом не соответствуют мнению самих Рерихов по тем же вопросам. Это и высказывания о некоторых деятелях русской культуры, противоречащие страницам «Листов дневника» Н.К.Рериха, и сведения, касающиеся таких сокровенных вопросов, как, например, индивидуальность Жанны д'Арк, противоречащие дневниковым записям Е.И.Рерих. Очевидную неточность в передаче мыслей самих Рерихов можно объяснить тем, что дневниковые записи Зинаида Григорьевна делала, как правило, в конце дня. Записывая вечером или поздней ночью события, происшедшие задень, и услышанные в течение дня беседы с Рерихами, она в нескольких строках пыталась передать очень объемное и глубокое содержание — вернее, те моменты, которые отложились в ее сознании. При всем уважении к З.Г.Фосдик, надо отметить, что она далеко не всегда вмещала широту и космичность идей Рерихов, о чем и писала в своем дневнике: «...когда Пор[ума]77 сказала, что мы многое не понимали из указанных нам вещей и действий и все же выполняли их, ибо делали для Иерархии, я моментально сказала, что она в этом права, ибо часто мы много лет не знаем, почему понадобился такой Указ и выполнение его, а потом, гораздо позже, начинаем понимать все»78.

Манипулируя выдержками из этих дневников и используя «шпионскую» терминологию, Росов пытается добиться нужного результата. «Рекомендацию для встречи в ОГПУ, которое у Рерихов проходило под кодовым названием "Госстрах" (при этом опускается источник, по которому делается такая смелая расшифровка. — Авт.), дал Глава Наркоминдела Чичерин»79. «Первый визит туда "без сомнения и страха" Николай Константинович нанес вместе с Юрием. Таким образом, установились дружеские отношения с заместителем председателя ОГПУ Михаилом Абрамовичем Трилиссером»80. Далее, по версии Росова: «Контакты с Госстрахом (? — Авт.) приняли на себя Лихтманы»81 и «вскоре встречи в ОГПУ стали регулярными»82. Не забыл Росов упомянуть и одного из главных действующих лиц книги О.Шишкина «Битва за Гималаи» — Г.И.Бокия, начальника спецотдела ОГПУ: «Через два дня Михаил Абрамович (Трилиссер. — Авт.) познакомил Лихтманов со своим "близким другом" Глебом Ивановичем Бокием»83.

Искусно обыгрывая тему контактов с ОГПУ, Росов не мог не знать, что это ведомство (как и впоследствии НКВД и КГБ) держало в своих руках многие вопросы, в том числе и разрешение на въезд и выезд зарубежных граждан в страну; на осуществление любых проектов зарубежных фирм на ее территории, на перемещение иностранцев по СССР. Рерихи и Лихтманы просто не могли миновать ОГПУ при решении вопросов, связанных с экспедицией. А участие руководителя иностранного (разведывательного) отдела ОГПУ М.А.Трилиссера во встрече с К.Н.Рябининым и с супругами Лихтман объясняется его вполне понятным интересом к экспедиции Рериха.

В свое время Шишкин оклеветал Рериха, не имея представления ни о масштабах, ни о значении его личности, — в меру своего сознания он выполнял заказ и не скрывает этого. В случае с Росовым все обстоит иначе. Человек, который не так давно проникновенно рассуждал об источниках духовности и Живой Этике, сегодня сознательно реанимирует ложь о Н.К.Рерихе. Он не заблуждается, не ошибается. Он — предает. И чтобы окончательный шаг за черту предательства не выглядел столь явным, В.А.Росов, снисходительный к слабости рода человеческого, определяет Рериху в коллеги по «агентурной деятельности» Пржевальского и Козлова: «В начале прошлого века было естественным служить на пользу отечеству любым доступным способом. Путешественники Козлов и Пржевальский выполнили задание Генерального штаба и занимались разведкой. Сотрудничество Рериха с ОГПУ — это та же часть его метода, добиваясь главного, принимать все ради всего»84.

