Ситуация в МЦР

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Futuris

Уровень профессионализма и культуры наших СМИ, порой, конечно, зашкаливает. "Рерих на чемоданах" - это нечто.(

Пресса вообще мало церемонится с именем Рерихов и с той и с другой стороны. Вот недавний заголовок оппозиционных "Новых известий", поддерживающих МЦР:



Потому, чем быстрее закончатся "войны" вокруг имени Рериха, тем лучше для Рериховского наследия.

[Futuris]

Сообщение от Владимир Чернявский

Пресса вообще мало церемонится с именем Рерихов и с той и с другой стороны. Вот недавний заголовок оппозиционных "Новых известий", поддерживающих МЦР:

Да про этих я вообще молчу... Насколько помню их представитель в чуть ли не в конвульсиях бился на пресс-конференции с Мкртычевым, Поповым, Седовым и Рыбаком. Я об общем уровне СМИ и телевидения.

[элис]

Сообщение от Владимир Чернявский

Потому, чем быстрее закончатся "войны" вокруг имени Рериха, тем лучше для Рериховского наследия.

А как же иначе. по завету этого самого Наследия, "мякина отделится от зерна". Только такими "вихревыми веялками" стихии человеческого духа.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от элис

А как же иначе. по завету этого самого Наследия, "мякина отделится от зерна". Только такими "вихревыми веялками" стихии человеческого духа.

Главное, что бы люди вихри собственного сознания и характера не прикрывали именем Рериха. А битва с собственным невежеством по завету Наследия - действительно бесконечна.

[элис]

Сообщение от Владимир Чернявский

Главное, что бы люди вихри собственного сознания и характера не прикрывали именем Рериха. А битва с собственным невежеством по завету Наследия - действительно бесконечна.

А вот с этим солидарна полностью. Двойные стандарты: одной рукой разрушать, а другой строить,- под именем Рериха проходить не должны.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Владимир Чернявский

Безусловно. Не возможно ничего доказать там, где в принципе архивные предметы находятся вне учета и просто раздариваются по росчерку пера. Но подобные документы (и они подобного рода далеко не единственные) явно показывают суть происходящего - кто бы не вносил поверх правку. Возможно, когда-нибудь эти люди найдут в себе смелость как Зорин и поделятся правдой о происходившем.

Что ж, смелые нашлись: http://cb-icr.ru/news/109-ne-mogu-molchat.html

Не могу молчать.

На официальном сайте Крымской региональной культурно-просветительной общественной организации «Общество Рерихов» была размещена лекция, прочитанная в июне нынешнего года. В связи с тем, что события вокруг Музея им. Н. К. Рериха стремительно развивались у сотрудников нашей организации накопилось много вопросов по поводу произошедшего. После завершения летнего цикла лекций аудиозаписи разместили на сайте. Поскольку данный материал вызвал большой интерес у пользователей Интернета, решили разместить текстовой (расширенный) вариант и в отдельном файле аудиозапись.

Мы все прекрасно знаем о произошедших в МЦР событиях из СМИ, Интернета и от сотрудников МЦР. Поэтому хотелось бы не просто пересказать произошедшее, а сделать некоторый анализ, потому что на все есть свои причины.

Мы с вами знаем о том, что Людмила Васильевна ушла, оставив после себя, со слов А.В. Стеценко, преемника, имя которого не было оглашено, и сокрыто по сей день. Мы не знаем, кто этот человек и не будем фантазировать на эту тему. Нам сообщили, что Людмила Васильевна собиралась прожить еще 2-3 года, поэтому преемника объявят после указанного срока. К слову, сама Людмила Васильевна, когда речь зашла о предстоящем 90-летнем юбилее, прервала разговор словами: «Я не доживу». Это очень деликатная тема. Можно ли категорично утверждать сроки, ведь «не знаете ни дня ни часа». Потом нам рассказывали о том, что с преемником не могут связаться по причине нехватки времени, позже эту задачу осложняла «очень сложная международная обстановка, теракты…» (со слов А.В.Стеценко на общем собрании сотрудников МЦР на котором присутствовала лично). С течением времени версии постоянно менялись. Затем вопросы о преемнике стали называть «провокационными», дополняя рассказами о том как Людмила Васильевна готовила нынешнее руководство к важной миссии. При этом А.В.Стецеко «забывал» упомянуть о том, что незадолго до ухода она понизила его в должности, на что были веские причины. Постепенно происходила подмена. Говоря о преемнике, А.В. Стеценко в разное время использовал местоимения «она», «он» и словосочетание «этот человек». Тогда вопросы возникли у многих, но говорить об этом публично после исключения М.Н. Чирятьева, который спрашивал в том числе о преемнике, желающих было немного.

Если волей Людмилы Васильевны пренебрегли, значит либо преемник не устраивал, либо «порулить» захотелось или была большая уверенность в собственных силах, возможно еще какие-то причины. Но ведь духовная преемственность – особое явление. Это звенья одной иерархической цепи. Что бывает, если кто-то решил ее прервать, рассказывать нашей аудитории нет необходимости. О своей «однофамилице» говорила Е.И. Рерих и как радовались ее ближайшие ученицы, когда «появилась» в рериховском пространстве Людмила Шапошникова. Сейчас должности Людмилы Васильевны распределили, причем, назначая на должность и.о. директора Н.Н. Черкашину, Александр Витальевич охарактеризовал ее так: «…здесь (имелся в виду Музей) все сделано руками этого человека». А.В. Стеценко не может помнить процесс реставрации, поскольку пришел в Музей позже. Н.Н. Черкашина тоже не принимала участия в реставрации. Прошло всего чуть больше месяца со дня смерти Людмилы Васильевны. Посмел бы он при ее жизни и в ее присутствии произнести такую фразу? Подобные фразы звучали и не вызывали у слушателей из числа рериховцев, лояльных МЦР, вопросов. К ним привыкали.

