Ю.Н.Рерих и возрождение классической индологии в СССР

[Владимир Чернявский]

Источник

Ю.Н.Рерих и возрождение классической индологии в СССР. Я.В. Васильков.



Востоковеды России, прежде всего - исследователи культур Индии и Центральной Азии, всегда будут хранить благодарную память о Юрии Николаевиче Рерихе. То, что он сделал для возрождения классического востоковедения, индологии, тибетологии, монголоведения и буддологии в нашей стране, поистине невозможно переоценить. Безусловно, Юрий Николаевич Рерих приехал в СССР, выполняя возложенную на него родителями определённую миссию. Задача была двойной: возвратить на родину художественное наследие Н.К. Рериха и содействовать возрождению традиций классического востоковедения в России.
К выполнению этой миссии Ю.Н. Рерих был подготовлен всем своим воспитанием, образованием и творческой биографией. Он родился в семье Николая Константиновича Рериха (1874—1947) - выдающегося художника, мыслителя и поэта, и Елены Ивановны Рерих (1877—1955)-писательницы, просветительницы, познакомившей мир с оригинальным учением Агни Йоги, которым вдохновлялось и творчество Н.К. Рериха. Сыновьям, всегда отдававшим дань уважения духовным исканиям родителей, с детства была предоставлена возможность развиваться в соответствии с врождёнными индивидуальными склонностями. У младшего, Святослава (1904—1993), рано выявилось преобладание унаследованных от отца художественных интересов. У старшего, Юрия (1902—1960), со временем определились два основных интереса: к военному делу и к культуре народов Востока, прежде всего - кочевников евразийских степей. В семье считали, что здесь сказался голос крови: по преданию, в генеалогии Елены Ивановны Рерих были представители монгольского княжеского рода.
Уже в школьные годы Ю.Н. Рерих начал учить восточные языки. Когда семья оказалась за границей, он целенаправленно продолжал своё востоковедческое образование в крупнейших научных центрах Запада. В 1921 г. он учится на индоиранском отделении Школы восточных языков Лондонского университета у знаменитого Денисона Росса; в 1922 г. получает диплом бакалавра в Гарвардском университете в США, где учителем его был известный санскритолог Чарльз Лэнмэн; в 1923 г. защищает магистерскую диссертацию в Школе восточных языков при Сорбонне, пройдя курс монгольского у прославленного Поля Пелльо. Там же, в Париже увидел свет его первый большой труд: поныне остающаяся классической «Тибетская живопись»[1]; над ней молодой учёный работал уже в Сиккиме, где с 1923 г. жила семья Рерихов, занимаясь подготовкой экспедиции в глубины Центральной Азии. В ходе этой грандиозной экспедиции, прошедшей в 1925-1928 гг. огромные расстояния по территориям Гималаев, Тибета, Монголии и Южной Сибири, Ю.Н. Рерих проводил все лингвистические, археологические и антропологические исследования, руководя в то же время и военной охраной экспедиции. По возвращении в Индию он возглавляет на протяжении ряда лет (1928-1939) созданный Рерихами Институт гималайских исследований «Урусвати» в Наггаре (долина Кулу): в последующие годы (1939-1957) руководит работой Индо-тибетского семинария в Калимпонге. Изданные им фундаментальные труды принесли ему в мировой науке репутацию одного из наиболее компетентных тибетологов и монголоведов. При этом Ю.Н. Рерих всегда сознавал себя именно русским учёным и не оставлял, как и его родители, надежды рано или поздно вернуться на родину.



