По святым местам Гималаев

[Владимир Чернявский]

Источник

По святым местам Гималаев. Путевые заметки художницы. Часть 1 А не поехать ли мне в Гималаи? Эта мысль возникла у меня после разговора с подругой, которая как раз отправлялась в эти места с группой других художников. В самом деле, почему бы не поехать? В то время я собиралась в Италию, но была проблема с визой из-за того, что заканчивалось действие моего загранпаспорта. И я подумала: чем Индия хуже? Напротив, я вдруг поняла, что давно мечтаю побывать в экзотической сказочной стране с древнейшей самобытной культурой. Эта мечта мне казалась несбыточной, и вот появился шанс. Индийское консульство отнеслось к моим новым планам с пониманием. Так я оказалась в Индии.

Когда в здании делийского аэропорта я вдруг увидела знакомые лица пришедших нас встречать Александра Сенкевича и Марины Филипповой, которые лишь две недели назад имела удовольствие лицезреть в Москве, меня посетило приятное чувство некоторой нереальности происходящего. Благожелательно настроенный индус загрузил наши вещи в багажное отделение джипа, и мы поехали по городу контрастов - Дели. Не буду утомлять читателя описанием пестрых восточных базаров, жующих бумагу тощих делийских коров или танцующих под дудку факира кобр на краю тротуара, остановлюсь на том, что поразило меня больше всего: самое главное чудо Индии – индийские женщины. В ярких струящихся одеждах, легкие и статные, с лицами светлыми и открытыми, они, несомненно, были основным украшением города. В храме Лотоса, где дают обет молчания, они производили совершенно особое впечатление: будто легкие невесомые тени, скользили их силуэты на фоне воздушных конструкций из стекла и бетона в оглушительной тишине, нарушаемой лишь таинственным шелестом одежд и мелодичным позвякиванием браслетов. Это видение напоминало сюрреалистическую картину, на которой, одна за другой, выплывали прекрасные одинаковые женщины, в отличных по цвету одеждах, прямые, безмолвные, и незаметно растворялись за пределами зала.
Повсюду нам встречались счастливые улыбающиеся люди. Нескончаемыми вереницами тянулись они в многочисленные храмы с ярко раскрашенными пестрыми скульптурами. Ощущение вечного праздника и лета царило там.
Основной целью нашей поездки в Индиюбыло посещение Гималаев, куда мы и отправились без промедления на следующий день. Нам предстояло совершить пятнадцатичасовой переезд из Дели в Наггар. В начале дорога пролегает по равнине, затем она уходит в горы, становясь извилистой и узкой, такой, что порой две машины не могут разъехаться. Тут стоит отдать должное местным водителям. Узкие дороги, крутые повороты, скорость довольно высокая, кажется, что вы постоянно на грани, вот-вот из-за поворота вынырнет несущаяся на встречу другая машина или животное какое – корова, ишак, а может, и стая обезьян, - но водитель каким то чудом ухитряется вывернуться в последний момент.
После города Манди нашему восхищенному взору открылась легендарная долина Куллу, ввергающая наблюдателя в трепет, пленительная, невозмутимая, великолепная, - это долина богов. Здесь каждый камень излучает мистическую энергию, и ее присутствие ощущается в горных массивах, деревьях, звездах. Недаром устремляются в эти места бесчисленные потоки садху и риши, чтобы поразмыслить о тайнах бытия. Бродил здесь и риши Вьяс, автор знаменитой Махабхараты, давший реке Биас свое имя. Бывал здесь и Вашишт, горячие серные источники освящены его именем. Скитались в этих краях и легендарные Пандавы, герои Махабхараты, изгнанные из своего царства двоюродными братьями.
Имя древней земли Куллу восходит к глубокому прошлому. Упоминание о нем можно отыскать в Рамайяне, Махабхарате, Вишну-Пуране и других древних сказаниях. Общепринятое мнение имеет глубокие корни и состоит в том, что Ману после Великого потопа ступил здесь на сушу из ковчега, который спас бог Вишну, превратившись в золотую рыбку Матсью. А то место, где он обосновался, в настоящее время носит название Манали, которое считается измененным именем "Ману-Алайя", обитель Ману.
