Дума о Рерихе

[Владимир Чернявский]

Дума о Рерихе

Специальный корреспондент газеты «ВЕСЬ МИР» Олег ДЗЮБА попытался разобраться в мифах и домыслах, которые преследуют известного художника Николая Рериха и его семью

Творческая и научная биография заслуженного деятеля искусств России, почётного академика Российской академии естественных наук, почётного доктора многих зарубежных университетов, генерального директора Музея имени Н. К. Рериха Людмилы Васильевны Шапошниковой начиналась с исследований и книг, посвящённых Индии. А продолжилась она многолетними и плодотворными работами по сбережению и популяризации художественного и философского наследия семьи Рерихов, восстановлению усадьбы Лопухиных, в которой ныне располагается московский музей, носящий имя знаменитого русского мыслителя и художника. Именно эта страница её жизни была отмечена премией Европейского союза «Европа но-стра», присуждённой в номинации «Самоотверженный труд», в России Шапошникову наградили орденами Дружбы и «За заслуги перед Отечеством IV степени». О вкладе Николая Константиновича Рериха, его жены и сыновей в мировую культуру, о реалиях их судеб и о сомнительных легендах, щедро распространяемых некоторыми любителями сенсаций, Людмила Васильевна ШАПОШНИКОВА рассказала в своём интервью
«Ужели не все пересчитаны звёзды?»

– Людмила Васильевна, вы единственный человек на планете, которому посчастливилось пройти по всему маршруту легендарной Центрально-Азиатской экспедиции Николая Константиновича Рериха. Что больше всего поразило, что запомнилось на этом пути?
– К тому времени я была довольно избалована красотами Востока, но то, что увидела на рериховских тропах, превосходило всё, что посчастливилось встречать прежде. Николай Константинович очень тщательно продумал свой экспедиционный маршрут. Николай Рерих, его жена Елена Ивановна, их спутники шли не по городам или каким-то селениям, а побывали в самых глухих районах Гималаев и других азиатских земель. Но самым главным для меня было понять, почему он выбрал именно эти дороги – Сибирь, Алтай, Бурятия, Монголия, Тибет, Сикким. Ключ, очевидно, в древнем изречении, гласящем, что без прошлого нет будущего. Рериху безошибочно удавалось отделить в Азии непреходящее от того, что можно назвать сиюминутным в масштабе исторических эпох. Он видел вечное в духовном пространстве, которое как бы сберегает материальную культуру, связанную с ним. Это особенно заметно в гималайском королевстве Сикким. Храмы, возведённые в нём в VII–VIII веках новой эры, остались нетронутыми, несмотря на всевозможные набеги и войны. А ведь многое из встреченного – селения, святилища – не устояло, было разрушено задолго до наших дней или уже в недавние времена.
– Рерихи шли по Азии в течение пяти лет. Ваша экспедиция тоже растянулась на пять лет, хотя преодолевать расстояния стало гораздо проще…
– Я хотела бы идти без перерыва, но… вы же знаете, как тогда оформлялись командировки за рубеж. Потом, меня никто не освобождал от работы в университете на кафедре истории Индии. Приходилось возвращаться и снова отправляться в дорогу. В итоге мои научные путешествия продолжались с 1975 по 1980 год. К тому же отношения СССР с Китаем тогда были достаточно сложные. Разрешения посетить Большой Тибет я так и не получила. Пришлось ограничиться Малым Тибетом.
– Николай Гумилёв около ста лет назад воскликнул: «Ужели не все пересчитаны звёзды, ужели наш мир не открыт до конца?» Возможны ли ещё неожиданные открытия, даже научные откровения в этих краях или всё уже исследовано, описано, разгадано?
– Рериховская экспедиция, к сожалению, не охватила горный хребет Кунь-Лунь. А с ним связано немало интересных легенд. Там, скорее всего, таятся неведомые нам святыни. Эту горную цепь и духовное наследие её обитателей вообще никто в достаточной мере не изучал.

