ЧТО ТАКОЕ РУССКИЙ?!! ДА ВОТ ВАМ ПРИМЕР ОСЕТИНОВ, КОТОРЫЕ ВЛОЖИЛИ ВСЮ ДУШУ В ПЕСНЮ! ОНИ РУССКИЕ!
И несколько комментариев...
Илья Веремеев Год назад (изменено) Осетия, Битва за Кавказ, Эльховские ворота, Нальчик , Владикавказ.... Тогда, в 1942 мы выстояли потому, что были едины. Боженька, пусть так будет всегда.
Иван Иванов
2 года назад Браво осетины!Вы всегда стояли вместе с русскими .И на войне и в мире!Браво братья!
Мила Мылараму
2 года назад Конечно, и Дятлов, и Сретенский хор, и кубанский казачий-все поют эту песню замечательно, её плохо петь нельзя, так она красива!!! Кто споёт русскую песню лучше русского человека! Но то, что поют её осетины, вложив своё понимание и свою душу-это дорогого стоит. Сила русской культуры в действии! Уа царанбон бира уад, "Фидан"!
Алексей Гавлинский 3 года назад Кавказцы поют русскую казачью песню... дорогого стоит. Спасибо, браты!
Iskatel Istini 2 года назад спасибо вам православные братья!
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Потолок - это предел выносливости, каков он? Фильм о возможностях человеческого организма в экстремальных условиях. Погружения под воду при сверх низких температурах. Двукратная чемпионка мира по фридайвингу Наталия Авсеенко, плавающая с белухами.
«В Бразилии знать русский язык – это престижно» Сергей Виноградов 02.11.2018
Бывшая балерина и историк культуры, участница XII Ассамблеи Русского мира Елена Серебрякова пять лет назад переехала в Рио-де-Жанейро, выйдя замуж за бразильца. Сегодня она вместе с единомышленниками проводит праздники, вечера русской культуры для соотечественников и бразильцев, организует шествие «Бессмертного полка», «Тотальный диктант» и «Географический диктант». А ещё учит бразильцев петь русские песни и преподаёт русский язык.
Бразильцы любят задорную песню, яркую одежду и футбол. А потому немудрено, что Ассоциация русской культуры Рио-де-Жанейро, которая проводит красочные и весёлые русские праздники, за пять лет стала одной из самых известных культурных организаций в крупнейшем городе Бразилии. «Во время чемпионата мира по футболу России мы стали настоящими бразильскими звёздами, – рассказала «Русскому миру» руководитель ассоциации Елена Серебрякова. – Здесь все вдруг влюбились в Россию и в нашу культуру. Нас приглашали на центральные телеканалы, где мы рассказывали о русских традициях, нашей кухне, матрёшках и самоварах. И даже давали небольшие уроки русского языка. Пели и плясали, разумеется, тоже».
«Россия – это далеко и интересно»
– Для бразильцев Россия – экзотическая страна?
– Да, безусловно. Наверное, в той же степени, в которой и Бразилия экзотична для россиян. Мы для них такие же неизвестные, как и они для нас. Но мы интересны друг другу. Для людей более старшего поколения Россия – это Толстой и Достоевский, русский балет, желательно из Большого и Мариинского театров, и русский театр, в котором играют по системе Станиславского. Молодёжи интересна русская политика, они читают некоторых русских писателей. Но это, скажем так, просвещённое население. Люди, которые меньше интересуются событиями в мире, ассоциируют Россию с коммунизмом и считают, что в нашей стране до сих пор сохранился этот строй. Ещё часто спрашивают про климат – действительно ли у нас так холодно? Конечно, и сюда дошёл штамп о том, что русские много пьют. Но бразильцы убеждены, что без алкоголя в России не выжить – очень холодно.
– На бразильских телеканалах и в газетах рассказывают о событиях в России?
– Очень мало. Те, кто интересуются, получают информацию, в основном, из американского телевидения. Услышать иное мнение с телеэкрана здесь довольно сложно. Но, что интересно, американская пропаганда на бразильцев не действует, русофобии нет и в помине. Даже наоборот, какой-то дополнительный интерес к русским появился в последние годы.
Для бразильца всё, что связано с Россией, – это очень далеко, но очень интересно. Я вижу, как у них загораются глаза. И, конечно, Чемпионат мира по футболу, который проходил в России, всколыхнул интерес к стране. Мы сами стали частью этого карнавала здесь – внимание к русским было огромное. Когда мы приходили в ресторан болеть за Россию в наших национальных костюмах, об этом снимали сюжеты ведущие телекомпании Бразилии. Знаете, наверное, организация чемпионата обошлась недёшево, но она принесла колоссальный эффект в плане улучшения образа нашей страны. Я это очень явно вижу здесь. И в нашей работе, конечно, этот чемпионат тоже очень помог.
Читайте также: Накануне ЧМ-2018 бразильцы учат русский язык
Бразильское «сарафанное радио»
– Кому вы адресуете ваши мероприятия – соотечественникам или бразильцам?
– Вообще-то, мы стараемся, чтобы было интересно и полезно всем. Но в больше степени наши зрители, участники и помощники – это бразильцы. С соотечественниками мы тоже активно работаем. Русская диаспора в Бразилии и Южной Америке не такая консолидированная, как в Европе или Северной Америке, но мы помогаем русским, которые здесь живут, сблизиться, услышать отголосок родины.
Нас, русских, в Бразилии не так много. Здесь живут представители разных волн эмиграции. Есть, например, представители послереволюционной эмиграции. Например, здесь живёт правнучка писателя Николая Лескова Татьяна Юрьевна Лескова. Ей 95 лет, и у неё свое видение русской культуры и русскости, которое может показаться специфическим. Но мы стараемся общаться и делать праздники вместе.
Читайте также: Русские в Бразилии: «Мы не в изгнании, мы в послании»
С соотечественниками мы поддерживаем отношения, они с удовольствием приходят на наши мероприятия, особенно детские. К слову, сейчас мы готовим при поддержке посольства России русский новогодний праздник, в котором примут участие более ста детей. Очень важное и крупное событие.
– Как зрители узнают о ваших мероприятиях и образовательных акциях?
– В основном, по интернету, у нас есть страница на Facebook, очень посещаемая. Достаточно человеку один раз придти к нам, и он, как правило, начинает посещать и все последующие мероприятия. Естественно, узнаёт, где получать информацию. Мы знаем, где концентрируются люди, которые интересуются русской культурой – в университетах, на выставках и так далее. И приходим в эти места, рассказываем о себе, приглашаем. Кроме того, мы регулярно появляемся на радио и по телевизору, где тоже рассказываем о себе. Но интернет, повторюсь, эффективнее всего. И «сарафанное радио», конечно. Клеить афиши на стенах в Рио-де-Жанейро не принято, люди ориентируются на сообщения в интернете и отклики друзей.
– Как проходят в Бразилии концерты русского фольклора?
– Замечательно! Наши песни здесь очень любят, и не только народные. Например, мы проводим «Ночи русских романсов», которые пользуются большой популярностью. В нашей ассоциации есть люди, которые окончили ГИТИС, ВГИК и другие известные московские вузы. Они здесь преподают и нередко выступают вместе с учениками-бразильцами, которым передалась любовь к России от учителя. Выходят на сцену и бразильцы, которые поют русские песни и здорово играют на наших инструментах, например, на аккордеоне.
За Станиславским и Лениным
– Вы рассказываете о бразильцах, увлечённых русской культурой. А что для них явилось первым толчком или точкой входа, как говорят программисты?
– Здесь у каждого своя история. Могу рассказать, как увлёкся Россией мой муж, 100-процентный бразилец.
В Бразилии знать русский язык и говорить на нём – престижно, это означает принадлежность к элите. Человек, который указывает в своём резюме знание русского языка, мгновенно повышает свой рейтинг у работодателя. Причём по работе русский язык, может быть, и не нужен, но сам факт овладения очень трудным языком многое говорит о сотруднике. Именно это и послужило толчком для моего супруга, чтобы в молодые годы начать изучать русский язык. Ему хотелось выделяться. В процессе изучения языка он увлёкся русской культурой, и она стала его профессией.
– Ученики, которые приходят к вам заниматься на курсы русского языка, тоже идут за престижем?
– Не только. Распространён такой вариант – молодой человек поступил в театральный институт, узнал о русском театре, он ему показался близким. Он решает изучать русский язык, чтобы глубже понять суть русского театра. Кстати говоря, бразильцам русский язык даётся довольно легко, потому что логика построения фраз приблизительно та же, остаётся изучить слова и их значение. И учатся они с увлечением. Нужно понимать, что бразильцы всё делают себе в удовольствие. Пока им нравится, они занимаются. Например, домашнее задание они делать не будут никогда.