Изначально название Куллу звучало как Кулутапитха. Оно встречается в Махабхарате и означает "конец обитаемого мира". Согласно новой истории, княжество было основано в 1 веке н. э. неким Палом, чей предок был выходцем из Трипура. С именем Пала связано множество легенд, которые гласят, что жители высокогорной долины страдали от гнета жестокого режима и острое желание свергнуть этот режим горело в их сердцах. Пал возглавил (что может быть достоверно подтверждено) в верхней долине первую революцию.
Итак, наш джип несся по извилистой горной дороге. Время от времени перед взором возникала полноводная река Биас, зеркальной гладью отражающая высокие берега, местами покрытые островками пальмовых рощ.
К вечеру, преодолев расстояние в 520 км, мы оказались в Наггаре - в местечке, где долгие годы жил и работал великий русский художник Н. К. Рерих, где находится его имение с великолепной картинной галереей, что для нас, художников, имеет неоценимое значение. Здесь же располагается созданный Рерихами институт Гималайских исследований "Урусвати", который, помимо археологического отделения, имеет отдел естественных наук и медицины, научную библиотеку, музей для хранения экспедиционных находок.
Проснувшись ясным утром и отведав на завтрак шедевр индийской кухни – оладьи с бананами, сидя на крыше гостиницы и любуясь залитыми утренним солнцем окрестностями, мы решили начать наше знакомство с Наггаром с посещения усадьбы Рерихов. Люди, встречавшиеся нам по дороге, приветливо здоровались и улыбались, и мы отвечали им дружеским "намасте". Преодолев небольшой подъем, мы оказались на территории усадьбы, утопающей в зелени цветников и лужаек. В противоположной от входа части, на фоне сиреневых гор, растет раскидистый гималайский кедр. В его тени на выложенной из плитки площадке грозно выстроились каменные идолы, возглавляемые знаменитым Гуго Чоханом, легендарным героем известной картины Н.Рериха. Эти идолы очень древние, и каждый из них имеет свою удивительную историю. По утрам, звеня колокольчиком, приходит к ним пуджари в золотистой шапочке совершить обряд богослужения – Пуджа: боги в Гималаях никогда не остаются без почтительного внимания.
На первом этаже дома располагается картинная галерея отца и сына Рерихов. Здесь, на родине большинства этих работ, понимаешь, насколько точно передают они атмосферу этого мистического края. Смотришь на них – и охватывает волнение и трепет от предчувствия встречи с таинственной страной под названием Шамбала. Начинаешь осознавать, насколько закономерно было пересечение в этих священных местах путей Христа и Будды, поскольку именно здесь, по-видимому, сокрыта великая тайна мироздания, здесь истоки всех духовных исканий человечества.
Покинув территорию усадьбы и спустившись чуть ниже по лесной тропинке, мы очутились на небольшой поляне, на которой скромной плитой отмечено место самадхи (кремации) тела Н. К. Рериха. Надпись на плите гласит: "Здесь было предано огню тело лучшего друга Индии Махариши Н.Рериха".
Самое яркое впечатление в этот день произвело на нас посещение храма Кришны. Расположенный на вершине холма храм четко выделялся на фоне заросшего лесом склона и синего безоблачного неба. По обыкновению оставив обувь у входа, мы вошли на территорию храма, откуда открывался изумительный вид на долину и окрестные горы. По краям храмовой площадки пышно цвел жасмин. Он несколько отличался от привычного для нас жасмина. Жена пуджари собирала цветки в медную чашу, чтобы потом сплести из них венок для божества. Увидев нас, после традиционного приветствия, она сообщила, что сегодня праздник и пригласила нас вечером на службу.