Ключевая фраза сказана. Росов поставил все точки над «и» в своей «исследовательской» позиции.

На пути Рерихов в Советскую Россию Учителем было сказано: «Надо теперь готовиться к России, где нужно применить высшую меру формулы — Господом твоим. Только "да" на все нелепости, лишь постепенно вложите свое содержание»85. Из этих строк следует, что Н.К.Рерих не «сотрудничал с ОГПУ», он в конкретных исторических условиях работал во имя Пославшего его и пытался использовать все обстоятельства для наиболее успешного выполнения Указа.

В сборнике «Защитим имя и наследие Рерихов» автором статьи «Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется»86 на основании анализа архивных документов, в том числе и службы внешней разведки, делается вполне обоснованное заключение о том, что руководство советской разведки могло вынашивать планы использовать экспедицию в своих целях. Для осуществления таких планов и был послан в Монголию Я.Блюмкин. Этим объясняется наличие в иностранном отделе ОГПУ (ныне Служба внешней разведки) документов, отражающих всевозможную информацию о Рерихах, которую смогли добыть оперативные сотрудники (в том числе результаты наблюдения, слежки в Монголии, доносы, которые говорят об организации провокаций против Рерихов, перехваченная переписка и другие материалы, свидетельствующие, что советская разведка всерьез интересовалась Рерихами). Но, как известно, из этого ничего не получилось. Рерихи вышли победителями из тайной войны, которую против них вела советская разведка во второй половине 20-х и в начале 30-х годов прошлого века.

В 1993 году документы, которые хранились в архивах службы внешней разведки, были рассекречены и решением руководства СВР переданы Международному Центру Рерихов. На телевидении и в газетах Ю.Кабаладзе, тогда руководитель пресс-бюро СВР России, однозначно заявил, что Рерихи никоим образом не были связаны с деятельностью советской разведки. Сам факт, что документы рассекречены и переданы в МЦР, — убедительное тому подтверждение (согласно закону о внешней разведке России, сведения о лицах, которые сотрудничали с органами, не подлежат рассекречиванию и хранятся в архиве СВР бессрочно). Международный Центр Рерихов располагает и другими документами, свидетельствующими, что Рерихи никогда не сотрудничали с ОГПУ. Неоднократно проводились открытые пресс-конференции, на которых это было доказано. Центр-Музей выиграл суд по защите чести и достоинства Рерихов против клеветника О.Шишкина и газеты «Сегодня». В 2001 году на Международной общественно-научной конференции в МЦР, посвященной защите имени и наследия Рерихов, вновь были представлены все документы. И Росов не мог об этом не знать.

Так что же движет пером В.А.Росова? Весьма своеобразный научный интерес, погоня за сенсацией, необъяснимая неприязнь к Н.К.Рериху (которая сквозит буквально во всех высказываниях о мыслителе и художнике), или за его спиной стоит тот же заказчик, который почти десять лет назад принес О. Шишкину необходимые материалы и «попросил» написать статью соответствующего содержания? Шишкин на презентации своих писаний не постеснялся признаться в этом. В.А.Росов продолжает утверждать, что ради доброго имени Н.К.Рериха готов пожертвовать жизнью. Но на деле подвергает доброе имя Н.К.Рериха умалению и очернительству.

По поводу таких «сереньких союзников» Николай Константинович писал в статье «Самоотвержение зла»: «Может быть, иногда сам лгущий и не верит в существе своем клевете, ее очевидной неправдоподобности, но какой-то трудно выразимый словами процесс заставляет его катиться по наклонной плоскости. <...> Ведь если для кого-то неясны нормы добра, то по крайней мере, хотя бы чистоплотность ознакомления с фактами должна быть примитивным условием человекообразия»87.

В книге «Николай Рерих: Вестник Звенигорода», как и в других произведениях, В.А.Росову не удалось написать портрет Николая Константиновича. Зато без полутонов выявился облик самого автора. Автопортрет, к сожалению, получился неприглядный.