Есть те, кто пришёл к русскому языку через литературу, немало и тех, кто увлёкся историей России. Бразильцы называют её очень интересной и драматичной. В прошлом году в Бразилии довольно широко отмечали 100-летие русской революции. У них своё отношение к этим событием – без нашего надрыва и трагизма, с большой долей романтизации. Они признают, что революция принесла немало жертв, но видят и бесспорные плюсы – например, всенародное образование. Чего, к слову, в Бразилии нет до сих пор. https://russkiymir.ru/publications/247905/
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
«Язык – это плацдарм, на котором строится будущее» Светлана Сметанина 31.10.2018
Участница XII Ассамблеи Русского мира, директор мультикультурного центра «Пушкин» в Лейдене (Нидерланды) Наталья Барабан убеждена, что всемирность русской культуры начинается с малого – например, с детей, которые переводят на голландский язык сказки Пушкина.
– Какова история создания мультикультурного центра «Пушкин»? И почему именно «Пушкин»?
– Центр возник в 2004 году, практически 15 лет назад. Летом у нас проходил детский фестиваль, и мы пригласили русскую школу в Лейдене. А ещё на этот фестиваль пригласили Юлию Пушкину из Москвы – прапраправнучку поэта. Она приехала к нам вместе с директором библиотеки имени Пушкина в Москве. Мы вручали детям дипломы, и Юлия Пушкина их подписывала. Тогда мы и решили создать такой центр и назвать его именем Александра Сергеевича. И с разрешения Юлии Пушкиной в 2004 году мы это сделали.
Потом уже я узнала, что существуют Пушкинские школы, раз в два года проходят их совместные форумы.
Почему именно центр, а не только школа? Помимо Пушкинской школы у нас также есть центр «Семья» – для дошкольников и малышей. Ещё у нас есть проект для взрослых – это курсы голландского, русского и английского языков.
– Это школа выходного дня?
– Я бы её назвала школой дополнительного образования. Она работает по воскресеньям. А языковые курсы для взрослых работают практически каждый день.
– Чем занимается центр «Семья»?
– В 2014 году вышла моя книжка «Азбука Семья» – она даже была награждена медалью «Всё лучшее – детям». Эту азбуку мы используем в нашей школе. А когда создали наш центр для дошкольников, тоже назвали его «Семья». Если в Нидерландах дети идут в школу в четыре года, то в нашей школе занимаются дети от года. Поскольку к нам приходят такие малыши, мы решили создать для них отдельный центр, где с ними занимаются специалисты по дошкольному образованию. А заодно учим и родителей каким-то полезным навыкам в воспитании детей.
– Чему вы учите годовалых малышей? Неужели азбуке?
– Основа любой школы и любого образовательного учреждения – это, конечно, его команда. Так получилось, что у нас собралась великолепная команда педагогов – специалистов по раннему развитию и музыкантов. И первые уроки, которые получают малыши, – это музыкальные занятия и занятия по развитию речи. Дело в том, что, когда дети слышат русскую речь очень ограниченно и в четыре года уже идут в голландскую школу, они очень быстро теряют язык. Даже взрослые очень быстро теряют язык, поэтому нам важно успеть, важно, чтобы правильное произношение наши дети слышали и усваивали как можно раньше.
И второй важный момент: через язык они приобретают очень много навыков, которые им пригодятся в дальнейшем. Это своего рода плацдарм, на котором строится их будущее.
– Много у вас в школе учеников?
– Около двухсот. Хотя Нидерланды очень маленькая страна, тем не менее, у нас около двадцати русских школ. Для такой небольшой страны это достаточно серьёзный показатель, и родители всегда могут выбирать. Лейден в этом смысле прекрасный город. Не только потому, что здесь родился Рембрандт. Именно здесь родился такой прекрасный проект – стихи на стенах, когда на зданиях города были нанесены стихи самых известных поэтов – Ахматовой, Цветаевой, Хлебникова, Мандельштама.
Читайте также: Серебряный век на стенах Лейдена
Понятно, что в этом городе есть желающие учить русский язык. Но дело в том, что в нашей школе учатся дети не только из Лейдена, но из самых разных уголков Нидерландов. У нас даже был случай, когда родителям нужно было ехать полтора часа, чтобы привезти детей. Это очень много, если учесть, что всю страну можно проехать за 2,5 – 3 часа на поезде.
– С чем связана такая популярность школы?
– Я думаю, что 14 лет работы – это уже определённое достижение. У нас в стране есть прекрасные русские школы. Есть большая школа в Амстердаме, которая существует уже практически 25 лет. Очень хорошая школа в Амерсфорте, в Роттердаме. Одновременно есть тенденция к росту школ. Сначала это может быть клуб по интересам, когда мамы хотят что-то дать своим детям. Потом это перерастает в школу дополнительного образования.
– Вы говорите, что идёт расширение русских школ. С чем, на Ваш взгляд, связано желание родителей отдавать своих детей изучать дополнительно русский язык?
– Лет семь назад к нам приводили детей и говорили: как здорово, что вы есть, потому что раньше такой возможности не было. Хорошо, когда школа начинает не просто предлагать знания и нести культуру, потому что школа – это не только уроки, а очень много разных мероприятий: семинаров, конференций. Эта позитивная волна привлекает уже не только русскоговорящих, но и других жителей страны. Я считаю, что основная причина такой популярности – это именно положительный имидж наших школ. Родители видят, что в такой школе они смогут больше дать своим детям.
– Наверное, здесь также присутствует нежелание терять связь с русской культурой?
– Здесь несколько моментов. Если бы приводили своих детей только те родители, которые сами только что приехали из России, это было бы желание приобщить ребёнка к русской культуре. Но есть и другие причины: дать дополнительные знания, потому что мы преподаём историю, математику на русском. Это интересно родителям как основа дальнейшего образования детей.
Мы видим, что практически все наши дети поступают в университеты, необязательно в Нидерландах – кто-то едет поступать в Россию. Их образовательный багаж становится намного богаче. Вот такой пример: для нас – тех, кто из России, – считается нормальным, что дети учат стихи в школе. Для голландской культуры это экзотика – у них нет обычая учить стихи и читать их со сцены. Некоторые голландцы первый раз в жизни делали это у нас, и для них это был потрясающий опыт.
Бывают совершенно разные причины, почему человек вдруг захотел выучить русский язык. Один мой знакомый голландец выучил русский, потому что в восемь лет его папа подарил ему книжку про русского мальчика Петра и его приключения в России. Его настолько поразила эта книга, написанная по-голландски, что он выучил русский. И сейчас он преподаёт русский язык!
– Предстоящая Ассамблея Русского мира посвящена теме всемирности русской культуры. Как Вы ощущаете эту всемирность, живя вдали от России?
– Мы получили грант от фонда «Русский мир», мы сделали совершенно, на мой взгляд, уникальный проект, в котором участвовали 73 ребёнка. Мы перевели сказку Пушкина о золотой рыбке на голландский язык. То есть дети не только прочитали книжку от корки до корки, но и перевели её, а ещё сделали рисунки на пряниках на тему сказки.
Потом мы издали эту книжку и дети смогли принести её в свои школы. Нидерланды – это многонациональная страна. Дети, которые участвовали в нашем проекте, совершенно необязательно родились в России – они могли приехать из любой другой страны. Вот когда они это прочувствовали и получили результат – это, наверное, и есть элемент всемирности русской культуры. Потому что язык неотделим от культуры – вы не можете изучать его, не говоря о культуре.
В Лейденском университет есть факультет славистики, которому более ста лет. В местных магазинах можно найти немало произведений русской литературы. Можно даже приехать на рынок и купить русские антикварные книги. Вот эти элементы культуры вы можете видеть в разных уголках страны. Здесь жил Пётр Первый, есть памятник ему и также есть улицы, названные русскими именами. Эта связь с русской культурой чувствуется постоянно. И на Дни России приходит всё больше голландской публики.
Лет шесть назад состоялась презентация книги «Евгений Онегин» на голландском языке в Амстердаме, и все желающие даже не смогли поместиться в зал. Такой интерес о многом говорит.
Русский - значит добрый. Война и люди. "Я хотела посмотреть им в глаза..." У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО. ЧАСТЬ 3. СЕСТРИЧКИ. МИЛОСТЬ К ВРАГУ
Медсестер еще называют сестрами милосердия. Милосердие... его так мало на войне, где ярость, отчаяние и ненависть к врагу... Лютая ненависть, когда хочется мстить ему, хочется, чтобы он - враг твой, страдал, мучился, захлебывался в собственной крови. И среди всего этого, вдруг милосердие, сочувствие, сострадание, и даже слезы... к твоему врагу... Как такое может быть в сердце, которое сотни раз ожесточилось, сердце, где, казалось нет места милости к тому, кого готова была ненавидеть и убивать...
Они умели ненавидеть, они ничего не забыли, и не простили им, но смогли, сумели быть человечными, милосердными...