Мы обошли храм вокруг. Это основательное сооружение из серого неотесанного камня с массивными красными воротами украшали резные орнаменты символического содержания, кое-где включающие в себя сцены из "Камасутры", и расположенные в нишах, поддерживаемых декоративными колоннами, скульптурки богов, немного наивные, но сделанные очень искусно.
Вечером мы опять вышли на тропу, ведущую к храму Кришны. Далеко внизу остались огоньки сумеречного Наггара, и темным силуэтом на фоне угасающего неба явился взору древний храм. Гостеприимные хозяйки, жена пуджари и дочка, расстелили для нас напротив входа в храм ковровые дорожки, на которых мы и расположились в ожидании чуда. Красные ворота, наглухо запертые днем, были распахнуты, и изнутри струился удивительный теплый свет. Внутреннее убранство храма напоминало сцену с причудливыми декорациями, в глубине которой на золотом парчовом фоне восседал в пурпурных с золотом пышных одеждах сам темноликий герой предстоящего действа. Нам предложили традиционный чай с молоком. Сидя на ковровых дорожках перед сиянием, исходящим из храма, и попивая чай, мы слушали старинные легенды этих мест. Тем временем на горы опускалась ночь. Черная бездна неба, усыпанная бисером звезд, обрушилась на потемневшую землю, и в этот момент горы и небо объединились в одно, сверкающее огнями, полотно. Подойдя к границе площадки, на которой храм располагался, молодая художница Катя воскликнула в восхищении: "Смотрите! Звезды на небе, звезды на земле!" И действительно, на противоположном склоне зажглись огоньки, они были чуть ярче, чем огоньки небесные, но создавалось впечатление бесконечного единства и плавного перехода одних огней в другие.
Местные жители считают, что храм Кришны был заложен еще 5 тысяч лет назад, с той поры сохранился лишь фундамент и черная каменная фигурка Бога, правда, раньше идолов было два, одного из них похитили, каменные же стены храма в последний раз перекладывались в 18 веке, но выглядят очень древними.
Вот, наконец, появился пуджари в золотой шапочке, и таинство началось. Затаив дыхание, мы наблюдали за тем, как под стук медных тарелок и звон колокольчика он готовит ко сну темноликое божество. Постепенно все мы оказались вовлеченными в озорное мистическое действо. Откуда-то возникли музыкальные инструменты: барабан, фоно, рожок, уже известный колокольчик и, наконец, инструмент, состоящий из двух металлических палок, звенящих при смыкании. Часть из них была роздана зрителям. Полилась протяжная мелодия, и мать с дочерью запели глубокими грудными голосами старинную песню, дошедшую до наших дней из глубины веков. Растворяясь в этой мелодии, ощущаешь полное единение с природой, бесконечным космосом, всеобъемлющим абсолютом, постигаешь беспредельность человеческого бытия, и широко раскинувшийся в небе млечный путь кажется дорогой в вечность. Одна песня сменяла другую, и когда зазвучало "Харе Рама! Харе Кришна!", подпевали уже все вокруг, а затем сорвались с места и пустились в пляс. Так весело, с песнями и плясками, под бездонным звездным небом Гималаев, на затерянном среди гор островке в храме Кришны, укладывали спать удивительное божество, веселого, беззаботного любимца женщин и грозного беспощадного воина, противоречивого, как весь этот мир.
Спускались вниз мы в полной темноте по небезопасной лесной тропинке при помощи лишь одного фонарика, но всю дорогу до самого низа нас провожала маленькая собачка, следя, чтобы никто не отставал.
На другой день наше паломничество по святым местам Гималаев было продолжено посещением храма Чамунды. Местность, в которой находился этот деревянный, похожий на резной терем, храм с крошечным домиком Шивы в форме избушки на курьих ножках при нем, поросшая старыми елями с корявыми лапами, напоминала заповедный лес из русской народной сказки или Берендеево царство. Это ощущение усиливалось видом проходящей мимо скрюченной фигурки маленькой девочки в красных шароварах, несущей на спине огромную охапку зеленой травы, намного больше самой девочки. У нее был вид сказочного гномика или старичка-лесовичка. Водитель наш, по касте брахман, поднялся по лестнице, ведущей в храм, встал на колени и низко поклонился, касаясь лбом порога. Дело в том, что храм Чамунды – брахманское место. Брахманы оставляют здесь свои волосы. Когда мальчик рождается, у него отрезают прядь волос и кладут в маленький домик, напоминающий избушку на курьих ножках.