Однозначно, что события вокруг Музея развивались иначе, если бы воля Людмилы Васильевны была исполнена. Принимались бы иные решения, были бы иными последствия. Но в МЦР сложилась ситуация, когда люди, стремившиеся к власти, получили ее. И как бы не открещивалось нынешнее руководство от властолюбия, сотрудники МЦР прекрасно знают многочисленные острые сюжеты, связанные с этим многолетним процессом. На совести А.В. Стеценко, П.М. Журавихина, Н.Н. Черкашиной немало сотрудников, которых они выставили за стены Музея в борьбе за власть. Сколько порядочных людей они оклеветали…

К 2015 году вокруг Музея сложилась очень серьезная ситуация. Хотя мы с вами знаем, что такое сильное напряжение было всегда, начиная с момента передачи Наследия. Вспомните, как Людмила Васильевна его перевозила, сколько было желающих его получить, сколько было клеветы, грязи, лжи в ее адрес. Да она просто рисковала жизнью, когда перевозила Наследие, и, казалось бы, только немного-немного страсти улеглись… 93-й год - уходит из жизни Святослав Николаевич и начинается новая эпопея. В этот процесс включилось государство в лице Черномырдина, главы Правительства. Далее последовали суды. Пытались забрать Наследие, отнять Усадьбу, но Людмила Васильевна смогла тогда удержать ситуацию. Потому что было уравновешено духовное и материальное в этом человеке. Была соблюдена духовная преемственность… И даже, когда она была в уже очень преклонном возрасте, ушла она на 90-м году жизни, никто не смел делать то, что было сделано сейчас. Она держала ситуацию своим авторитетом, духовной силой. Она была величиной и для представителей Министерства культуры и для музейщиков. А когда ее не стало, ее место попробовали занять люди, которые, не очень состоялись в этой жизни как личности. Стремление к власти обычно и происходит в таких случаях. Своего рода компенсация. Хотя мы все имеем Книгу о жертве…

Когда говорилось о воле Святослава Николаевича, то обычно упоминалось лишь то, что было удобно. Остальные его распоряжения оставляли без внимания. Да, он завещал, чтобы Музей был общественным - это действительно так, он об этом и говорил, и писал. Но он также говорил, что сотрудники Центра «должны отвечать самым высоким нравственным и профессиональным требованиям» (“Медлить нельзя”).

Если говорить о профессионализме, то, это не всегда наличие диплома. Самообразования никто не отменял. В нашем Музее было много людей, которые обрели в процессе работы ценнейший опыт, знания, навыки, несмотря на то, что изначально имели другую профессию. Но, к сожалению, нынешнее руководство не обременяло себя необходимыми для работы знаниями. Так, например В.В. Фролов даже не догадывался о полном круге своих обязанностей на посту заместителя директора музея по научной работе, согласно действующей в России законодательной базе. Нам очень долго А.В. Стеценко внушал мысль, что все наши проблемы от того, что «мы слишком хорошо работаем».

Мне пришлось ознакомиться с состоянием дел в фондах. Я не открываю никакой тайны. МК имеет на руках акты проверок, только рериховцы не знают истинного положения дел и их продолжают вводить в заблуждение. Фондовая работа в Музее велась с грубыми нарушениями. Связанны они с отсутствием, в том числе, необходимых профессиональных знаний и знания законодательной базы в музейном деле. В своих многочисленных выступлениях А.В. Стеценко не раз говорил о том, что Минкульт не хочет ставить на учет наши картины и неоднократно возвращал документы, но он не говорил о причинах возврата документов. Пишу о них, поскольку ознакомилась с «отказными» документами. Фондовые работники МЦР, о которых нам говорили как о «профессионалах высочайшего уровня», почему-то не вели инвентарные книги (они должны быть обязательно), поэтому не могли указать номер, под которым должно было числиться произведение; велся двойной учет (под одним номером числилось два разных предмета, например картина Н.К. Рериха и картина современного художника числились как одна единица хранения в разных книгах поступлений); при заполнении единой формы, предусмотренной МК для постановки на учет музейного предмета, в графе «описание» вместо подробного словесного описания картины, которое позволяет ее атрибутировать, был указан жанр (портрет, пейзаж); в графе «сохранность» отсутствовало описание состояния сохранности произведений искусства, чаще всего оно ограничивалось словом «удовлетворительное» (что не допустимо, поскольку не позволяет в процессе хранения и экспонирования выявить динамику негативных изменений музейных предметов) или кратким описанием с использованием жаргонизмов (что недопустимо в официальных документах); должности главного хранителя и и.о. директора совмещал один человек, Н.Н. Черкашина (такое совмещение запрещено действующей в России музейной инструкцией с целью обеспечения двойного контроля). Документацию в подобном виде не приняли бы ни у одного государственного музея. Один из экспертов, подписавший наши документы был лишен этого звания. Самое ужасное это то, что Н.Н. Черкашина активно сопротивлялась тому, чтобы привести документацию в порядок и отстаивала свою безграмотность. Одна из сотрудниц фондов за несколько недель до событий 7-8 марта свое нежелание, что-либо менять объяснила фразой: «Все рано скоро все заберут».