Помощь раненому врагу
«Только остановимся... Поставим госпиталь, загрузят нас ранеными, и тут – приказ: эвакуироваться. Раненых кого погрузим, а кого – нет. Не хватает машин. Нас торопят: "Оставляйте. Уходите сами". Ты собираешься, они на тебя смотрят. Провожают глазами. В их взглядах все: смирение, обида... Просят: «Братцы! Сестрички! Не оставляйте нас немцам. Пристрелите». Такая печаль! Такая печаль!! Кто может подняться, тот идет с нами. Не может – лежит. И ты никому из них уже не в силах помочь, боишься глаза поднять... Молодая была, плачу-плачу...
Когда уже наступали, мы ни одного нашего раненого не оставляли. Даже немецких раненых подбирали. И я одно время с ними работала. Привыкну, перевязываю, как будто ничего. А как вспомню сорок первый год, как своих раненых оставляли и что они с ними... Как они с ними... Мы видели... Кажется, ни к одному больше не подойду... А назавтра иду и перевязываю...» ……………………
«В моей палате лежали двое... Лежали – немец и наш обожженный танкист. Я захожу к ним:
– Как себя чувствуете?
– Я хорошо, – отвечает наш танкист. – А этот плохо.
– Это же фашист...
– Нет, я ничего, а ему плохо.
Уже они не враги, а люди, просто два раненых человека рядом лежат. Между ними появляется человеческое. Не раз наблюдала, как это быстро происходило...» ……………………
«А нам привезли на перевязку эсэсовцев... Эсэсовских офицеров.
Подходит ко мне сестричка:
– Как мы их будем перевязывать? Рвать или нормально?
– Нормально. Это раненые...
И мы их перевязывали нормально. Двое потом убежали. Их поймали, и чтобы они не убежали еще раз, я им пуговки обрезала на кальсонах...»
Наши медсёстры перевязывают раненного пленного эсэсовца
Наталья Ивановна Сергеева, рядовая, санитарка
«Вот не скажу, где это было... В каком месте... Один раз человек двести раненых в сарае, а я одна. Раненых доставляли прямо с поля боя, очень много. Было это в какой-то деревне... Ну, не помню, столько лет прошло... Помню, что четыре дня я не спала, не присела, каждый кричал: "Сестра! Сестренка! Помоги, миленькая!" Я бегала от одного к другому, и один раз споткнулась и упала, и тут же уснула.
Проснулась от крика, командир, молоденький лейтенант, тоже раненый, приподнялся на здоровый бок и кричал: "Молчать! Молчать, я приказываю!" Он понял, что я без сил, а все зовут, им больно: "Сестра! Сестричка!" Я как вскочила, как побежала – не знаю куда, чего. И тогда я первый раз, как попала на фронт, заплакала.
И вот... Никогда не знаешь своего сердца. Зимой вели мимо нашей части пленных немецких солдат. Шли они замерзшие, с рваными одеялами на голове, прожженными шинелями. А мороз такой, что птицы на лету падали. Птицы замерзали. В этой колонне шел один солдат... Мальчик... У него на лице замерзли слезы... А я везла на тачке хлеб в столовую. Он глаз отвести не может от этой тачки, меня не видит, только эту тачку. Хлеб... Хлеб... Я беру и отламываю от одной буханки и даю ему. Он берет... Берет и не верит. Не верит... Не верит! Я была счастлива... Я была счастлива, что не могу ненавидеть. Я сама себе тогда удивилась...»
Тамара Степановна Умнягина, гвардии младший сержант, санинструктор
«Под Сталинградом... Тащу я двух раненых. Одного протащу – оставляю, потом - другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца... Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике... Там, в дыму, не разобралась... Вижу: человек умирает, человек кричит... А-а-а... Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: "Возвращаться за немцем или нет?" Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови... И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих... »
Ольга Васильевна Корж, санинструктор кавалерийского эскадрона
«Мы заняли большую деревню. Дворов триста. И там был оставлен немецкий госпиталь. В здании местной больницы. Первое, что я увидела: во дворе вырыта большая яма, и часть больных лежит расстрелянная – перед уходом немцы сами расстреляли своих раненых. Они, видно, решили, что мы это будем делать. Поступим так, как они поступали с нашими ранеными. Только одна палата осталась, до этих, видно, не дошли, не успели, а может, бросили, потому что они все были без ног.
Когда мы вошли к ним в палату, они с ненавистью смотрели на нас: видно, думали, что пришли их убивать. Переводчик сказал, что мы раненых не убиваем, а лечим. Тогда один даже стал требовать: мол, они три дня ничего не ели, их три дня не перевязывали. Я посмотрела – действительно, это был ужас. Их давно не смотрел врач. Раны загноились, бинты вросли в тело.
– И вам их было жалко?
– Я не могу назвать то, что испытывала тогда, жалостью, жалость – это все-таки сочувствие. Его я не испытывала. Это другое... У нас был такой случай... Один солдат ударил пленного... Так вот мне это казалось невозможным, и я заступилась, хотя я понимала... Это у него крик души... Он меня знал, он был, конечно, старше, выругался. Но не стал больше бить... А крыл меня матом:
«Ты забыла, ё... мать! Ты забыла, как они... ё... мать...» Я ничего не забыла, я помнила те сапоги... Когда немцы выставили перед своими траншеями ряды сапог с отрезанными ногами. Это было зимой, они стояли, как колья... Эти сапоги... Все, что мы увидели от наших товарищей... Что осталось...
Помню, как пришли к нам на помощь моряки... И многие из них подорвались на минах, мы наткнулись на большие минные поля. Эти моряки, они лежали долго. Лежали на солнце... Трупы вздулись, и из-за тельняшек казалось, что это арбузы. Большие арбузы на большом поле. Гигантские.
Я не забыла, я ничего не забыла. Но я не могла бы ударить пленного, хотя бы потому, что он уже беззащитен. Вот это каждый решал для себя, и это было важно».
Санинструктор перевязывает ногу пленному немецкому летчику. Село Легостаево Курской обл. 1943
«В бою под Будапештом. Это была зима... И я тащила, значит, сержанта раненого, командира расчета пулеметного. Сама я была одета в брюки и телогрейку, на мне шапка-ушанка. Тащу и вижу: черный снег такой... Обугленный... Я поняла, что это глубокая воронка, то, что мне и надо. Спускаюсь в эту воронку, а там кто-то живой – я чувствую, что живой, и скрежет какого-то железа... Поворачиваюсь, а немецкий офицер раненый, в ноги раненый, лежит, и автомат на меня наставил. А у меня волосы из-под шапки выбились, сумка санитарная через плечо и на ней красный крест. Когда я повернулась, он увидел мое лицо, понял, что – это девушка и вот так: "Ха-а-а!" У него, значит, нервное напряжение спало, и он этот автомат отбросил. Ему безразлично стало...
И мы втроем в одной воронке – наш раненый, я и этот немец. Воронка маленькая, ноги у нас вместе. Я вся в их крови, кровь наша смешалась. У немца огромные такие глаза, и он смотрит на меня этими глазами: что я буду делать? Фашист проклятый! Автомат он отбросил сразу, понимаете? Эту сцену... Наш раненый не соображает, в чем дело, за пистолет хватается... То тянется и задушить немца хочет... А тот на меня смотрит... Я эти глаза и сейчас помню... Перевязываю нашего, а тот лежит в крови, он истекает кровью, одна нога у него перебита совсем. Еще немного, и он умрет. Хорошо это понимаю. И, не окончив перевязывать нашего раненого, разрываю ему, этому немцу, одежду, перевязываю его и накладываю жгут. А потом уже опять возвращаюсь к своему. Немец говорит: "Гут. Гут". Только это слово повторяет. Наш раненый, пока не потерял сознание, что-то мне кричал... Грозил... Я гладила его, успокаивала. Пришла санитарная линейка, вытащила их обоих... И погрузила. Немца тоже. Понимаете?»
Перевязывают раненого немецкого летчика
Лилия Михайловна Бутко, хирургическая медсестра
«Жалею... Я не выполнила одну просьбу...
Привезли в наш госпиталь одного немецкого раненого. Мне кажется, это был летчик. У него было перебито бедро, и началась гангрена. Какая-то взяла меня жалость. Лежит и молчит.
Я немного немецкий язык понимала. Спрашиваю его:
– Пить дать?
– Нет.
Раненые знали, что в палате немецкий раненый. Он отдельно лежал. Я иду, они возмущаются:
– Так вы врагу воду несете?
– Он умирает... Я должна ему помочь...
Нога вся у него синяя, ничего уже нельзя сделать. Заражение моментально сжирает человека, человек сгорает за сутки. Даю я ему воду, а он на меня смотрит и вдруг говорит:
– Гитлер капут!
А это сорок второй год. Мы под Харьковом в окружении.
Я спрашиваю:
– Почему?
– Гитлер капут!