* * *



Биография всех членов семьи Рерихов, обладавших поистине космическим сознанием, остается предметом исследования, принадлежащим не к категориям политики, а к категориям высокой духовности и Культуры. По мере понимания этого растет осознание ответственности исследователя. Об этом как нельзя лучше сказал П.Ф. Беликов: «...когда мне было лет тридцать, я думал, что я могу много сказать о Рерихе, и стремился к этому. Жизнь сложилась так, что вышел я на профессиональную арену с чувством, что теперь-то я могу сказать о Рерихе так, как надо, когда был на исходе пятый десяток лет. А теперь, когда мне на исходе шестой десяток, я гадаю — сумею ли я до конца жизни вообще сказать о Рерихе то, что нужно, и так, как нужно... »88.



Журнал «Культура и время», №4, 2002 г.



___________________



1. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. СПб., 2002. С. 14.

2. Рерих Н.К. Письмо З.Г. Лихтман. 03.03.1936. Отдел рукописей МЦР. № 2505. Л. 94.

3. См.: Шапошникова Л. В. Предатели // Культура и время. № 3, 2002.

4. См.: Книжник Т.О. Откровение от «Сферы» //Культура и время. № 3, 2002.

5. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990. С. 20-21.

6. Беликов П.Ф. Письмо С.Н. Рериху от 14.02.1969. Архив П.Ф. Беликова.

7. Беликов П.Ф. Письмо С.Н. Рериху от 12.06.1972. Архив П.Ф. Беликова. 8.Шапошникова Л.В. ХХ век. У порога Нового Мира//Культура и время. № 1-2, 2001.С. 12. 9. Беликов П.Ф. Письмо С.Н. Рериху от 12июня 1972 г. Архив П. Ф.Беликова.

10. Малинов А., Погодин С. Александр Лаппо-Данилевский: историки философ. СПб., 2001. С. 181.

11.Рерих Н.К. Листы дневника. В 3 т. Т. 1.М., 1999. С. 79,81. 12.Тамже.С.41.

13. Росов В А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. СПб., 2002. С. 218.

14. Росов В А. Маньчжурская экспедиция Н.К. Рериха: в поисках «Новой Страны» //Ариаварта. №3,1999.С.45.

15. Лавренова О.А. «В поисках Новой Страны». В кн.: Защитим имя и наследие Рерихов. М., 2001. С. 602.

16. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 158.

17. Рерих Е.И. Дневник. Отдел рукописей МЦР. № 10236. Запись от 15 ноября 1924 г.

18. Росов В А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 173.

19. Рерих Н.К., Рерих Ю.Н. Переписка с Министерством с/х США. Отдел рукописей МЦР. № 10529. Письмо от 28 августа 1935 г. Л. 50.

20. Росов В А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 12.

21. Рерих Е.И. Письма Н.К. Рериху. Отдел рукописей МЦР. № 1113. Письмо от 18.02.35. Л. 101.

22. Там же. Выписка из газеты «Возрождение» от 16марта 1935 г.Л. 102.

23. Росов В А. Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института «Урусвати» и Института им. Н.П. Кондакова в Праге// Семинариум Кондаковианум. СПб., 1999. С. 11-58.

24. Рерих Е.И. Письма. Кишинев, 1995. С. 96. С. 20-21.

25. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 20.

26. Там же. С. 27. 27.Там же. С. 191.

28. Рерих Е.И.Письма в Америку. М., 1996. Т. 1.С. 130.

29. Там же. С. 135-136.

30. Рерих Е.И. Письма. Кишинев, 1995. С. 54.

31. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 136.

32. Там же. С. 25.

33. Там же. С. 35.

34. Там же. С. 81.

35. Там же. С. 90.

36. Фосдик З.Г. Мои Учителя. Встречи с Рерихами. (По страницам дневника: 1922-1934). М., 1998. С. 654.

37. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 116.

38. Там же. С. 117-118.

