Слова и музыка: Ильяс Аутов и группа "Мотор-Роллер"
Режиссер: Константин Харалампидис
Операторы: Дмитрий Волгин, Искандер Нарымбетов, Ермек Мамбетов. Премьера посвящена памяти Заслуженного артиста Казахской ССР Владимира Алексеевича Толоконникова и Народного артиста РСФСР Алексея Васильевича Петренко. Главные роли, сыгранные ими в клипе группы, стали их последними работами в игровом кино - вскоре после съемок оба великих актера ушли от нас.
В клипе также были задействованы: Ерболат Тогузаков (исполнитель главной роли в фильме «Шал»), актер Театра на Таганке, популярный российский комик Андрей Кайков («Шесть кадров»), Азима Петренко, Герой России, летчик-космонавт Фёдор Юрчихин. Географический охват клипа богат и необычен: его съемки проходили в Алматы, в московском Звездном городке и в космосе, на борту МКС.
"Песня про советское детство"
Ты помнишь брат, как это было? Стояла во дворе кобыла. С повозки дед, плюясь насваем, Кричал: «Бутилька принимаем!» Был пух на тополях взъерошен, Портфель подальше в шкаф заброшен. Кипело лето, выезжая На пыльной «Каме» из сарая. К нему запрыгнув на багажник, Мы по делам спешили важным. Нас с нетерпением ожидала Игра забористая в «сало». Секретный спуск в подвал со свечкой. Полет на тросе через речку. Костер с печеною картошкой, Где можно покурить немножко. Ждал квас – по три копейки кружка. И не-китайские игрушки. Огни аттракционов ярких В чехословацком лунопарке. Шашлычных палок алюминий И слезы на индийском фильме! Так искренне сейчас не плачут: «Ах, Джимми-Джимми, ача-ача!» В воротах «Спартака» - Дасаев! А у «Кайрата» - Сегизбаев! Он классный тренер с крепкой хваткой И значит - будет все в порядке! Но как бы матч не завершился Никто ни на кого не злился. Не дрались и витрин не били, А шли и вместе пиво пили. Ждала веселая скамейка, Где в ГэДээРовских наклейках Гитары пели вечерами Так, что девчонки замирали… И, Боже мой, как нас пьянила, Мишель с болгарского винила. И через Doors нам было видно Все то, что не увидишь в Windows… Где эта жизнь «через край»? Слегка похожая на рай? Где все друзья еще худые? И папа с мамой молодые… Хотел бы я туда вернуться… И в ту же реку окунуться… Не знаю, брат… А вдруг все это – Лишь выдуманная планета. Вдруг мир был просто разукрашен, Вруном, чье имя – детство наше… Свет, льющийся из глаз детей, И черта сделает светлей! Об интернете не слыхали. По три недели писем ждали. Был телефон к шнуру привязан. Тяжелый телик лупоглазый Раз в день показывал мультфильмы. Заумные снимали фильмы. Книг было мало, скуки – много. Гоняли в школе слишком строго! Троллейбусов подолгу ждали, Хотя повсюду успевали. Эстрада с грустью волоокой Врала нам о любви высокой. Непредприимчивые люди Наивно грезили о чуде. Всю жизнь в облаках витали. О деньгах думать забывали… Ты помнишь брат, как это было?... Ты помнишь брат, как это было?... Ты помнишь, брат? Ты помнишь, брат? Ты помнишь, брат? Ты помнишь, брат? Ты помнишь?...
КАК «СОВЕТОВСКОЕ ШАМПАНСКОЕ» КАНУЛО В ЛЕТУ. Одним из пищевых торговых брендов нашего города, кроме «Киевского торта», долгие годы было оригинальное шампанское Киевского завода шампанских вин, расположенного на улице Сырецкой, 27. Это шампанское привычно являлось украшением новогоднего стола не только киевлян! История завода начинается со второй половины 19 века. В 1860 году немецкий колонист Вильгельм Рихерт на собственной территории в тогдашнем предместье Киева— Куреневке— построил пивоваренный завод. Это был мощнейший завод такого профиля в империи! Ежегодно тут производилось до 30000 бутылок напитка! Впоследствии бизнес перешёл к двум сыновьям, успешно продолжившим отцовское начинание. Но первая мировая война, а затем революция изменили судьбу завода. Он был национализирован, а в 1929 году перепрофилирован на консервный завод, просуществовавший здесь до 1950 года. После Великой Отечественной войны, 23 сентября 1949 года Совмин СССР за подписью Йосифа Сталина дал поручение построить в Киеве завод шампанских вин. Завод начали строить в 1950 году вместе с реконструкцией старых помещений. Официальной датой его рождения считается 27 декабря 1954 года, когда завод был пущен в эксплуатацию. И уже с 1 января 1955 года завод приступил к выпуску своей первой очереди, составляющей полтора миллиона бутылок в год. А начиная с 1955 года, завод ежегодно выпускал уже три миллиона бутылок! С 1957 года, кроме обычного «Советского шампанского», завод осваивает выпуск «Советского шампанского мускатного», имеющего особый приятный и нежный вкус мускатного винограда из степной части Крыма. Этот напиток приобрёл огромную популярность во всём Советском Союзе и за его пределами! В дальнейшем завод постоянно усовершенствовал свою технологию, наращивал мощность, расширял ассортимент и получал заслуженные награды. В 1964 году он перешёл на непрерывную шампанизацию, что увеличило его производительность. Вначале 70-х завод уже выпускал около 7,6 миллиона бутылок в год! А после реконструкции, завершившейся к 1980 году, он продолжал наращивать мощность и к 1999 году уже выпускал 25 миллионов бутылок в год! В ассортименте продукции завода были представлены такие виды: брют, сухое, полусухое, полусладкое, сладкое, а также шампанское специальных наименований: «Мускатное игристое», «Южное игристое белое» и «Киевское игристое розовое». В марте 1999 года завод стал Закрытым акционерным обществом «Киевский завод шампанских вин «Столичный»». Вначале 25 % акций принадлежали его бывшему директору, а остальные—работникам завода. Используя дополнительную эмиссию, запугивания и другие приемы, бывший директор вначале увеличил свою долю до 50%, а затем и до 80 %. После этого он в 2007 году продал завод австро-немецкой кампании Henkell&Sohnlein Sektkellereien, входящую в группу европейских производителей игристых вин. А дело в том, что в этом случае завод должен был придерживаться европейских правил, согласно которым название «шампанское» допустимо только для игристого вина из французской провинции Шампань. В итоге название шампанское было разрешено на переходный период и должно было замениться на «игристое». После выхода в 2015 году серии законов о декоммунизации название «Советское шампанское» решили тоже «декоммунизировать», и в конце 2015 года оно стало «Советовским шампанским». Однако новым владельцам с 2016 года стало невыгодно содержать такое производство и тогда впервые заговорили о банкротстве. Также поговаривают, что истинной целью этих инвесторов было не производство шампанского, а именно доведение завода до банкротства, с целью использования гектаров земельной площади под жилой комплекс. В этом году киевляне были неприятно удивлены, что к новогоднему столу не могут приобрести привычное шампанское. Оказывается, завод уже много месяцев не выпускает продукцию, а последние новости на его сайте датируются апрелем 2019 года, хотя на здании вывеска ещё висит! Вот так умерла ещё одна киевская легенда!
Она была суровой, совсем не ласковой с виду. Не гламурной. Не приторно любезной. У неё не было на это времени. Да и желания не было. И происхождение подкачало. Простой она была.
Всю жизнь, сколько помню, она работала. Много. Очень много. Занималась всем сразу. И прежде всего - нами, оболтусами.
Кормила, как могла. Не трюфелями, не лангустами, не пармезаном с моцареллой. Кормила простым сыром, простой колбасой, завёрнутой в грубую серую обёрточную бумагу.
Учила. Совала под нос книги, запихивала в кружки и спортивные секции, водила в кино на детские утренники по 10 копеек за билет.
В кукольные театры, в ТЮЗ. Позже - в драму, оперу и балет.
Учила думать. Учила делать выводы. Сомневаться и добиваться. И мы старались, как умели. И капризничали. И воротили носы.
И взрослели, умнели, мудрели, получали степени, ордена и звания. И ничего не понимали. Хотя думали, что понимаем всё.
А она снова и снова отправляла нас в институты и университеты. В НИИ. На заводы и на стадионы. В колхозы. В стройотряды. На далёкие стройки. В космос. Она всё время куда-то нацеливала нас. Даже против нашей воли. Брала за руку и вела. Тихонько подталкивала сзади. Потом махала рукой и уходила дальше, наблюдая за нами со стороны. Издалека.
Она не была благодушно-показной и нарочито щедрой. Она была экономной. Бережливой. Не баловала бесконечным разнообразием заморских благ. Предпочитала своё, домашнее. Но иногда вдруг нечаянно дарила американские фильмы, французские духи, немецкие ботинки или финские куртки. Нечасто и немного. Зато все они были отменного качества - и кинокартины, и одежда, и косметика, и детские игрушки. Как и положено быть подаркам, сделанным близкими людьми
Мы дрались за ними в очереди. Шумно и совсем по-детски восхищались. А она вздыхала. Молча. Она не могла дать больше. И потому молчала. И снова работала. Строила. Возводила. Запускала. Изобретала. И кормила. И учила.
Нам не хватало. И мы роптали. Избалованные дети, ещё не знающие горя. Мы ворчали, мы жаловались. Мы были недовольны. Нам было мало.
И однажды мы возмутились. Громко. Всерьёз.
Она не удивилась. Она всё понимала. И потому ничего не сказала. Тяжело вздохнула и ушла. Совсем. Навсегда.
Она не обиделась. За свою долгую трудную жизнь она ко всему привыкла.
Она не была идеальной и сама это понимала. Она была живой и потому ошибалась. Иногда серьёзно. Но чаще трагически. В нашу пользу. Она просто слишком любила нас. Хотя и старалась особенно это не показывать. Она слишком хорошо думала о нас. Лучше, чем мы были на самом деле. И берегла нас, как могла. От всего дурного. Мы думали, что мы выросли давно. Мы были уверены что вполне проживём без её заботы и без её присмотра.
Мы были уверены в этом. Мы ошибались. А она - нет.
Она оказалась права и на этот раз. Как и почти всегда. Но, выслушав наши упрёки, спорить не стала.
И ушла. Не выстрелив. Не пролив крови. Не хлопнув дверью. Не оскорбив нас на прощанье. Ушла, оставив нас жить так, как мы хотели тогда.
Вот так и живём с тех пор.
Зато теперь мы знаем всё. И что такое изобилие. И что такое горе. Вдоволь.
Счастливы мы?
Не знаю.
Но точно знаю, какие слова многие из нас так и не сказали ей тогда.
Мы заплатили сполна за своё подростковое нахальство. Теперь мы поняли всё, чего никак не могли осознать незрелым умом в те годы нашего безмятежного избалованного детства.
Спасибо тебе! Не поминай нас плохо. И прости. За всё! Советская Власть.