Тогда я ему в ответ:
– Это ты так думаешь и говоришь сейчас, потому что ты здесь лежишь. А там вы убиваете...
Он:
– Я не стрелял, я не убивал. Меня заставили. Но я не стрелял...
– Все так оправдываются, когда в плен попадают.
И вдруг он меня просит:
– Я очень... очень... прошу фрау... – и дает мне пакет фотографий. Показывает, что вот его мама, он, его братья, сестры... Красивая такая фотография. На обратной стороне он пишет адрес: – Вы будете там. Будете! – И это говорил немец в сорок втором году под Харьковом. – Так вы бросьте, пожалуйста, это в почтовый ящик.
Он написал адрес на одной фотографии, а там был полный конверт. И я эти фотографии долго с собой возила. Переживала, когда при сильной бомбежке я их потеряла. Конверт пропал, когда мы уже вошли в Германию..»
Нина Васильевна Ильинская, медсестра
«Помню бой...
В том бою мы захватили очень много немецких пленных. Были среди них раненые. Мы перевязывали их, они стонали, как наши ребята. А жара... Жарища! Нашли чайник, дали попить. Место открытое. Нас обстреливают. Приказ: срочно окопаться, сделать маскировку.
Мы стали копать окопы. Немцы смотрят. Им объяснили: мол, помогите копать, давайте работать. Они, когда поняли, что мы от них хотим, с ужасом на нас оглядывались, они так поняли, что, когда выкопают ямы, мы их поставим у этих ям и расстреляем. Они ожидали... Надо было видеть, с каким ужасом они копали... Их лица...
А когда увидели, что мы их перевязали, напоили водичкой и в окопы, которые они вырыли, сказали им прятаться, они не могли в себя прийти, они растерялись... Один немец заплакал... Это был немолодой человек, он плакал и ни от кого не прятал свои слезы...» [ Понял, как его жестоко обманули насчет русских ]
Вера Иосифовна Хорева, военный хирург
«Война кончалась...
Вызывает замполит:
– Вера Иосифовна, придется вам работать с немецкими ранеными.
А у меня к этому времени уже были убиты два брата.
– Не буду.
– Но, понимаете, надо.
– Я не способна: у меня погибли два брата, я видеть их не могу, я готова их резать, а не лечить. Поймите же меня...
– Это приказ.
– Раз приказ, тогда я подчиняюсь. Я военный человек.
Я лечила этих раненых, делала все, что надо, но мне было трудно. Притрагиваться к ним, облегчать боль. Тогда я нашла у себя первые седые волосы. Именно тогда. Я им делала все: оперировала, кормила, обезболивала, – все как положено. Одно только я не могла делать – это вечерний обход. Утром ты перевязываешь раненого, слушаешь пульс, одним словом, действуешь, как медик, а во время вечернего обхода надо поговорить с больными, спросить, как они себя чувствуют. Есть ли поправка. Вот этого я не могла. Перевязать, прооперировать – могла, а говорить с ними – нет. Я так и замполита сразу предупредила:
– Вечернего обхода я делать им не буду...»
Екатерина Петровна Шалыгина, медсестра
«В Германии... В наших госпиталях уже появилось много немецких раненых...
Помню своего первого немецкого раненого. У него началась гангрена, ему ампутировали ногу... И он лежал в моей палате...
Вечером мне говорят:
– Катя, иди посмотри своего немца.
Я пошла. Может, кровотечение или что. Он проснулся, лежит. Температуры нет, ничего.
Он так смотрит-смотрит, потом вытаскивает маленький такой пистолетик:
– На...
Он говорит по-немецки, я уже не помню, но я поняла, насколько хватило запаса школьных уроков.
– На... – говорит, – я хотел вас убивать, но теперь ты убей меня. Вроде того, что его спасли. Он нас убивал, а мы его спасли. А я не могу сказать ему правду, что он умирает...
Ухожу из палаты и неожиданно замечаю у себя слезы...»
p.s.
Софья Адамовна Кунцевич, санинструктор
«Я думала, что когда мы войдем в Германию, то у меня пощады не будет, ни к кому пощады не будет. Столько ненависти скопилось в груди! Обиды! Почему я должна пожалеть его ребенка? Почему я должна пожалеть его мать? Почему я должна не разрушить его дом? Он не жалел... Он убивал... Жег... А я? Я... Я... Я... Почему? Поче-му-у? Хотелось увидеть их жен, их матерей, родивших таких сыновей. Как они будут смотреть нам в глаза? Я хотела посмотреть им в глаза...
Я думала: что же будет со мной? С нашими солдатами? Мы все помним... Как мы это выдержим? Какие нужны силы, чтобы это выдержать? Пришли в какой-то поселок, дети бегают – голодные, несчастные. Боятся нас... Прячутся... Я, которая клялась, что их всех ненавижу... Я собирала у своих солдат все, что у них есть, что оставалось от пайка, любой кусочек сахара, и отдавала немецким детям. Разумеется, я не забыла... Я все помнила... Но смотреть спокойно в голодные детские глаза я не могла. Ранним утром уже стояла очередь немецких детей около наших кухонь, давали первое и второе. У каждого ребенка через плечо перекинута сумка для хлеба, на поясе бидончик для супа и что-нибудь для второго – каши, гороха. Мы их кормили, лечили. Даже гладили... Я первый раз погладила... Испугалась... Я... Я! Глажу немецкого ребенка... У меня пересохло во рту от волнения. Но скоро привыкла. И они привыкли...»
В Турции раскопали фрески «древнего Рима» и обнаружили надписи на Русском!
25 февраля 2019
Древний город Zeugma расположен берегу реки Евфрат в 10 км от Газиантепа (Турция). В доисторические времена это поселение находилось на пересечении дорог и облегчало переходу через реку. Слово "Зеугма" переводится как «мост, место перехода». В римский период город славился мощью и богатством, здесь процветала культурная жизнь.
В результате археологических раскопок было найдено множество мозаик, фресок, исторически ценных вещей времен Римской Империи. Сегодня четверть древнего поселения, расположенная у реки, спрятана под водой. О судьбе остальной части города остается догадываться по античным источникам и археологическим данным.
Зеугма был мозаичным городом в полном смысле это слова. Сохранившиеся мозаики были перенесены в специально построенный для этих целей музей, который стал одним из самых крупных и важных музеев в точки зрения богатства его коллекции.
Символом музея стал фрагмент одной из мозаик – цыганская девушка. Глаза девушки расположены таким образом, что создается впечатление как будто они смотрят на каждого зрителя. Для этого панно отведено специальное охраняемое помещение.
original Фрагмент мозаики с изображением женской головы. Она же «Цыганка», она же «Менада», она же «Гея». Но чаще всего используется название «Цыганка».
Поражает воображение качество мозаик собранных из мельчайших кусочков натурального камня разных оттенков. Все картины выполнены по мотивам древнегреческих мифов, причем лица и детали набраны с потрясающим мастерством.
original Эрос и Психея
original Могущественный речной бог Ахелой, отец сирен
original Океан и Тефис. Этот сюжет был самым популярным при оформлении бассейнов и бань.
А я вот обратил внимание на «кириллицу», которой, по непонятным причинам «древние римляне» задолго до мифических кирилл-мефодиев письмена свои оставляли.
original Эвтерпа
bandicam 2017-07-14 18-19-08-280
original
bandicam 2017-07-14 18-22-31-688
Если вдруг попадете в город Газиантеп, обязательно посетите музей мозаики Зеугма.
Можно быть полным филолухом, но понять что «кириллица» не изобретена какимито кириллами и мефодиями, понять не сложно.
Немножко трудней осознать тот факт, что «древние римляне» это славяне
«В каком-то смысле мы Церковь Кирилла и Мефодия» – говорит Патриарх Кирилл. То есть последователи вымышленных персонажей. И эта церковь сотканная из вымыслов пытается захватить власть над стадом. И цель у них вызвать комплекс неполноценности у великого народа, построившего огромную цивилизацию: « А кто такие были славяне? Это варвары, люди, говорящие на непонятном языке, это люди второго сорта, это почти звери. И вот к ним пошли просвещенные мужи…» – и стало им щасте.
Вся Пруссия, а изначально По-Руссия, покрыта славянскими топонимами – разные города вроде Торгау, Вернау – так до сих пор говорят в Белоруссии, когда хотят сказать Торгов или Вернов.
Нам понаписали славную историю со всякими суовровыми, побежденными наполеонами и неадекватными иванами грозными и великими, хотя полоумными петрами, не опустили в конец, но отвлекли от главного, от того места, которое занимают славяне в истории современной цивилизации.
И вот уже даже Крым, который куда дальше Зеугмы и ближе к Московии, считают изначально принадлежавшим турецким татарам.
Вопрос крайне актуальный: следы славян скоро совсем будут стерты в Европе, после того, как туда, в ходе идущей кампании, переселят выходцев из Африки, Ближнего и Среднего востока.