Рерих – не Зорге. В разведке не служил

– Личностей масштаба Николая Константиновича Рериха в известном роде можно уподобить сильному магниту, который просто не может не притянуть к себе железные не только предметы, но и опилки. Но от металлического мусора избавиться нетрудно, а вот развеять шлейф слухов и небылиц гораздо сложнее. Рериха пытались уличить в связях с советскими спецслужбами, обвиняли в преступных замыслах. Дескать, он хотел перекроить карту мира. Как относиться к подобным потугам войти в историю на чужих плечах – как к несомненной чепухе или всё же согласиться, что дыма без огня не бывает?
– Фантазий и даже наветов, действительно, немало. Дошло до того, что на свет появилась диссертация, в которой утверждается, что во время Центрально-Азиатской экспедиции Рерих собирался раздуть религиозную войну. Создать новую страну, куда вошла бы часть Сибири. Это самая настоящая клевета. Реальность же такова: Рериха вызвали к Дзержинскому повесткой. Его в чём-то подозревали. Возможно, считали английским или индийским шпионом. На подозрения в то время не скупились. Первый раз он приглашение проигнорировал. На вторую повестку тоже не откликнулся. А после третьей понял, что визита не избежать. Пришёл на Лубянку или куда-то ещё, где находился кабинет Дзержинского. Однако уже на лестнице перед приёмной Рерих услышал, что человек, настойчиво требовавший его к себе, скоропостижно скончался. Больше его не приглашали, Николай Константинович счёл за лучшее быстрее уехать на Алтай. А затем через Бурятию в Монголию…
– Но шлейф всевозможных инсинуаций и слухов живуч. Видный шведский славист Бенгт Янгфельдт, написавший весьма достойную и нестандартную биографию Маяковского, утверждает в ней, например, что фактическим руководителем экспедиции был пресловутый агент ГПУ Яков Блюмкин, выдаваший себя то за ламу, то за монгольского офицера…
– Я убеждена, что Блюмкина там не было. К тому же этот по-своему незаурядный человек работал в основном на Ближнем Востоке. Версия, что он выдавал себя за монгольского ламу, критики не выдерживает. При всех его возможных талантах изучить в совершенстве китайский и монгольский языки у него просто не было времени. К несчастью, эта зловредная сплетня то и дело повторяется разными авторами. После выхода статей на эту тему в газете «Сегодня» Международному центру Рерихов пришлось обратиться в суд. Эти сведения были признаны не соответствующими действительности. Разумеется, спецслужбы интересовались Центральной Азией, но Рерих не имел к этому никакого отношения, с Блюмкиным знаком не был. Правда, какого-то рода надзор существовал. В 90-е годы XX столетия, когда службу внешней разведки возглавлял Евгений Максимович Примаков, по его инициативе были рассмотрены архивные материалы. Многие документы, утратившие с годами своё значение или же вообще не представлявшие ценности для разведывательной службы, были рассекречены. В одной из папок нашлись документы, свидетельствующие, что советская разведка вела слежку за Рерихом в Монголии. Вполне возможно, что потом ту папку ни разу и не открывали. По распоряжению Примакова эти материалы переданы нам, поскольку никакого отношения к целям СВР они не имели. Я могу твёрдо утверждать: Рерих не был связан с советской разведкой.
– В наше время пересекать границы стало намного проще. Если бы кто-то отважился разработать туристический маршрут по маршруту экспедиции Рериха, как бы вы отнеслись к этому?
– Почему нет? На Западе любую чепуху возводят в ранг абсолюта, а у нас в этом отношении слишком скромничают. Большой Тибет сейчас доступен, возможных и притом интереснейших маршрутов сколько угодно. Всё это, конечно, отнюдь не дёшево, но в данном случае цель оправдывает средства.
– Значит, можно и в Шамбале побывать? Или это скорее сказка, чем явь?
– Географически Шамбала существует. Это место, где обитали Учителя или махатмы. К сожалению, о Шамбале пишут, как правило, очень некомпетентно, нещадно перевирая истину. Но один махатма был реально связан с Рерихом и его учением.