Можно ли такую работу назвать слишком хорошей? Это профессионализм, о котором писал С.Н. Рерих или его отсутствие? Это выполнение его воли или нарушение? Что отвечала Н.Н. Черкашина Людмиле Васильевне на вопросы о состоянии фондов? Она говорила ей правду или ...? В данном случае МК просто не имело права принимать документы для постановки на учет произведений в подобном виде. Теперь за то, что произведения не были поставлены на протяжении многих лет (за исключением небольшого количества) на учет ни как музейные предметы, ни как материальные ценности нас оштрафовали на 59 миллионов рублей. Штраф нужно оплатить до 29 сентября. В этой ситуации у нашего руководства опять виноваты все вокруг, кроме тех, кто должен был наладить эту работу и контролировать ее выполнение, а именно А.В. Стеценко, Н.Н. Черкашина и В.В. Фролов. Помните в ТАСС состоялась пресс-конференция, где, обращаясь к сотрудникам МЦР, предложили попросить у руководства результат проверки фондов? Эти акты в полном объеме не выкладывали на всеобщее обозрение. Причина ясна.

В любой сфере деятельности результат зависит от нравственных качеств, профессионализма и личной ответственности перед тем, чем человек занимается. Видимо, пришло время отвечать. К сожалению, за нарушение воли Святослава Николаевича и Людмилы Васильевны мы платим очень высокую цену...

Святослав Николаевич также говорил, обращаясь к членам Правления Советского Фонда Рерихов 28.11.1989г. о необходимости «организовать собственные предприятия» для обеспечения финансовой самостоятельности. Предприятий этих не было создано. Людмила Васильевна собирала несколько совещаний, говорила о необходимости самофинансирования еще до ситуации, возникшей с Мастер-Банком. Соответствующие поручения Людмила Васильевна давала неоднократно, но выполнено ничего не было. Здесь уже мера ответственности А.В. Стеценко. Почему ее распоряжения не выполнялись? Неумение крепко стоять на своих ногах обернулось падением. Но привычка, что обязательно кто-то извне что-то даст осталась и укоренилась глубоко, как и привычка жить на широкую ногу. Деятельность нашего Центра, в статье оплаты коммунальных услуг, последнее время, базировалась на тех пожертвованиях, которые перечисляли сотрудники рериховских обществ, как и издание многих книг, реставрация портрета Н.К. Рериха и т.д. Надо сказать, что все активно помогали, всем миром, в том числе, и рериховцы Крыма. Последние полтора года мы провели довольно много времени в Москве и, к сожалению, вынуждены были констатировать, что, часто нерачительно тратили пожертвования, не по-хозяйски. В качестве примера приведу ситуацию, которая произошла еще при жизни Людмилы Васильевны. По рекомендации П.М. Журавихина была привезена из-за рубежа (а это очень серьезные расходы) провальная выставка низкого профессионального уровня, которую Людмила Васильевна, увидев, тут же распорядилась убрать. Но деньги были потрачены. Возместил ли их Павел Михайлович, отчитался об их использовании перед теми, кто надеялся, что крупная сумма будет потрачена рачительно? Сегодня мы снимаем офис и склад в центре Москвы, чтобы, как сказал А.В. Стеценко «…не терять историческую связь с Центром». И снова ни у кого это обстоятельство не вызвало вопросов. Это жизнь по средствам? Неужели место нахождения офиса и склада каким-то образом влияет на качество принимаемых решений? А на плечи рериховских обществ легла дополнительная финансовая нагрузка.

Еще один важный момент, который необходимо отметить: Людмила Васильевна обладала таким качеством как подвижность. Когда министром культуры был А.А. Авдеев она смогла его убедить в необходимости принятия очень важного решения, которое позволило бы выполнить в сложившихся обстоятельствах волю С.Н. Рериха. Мы знаем, что к тому времени уже было принято решение суда о том, что МЦР является правопреемником Советского Фонда Рерихов и о том, что он является собственником Наследия Рерихов, включая 288 картин, которые находятся в Музее Востока. Мы помним справку А.А.Авдеева для Правительства (09.04.2012г) о коллекции С.Н. Рериха, находящейся в Музее Востока. В предпоследних абзацах черным по белому написано: «В ходе встреч в Минкультуры с директором Музея Востока А.В. Седовым и уполномоченным Вице-президентом МЦР А.В. Стеценко достигнута договоренность о том, что после завершения нотариальных действий будет заключено соглашение о партнерстве между МЦР и Музеем Востока. В документе будут прописаны принципы музейного сотрудничества по хранению, взаимному использованию и экспонированию картин Рерихов.

7 апреля 2012 года Международный Центр Рерихов сделал официальное заявление (прилагается) о том, что коллекция Рерихов, владельцем которой становится МЦР, и далее будет оставаться в составе Музейного Фонда Российской Федерации». Текст упомянутого приложения найти ни в одном изданий МЦР мне не удалось.