У нас так же русских сгоняют в города, в которых они и вымрут, а земли уже возделываются, в основмном, пришлыми, которые их и наследуют.
Дополнительно
Основной аргумент критиков: это греческий алфавит. Я на это спросил: а на какой позиции стоит в греческом буква «Ш», на это мне ответили матом. А что поделать, если ответить нечего. Расписывая происхождение букв в старославянской азбуке, исследователи гадают откуда взялась там эта буква, почти все прочие – из греческого. Так вот критики: правьте «Википедию», букву «Ш» нашли в греческом тексте в городе Зеугма при снятии «культурного слоя».
И для особо одаренных я написал продолжение, которое должно расставить точки над «Ё» – «Кирилл с Мефодием, греки и ДНК-генеалогия» – это для тех, кто еще не уразумел, что «древних греков» придумали самое раннее в конце 19 века – даже в советских учебниках была оговорка, что они себя называли эллинами.
arx-latyn
Надпись Дуэноса – один из древнейших известных памятников латинской письменности. Датируется шестым столетием до нашей эры. Надпись нанесена в три строки на стенки керноса, выполненного в виде трёх шарообразных сосудов, соединённых перемычкой. Кернос обнаружен в 1880 году Генрихом Дресселем на Квиринале в Риме, хранится в Государственном музее Берлина.
– как ни бились ученые мужи прочесть это и перевести с древнелатинского на современную латынь, ничего у них не вышло. Но надпись легко читается современными носителями русского языка особенно смолянами и белорусами:
arx-latyn
Еще одно доролнение – «Мировая сенсация, которая осталась незамеченной» – в начале 20-го века раскопаны фрески на западной границе Иордании, на одной из них изображен Исус Христос
xristos
Эта фотография была сделана в ходе расчистки мозаики, а вот так выглядит моазаичное панно сейчас:
xristos-panno
Вот увеличенный фрагмент с надписью:
xristos-panno Написано: «ХРIСТЕ»,
Здесь присутствует славянская буква «С», обозначающая соответствующий звук русской «С». В древнегреческом этот звук отображался буквой «сигма»:
xristos-panno
Как говорится, комментарии излишни. Мифические «древние греки» попросту были русскими!
Ох уж этот «греческий» – грек-полиглот переводчик установил, что греческий язык произошел от русского.
Один мой давний знакомый, гурман разного рода интеллектуальных посиделок, традиционно заканчивает все конференции, «круглые столы» и прочие междусобойчики словами: «Сказали все, но не все». И вот когда появилась заметная пространная, во многом знаковая статья о сути и особенностях президента Путина, его режима – «путинизма» – и о «глубинном народе», я ждал, когда выскажутся все. Все, конечно, в моем понимании. То есть те, кто умеет говорить по делу, а не по настроению или заказу.
Высказался Писатель. Знаю его лично и уважаю за талант, смелость и откровенность. Сказал, что автор статьи, безусловно, искренен, но излишне публицистичен. А здесь бы больше литературной интуиции, а не газетного пафоса. Высказался Философ. И его лично знаю и уважаю за кругозор и эрудицию. Сказал, что автор, безусловно, талантлив, но излишне политтехнологичен. А здесь бы больше философских обобщений, а не политологической конъюнктуры. Параллельно выпрастался более мелкий калибр комментаторов и смакователей. В том числе из «ближнего зарубежья». Там – дикая разноголосица, замешанная или на слепой ненависти, или на неконтролируемой зависти, явном страхе или на плохо скрытой сервильности. Короче, сказали все. Но, как всегда, не все. Поэтому рискну кое-что добавить.
Во-первых, хорошо, когда статусный чиновник анализирует теорию и практику своего шефа, да еще и лидера страны. Это по крайней мере дерзко. В России свобода слова и мысли чрезмерно литературна. (Я имею в виду прежде всего глубину, а не остроту.) В том смысле, что её пока куда больше в малотиражной литературе, чем в массовых электронных и печатных медиа. Соответственно, появление в тиражном издании публикации, которая и стилем, и содержанием, и особенно авторством дерзко провоцирует на откровенный, не дежурный и смелый разговор (а иначе и нет никакого смысла) о первом лице и народе в контексте судьбы страны, – это нормальный ход. Не исключаю, что «первое лицо» к этому и причастно. (Самые главные вещи можно узнать о себе либо на своей свадьбе, либо на похоронах. Но если то и другое не предвидится, стоит подтолкнуть к этому хотя бы своих подчиненных.)
Во-вторых, плохо, когда продуманный, выношенный и выстраданный текст начинают комментировать «мелкокалиберные» авторы, да еще походя, небрежно и без души. Я вообще против всяких комментариев. Чаще всего это ложная форма тщеславия. Но я за то, чтобы мысли, которые всегда возникают при столкновении с чужой позицией (если она достаточно крепка для столкновения), озвучивались как дополнительная или альтернативная смысловая конструкция. А время и бытие потом рассудят, где было больше правды жизни.
Так вот, несколько мыслей, «отрикошетивших» от названного текста. Итак, обычно, когда анализируется лидер или целый народ, энергия исследователя в основном тратится на выявление того, кем и чем хочет и может быть этот лидер, этот народ. Это традиционная западная парадигма в философии, блестяще выраженная картезианцами, а в психологии – фрейдистами. Да, по желаниям, волениям, целеустремлениям личности (народа) можно многое понять, спрогнозировать, даже простить. Но не менее интересно знать, а кем и чем не может не быть лидер (народ) даже вопреки своим озвученным чаяниям.
В одном из исследовательских центров мне пришлось столкнуться с направлением «генетическая археология». Там изучали генетические предрасположенности к основным видам жизнедеятельности многих давно ушедших поколений, вплоть до неандертальцев. Поучительно! Но сегодня меня больше интересует «генетическая политология» – то, какие модели политического поведения закодированы в личности и народе на генном уровне первичных рефлексов, инстинктов, базовых моделей поведения.
То, что русский народ, например, много поколений жил в крайне сложной природной среде, во враждебном окружении, на бескрайних территориях, под прессом бесчисленных военных, хозяйственных, культурных, межнациональных и пр. вызовов, не могло не отпечататься в генной характеристике. Как не могли не войти в его код различные, часто необычные модели социализации, коллективной адаптации, кооперации, без чего невозможно выжить в агрессивной среде. Что и формировало особый тип мышления, скорость и инвариантность принятия решений, характер межличностных, групповых и социальных отношений. Эти особенности, без которых популяции не быть, и составляют то, что названо «глубинным народом».
И рождались на Руси, к счастью, мыслители, которые не боялись подробно анализировать все эти особенности. Такие, в частности, как Борис Николаевич Чичерин, возможно, первый русский классик системной политологии. Почему «не боялись»? Да потому, что в таком анализе выявляются не только позитивные народные качества. А ведь все народы считают себя идеальными. Об этом стоит говорить отдельно. Но если дать нашему народу сверхкороткую и максимально обобщенную характеристику, то это – мощь выживания. Наперекор всему, вопреки всем, несмотря ни на что. Вот этот уже природный дар выживания и обусловливал часто ситуации непонимания с другими народами, имеющими принципиально иной исторический опыт.
Например, в выживании особую роль у нас играли «священные границы». В других ойкуменах границы часто были формальны и малозначимы. А русский народ без границы – как без кожи. Именно она защищает организм от большинства инфекций, и такую же роль играла граница для державы. Поэтому так корежила от боли Россию попытка глобалистов «освежевать» её в девяностые. Эта боль и разбудила державу от хаотически-гедонического транса тех лет...
А теперь – Путин. Он ведь тоже как частица своего народа опирается на общие глубинные особенности национального характера. Но при этом в архетип каждого человека впечатывается и уникальный опыт его рода, предков, родителей. Мне пришлось в рамках собственного проекта анализа мировых лидеров углубиться в эту сферу. Оказалось, что в случае Владимира Путина в его персональный архетип через образ жизни, переживания его близких глубоко отпечатался ленинградский блокадный регламент. Путин в этом плане – очевидный постблокадник. А это не только модель выживания в тяжелых условиях с неожиданными вызовами, ограниченными ресурсами и пр. Это модель выживания в сверхтяжелых, даже убийственных для других обстоятельствах. То есть народ, наделенный глубинной чертой выживания, преодоления сложных обстоятельств, обрел лидера с таким же природным, но еще более усиленным свойством. Это лишь один из моментов «генетической политологии», но уже он многое объясняет.
Например, секрет столь стабильной популярности президента – люди интуитивно за тех, кто может предъявить их же качества, но в более мощном воплощении. Это, кстати, объясняет и то, почему Россию и её лидера не пугают сегодняшние зарубежные ограничительные санкции. Блокада – это, по сути, апофеоз любых самых немыслимых и убийственных санкций. Люди, которые несут в своих генах навыки достойного выживания в смертельном ленинградско-блокадном режиме, любой формат инфантильных западных заградительных «пугалок» воспримут разве что с досадой или иронией. (Вспомнилось из детского: «Ты мальчик глуп и не видал больших за... затруднений в жизни».)