Посвятил свою кисть Человеку

– Около ста лет назад в петербургском журнале «Аполлон» появилась статья «Архаисты в русской живописи». Автор её – известный тогда критик Сергей Маковский – утверждал, что в отечественном изобразительном искусстве есть три ярких представителя, чьё творчество обращено к прошлому. По его мнению, Константин Богаевский предпочитал изображать дерево, Лев Бакст – камень, Николай Рерих же посвятил свою кисть человеку. Как же произошла неожиданная для сторонних взглядов трансформация интересов или даже призвания Николая Константиновича? Он блестяще начинал как исторический живописец, пейзажист. И вдруг Индия, Гималаи, глобальные проблемы человечества…
– В нём всё сочеталось неразрывно. Рерих всегда оставался русским художником, однако у него была своя определённая, возможно, сакральная миссия в жизни, и он её выполнял. Вспомним – история человечества не только череда событий, смена эпох. Это ещё история духовности, узловые моменты которой связаны с определёнными людьми. Рерих был одним из них.
– Считал ли Рерих себя сам наставником, человечества, неким гуру?
– Влияние Николая Константиновича на его и наше время трудно переоценить, но сам он никогда не стремился возвышаться над современниками. Он всегда был рядом с людьми и думал о них.
– Что побудило вас посвятить большую часть жизни творчеству Рериха и его духовному наследию?
– С Рерихом меня сблизила Индия. Она всегда была моей страной. Я же профессиональный индолог. В 1968 году мне присудили международную премию имени Джавахарлала Неру. Его дочь Индира Ганди, которая в то время была премьер-министром, пригласила на правительственном уровне лауреатов из СССР в поездку по Индии. И вот в Мадрасе я вдруг поняла, что мне нужно встретиться со Святославом Николаевичем Рерихом. О его великом отце я тогда мало что знала. Была, конечно, знакома с его живописью, картины мне нравились, но ни о каком проникновении в его философию, в его идеи речи не было. Притом до этого я три года прожила в Мадрасе и могла съездить к Святославу Николаевичу не раз.
До Бангалора, где он жил, около четырёхсот километров. Садись в автобус или на поезд – и в путь! Многие мои соотечественники, приезжавшие в Индию, так и поступали, а меня что-то сдерживало. На этот раз я поняла, что время встречи пришло. Я была хорошо знакома с консулом. Он предоставил машину, но сомнения всё не отпускали. От замешательства меня спас искусствовед Семён Иванович Тюляев. Он не просто был знаком с Рерихом-младшим, но дружил с ним, писал о нём книгу и хотел задать несколько вопросов. Благодаря ему, я избавилась от необходимости вести себя по принципу: здравствуйте, я ваша тётя.
– Но вы по-прежнему не знали, о чём будете говорить?
– В том-то и дело, что нет. Приехали мы поздно, а Святослава Николаевича в Бангалоре не застали. Он уехал в своё имение за тринадцать миль. Рискнули двинуться дальше и добрались только к полуночи. Появился слуга. Мы попросили его доложить, что приехали люди из Москвы. Вскоре вышел Рерих, как выяснилось позднее, он уже лёг отдыхать. Слуге пришлось его будить. Семёна Ивановича я выдвинула вперёд. Всё же его семья Рериха знает, а
меня не должна бы. Святослав Николаевич вежливо, но без особой радости спросил: чем, собственно говоря, обязан? В чём причина столь позднего появления нежданных гостей? Я поняла, что надо спасать положение, вышла вперёд, назвала фамилию. Рерих посмотрел на меня и неожиданно сказал: «Я ждал вас, входите». Слова эти мне на всю жизнь запомнились.
– И вы не спросили его, а почему?
– Тогда постеснялась напрямую поинтересоваться, а потом как-то не случилось. Могу только предполагать, что ему были знакомы мои книги об Индии. А чудеса продолжались. Вышла жена Рериха Девика Рани. В молодости она была звездой индийского кино. Он усадил её с Тюляевым для разговора. А меня пригласил в студию, и мы проговорили часов до четырёх утра. С этой ночи и началось моё приобщение к сущности жизненных целей старших Рерихов – Николая Константиновича и Елены Ивановны. О ней я прежде вообще ничего не знала, а она была незаурядным, оригинальным философом.
Сложилось так, что довольно скоро я вновь приехала в трёхгодичную командировку в Мадрас. Теперь уже чуть ли не каждую субботу и воскресенье я приезжала к Святославу Николаевичу. С тех пор стала изучать наследие Рерихов, писать о них. Словом, жизнь окончательно вошла в «рериховское» русло. А в 1989 году Святослав Николаевич предложил мне возглавить работу по созданию общественного музея Рериха в Москве, для которого был готов безвозмездно передать России творческое наследие своей семьи.
Я довольно долго сопротивлялась, поскольку с музейным делом прежде связана не была. Но он настоял. Для музея московские власти передали усадьбу Лопухиных. Тогда этот памятник архитектуры пребывал воистину в руинах. О сложностях, которые приходилось преодолевать, говорить можно долго, но главное в том, что восстановить этот шедевр московского зодчества нам удалось, не потратив ни единой копейки государственных средств.