39. Рерих Е.И. Дневник. Отдел рукописей МЦР. № 10237. Запись от 18 июля 1926г.

40. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 52. 41.Там же. С. 162.

42. Там же. С. 184.

43. Грамматчиков В.Н. О Н.К. [Рерихе]. Отдел рукописей МЦР. № 3398. Л. 10-11.

44. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 83.

45. Там же. С. 84.

46. Там же. С. 95.

47. Там же. С. 123.

48. Рерих Н.К. Листы дневника. В3т.Т. 1.М., 1999. С. 201,202. 49.Тамже.С. 143.

50. Росов В.А. Маньчжурская экспедиция Н.К.Рериха: в поисках «Новой Страны» // Ариаварта. №3,1999.С. 17.

51. Шишкин О. Н.К. Рерих. Мощь пещер (1)// Сегодня. 1994,10 дек.

52. Там же.

53. Там же.

54. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 111.

55. Там же. С. 126.

56. Шишкин О. Н.К. Рерих. Мощь пещер(2)//Сегодня. 1994,17дек.

57. Там же.

58. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 10. 59.Рерих Н.К.Алтай — Гималаи. Рига, 1992. С. 305. 60. Рябинин К.Н. Развенчанный Тибет. Самара, 1996. С. 118.

61. Росов В. А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 165.

62. Там же.

63. Там же. С. 10.

64. По мнению известного биографа семьи Рерихов П.Ф. Беликова, в Центрально-Азиатской экспедиции «Портнягин полного доверия Рерихов не заслужил. Похоже, что он был как-то наслышан о "Шамбале" и надеялся не более не менее, как проникнуть с помощью Н.К. в Ашрамы. Получив отпор, он уже в экспедиции повел себя недружелюбно» (Беликов П.Ф. Письмо Л.В.Шапошниковой от 13.12.73. Архив Л.В.Шапошниковой). Именно поэтому в свое время П.К.Портнягина чрезвычайно возмутила статья Л.В.Шапошниковой в журнале «Вокруг Света» №10-11,1973, посвященная экспедиции, в которой он принимал непосредственное участие. В своем письме журналисту Л. Минцу Портнягин осмелился утверждать, что «никакой самостоятельной "Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рериха" не было: путешествие от Улан-Батора до Тибета и Индии было лишь заключительным этапом большого паломничества, если не "по святым местам", то по древнему пути первых проповедников буддизма в этих местах — посланцев царя Ашоки: из Ладака (в Индии)через перевал Каракорум к северу, вдоль китайско-советской границы до Алтая, затем — на Восток, в Бурятию и Монголию, а оттуда — в Тибет и Индию. Эта "миссия" имела специальное поручение от Махатм Востока правителю Тибета Далай-ламе, а попутно Н.К.Рерих отвез письмо политического содержания в Москву, адресованное Махатмами Советскому Правительству »(Портнягин П.К. Письмо Л.Минцу от 15.04.74. Архив Л.В.Шапошниковой). Как видим, слово «миссия» здесь произнесено совсем в ином ключе, но с тем же намерением — принизить научное значение Центрально-Азиатской экспедиции и опорочить Н.К.Рериха. О том, является ли содержание письма Махатм Советскому правительству «политическим», теперь можно судить непосредственно из самого письма — оно не раз было опубликовано.