Людмила Васильевна приняла такую форму сотрудничества, учитывая сложившиеся обстоятельства, хотя по букве оно не соответствует воле С.Н. Рериха, но по сути таковым является. Ведь если предметы включены в музейный фонд, их передачу можно осуществлять только внутри самого фонда (например, от одного государственного музея другому), но изъять полностью такую ценную коллекцию невозможно. Таким образом, относительно картин, находящихся в Музее Востока, было принято соломоново решение. Здесь вопрос к А.В. Стеценко, на который он уже отвечал, но очень расплывчато и неубедительно. Почему на основании решения суда (от 24 ноября 2011г) он не оформил нотариально право собственности на архив и Наследие Рерихов? (А.А. Авдеев занимал должность министра до 21 мая 2012г). Небольшое отступление. Сотрудники, которые давно работают в МЦР, помнят собрание, на котором А.В. Стеценко сделал подробное расследование о недочетах в работе В.Б. Моргачева (тогда вице-президента МЦР), связанных с несвоевременным оформлением документов. Перед собранием Людмила Васильевна пригласила меня к себе и попросила, чтобы я публично поддержала В.Б. Моргачева, то же самое сделала на собрании и она. Прозвучал разгромный доклад А.В. Стеценко о допущенной халатности. Масло в огонь, видимо, добавляло стремление занять место вице-президента. Людмила Васильевна, следуя принципу «Не делайте себе врагов», постаралась смягчить ситуацию и это получилось. Вспомнила об этом не случайно. Где разгромный доклад о непростительной халатности в отношении нотариального оформления права собственности на Наследие Рерихов? Или о неоформленных документах на 5 строение. А.В. Стеценко сам публично сказал, что просто забыл их оформить, поскольку здание предназначалось под снос. И опять ложь. Даже если здание подлежит сносу, чтобы получить разрешение на снос, здание в любом случае должно быть оформлено, указано на генплане территории со всеми необходимыми параметрами. Сносить можно только то, что существует.

Помните, о предложениях по совместному существованию в Усадьбе двух музеев: общественного и государственного. Предложения были составлены совместно с сочувствующими нам музейщиками и экспертами и направлены мною А.В. Стеценко перед общим собранием 25 марта в качестве предложений. Ему текст не понравился, а Т.А. Иванова сказала, что, если я озвучу эти предложения, то буду подвергнута «жесткому остракизму». Учитывая отрицательное отношение руководства к предложениям, они не были озвучены. Впоследствии оказалось, что целый ряд пунктов, которые были там прописаны, рассматривались Министерством культуры в качестве варианта сотрудничества. В МК были согласны на то, чтобы наш Музей оставался на втором этаже в качестве общественного и МЦР оставался бы в Усадьбе. На первом этаже необходимо было расширить экспозиционную площадь за счет ликвидации кабинетов с временными перегородками. Административная часть располагалась бы во флигеле. Но опять-таки, наша неподвижность в патовой ситуации привела к тому, что мы вообще ничего не имеем. Теперь мы за забором.

Мы помним из истории Отечественную войну 1812 года. Кутузов принял решение сдать Москву. Это было очень тяжелое решение, вызвавшее острое неприятие на военном совете в Филях. Но это была суровая необходимость, чтобы сохранить армию и выиграть войну. Мы оказались в аналогичной ситуации. Да, где-то нужно было уступить, пренебречь своими амбициями, но сохранить Музей. В инвентаризационную комиссию никто из наших сотрудников не вошел. К Музею доступа не имеем и регулярно читаем, благодаря энтузиастам, сводки о том, что прошло на территорию столько-то человек, среди них 30 или 20 неизвестных. Мы потом встречались с представителем инвентаризационной комиссии и узнали, что Государственный Музей Востока приглашает специалистов из Российского центрального государственного архива, и они работают в архиве Музея. Профессионалы приходят и делают инвентаризацию. Музейщики сами сделали сверку в фондах, в мемориальной библиотеке работали специалисты из библиотеки им. Л.Н. Толстого и им. В.И. Ленина. Они не относятся к нам предвзято, просто выполняют сверку. К сожалению, зафиксировано и в архиве много несоответствий, связанных с учетом и хранением документов, как и в фондах. А еще была попытка сохранить частично экспозицию. Но наше руководство отказалось общаться и на эту тему. Т.А.Иванова предложила мне написать статью о существующей экспозиции, чтобы ее сохранить. На это предложение я ответила, что для этой цели необходим диалог с противоположной стороной, а не статьи. Мне возразили, что с такими людьми, которые сейчас в нашем Музее невозможно общаться. В результате мы полностью устранились от всех процессов. Когда А.В. Стеценко и адвоката МЦР приглашали войти в Музей, чтобы участвовать в событиях 29 апреля, Александр Витальевич стал настаивать, что пойдет только с журналисткой (пересмотрите эти кадры хроники), а, когда ворота закрыли, он тут же начал возмущаться, что его, как руководителя не пустили. При этом адвокат МЦР прошла на территорию и достойно выполняла свою работу.

Много мелкой лжи звучит от А.В. Стеценко. Когда человек лжет, он часто забывает, что говорил ранее. Поэтому нередко звучит несколько версий по поводу одного и того же факта. После событий 7-8 марта руководство на пресс-конференции сообщило, что их не допустили к процессу, на самом деле они там присутствовали, о чем свидетельствуют фото, выложенные в Интнрнете. На них П.М.Журавихин и А.В.Стеценко наблюдают за происходящим в зале С.Н. Рериха. И подписывали акты не уборщицы, а те, кому это положено. Некоторые просто сами ушли в свои кабинеты. Если наше руководство обвиняет противоположную сторону во лжи, почему оно само не брезгует теми же методами?