Визу не получил

– Много раз приходилось читать и слышать, что Николай Константинович Рерих мечтал вернуться на родину…
– В 1946 году он просил советскую визу, но годом позднее получил отказ. Вскоре его не стало. В 1955-м умерла Елена Ивановна. А двумя годами спустя в Индию приехал Никита Сергеевич Хрущёв и побывал на проходившей тогда выставке картин Николая Константиновича. Там советского лидера познакомили с Юрием Николаевичем Рерихом. Хрущёву он очень понравился, так что желание старшего сына Рериха переехать в Москву осуществилось очень быстро. До своей кончины в 1960 году он работал в Институте востоковедения. Но легко и просто ему у нас не было. Многие воспринимали Юрия Николаевича как «буржуазного учёного». Но, как бы то ни было, а за совсем недолгое время он успел создать отечественную школу тибетологии. До его приезда Тибетом у нас никто профессионально не занимался.
– Создаётся впечатление, что в семье Рерихов просто не было людей неталантливых, что само по себе нельзя не назвать феноменом. Но все же Юрию Николаевичу оказалось суждено остаться как бы в тени славы отца и брата…
– В прошлом году исполнилось 110 лет со дня его рождения. Мы серьёзно готовились к предстоящему событию и в юбилейные дни постарались показать истинный масштаб его, увы, недооценённой личности.
– Одна из выставок в вашем музее называлась «Гибнущее наследие». Она повествовала о странной и трагической ситуации, сложившейся с реликвиями и художественными ценностями, привезёнными в Москву Юрием Николаевичем Рерихом…
– Он приехал в СССР с двумя русскими женщинами, сёстрами Богдановыми, которые вели хозяйство на вилле в Кулу и продолжали заниматься этим в Москве. В 1960 году Юрия Николаевича не стало. Вначале единственным наследником своего брата был признан Святослав Николаевич, но спустя некоторое время он был незаконно отстранён от наследства по надуманным причинам. Одна из домоправительниц воспользовалась этим весьма неблаговидно. Буквально ниоткуда появился предприимчивый человек тридцатью годами моложе Ираиды Михайловны и поспешил на ней жениться. После её кончины он вдруг оказался владельцем всего, что принадлежало Юрию Николаевичу без каких-либо документов на право собственности.
Святослав Николаевич Рерих обратился в Министерство культуры СССР за содействием в возвращении ему наследия брата. Ему пообещали помочь, но фактически ничего сделано не было. Этой историей заинтересовалась прокуратура, но, в конце концов, дело закрыли. Представители Фонда культуры, с которым мы связались, вмешаться не пожелали, хотя у нас есть все доказательства, что С. Н. Рерих как законный наследник своего брата был готов передать это наследство в уже созданный к тому времени общественный музей, но государство в то время этому воспротивилось.
Тем временем вдовец Богдановой по фамилии Васильчик принялся распродавать ценности Рерихов, и в этом преуспел. Всё это напоминало стихийное бедствие. Уцелевшее он разделил на четыре части и развёз их по разным городам. Потом квартиру Юрия Николаевича Рериха на Ленинском проспекте якобы обокрали. Мы стараемся разузнать, куда подевалось наследие, так как известно, что картины и документы оказались в Костроме, Владимире, Ярославле. Надежды не оставляем, но содействия не находим, хотя иначе как разграблением происходящее не назовёшь.