Что касается личности самого П.К.Портнягина, то весьма показательна краткая биография, составленная его братом, Г.К.Портнягиным: «Год рождения — 1.1.1903 во Владивостоке. Закончил гимназию — 1921 г. Поступил в Политехнический Институт во Владивостоке в 1922 г. и оттуда был призван в ряды Красной Армии. В качестве военнослужащего был направлен в Улан-Батор (тогда г. Урга, МНР) — 1923 г. В1924 г. он оказывается в г. Харбине (в качестве кого он туда поехал, не знаю). Через Тяньцзин переехал в Улан-Батор и пробыл там до отъезда с экспедицией Н.К. в Гималаи. В конце экспедиции пытался остаться в Гималаях. Разрешение испрашивала Е.И. по его просьбе. Ему отказали. Затем он оказывается в Италии, где поступает в Колледж Руссикум (известная разведшкола, готовящая шпионов и диверсантов против социалистических стран). По окончанию ее в качестве Прелата монастыря св. Урсулины пребывает в г. Модягоу (пригород Харбина). В декабре 1948 г. арестовывается и высылается в СССР по обвинению в агитации против Советской власти. Отбывает в лагерях 8 лет. Освобожден в 1956 году, но пребывание в крупных( режимных) городахне разрешено. Поселился в г. Самарканде. Вот Вам лицо этого "борца за правду"...» (Портнягин Г.К. Письмо Л.В.Шапошниковой от 26.2.74. Архив Л.В.Шапошниковой).

65. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 185. 66.Там же. С. 120. 67. Там же. С. 67. 68.Там же. С. 136.

69. Шапошникова Л.В. Книга-предупреждение. В кн.: Учение Живой Этики. Община. М., 1994. С. 12.

70. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 121. 71.Там же. С. 123. 72.Там же. С. 124. 73.Там же. С. 187.

74. Рериховский вестник. Вып. 4, 1992. С. 41 - 42.

75. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 187.

76. Фосдик З.Г. Мои Учителя. Встречи с Рерихами. (По страницам дневника: 1922 — 1934). М., 1998.

77. Нетти Хорш, супруга Луиса Хорша.

78. Фосдик З.Г.Дневник. 1934. Отдел рукописей МЦР. № 10202. Запись от 27.03.35. Л. 66.

79. Росов В.А. Николай Рерих: Вестник Звенигорода. С. 187. 80.Там же. С. 187.

81. Там же. С. 187. 82.Там же. С. 192. 83.Там же. С. 193. 84.Там же. С. 194.

85. Рерих Е.И. Дневник. Архив МЦР. № 10237. Запись от 27 марта 1926 г.

86. Стеценко А.В. Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется. В кн.: Защитим имя и наследие Рерихов. М., 2001.

87. Рерих Н.К. Листы дневника. В 3 т.Т. 1.М., 1999. С. 43. 88. Беликов П.Ф. Письмо от 22.12.78. Архив П.Ф.Беликова.

http://www.roerichs.com/Publications...eryh_tonah.htm

[benedictus]

А зачем вы вставляете сюда это старьё десятилетней давности? С тех пор жизнь доказала, что стеценки энд компани потерпели фиаско в трёх защитах Росова. Опозорили сами себя. Так теперь и вы, ирис, ещё им добавить хотите?

[benedictus]

Сообщение от Владимир Чернявский

Ю. Ю.Будникова,

научный сотрудник Санкт-Петербургского Музея-Института семьи Рерихов

Кто такая Будникова? Каково её образование? Какова её научная степень, раз она имеет "смелость" охаивать докторскую диссертацию?

[Иваэмон]

Сообщение от benedictus

А зачем вы вставляете сюда это старьё десятилетней давности?

Сообщение от benedictus

Кто такая Будникова? Каково её образование? Какова её научная степень, раз она имеет "смелость" охаивать докторскую диссертацию?

Резковато, конечно, но - действительно, почему бы сначала не поместить сюда отзывы на диссертацию официальных оппонентов? Их было трое: академик В.С.Мясников, д.и.н. Н.H. Смирнов и д. ф. н., проф. Ю.В. Линник. Хотя бы чтобы соблюсти рамки приличия и вид непредвзятости.

[Musiqum]

Сообщение от benedictus

А зачем вы вставляете сюда это старьё десятилетней давности?

А что? Надо было у Вас разрешение взять на это?

Сообщение от benedictus

С тех пор жизнь доказала, что стеценки энд компани потерпели фиаско в трёх защитах Росова. Опозорили сами себя. Так теперь и вы, ирис, ещё им добавить хотите?