Неподалеку от храма Чамунды находится узкое ущелье с крутыми отвесными склонами. В нем бурлит и пенится, сбегая по камням, горная река. Перейдя вброд реку и поднявшись вверх по лесной тропинке, мы оказались у небольшого, раздвоенного гигантским валуном, водопада, струи которого считаются святыми. Недолго думая, наши красавицы скинули с себя всю одежду и ринулись вниз, к водопаду, ловить божественные энергии. Бредущие с тяжелой ношей по противоположному склону индусы в изумлении замерли и пораскрывали рты, заметив гордо стоящую, раскинув руки и закрыв глаза, нашу белотелую соотечественницу. Никогда еще окрестные скалы не видали такого зрелища. Дама отнюдь не была молода и не грешила излишней привлекательностью, тем более вызывающим казалось это зрелище. Как только эротическое шоу закончилось, жизнь в ущелье вернулась в прежнее русло.

Гималаи – это удивительное место, где мирно сосуществуют рядом две культуры: индуистская и буддийская. Яркие, пестрые буддийские монастыри и храмы сильно отличаются от более аскетичных индуистских. По тропинке, проложенной в дурманящих голову зарослях конопли, мы поднялись к буддийскому монастырю, расположенному на краю крутого обрыва и огороженному разноцветными флажками. Этот монастырь - женский. В нем путем медитаций активизируют женскую энергию в человеке. Вокруг царили тишина и покой, лишь пару раз нам повстречались бритоголовые монахини с просветленными лицами да поднимавшийся по ступенькам с наполненной водой канистрой стройный тибетский мальчик – подросток с чистым ясным ангельским взором. С обрыва открывался вид на величественную панораму широкой, поросшей остроконечными елями долину, по которой несла свои вспененные воды среди россыпи камней бурная река.
Мы продолжили посещение буддийских достопримечательностей в Манали. Там, в одном из храмов с желтой солнечной крышей, работали тибетские художники, создавая изумительную тонкую роспись на стене.Мы вращали огромный барабан с сутрами. На улицах Манали часто встречались тибетские ламы в пурпурных одеяниях, многие из них весьма почтенных лет. Даже дыхание перехватывало при виде таких уважаемых людей. Неожиданно я оказалась окруженной толпой индусских школьников в белой форме, спешащих из школы в храм. Они буквально накинулись на меня, и мне пришлось послужить для них фотомоделью. Я снималась с ними в обнимку с широкой улыбкой на лице довольно долго. Как только дети отхлынули и я вздохнула с облегчением, как появилась новая толпа, и все началось сначала.
Тот, кто побывал в Манали, обязательно посетит еще один расположенный в лесу деревянный индуистский храм богини Хадимбы. Это великолепное строение с четырехъярусной кровлей в форме пагоды и фронтальным дверным проемом, украшенным восхитительными резными фигурками и символами. Оно стоит как безмолвный памятник великому художнику, принесшему в жертву свою руку, которой он создал эту замечательную резьбу, богине Хадимбе Деви. Это именно то место, где в давние времена Бхим убил могучего беспощадного демона-людоеда великана Хадимба и женился на его сестре Хадимбе, которая подарила ему сына храброго Гхатоткача, что означает "гладкий, как кувшин".
Раджа был настолько восхищен творением художника, создавшего столь великолепный шедевр, что отрезал ему руку, дабы не допустить повторения где-либо такого же храма. Но по просьбе людей бесстрашный художник выучился работать левой рукой и создал храм в Трилокинасе в Чамбе - еще прекраснее. Народ был потрясен, и так как правление демократии "справедливее" царского, решил, что такой шедевр уж точно не должен быть повторен: ему отрубили голову. Несчастный, но преданный своему делу художник принес искусству высочайшую жертву.