Повторяю, это только один аспект анализа политической генетики народа и лидера по закодированному опыту русских поколений. А еще можно рассмотреть, как входят в эту генетику многоуровневые бытийные кодексы, живущие в человеке в виде принципов, установок, убеждений и образцов поведения. По этому фактору, в частности, можно утверждать, что Владимир Путин по внутренним кодексам скорее разведчик, чем политик. Поскольку последний во главу угла ставит баланс интересов, а первый – баланс сил.
Хорошо это или плохо? В какие-то периоды истории это очень плохо. А вот в данный момент – очень даже хорошо. Еще интересно проанализировать, к каким именно из восьми базовых инструментов воздействия на реальность предрасположен народ и лидер. Но это долгая и отдельная история...
Подытоживая, хочу сказать, что не вполне уместна и ирония комментаторов рассматриваемой статьи по поводу попытки её автора выделить всего лишь четыре главных формата российской истории: период Грозного, Петра I, Ленина и Путина. Мол, несопоставимые фигуры, масштабы и пр. А для меня не так важны имена, как принципы такой периодизации.
Послушав недавнее обращение президента, я лично вижу принципиальное и логичное различие этих исторических моделей. Если очень лапидарно. Иван Грозный в качестве опоры своей трансформации общества видел личную гвардию (опричнину). Петр I – армию (и флот). Ленин – партию (и пролетариат). Путин, судя по главному акценту выступления, – семью, здоровье, образование, экологию, демографию т.е. – весь народ.
Русский народ не может эволюционировать, не расширяя в истории пространство своего освоения. Русские лидеры не могут остаться в истории, не расширяя свою социальную опору. Правда, это чрезвычайно трудно и не у всех получается. Но таков генетический код. Русский код.
Р. Дервиш
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
В различные исторические эпохи отличалось не только внутреннее устройство государств (домонгольская Русь не тождественна Московскому царству – России XVI-XVII веков, а оно, в свою очередь имеет мало общего с Россией XVIII-начала ХХ века – Российской империей, которая коренным образом отличается от Советского Союза), различны также формы защиты государством своих внешних интересов. При этом такие внутренне различные организмы, как Московское царство, Российская империя и СССР в первой половине ХХ века могли применять идентичные формы работы на международной арене, стремясь к решению одних и тех же проблем, одними и теми же средствами и методами.
Но рано или поздно формы взаимодействия государств на международной арене критически меняются. Двигавшиеся к «последнему морю» тумены «потрясателя вселенной» Чингисхана, практиковали геноцид покорённого населения и установление прямого монгольского правления на захваченных территориях. Европейцы эпохи колониальных захватов предпочитали дистанционный военно-политического контроль над местной властью, избегая внедрения прямых механизмов управления колониями там, где это было возможно. Начиная со второй половины ХХ века, в постколониальную эпоху формальный суверенитет зависимых государств скрупулёзно соблюдался. Центр тяжести контроля переместился в финансовую и торгово-экономическую сферы.
В наше время важнейшую роль играет контроль ресурсов. При этом, когда мы говорим о ресурсной базе, имеются в виду далеко не только и не в первую очередь природные ресурсы (хоть их наличие также важно). Речь идёт о комплексе ресурсов сырьевых, промышленных, сельскохозяйственных, финансовых, политических, дипломатических, военных, демографических и т.д. Причём учитываются не только те ресурсы, которые находятся в собственности соответствующего государства, будучи заключенными в его границах. Важнейшим фактором является контроль ресурсов за пределами собственных границ. Он может быть прямым, через инвестиции, покупку соответствующих компаний и т.д., а может косвенным, за счёт использования в своих интересах (желательно на взаимовыгодной основе) ресурсов союзных и дружественных государств. Высшим же пилотажем является использование для реализации своих целей ресурсов и усилий геополитического противника, его союзников и сателлитов.
Для современной империи размер территории и численность населения носят важный, но с определённого значения (обеспечивающего военно-политическую безопасность) не принципиальный характер. Современная империя тем сильнее и тем динамичнее развивается, чем большего притока ресурсов добивается за счёт каждой вложенной единицы ресурсов расходуемых. Это, как в бизнесе, если вы обеспечиваете прибыль в сто рублей на вложенный рубль, то вы значительно перспективнее, чем тот, кто обеспечивает лишь рубль прибыли на рубль вложений. Отсюда стремление не только погрязших в долгах Соединённых Штатов, но и вполне благополучной в финансовом смысле России к максимальной экономичности внешнеполитических операций. Они не должны быть расходными статьями. После первых вложений внешнеполитические акции должны как можно быстрее начинать приносить прибыль.
Подчеркну, что эта прибыль не измеряется исключительно в поступающих в казну миллиардах долларов. Прибылью современных внешнеполитических операций является установление контроля над основными ресурсными потоками, точками их пересечения, их направлением и замыканием на свою территорию. В этих условиях старые связи зачастую становятся неактуальными, поддерживаются по инерции, преобладает тенденция к их переводу на самоокупаемость.
Эпоха в течение которой младшие союзники кормились за счёт доминирующих держав завершилась. Очень неуклюже попытался перейти на прагматичные отношения с союзниками СССР и развалился в результате низкого качества исполнителей данной попытки. Тем не менее, через 25 лет после распада СССР и Россия, и США практически одновременно вновь декларируют переход к прагматичным отношениям с союзниками. За союз не платят, в рамках союза Россия предлагает вместе зарабатывать, а США вместе грабить (не исключая, впрочем, грабежа союзника, если жертва оказывается не по зубам).
Такой подход вызывает истерику и у союзников США, и у союзников России. Вашингтон пугают «потерей Европы», в России же в ходе любой публичной политической дискуссии будет обязательно высказано мнение: «Потеряли Украину, потеряете и Белоруссию (как вариант: Казахстан, Армению и далее по тексту)». Чтобы избежать «потерь» и Вашингтону, и Москве предлагают и дальше оплачивать союзникам их лояльность не взирая на издержки.
С этими идеями выступают вовсе не «пятая колонна» и не «враги отечества». Вернее, среди выступающих есть и такие, но большая часть продвигает идею «оплаты союза» совершенно искренне, заботясь о величии Родины. Они делятся на две большие группы. Первая – это элита и граждане стран-союзников (или потенциальных союзников), а также связанный с этими странами бизнес, зарабатывающий на льготах для союзников. Они просто не понимают зачем ломать то, что хорошо работает, поскольку не отделяют хорошо для себя, от хорошо для России. Они искренне заявляют «мы на вас обидимся», полагая свою личную реакцию, реакцией всего народа (хоть здесь бывает по-разному).
Вторая группа – патриоты, живущие вчерашним днём и готовящиеся к вчерашним войнам. Они не менее искренне считают необходимым любой спор решать на поле брани, отправляя армию на войну «для защиты национальных интересов» в любую точку планеты, где США получили временный перевес. Они уже двадцать лет ожидают «ракет США под Харьковом» и «танков НАТО под Черниговом». Любые прошлые поражения (включая Афганистан) они связывают исключительно с «предательством верхов» (хоть многие происходили по объективным причинам). Любую потенциальную войну они рассматривают исключительно как российский блицкриг «малой кровью и на чужой территории». Такие проблемы, как перенапряжение экономики, падение уровня жизни, стагнация торговли, проблемы в финансовой системе (неизбежные последствия даже победоносной войны) их вообще не интересуют. Союзников они рассматривают исключительно, как предполье, защищающее Россию от прямого удара врага. Они должны погибнуть, дав России время для мобилизации сил и средств. В такой парадигме, вкладываемые в союзников средства представляются не бессмысленными расходами, но платой за жертвенность. Примерно, как свиней откармливают не из гуманных соображений, но, чтобы, когда наступит время забить и съесть или продать.
Эти люди просто не понимают, что каждой эпохе соответствует свой формат империи и военных действий. Если вы продолжаете воевать в прошлом формате, то вас громят, как в ходе Крымской, Русско-японской войн или летом 1941 года. И никакие вложения ни в армию, ни в союзников не помогут. Государство и армия прошлого всегда уступают государству и армии будущего.
Современная война идёт уже вчера. Она идёт постоянно, почему её и назвали гибридной. Стороны пытаются обходиться вообще без военных столкновений, как крайне затратных способов выяснения отношений. Спор решается в информационной, политической, дипломатической сфере. Армия нужна для подстраховки, чтобы противник увидев, что в шахматы он проигрывает, не попытался треснуть вас доской по голове и перейти к боям без правил.