Вы бы лучше остереглись кого-то тут позорить от имени жизни. Как Вы сказали, Стеценко и компани, старались предотвратить проникновение измышлённой лжи о Рерихе в научный оборот. И если временно победила ложь, то позор не тем, кто старался её не допустить, а тем, кто её всячески поддерживал. И вот уж этот позор не смывается за сроком давности.

[Musiqum]

Сообщение от benedictus

Кто такая Будникова? Каково её образование? Какова её научная степень, раз она имеет "смелость" охаивать докторскую диссертацию?

Докторская диссертация, основанная на подтасовках и измышлениях, не стоит и медяка.
И дипломы в переходе метро продаются. И докторами становятся по договорённости. Поэтому козырять какими-то искусственно слепленными научными регалиями всё равно, что угрожать тигру дохлой мышью.
А вот о Юлии Будниковой очень хорошие отзывы всех её коллег научных сотрудников, как о ценном и знающим работнике, трудолюбивом, честном и принципиальном человеке. Об этом мне сообщали в личной переписке люди, очень хорошо знающие и Ю.Будникову, и В.Росова. Про Росова даже одного лестного слова не было сказано. Вернее, всё что было мне о нём сказано человеком близко его знающим, я не могу здесь обнародовать по этическим соображением. Да, к тому же, правила форума этого не позволяют.

[Musiqum]

Сообщение от Иваэмон

почему бы сначала не поместить сюда отзывы на диссертацию официальных оппонентов? Их было трое: академик В.С.Мясников, д.и.н. Н.H. Смирнов и д. ф. н., проф. Ю.В. Линник. Хотя бы чтобы соблюсти рамки приличия и вид непредвзятости.

Вот именно! Соблюсти "вид непредвзятости" нужно. Чего только не сделаешь для вида.
Не у меня одного есть стойкое убеждение, что все эти трое официальных оппонентов есть группа товарищей "по договорённости". В российской современной науке не мало случаев, когда диссертант сам назначал себе оппонентов. Ну, или его протеже назначали ему их. Такие спектакли разыгрывались неоднократно. И мне в своё время предлагали подобный сценарий, но я отказался.
Что же касается Ю.В.Линника, то сам факт, что этот профессор опустился до форумных грязных разборок, жалоб и сплетен, говорит о многом. Пару лет назад мне давали ссылку на форум ИОСВ с его руганью в адрес МЦР и всех тех, кто пытался противостоять росовской лжи. Я даже не поверил, что это пишет профессор. А потом понял, что вот только такие и могли бы быть у Росова в оппонентах. Вообщем, весь тот винегрет был нарезан из однородных элементов.

[леся д.]

Сообщение от benedictus

А зачем вы вставляете сюда это старьё десятилетней давности? С тех пор жизнь доказала, что стеценки энд компани потерпели фиаско в трёх защитах Росова. Опозорили сами себя. Так теперь и вы, ирис, ещё им добавить хотите?

Вы бы действительно поостереглись высказываться от имени Жизни.
В Таинствах Индуизма тогда когда говорят *Бог есть Один-с-половиной* подразумевают что единственный Бог - это Жизнь.
Поэтому такое увещевание к собеседникам, что якобы Жизнь доказывает то что вам выгодно, попахивает чистейшего яда сатанизмом.
В прежние Юги люди любили Бога [читай: Жизнь] и боялись греха [читай: разрушение].
В Кали Югу люди саморазрушаются, пытаясь пугать Богом и притом самовозвеличиваются, любя и поощряя грех.
Не самый ли грех огульно стращать от имени Жизни того, кто СОВЕРШЕННО вас бояться не намерен? Подумайте: не саморазрушение ли это?