За долгие годы мы настолько привыкли доверять Людмиле Васильевне, каждому ее слову, что автоматически перенесли свое доверие на нынешнее руководство. Мы перестали сами критически осмысливать ситуацию. На поверку оказалось, что рериховское движение еще очень незрелое (мы не отделяем себя от него, мы его часть). Незрелым в плане восприятия ситуации, самостоятельного, независимого мышления, что позволило А.В. Стеценко легко манипулировать нами, вводить в заблуждение (назовем это мягко так) по многим вопросам. При этом общества, сплотившиеся вокруг МЦР, показали свою безраздельную преданность делу, бескорыстие, стойкость, сплоченность.

Еще до ухода Людмилы Васильевны мне приходилось сталкиваться с тем, что А.В.Стеценко передергивает факты и лжет даже ей. У нас были доверительные отношения и об этом я знаю с ее слов. Поэтому, когда начались события связанные с А.П. Лосюковым, решила встретиться с ним, понимая, что этот человек не опустится до мелкой лжи и искажения событий. Ему не за чем было лгать. Он искренне пытался спасти ситуацию и видел к чему она может привести. После того, как он изложил свои предложения Людмиле Васильевне относительно государственного учета и совместного пользования (аналогично с коллекцией С.Н. Рериха в Музее Востока), она ему сказала: «Пробуйте!» Вскоре попала в больницу. В которой, по словам А.В. Стеценко, они с П.М. Журавихиным проведали Людмилу Васильевну и говорили с ней о Лосюкове. В этот момент повествования те, кто находился в зале С.Н. Рериха, помнят, как Нина Георгиевна выкрикнула: «Неправда! Вас к ней не пустили!» Но многие не стали на это обращать внимание. Как известно, из маленьких лоскутков удобной для себя правды, шьется большое одеяло лжи.

Находясь в Москве, не сложно было наблюдать, как ежедневно, ежечасно менялась ситуация. И каждый раз руководство принимало решения, которые ее только усугубляли. Громкое публичное предупреждение В.В. Аристархову, резкие выпады в сторону других должностных лиц получили свое продолжение, как и многое другое.

Сейчас коллектив МЦР находится в неведении, потому что большинство не знает, где вице-президент, чем он занимается, люди дезориентированны. Неоднократно обращались к нему в устной, а недавно в письменной форме с просьбой провести общее собрание коллектива, которого не было уже полгода. Письмо было воспринято отрицательно. На мой взгляд это просто неуважение к людям.

Конечно, все мы после захвата переживаем за судьбу Музея. Сохранится он или его передадут другим структурам. Пока в Усадьбе планируется создать Государственный музей Рерихов. Будем надеяться, что так и будет.

Любая ситуация всегда имеет два полюса: положительный и отрицательный. Отметим положительные моменты, произошедшие за это время. Прежде всего, проведение в 2015 году в Общественной Палате круглого стола «Вопросы сохранения и актуализации в современных условиях наследия Рерихов». Впервые на государственном уровне было заявлено о Наследии Рерихов как о национальной гордости, национальном достоянии, о необходимости работать совместно государственным и общественным структурам в его сохранении и популяризации. Но мы дружно набросились на аппонентов, забыв о главном. И еще одно важное событие: объявлено о проведении масштабной выставки Рерихов в Манеже (декабрь 2017 - январь 2018 года). Картины предоставляют из Нью-Йоркского музея, Русского музея, Третьяковки, Нижегородского музея и Музея Востока. Такие крупные выставки проходили только при жизни Рерихов. Но нас не устроила концепция выставки, предложенная Музеем Востока. Нам снова оказалось сложно сотрудничать. Невольно вспоминаешь, как шла подготовка к прижизненной выставке С.Н. Рериха в Эрмитаже. У него было свое представление и об экспозиции, и о темах, которые должны прозвучать, нежели у сотрудников музея. Да, не все картины ему удалось выставить, да, не все выглядело так, как ему хотелось, но внутренний такт и культура позволили, тем не менее, дружелюбно выстроить отношения с сотрудниками. Выставка имела колоссальный успех.

В нашей ситуации почему мы забываем о том, как поступал Святослав Николаевич? Почему мы забываем, что это выставка Н.К.Рериха. Люди придут к нему, к его творениям. Она должна пройти достойно, красиво, на высоком уровне. Концепций экспозиции может быть много. Можно с чем-то не соглашаться, но на нее будут приходить люди, которые, видя прекрасные работы, откроют для себя, по словам Леонида Андреева, «Державу Рериха». Отказываться или жестко стоять на своей позиции было бы бесперспективно. Теперь, после апрельских событий нас уже никто ни о чем не спросит.

Вы знаете, что сотрудникам Музея предложили работать в государственном музее, было опубликовано письмо об их отказе, при этом не у всех спросили их мнение. Конечно, это сложный и неоднозначный вопрос. Наш Музей захватили и лучше пусть сотрудники ищут любую другую работу, но идти в захваченный музей – предательство. Пусть в нем работает кто угодно и как угодно с Наследием Рерихов. Мы будем гордо стоять в стороне. Так думают одни. Другие думают о том, что лучше мы будем там работать, чем люди, для которых Н.К. Рерих - это один из многих художников и его живопись не связана с философскими воззрениями. Конечно, высказывания, которые звучат из уст Мкртычева, Избачкова - не на должной высоте, они отталкивают. Нередко мы общаемся с ними на равных. Спускаемся на тот же уровень (достаточно посмотреть в Интернете видеозапись общения А.В. Стеценко и Т.К. Мкртычева в Воронцовском зале).