При этом вы должны не только финансировать боевые действия на невидимых фронтах гибридной войны, но и следить за тем, чтобы уровень жизни населения, как минимум не падал, а лучше рос, поскольку любые экономические и социальные проблемы будут немедленно использованы противником. И современную армию, как было сказано выше, также надо финансировать, иначе никто не будет с вами состязаться на интеллектуальном поприще – поступят как с Сербией или Ираком. В общем, расходных статей очень много и просто финансировать «союзников» за то, что они не перебегают к врагу и периодически делают заявления, свидетельствующие об их лояльности – слишком дорогое удовольствие.
Это неэкономное расходование ресурсов, а значит прямой путь к поражению. В последние годы сверхдержавы, не имея возможности вступить друг с другом в прямое военное столкновение, но не отказываясь от практики глобального противостояния, как раз и пытаются заставить противника непроизводительно тратить ресурсы. Чем больше будет таких политических чёрных дыр, поглощающих ресурсы, тем вернее ваше поражение.
Россия проводит нормальную неоимперскую политику, ибо только таким образом может защитить свои интересы и свой суверенитет от посягательств США, проводящих такую же неоимперскую политику. Если на действия США, оформленные в виде стратегии ХХI века отвечать действиями в рамках стратегии второй трети ХХ века, быстрое и катастрофическое поражение окажется неизбежным, даже вопреки тому, что Москва сейчас куда ближе к победе в глобальном противостоянии, чем Вашингтон.
Если понять этот простой момент, то станет понятна причина вялой реакции России на затяжной украинский кризис. Более того, станут понятны и перспективы развития отношений России с территориями, находящимися сейчас в составе украинского государства, а также других постсоветских государств.
Россия не стремится к механическому воссоединению территорий, даже, если на них проживает «тот же народ» или «братский народ». Чтобы добиться включения в состав России (именно добиться, а не благосклонно согласиться) территория должна иметь стратегическое значение (как Крым) либо же её население должно создать условия, при которых отказ Москвы от присоединения территории его проживания влёк бы за собой большие морально-политические издержки, чем возможные материальные издержки от интеграции. По этому пути пошёл Донбасс. И тоже практически решил свою проблему. Вопрос сейчас стоит не в том, будет ли Донбасс в составе России, а когда будет, в каких границах и как это произойдёт. Просто после пяти лет войны, жизни под обстрелами в состоянии гуманитарной катастрофы для большинства населения региона, Россия не может без ущерба для своего международного авторитета и для авторитета власти внутри страны отказаться от реинтеграции Донбасса.
Во всех остальных случаях Москву в соседних странах устраивает любая власть, обеспечивающая полномасштабное экономическое сотрудничество. Такой подход обеспечивает серьёзное геополитическое преимущество именно, исходя из стратегии «экономной империи». С одной стороны, более крупная, более технологичная и более эффективная экономика всегда подавляет мелкие, если поставлена с ними в условия равной конкуренции. С другой, ответственность перед населением союзников за уровень жизни и любые иные проблемы несёт местная власть. Чем большую самостоятельность эта власть демонстрирует, тем России удобнее.
За десятилетия постсоветской интеграции, «пророссийский» Лукашенко выдавил из Кремля в разы больше льгот и уступок, чем «многовекторный» Назарбаев. При этом, переводящий свой язык на латиницу казахстанский лидер, в отличие от сохраняющего приверженность кириллице белорусского не шантажирует Москву «разворотом на Запад». Назарбаев не просто был инициатором интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Несмотря на рост казахского национализма и на отсутствие проектов «единого государства» Москвы и Астаны реальная интеграция Казахстана в совместные проекты куда глубже, ибо базируется не на эмоциональной идеологической, а на меркантильной экономической основе. Казахстан суверенен в своих отношениях с Россией ровно настолько, насколько велик его экономический вклад в общую копилку. Белоруссия же пытается в обмен на эмоционально братские заявления выдавливать всё новые и новые экономические преференции, значительно превышающие её реальный вес в реализации совместных проектов.
Конечно, ничто не бывает вечным, и Казахстан, при другой власти, может сменить внешнеполитическую ориентацию. В любом обществе всегда есть группы, диаметрально противополжные по своим взглядам на перспективы развития страны и её внешнеполитические приоритеты. Они могут сменять друг друга и власти, соответственно меняя и политику. Но развернуть на сто восемьдесят градусов страну, связанную с вами миллионами экономических нитей, куда сложнее (ту же Украину разворачивали 30 лет и развернул, только полностью уничтожив её экономику), чем государство, эмоционально декларирующее братство в обмен на преференции. В таком случае братство имеет обыкновение заканчиваться вместе с преференциями (как это стало с социалистическим содружеством и Советским Союзом).
Нельзя сказать, чтобы России совсем не требовалось дополнительное население. Территориям за Уралом уже сейчас требуется 30-40 миллионов дополнительных жителей. Но мы должны понимать, что если страна присоединяет территории где-то в Европе или Азии, то местное население не отправляется радостными колоннами осваивать Сибирь, а начинает требовать поднятия их уровня жизни до общероссийского прямо в месте проживания (ведь оно же автоматически приобретает российское гражданство по праву рождения на присоединённых землях). В этом отношении государству выгоднее мигранты, которым не приходится выбирать где жить – живут там, где есть работа. Причём, судя по тому, что в последние годы принятие в российское гражданство ограничено примерно двумястами тысяч человек в год – это именно то количество людей, которое Россия способна без перенапряжения интегрировать в общество, не просто предоставив им все права и льготы, имеющиеся у природных граждан, но обеспечив материальную базу их выполнения. Поскольку же в реальности в стране работает до десяти миллионов легальных и нелегальных мигрантов, не имеющих гражданства (примерно половина на него и не претендует, собираясь подзаработав вернуться на родину), это значит, что потребности России в дополнительной рабочей силе значительно превышают её материальные возможности по интеграции этой рабочей силы в российское общество на правах полноценного гражданства.
Современная прагматичная империя выглядит цинично, но романтичные бессребреники, пытавшиеся строить государственную политику на эмоционально-братских основаниях, закончили разрушением собственных государств, а с ними и среды обитания десятков, а то и сотен миллионов граждан этих погибших государств. Кстати, Сталин, на которого любят ссылаться сторонники эмоционально-братской политики, был наиболее прагматичным из советских лидеров. Оказывая помощь союзникам, он всегда знал, что за это получит, или осознавал, что не оказав помощь потеряет больше, чем сэкономит.
Надо понимать, что глобальное противостояние не прекратится до тех пор, пока в мире будет существовать хотя бы два государства. Если есть разные страны, значит есть и различие интересов, а если есть различие интересов, то переход хотя бы одной из них от режима честной конкуренции в режим силового подавления более удачливого конкурента – вопрос времени, а не принципа. Для успешной борьбы за свои интересы, в условиях, когда война (гибридная, более чем разрушительная горячая), стала повседневностью для государства важна высокая устойчивость. Устойчивость же достигается за счёт баланса желаний и возможностей, идеалов и интересов, ставящихся задач и возможностей их ресурсного обеспечения.
Любое государство стремится к идеалу, то есть к распространению своей власти на весь обитаемый мир (даже если оно не отдаёт себе в этом отчёт). Однако достижение идеала – дело необозримого, уходящего в бесконечность будущего. Не факт, что оно вообще возможно, поскольку противоречит закону единства и борьбы противоположностей. Политическая система ничем снаружи не сбалансированная, вырождается. Поэтому состояние войны (в разных формах) – нормальное состояние общества в обозримом будущем. Следовательно актуальной будет и политика экономии ресурсов, характеризующая современные успешные неоимперские образования. Собственный гражданин стал слишком дорогим ресурсом. Попытка же снизить на него расходы ведёт к падению уровня жизни и несёт угрозу стабильности государства, в свою очередь являющейся необходимой предпосылкой успешного ведения гибридной войны. В то же время, мир вокруг полон дешёвого человеческого ресурса, способного выполнять тот же функционал, что и собственные граждане, но без каких бы то ни было социальных гарантий и за в разы более низкую оплату.
Неоколониальные империи второй половины двадцатого века, выносили производства в государства с преобладанием дешёвого человеческого ресурса. Это, однако противоречило принципу концентрации ресурсов, поскольку ослабевал контроль над экономическим ресурсом. Грубо говоря, значительная часть промышленности и в целом контролируемой неоколониальной империей экономики начинала работать на интересы государства размещения. Неоимперия гибридного настоящего нашла иной выход – перемещение дешёвых человеческих ресурсов в регион, ощущающий надобность в дополнительной рабочей силе. Причём те государства, которые делают это на ad hoc основе, выигрывают у тех, кто принимает рабочую силу на постоянной основе. «Новые европейцы» работают куда меньше, а требуют куда больше, чем нелегальные американцы в США.