[Иваэмон]

Судя по репликам, а также исходя из анализа "отзыва", помещенного выше, похоже, у Будиковой нет ни научного звания, ни вообще какого-либо отношения к серьезной, академической науке.
Тогда зачем прикрываться должностью "научный сотрудник"? Не проще ли сразу было послать все экивоки на науку подальше? Мы же и сами с усами, из любой подворотни можем с чувством собственной правоты плевать в академиков.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Иваэмон

Судя по репликам, а также исходя из анализа "отзыва", помещенного выше, похоже, у Будиковой нет ни научного звания, ни вообще какого-либо отношения к серьезной, академической науке.
Тогда зачем прикрываться должностью "научный сотрудник"?...

Вы можете сами легко несколькими запросами найти кто такая Юлия Будикова и информацию о ее вкладе в рериховедение.

[Иваэмон]

Сообщение от Владимир Чернявский

Вы можете сами легко несколькими запросами найти кто такая Юлия Будикова и информацию о ее вкладе в рериховедение.

Вклад В.А.Росова и его масштаб как ученого несоизмерим с Будиковой. Но дело не в этом. Повторюсь: я вижу вашу откровенную предвзятость в приведении именно этого мнения, не отличающегося ни взвешенностью, ни сдержанностью, и неприведении противоположных, например, мнения трех официальных рецензентов. И ссылки на должность "научного сотрудника" - как попытка прикрыться наукой. Дискуссия только убедила меня в этом.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Иваэмон

Вклад В.А.Росова и его масштаб как ученого несоизмерим с Будниковой....

Иными словами Вы нашли, кто такая Юлия Будникова? В чем Вы меряете "вклад"?

Сообщение от Иваэмон

И ссылки на должность "научного сотрудника" - как попытка прикрыться наукой.

Должность Юлии вполне реальная, и вполне соответствует ее вкладу в рериховедение.
Кстати, Беликов вообще не имел научных званий и взаимоотношений с академической наукой, но вклад его в рериховедение несомнен.

[Иваэмон]

Сообщение от Владимир Чернявский

Иными словами Вы нашли, кто такая Юлия Будникова? В чем Вы меряете "вклад"?

На запрос "Ю.Будикова" гугл не дает ничего, кроме ссылки на вашу статью здесь. По крайней мере на первых трех страницах. Думаю, она вам должна быть благодарна.
Про вклад - Владимир, давайте без риторических вопросов, ОК? Мне не хочется употреблять здесь слово "демагогия".
И вы так и не ответили про предвзятость и нежелание помещать здесь отзывов с другим, нежели у Будиковой, мнением.
Я не против, что у вас есть свой интерес, но тогда не надо становиться в позицию объективного судьи.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Иваэмон

На запрос "Ю.Будикова" гугл не дает ничего, кроме ссылки на вашу статью здесь...

Попробуйте запрос "Ю.Ю.БудНикова".

[Иваэмон]

Сообщение от Владимир Чернявский

Попробуйте запрос "Ю.Ю.БудНикова".

Понятно. Как и то, какие основные работы там выпадают.
(Это вы меня сбили с толку: http://forum.roerich.info/showpost.p...&postcount=441))
Кстати: набрал "В.А.Росов" и пришел к выводу, что Ю.Ю.Будникова весьма плодотворно потрудилась для его популяризации.

[Иваэмон]

Сообщение от Иваэмон

Кстати: набрал "В.А.Росов" и пришел к выводу, что Ю.Ю.Будникова весьма плодотворно потрудилась для его популяризации.

Внесу-ка и я свой вклад: Труды В.А.Росова

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Иваэмон

Понятно. Как и то, какие основные работы там выпадают..

"Выпадают" довольно интересные и значимые работы. Посмотрите на список ее работ на сайте музея-института: http://www.roerich.spb.ru/category/a...budnikova-yuyu

Мне кажется, я для Вас сегодня открываю новые имена в современном рериховедении. Возможно, удастся и развеять иллюзию того, что только один человек сегодня занимается фактическими историческими исследованиями в области рериховедения.

[Иваэмон]

Сообщение от Владимир Чернявский

Возможно, удастся и развеять иллюзию того, что только один человек сегодня занимается фактическими историческими исследованиями в области рериховедения.

Спасибо. У меня нет такой иллюзии.