На другой день мы отправились к храму Биджли Махадев. Он расположен на высоте 2438 м, и попасть туда можно, только преодолев трудный подъем по длинному шестикилометровому треку. С площадки, на которой расположен храм, открываются панорамы долин Куллу и Парвати. Шест Биджли Махадев в шесть футов высотой блестит, как серебряная игла на солнце. Его можно увидеть даже из Куллу. Биджли – это молния, Махадев – Шива, высокий шест притягивает божественное благословение в виде молнии. С каждым ударом молнии, попадающим в шест, Шива Лингам разлетается на куски. Они собираются вместе жрецом и поливаются satto и маслом. Изваяние возвращается к своему первоначальному виду до тех пор, пока подобная вспышка не повторит чуда. Цикл продолжается.
Дорога к храму не из легких. Надо совершить подъем на 700 м в гору от шоссе, вначале по каменным ступенькам, стесанным подошвами бесчисленных паломников, и тропкам, проходящим прямо по селению, вдоль приютившихся на склоне домишек и дворов, повседневная жизнь которых видна как на ладони. Народ и здесь веселый, яркий, дружелюбный. В гору по тропинке и напрямик тянулась процессия из людей и домашних животных. Нам встретилась группа, несущая на головах пустые перевернутые корзины в форме вьетнамских шляп, женщины и мужчины несли вверх огромные тюки на спинах, периодически присаживаясь отдохнуть. Толкали на подъем по крутому склону ишака, с привязанными к спине двумя огромными камнями, человеку, даже сильному, не под силу просто оторвать от земли и один такой камень. Девушка вышла за водой, неся на плече медный, горящий на солнце кувшин. В одном из дворов сидела девочка лет семи в синем платье и упорно что-то писала мелом на дощечке, не обращая внимания на играющих рядом детей. Из-под ног то и дело выскакивали крупные ящерицы с капюшонами на головах, иногда из нагромождения камней торчали гигантские листья агавы. Наконец, минуя рощу из исполинских кедров, тропа выходила на голое плато с множеством разбитых на нем, но в данный момент пустующих, стоянок, на которых, как нам объяснили, в праздники располагаются толпы паломников. Лишь при подходе к Биджли Маходев мы увидели нескольких садху. Косматые, раскрашенные, как австралийские аборигены, они сидели на небольшой возвышенной площадке и курили травку, предлагая ее всем проходящим мимо. Перед храмом стояли небольшие символические скульптуры. Они выглядели черными и мокрыми от ежедневного полива маслом. Пуджари здесь старый, с вывернутыми ступнями калека, передвигающийся при помощи рук. Несмотря на устрашающий вид, он довольно дружелюбен. Мы поднялись в маленький белый храм, украшенный цветным рельефным орнаментом. Внутри возвышался лингам, украшенный цветами, цветы и гирлянды лежали и по бокам от него. Можно было взять с собой цветок как талисман.
Мы вышли на склон и расположились на камнях, наблюдая за парящими над долинами Куллу и Парвати огромными рыжими орлами. Казалось, что размах их крыльев достигает двух метров. Они отбрасывали на долины длинные тени. Нас заметили вороны и прилетели поживиться. Мы бросали им кусочки местного хлеба - роти, но ветер был так силен, что сносил птиц, и они никак не могли сесть на склон. Все же, после нескольких неудачных попыток, иногда заканчивающихся кувырком в воздухе, они касались земли. Одной из птиц достался увесистый кусок сыра, брошенный наудачу. Схватив его, ворон полетел вглубь долины, постепенно превращаясь в крошечную черную точку.


Окончание следует
Ольга Бородай, член Союза художников Москвы и Союза художников России, а также Международного худфонда,
для "Портала-Credo.Ru"