Тем не менее, фомирующееся неоимперское отношение к человеку, как к дополнительному обременению для государства является слабым звеном неоимперии. Государства создаются, чтобы обслуживать человека. Если же оно начинает отрицать эту функцию, то и человек теряет обязанность сохранять лояльность в отношении государства. Сегодня идеология дегуманизации государства, не просто приоритета его интересов над интересом личности, но приоритета над обществом его граждан и даже над всем человечеством, ещё не сформировалась окончательно. Причём именно в России предпринимаются попытки уйти от дурной зависимости практики экономной империи от теории дегуманизации государства. Трудно сказать будут ли они успешными. В конечном итоге не только экономическая, но и идеологическая модель государства формируется, исходя из потребностей реального мира. Более приспособленное к реальности государство выживает, менее приспособленное гибнет, остальные стараются приспособится, реформировав свою политическую систему, в соответствии с требованиями времени и изменившегося мира.
Если дегуманизация окажется необходимым условием выживания государства в новых условиях, рано или поздно она будет признана. Но в этой её возможной временной победе будет заложено и её окончательное поражение, поскольку государство без людей существовать не может, исчезает смысл его существования, как нет смысла и у существования автомобиля или самолёта в безлюдном мире. Но для того, чтобы обессмыслились материальные ценности, мир должен стать реально безлюдным, для того же, чтобы исчезла потребность в государстве, оно должно лишь принять за основу своей деятельности принцип дегуманизации.
Если «лишние люди» не нужны, рано или поздно этот принцип будет распространён и на собственное население: вначале на одну социальную группу, затем на другую, а затем и на всех. Как большевики, начав расстреливать в 1917 году классово и идеологически чуждых, закончили тем, что к 1939 году выморили самих себя, что (с небольшим временным люфтом) нашло своё отражение в переименовании в 1952 году партии из ВКП(б) в КПСС (кончились большевики, кончилась и партия большевиков).
Задача России в «прекрасном новом мире» неоимперий нетривиальна. Необходимо пройти между Сциллой эффективности в борьбе с постоянной внешней угрозой и Харибдой дегуманизации ради эффективности, подрывающей, тем не менее сами основы государства. Наше преимущество перед конкурентами (США, Китаем, ЕС) заключается в том, что мы эту задачу по крайней мере видим и пытаемся решить, в то время, как остальные неоимперии явно приносят смысл своего существования (обслуживание интересов человека) в жертву молоху абстрактной эффективности.
Ростислав Ищенко
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Последний раз редактировалось Ardens, 01.03.2019 в 14:29.
Сочинение школьницы Анны Ждановой о русском мире потрясло рунет в 2017 г. СОЧИНЕНИЕ ШКОЛЬНИЦЫ О РУССКОМ МИРЕ
Интернет последних дней буквально переполнен публикациями сочинения ученицы 11 класса Анны Ждановой, 16-ти лет, участницы областного конкурса юнкоров «Свой голос» и многочисленными комментариями к нему. Прежде чем высказать своё мнение об этом сочинении, предлагаю вам лично с ним познакомиться.
В последнее время в западной и в либеральной отечественной публицистике много пишут о русском варварстве на фоне европейской цивилизованности.. Но если сравнить нравственные идеалы и реальную жизнь народов, полистать героические страницы истории русского народа, то возникает совсем другая картина. Например, в русском языческом пантеоне никогда не было бога войны, в то время как среди европейских народов понятие о воинственном божестве доминировало, весь эпос построен вокруг войн и завоеваний.
Русский человек после победы над иноверцами никогда не стремился насильственно обратить их в свою веру. В былине «Илья Муромец и Идолище» русский богатырь освобождает Царьград от поганого Идолища, но отказывается быть воеводою города и возвращается на родину. В древнерусской литературе отсутствует тема обогащения при завоеваниях, разбоях, в то время как сюжеты на эту тему распространены в западноевропейской литературе.
Герои «Песни о Нибелунгах» одержимы поиском зарытого клада – золота Рейна. Главный герой древней английской поэмы «Беовульф» погибает, «насытив зренье игрой самоцветов и блеском золота… В обмен на богатства жизнь положил я». Ни одному из героев русского эпоса не приходит в голову жизнь положить в обмен на богатства. Более того, Илья Муромец не способен принять откуп, предлагаемый разбойниками, – «золотой казны, платья цветного и коней добрых сколько надобно». Он, не сомневаясь, отвергает путь, где «богату быть», но добровольно испытывает дорогу, где «убиту быть».
И не только в эпосе, но и в легендах, сказках, песнях, пословицах и поговорках русского народа долг личной или родовой чести не имеет ничего общего с долгом личной или родовой мести. Принятие мести как такового вообще отсутствует в русском фольклоре, оно как бы изначально не заложено в «генетическом коде» народа, а русский воин всегда был воином-освободителем. И в этом – отличие русского человека от западноевропейского.
Русский историк и философ Иван Ильин писал: «Европа не знает нас… потому что ей чуждо славянорусское созерцание мира, природы и человека. Западноевропейское человечество движется волею и рассудком. Русский человек живёт прежде всего сердцем и воображением и лишь потом умом и волею. Поэтому средний европеец стыдится искренности, совести и доброты как «глупости». Русский человек, наоборот, ждёт от человека прежде всего доброты, совести и искренности. Европеец, воспитанный Римом, презирает про себя другие народы и желает властвовать над ними. Русский человек всегда наслаждается естественной свободой своего пространства… Он всегда «удивлялся» другим народам, добродушно с ними уживался и ненавидел только вторгающихся поработителей…
О милосердии и справедливости русского человека свидетельствует добрососедское отношение к народам присоединённых территорий. Русский народ не творил таких злодеяний, как просвещённые европейцы на завоёванных землях. В национальной психологии было некое сдерживающее нравственное начало. От природы сильный, выносливый, динамичный народ был наделён удивительной выживаемостью. На силе духа основывались и знаменитое русское долготерпение, и терпимость к другим. Под непрерывными нашествиями со всех сторон, в невероятно суровых климатических условиях русский народ колонизировал огромные территории, не истребив, не поработив, не ограбив и не перекрестив насильно ни один народ. Колониальная политика западноевропейских народов искоренила аборигенов трёх материков, превратила в рабов население огромной Африки и неизменно метрополии богатели за счёт колоний.
Русский народ, ведя не только оборонительные войны, присоединяя, как и все большие народы, большие территории, нигде не обращался с завоёванными, как европейцы. От европейских завоеваний лучше жилось европейским народам, ограбление колоний обогащало метрополии. Русский народ не грабил ни Сибирь, ни Среднюю Азию, ни Кавказ, ни Прибалтику. Россия сохранила каждый народ, в неё вошедший. Она была их защитницей, обезпечивала им право на землю, собственность, на веру, обычаи, культуру. Россия никогда не была националистическим государством, она принадлежала одновременно всем, в ней живущим. Русский народ имел только одно «преимущество» – нести бремя государственного строительства.
В результате было создано уникальное в мировой истории государство, которое русский народ защищал своей кровью, не щадя жизни. Именно потому, что на его долю выпали такие страдания и колоссальные жертвы, мой народ принял, как свою собственную боль, страдания других народов под гнётом гитлеровских фашистов. И после освобождения родной страны с таким же самопожертвованием, с такой же энергией освободил пол-Европы.
Вот какой был героизм! Вот какой силы духа людей рождает русская земля! И думается мне, что на такой подвиг даже великий народ не может решиться один раз в века. Патриотизм, который продемонстрировал русский солдат на полях Великой Отечественной войны – это патриотизм высочайшей пробы, которого не знала ни мировая, ни отечественная история. И я никогда не соглашусь с высказываниями в прессе о русском «варварстве» и европейской «добродетельности».
Я горжусь, что такими красивыми, стойкими, мужественными и выносливыми были наши предки, наши героические предки, а мы – их потомки!
…Нередко сетуют: у нас, дескать, перевелась настоящая, патриотичная молодёжь… Сочинение Анны Ждановой убедительно опровергает это заблуждение. В свои 16 лет одарённая девушка обладает мудростью, талантом изложения исторических фактов, ясным умом и настоящей любовью к прошлому и настоящему русской нации, своей принадлежностью к которой она по праву гордится.
Нам, в свою очередь, тоже остаётся гордиться, что наша страна способна выращивать таких детей, как эта девушка. Уверен, ни в одной стране мира ни один ученик не способен написать такое глубокое, правдивое, патриотичное сочинение, великолепное и по содержанию, и по стилю, и по идее.
Светлого и счастливого пути тебе, Анна Жданова! Вот с таких учащихся нужно брать пример не только нашей молодёжи, но и всем гражданам России.
Спасибо и учителям Радьковской школы Прохоровского района! Вы воспитываете настоящих патриотов нашей многострадальной Отчизны. Пусть конкурс юнкоров «Свой голос» успешно продолжает открывать молодые, светлые таланты!
Владимир Юдин, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ, член Союза писателей России, г. Тверь
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Правила форума
Справка
Расширения
Ответ: Русский национальный характер 
300 курьезов, которые могли случиться только в России.
Линейный вид