Наследие Рерихов - это такая колоссальная сила. И если рядом появляются ложь, властолюбие, корыстолюбие, все тут же рушится. Не может быть в такой оправе Наследие Рерихов. Люди, которые не соответствуют сути Наследия, долго не смогут находиться возле него. Будем надеяться, что работать с ним будут, все-таки, достойные.

Вчера общалась с одним человеком, который спросил: «А какая разница, общественный или государственный музей?» Ответила, что общественный, себя финансирует, привлекает средства для всевозможных проектов, сам себе подконтролен (кроме проверяющих органов) и выстраивает свою работу так, как считает необходимым. То есть, он выполняет реальный социальный заказ определенной части людей. В этом случае учреждение культуры является элементом самоорганизации духовных потребностей людей. Государственный музей получает деньги из бюджета, музейную деятельность постоянно контролируют вышестоящие организации, спускают ценные, иногда «очень» ценные указания. Но в одном и другом музее все зависит от людей, которые там работают, от их профессионализма, нравственных качеств, уровня культуры и т.д. И если в государственном музее разбазаривают бюджетные средства, но при этом на словах ратуют за культуру или делают тоже самое в общественном, разбазаривая пожертвования, в чем разница? В последнем случае за любой копеечкой стоит не абстрактное государство, а конкретные люди, которым приходится периодически смотреть в глаза.

Сейчас большая нагрузка возлагается на периферию. От нашей работы на местах очень многое зависит. Несмотря на столь трагичное развитие событий, мы понимаем, что общественные формы культуры нужны, жизненно необходимы и их приходится отстаивать. То, что произошло с нашим Музеем нашло отражение во многих регионах России. Так, в Крыму в прошлом году нашей организации приписали деятельность, которую мы не осуществляли. От МК Крыма были поданы заявления в прокуратуры нескольких городов о проверке нашей организации на осуществление экстремистской деятельности. В других регионах последовали отказы в проведении выставок, заявления в суд за демонстрацию фильма «Зов космической эволюции». В этом году запретили в Туле проведение Веневских чтений. Кто из нас отреагировал на эту ситуацию? А Национальный Рериховский Комитет написал министру культуры Тульской области и в Федеральное министерство. Результат порадовал: Веневские чтения состоялись, перестали изымать книги Рерихов из библиотек города. Мы должны поддерживать друг друга, иначе пропадем поодиночке.

Я прекрасно отдаю отчет в том, что за высказанную позицию скорее всего меня и нашу организацию исключат из членов МЦР, поскольку инакомыслие в последнее время не приветствуется. Понимаю, что будут гневные письма, статьи и обвинения в предательстве, многие со мной перестанут общаться и т.д. В связи с этим тоже возникает целый ряд вопросов. А будут ли исключать тех, из-за кого нам выписали штраф в 59 миллионов поскольку много лет не были поставлены на учет картины? А будут ли с таким же пристрастием обсуждать того, кто забывал много лет оформить документы на 5 строение, кто «рачительно» тратил народные деньги? Будут ли отвечать все те, по чьей вине у нас сейчас нет Музея? Нам снова покажут на внешнего врага, с которым нужно бороться, но никто не вспомнит, что при Людмиле Васильевне Музей выстоял даже при мощном противодействии второго человека в государстве.

С уходом нашей дорогой Людмилы Васильевны закончился светлый, прекрасный, мощный, красивый период. Мы с большим уважением относимся к тем сотрудникам МЦР, которые, несмотря ни на что, верны своему долгу и ее светлой памяти. И не осуждаем нынешнее руководство. Эти люди вызывают только сочувствие, ведь они действовали только так, как могли при нашем общем одобрении. Возможно, они выполняют нелегкую миссию «завершения» очередного цикла, для того, чтобы мог начаться следующий. Не знаю… Время все расставит на свои места.

Пишу все это, потому что очевидно: ситуация изменится, если мы изменимся, если оздоровится наша организация, если мы сами будем выполнять волю почивших основателей Музея. Только тогда у нас появится шанс на возрождение. Если же мы по-прежнему будем добавлять к своей работе эпитет «идеально» и все оставим без изменений, мы не выстоим.

Уверена, что справедливость восторжествует. Но когда и какой ценой? Мы будем свидетелями и, надеюсь, участниками нового витка развития рериховского движения. Вероятно, без падения нет подъема. И каждый занимает свое место в этой синусоиде, согласно своим внутренним качествам, уровню сознания. Нам нужно найти в себе силы измениться. И очень важно осознать допущенные ошибки, чтобы не повторять их вновь. Перемены назрели и ничто не может сдержать рождение новых форм, новых возможностей, нового подъема. Низкий поклон всем, кто прошел прекрасный путь до нас. Мы приняли эстафету и свою меру ответственности. Из наших усилий и трудов, «руками и ногами» будет созидаться Новое. Пусть оно будет прекрасно!!!

Л.Кудряшова,
Председатель КРКПОО «Общество Рерихов»
при поддержке сотрудников организации.

[paritratar]

С 8 марта 2017 года идёт процесс по распределению Наследия Рерихов. Что конкретно было сделано для сохранения интересов государства? Какие перспективы?

[Futuris]

Сообщение от Владимир Чернявский

Что ж, смелые нашлись

Есть ощущение, что количество подобных прозрений теперь будет увеличиваться.
Как говорили в одном старом фильме - "А я за тех кто побеждает!".))