Встреча с Неру

– Приходилось слышать, что при отправлении в Россию из Индии наследия Святослава Николаевича Рериха вы рискнули сопроводить его в грузовом отсеке самолёта в лёгкой одежде, совсем не защищавшей от высотных холодов. Не повлияла ли на вашу решимость судьба ценностей его старшего брата?
– Дело в том, что некоторые, так сказать, влиятельные органы претендовали на эти реликвии и коллекции, которые Святослав Николаевич передал мне для музея. Пришлось рискнуть. Правда, мне в голову не пришло, что температура окажется столь низкой. Но главное, что музей создан и существует.
– У поэта Валентина Сидорова есть строчки «Философ Рерих и философ Неру беседуют на вершинах гор». Что же привело в Гималаи будущего премьер-министра Индии?
– Я уточню, что не одного, а двух будущих премьер-министров! Неру приезжал к Рерихам в Кулу в 1942 году вместе со своей дочерью Ин-дирой. Николай Константинович вспоминал, что разговор шёл о возможности создания советско-индийского комитета или какой-либо иной организации, то есть об отношениях наших стран после обретения Индией независимости. В 2004 году делегация Международного центра Рерихов, который в ту пору возглавлял известный дипломат Юлий Воронцов, побывала в Индии. Премьер-министр Сингх пригласил нас к себе и во время беседы сказал в частности, что именно Рерихи заложили культурный мост между Россией и Индией. Вот вам и отзвук тех бесед в Гималаях.
– Важнейшей страницей биографии Николая Константиновича стал Пакт Рериха. Или, как он официально именуется, Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников. Накануне Второй мировой войны его подписали представители 21 государства. Чем руководствовался Николай Константинович Рерих, задумывая этот не имевший ранее аналогов международный документ?
– Фактически он призвал мировое сообщество к конкретным действиям во имя сохранения Культуры, предчувствуя масштабы надвигавшейся катастрофы. Историческое значение этого документа в том, что он явился основополагающим элементом той системы международной охраны культурного наследия, которая стала формироваться после 1945 года. Принципиальное достоинство его в том, что в документе провозглашается безусловный характер защиты культурных ценностей – без оговорок о военной необходимости. Скульптор Сергей Конёнков писал, что «нравственные принципы Рериха в отношении культурного наследия Земли стали нормами международного права».
– Но Советский Союз к Пакту Рериха так и не присоединился…
– Да, но Пакт Рериха лёг в основу Гаагской конвенции 1954 года, которая была подписана и представителем СССР.
– Знамя Мира, учреждённое для опознания объектов культуры в рамках этого договора, развевалось над обоими полюсами Земли, облетало планеты на борту орбитальной станции «Мир». Но уничтожение культурных сокровищ по-прежнему не редкость…
– Сам Рерих говорил, что его Пакт «не должен остаться на полке законохранилищ». Эти слова нельзя было не вспомнить после разрушения афганскими моджахедами статуй Будды в долине Бамиана,
после разграбления Национального музея в Багдаде, после уничтожения православных храмов в Косово и уникальной библиотеки в Мали. А это лишь малая часть утрат. Становится очевидным, что необходимо осознание ответственности всех цивилизованных стран за судьбы мирового культурного достояния, объединение усилий международной общественности, правительственных и негосударственных организаций, инициатив. Всех тех, кому небезразлична судьба многотысячелетнего исторического достояния народов мира. Именно к этому призывал Рерих, именно на этот путь он наставлял. И не его вина, что достижение выдвинутых им идеалов оказалось столь затяжным и сложным.
– Вернёмся к Пакту Рериха. Насколько мир оповещён о нём?
– Мы делаем всё, что в наших силах. В Москве прошла Международная научно-общественная конференция, посвящённая юбилею документа. Мы провели выставки в Вене, затем в Берлине – в Российском центре российской науки и культуры. В апреле 2012 года наша выставка, посвящённая Рериху, прошла в Париже в штаб-квартире ЮНЕСКО. И, что особенно приятно, рериховская выставка прошла в министерстве обороны Австрии. Она предваряла международный семинар для высших руководителей оборонных структур балканских стран. Как видите, Рерих не оставил равнодушными и военные круги.
Республика Индия – Российская Федерация

ИЗ ДОСЬЕ «ВМ»

ЛЮДМИЛА ВАСИЛЬЕВНА ШАПОШНИКОВА
Русский писатель, востоковед, общественный деятель. Кандидат исторических наук. Заслуженный деятель искусств России. Генеральный директор музея имени Н. К. Рериха. Первый вице-президент Международного фонда Рерихов. Президент благотворительного фонда имени Е. И. Рерих. Главный редактор журнала «Культура и жизнь». Родилась в Новочеркасске.
Окончила востоковедческое отделение исторического факультета Московского государственного университета имени М. Ломоносова в 1950 году. В 1954-м защитила кандидатскую диссертацию «Борьба рабочего класса Индии за руководящую роль в национально-освободительном движении накануне Второй мировой войны (1934–1939 годы). Неоднократно выезжала в командировки в Индию.
Работала старшим преподавателем, доцентом кафедры Индии Института стран Азии и Африки при МГУ. В 1974–1980 годах повторила путь Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха (1923–1928 годы) по Алтаю, Монголии, Тибету и Индии. Автор более 400 публикаций на темы российского и мирового наследия. В честь Л. Шапошниковой малая планета 9717 получила название Lyudvasilia. Награждена орденом Дружбы и орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени», медалью «Академик А. Л. Яншин» Академии горных наук России. Почётный член Aкадемии наук Монголии, член Российской академии естественных наук, член Российской академии космонавтики имени К. Циолковского, член Российской экологической академии и др.

Источник