[Yarik777]

Добрый и радостный ролик о МЦР и Людмиле Васильевне

https://youtu.be/_G6UQPTRejo?t=9m30s

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Владимир Чернявский

Потому, чем быстрее закончатся "войны" вокруг имени Рериха, тем лучше для Рериховского наследия.

В продолжение темы "чем быстрее закончатся "войны" вокруг имени Рериха, тем лучше для Рериховского наследия", НРК просит поддержать обращение в поддержку Государственного музея Рерихов, прекращению войн и началу планомерного сотрудничества.

--------------------------------

[Добрынин]

Смотрю, часть рериховской общественности возмущается предложением НРК о сотрудничестве.

Напомню этой общественности: имущество Рерихов было отобрано Хоршами в Америке, а также Государственным Музеем Востока у МЦР совершенно законно, абсолютно по той же схеме и под тем же предлогом. Юридически все почти безукоризненно. Там еще были обвинения Рерихам в неуплате налогов, нецелевом расходовании средств, мошенничестве и в антиамериканской антигосударственной деятельности - те же обвинения, которые выдвигаются сейчас против МЦР.

Сейчас складывается дивная ситуация: Хорши предлагают сотрудничество рериховской общественности в исследовании и популяризации рериховского наследия, добытого Хоршами героическими усилиями в борьбе с мошенниками.

Безусловно, это благое похвальное намерение. Несомненно, финансовая мощь Хоршей и содействие стоящего за ними государства будут благоприятствовать расцвету нового бизнеса. Можно сильно поднять выручку с квадратного метра выставляемых полотен.

Возникает вопрос: какую ценность для современных Хоршей имеет рериховское наследие? Чисто коммерческую, учетно-музейную, коллекционную? Живая Этика, Махатмы, кольцо Нефертити, космическая эволюция для них - небыль, пустой звук, курьез, - точно так же, как смешно это все слышать чиновникам из ГМВ.

Фактически от НРК в союзе с ГМВ рериховской общественности поступило предложение: давайте вместе поиронизируем и понасмехаемся над разными выдумками - "космическим сознанием", "прошлыми жизнями", "психической энергией", "магнитами", "камнем" и прочим ненаучным бредом. Неужели думаете, что ГМВ и зависимый от него НРК будут поддерживать эту, на их взгляд, белиберду?

К тому же какая тупость - назвать Рериховский комитет - национальным. Даже в названии - сужение, ограничение космичности Рериха какими-то национальными границами. Был Международный Центр с несколькими заграничными филиалами - стал Национальный комитет хранителей скреп. Правильнее было бы назвать Вселенским рериховским комитетом им. Хоршей.

Чтобы не прослыть оккультной организацией, НРК придется произвести самооскопление и тщательно избегать тем, вызывающих насмешку у ученого буддиста Мкртычева и ярость у РПЦ.

В общем, кто хочет сотрудничать с современными Хоршами - пробуйте. Рерихи с Хоршами (и с патриотами-черносотенцами, кстати, тоже) сотрудничать не стали.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Добрынин

Напомню этой общественности: имущество Рерихов было отобрано Хоршами в Америке, а также Государственным Музеем Востока у МЦР совершенно законно, абсолютно по той же схеме и под тем же предлогом. Юридически все почти безукоризненно. Там еще были обвинения Рерихам в неуплате налогов, нецелевом расходовании средств, мошенничестве и в антиамериканской антигосударственной деятельности - те же обвинения, которые выдвигаются сейчас против МЦР.

"Имущество Рерихов" было отобрано у тогда еще советского народа в 1991 году, когда был произведен разгром, созданного С.Н.Рерихом Советского Фонда Рерихов и "имущество Рерихов" перешло под контроль небольшой группы лиц, поддерживаемой новым олигархатом (т.е. тем самым символическим Хоршем). Российское государство не только возвращает это имущество всему российскому народу, но и продолжает популяризацию творчества Рерихов. Только уже на государственном уровне.

Сообщение от Добрынин

Фактически от НРК в союзе с ГМВ рериховской общественности поступило предложение: давайте вместе поиронизируем и понасмехаемся над разными выдумками - "космическим сознанием", "прошлыми жизнями", "психической энергией", "магнитами", "камнем" и прочим ненаучным бредом. Неужели думаете, что ГМВ и зависимый от него НРК будут поддерживать эту, на их взгляд, белиберду?

Теперь, что бы прервать полет фантазии просто посмотрим на список тем первой научной Рериховской конференции, которую проводит музей:

На конференции предлагается рассмотреть следующие темы:
1. Восток в творчестве семьи Рерихов.
2. Вклад семьи Рерихов в развитие российско-индийских отношений.
3. Религиозно-философские традиции Востока и Живая Этика.
4. Ю.Н. Рерих – исследователь культуры Востока (личность, труды, ученики).

[Эвиза]

Владимир, предлагаю обращение НРК поставить вверху, где
"Новости рериховского движения".

А в эту тему уже многие не заглядывают, чтобы не читать "перлы" очередного Добрынина.

Много знаков идёт за создание именно государственного музея Рерихов.

К сожалению, пока нельзя их озвучивать. А тем более здесь.

А письма протеста против государственного музея вверху воспринимаются так, что рериховцы вообще музея не хотят иметь. С МЦР у государства вопрос решён.

Рериховцы, вообще не хотите музея иметь никакого? Пишите дальше.
Отдадут территорию музея им. Рерихов музею им. Пушкина.
Задумайтесь.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Эвиза

Рериховцы, вообще не хотите музея иметь никакого? Пишите дальше.
Отдадут территорию музея им. Рерихов музею им. Пушкина.
Задумайтесь.

Подобные риски, конечно, есть. И тот, кто торпедирует государственный музей может действительно пожать ситуацию, когда музея просто не будет.

[paritratar]

Сообщение от Владимир Чернявский

Подобные риски, конечно, есть. И тот, кто торпедирует государственный музей может действительно пожать ситуацию, когда музея просто не будет.

Конечно, хорошо бы прогнозировать варианты наиболее лучшие из того плохого, что уже сделано.

Пока остаётся большое недоверие к гос.музею. Он ещё себя никак по-хорошему не проявил. Заявок и деклараций много, а реальных дел пока ноль.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от paritratar

Конечно, хорошо бы прогнозировать варианты наиболее лучшие из того плохого, что уже сделано.

Прогноз и, довольно точный, был сделан два года назад. Причем, события развиваются отнюдь не по самому худшему сценарию. Лучшие варианты были, к сожалению, упущены. И худший сценарий не перестает быть актуальным.

Сообщение от paritratar

Пока остаётся большое недоверие к гос.музею. Он ещё себя никак по-хорошему не проявил. Заявок и деклараций много, а реальных дел пока ноль.

Вопрос как раз в том, что бы дать музею шанс начать работать, а не затоптать и остаться у разбитого корыта.

[paritratar]

Сообщение от Владимир Чернявский

Прогноз и, довольно точный, был сделан два года назад. Причем, события развиваются отнюдь не по самому худшему сценарию. Лучшие варианты были, к сожалению, упущены. И худший сценарий не перестает быть актуальным.

Да, прогноз и сейчас точен и актуален. И помощь, конечно, нужна в консолидации сил по работе с Наследием. К сожалению, упускаются возможности и время в этих спорах и недоверии друг другу. Вариант с частным музеем и финансированием был самым лучшим. Сейчас, судя по недоверию и спорам друг с другом, а также мартовскими событиями этого года, такой вариант упущен. Спонсоров нет, льготной аренды тоже. Создаётся впечатление, что этого и добивались. Вариант с гос.музеем как будто специально навязывают. А что ещё остаётся?

Сообщение от Владимир Чернявский

Вопрос как раз в том, что бы дать музею шанс начать работать, а не затоптать и остаться у разбитого корыта.

Дело в том, что этот шанс был отобран у оной организации в пользу новоявленной. И сделано это было полицейскими некрасивыми методами. После такого будет долго волноваться она общественность. А что уж говорить о каком-то сотрудничестве.

Того, кто пойдёт работать в гос.музей будут считать предателями. И ещё неизвестно какая будет политика у нового гос.музея.

Ладно, что предателями будут считать. Какая разница, если будут возможности для работы с Наследием. И это опять же зависит от руководства и его идеологии.

Очень прискорбно слышать о таком неуважительном отношении к ЛВШ. При ее жизни не могли позволить то, что произошло в марте. А сейчас как будто дана отмашка: можно!

Ладно отношение к ЛВШ не очень. Её уже нет и была неоднозначной фигурой. Хотя работу с Наследием делала и большую. И другим давала такие возможности. Но новое руководство ничего хорошего для Наследия пока не сделало. Одни заявления и декларации. Дела нужны.

Поэтому сейчас, конечно, нужно продолжить работу с Наследием, принимая те условия, которые есть. С риском быть зачисленными в предатели и с неизвестной политикой нового руководства музея.

[LuckyStrike]

Сообщение от Владимир Чернявский

Прогноз и, довольно точный, был сделан два года назад. Причем, события развиваются отнюдь не по самому худшему сценарию. Лучшие варианты были, к сожалению, упущены. И худший сценарий не перестает быть актуальным.

Вопрос как раз в том, что бы дать музею шанс начать работать, а не затоптать и остаться у разбитого корыта.

я не понимаю.
неужели существует реальная возможность что ГМР государственный музей Рерихов может не проявится, не состояться?

неужели это всё из-за козней протестующих?

[Владимир Чернявский]

Сообщение от paritratar

Создаётся впечатление, что этого и добивались. Вариант с гос.музеем как будто специально навязывают. А что ещё остаётся?

Изначально МЦР предлагался вариант совместной экспозиции с полным государственным обеспечением содержания зданий. Это был лучший для всех вариант.

Сообщение от paritratar

Того, кто пойдёт работать в гос.музей будут считать предателями.

Тут человеку надо выбирать или слушать чье-то мнение или реально работать с наследием. Эта болезнь вешать ярлыки воспитывалась в РД годами.

Сообщение от paritratar

Её уже нет и была неоднозначной фигурой. Хотя работу с Наследием делала и большую. И другим давала такие возможности.

Если посмотреть график работы с архивными материалами в МЦР, то это 40 посещений в год (!). Т.е. за год с архивами мог работать всего один человек. Не говоря уже о том, что многие фонды до сих пор не разобраны, а с многими фондами, что разобраны, никто не работал.

[paritratar]

LuckyStrike, ГМР состоится в любом случае. Это же сохранение интересов государства. Вопрос в каком качестве состоится ГМР: в хорошем, плохом, в среднем. Для хорошего музея нужны хорошие сотрудники. А с теми, кто есть, будет то, что будет. Пока неизвестно что. Протестные настроения отвлекают от реальной работы. Конечно, всегда найдутся новые люди. Они будут начинать трудится со своим багажом опыта и знаний. Опытные сотрудники не важно какой организации всегда нужны.