Ещё оставаясь за рубежом, Ю.Н. Рерих заинтересованно следил за происходящим в российской науке. В 1945 г., в пору всеобщего интереса на Западе к Советской России, он опубликовал на английском статью «Индология в России», в которой рассказал об истории изучения Индии и Центральной Азии в нашей стране [2]. Трудно согласиться с оценкой этого прекрасного обзора в недавней статье С.Д. Серебряного, который усматривает в нём стремление «приукрасить действительность», создать «мажорное» впечатление о развитии российской индологии, умалчивая о «сложностях» и «проблемах»[3]. Включая в рассмотрение рассказ, об открытиях археологами буддийских древностей в Средней Азии, об исследовании буддийских текстов на уйгурском, монгольском, тибетском и китайском языках, Ю.Н. Рерих отнюдь не ставил целью искусственно «увеличить список успехов»; он всего лишь воспроизводил здесь взгляд главенствовавшей в российской индологии (до периода сталинского террора) буддологической школы Ф.И. Щербатскотс, которая считала все такого рода работы продолжением изучения индийского буддизма за пределами Индии. В описании Ю.Н. Рерихом трудов российских буддологов (Ф.И. Щербатского, О.О. Розенберга, Е.Е. Обермиллера) сквозит его гордость достижениями отечественной науки, но нет никакого «приукрашивание действительности»: в контексте мировой буддологии в период между мировыми войнами Петербургско-Ленинградская школа, бесспорно, занимала ведущее положение [4]. В одном лишь Ю.Н. Рерих несколько грешит против истины и делает это вполне сознательно: об учениках Ф.И. Щербатского М.И. Тубянском и А.И. Вострнкове он пишет в 1945 г. как о действующих учёных, подчёркивает большое значение их уже опубликованных трудов и анонсирует ожидаемое издание их новых работ в серии Bibliotheca Buddhica. Однако ему должно было быть известно и то, что прославленная во всём мире серия Bibliotheca Buddhica была в 1937 г. окончательно закрыта, и то, что оба упомянутых выдающихся индолога тогда же исчезли в застенках НКВД. В 1953 г. в письме к индийскому буддологу, писателю и общественному деятелю Рахуле Санкритьяяне Ю.Н. Рерих заметил: «А. Востриков, должно быть, уже на свободе...»[5]. Из этого следует, что в 1945 г.



Юрий Николаевич считал Вострикова и Тубянского отбывающими срок в лагерях. Несомненно, он, полагая, что его статья дойдёт до власть имущих в Советской России, писал об арестованных как о действующих учёных, составляющих гордость русской науки, в надежде, что правители, может быть, устыдятся и исправят положение. Увы, как и Ф.И. Щербатской, и родственники арестованных в самой России, Ю.Н. Рерих стал жертвой целенаправленной дезинформации. За стандартной формулой «10 лет без права переписки» в действительности скрывался бессудный расстрел обоих учёных сразу по окончании «следствия» по их сфабрикованным делам, ещё в 1937г [6].
В послевоенные годы, вплоть до отъезда в 1957 г. Москву, Ю.Н. Рерих внимательно следил за происходящим в российском востоковедении, старался по возможности выписывать книги и научные журналы. Смерть И.В. Сталина в 1953 г. он воспринял как событие исключительной важности: «На Родине перевернулась страница истории и началась новая эпоха», - писал он в апреле 1953 г. другому замечательному русскому востоковеду, В.Ф. Минорскому, проживавшему в Англии [7].
Вполне сознавая, что классическая индология в СССР оказалась, мягко говоря, в крайне неблагополучном положении [8], Ю.Н. Рерих, тем не менее (а лучше сказать: тем более), стремился вернуться на родину. Ещё в 1948 г. он приезжал вместе с матерью в Нью-Дели хлопотать о разрешении на переезд в СССР и передачу в дар государству нескольких сотен картин Н.К. Рериха, а также его архива[9]. Но их усилия, как прежде хлопоты самого Н.К. Рериха, не встречали отклика у советских властей.
Внезапный перелом наступил в ноябре 1956 года, когда генеральный секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв и председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин прибыли в Индию с государственным визитом. Ю.Н. Рериху удалось лично встретиться с ними во время торжественного приёма в их честь в Калькутте. И здесь произошло одно из тех невероятных, на первый взгляд, событий, которые, по устным воспоминаниям Т.Я. Елизаренковой, часто случались с Ю.Н. Рерихом или вокруг него [10]. Грубый, малообразованный, импульсивный и деспотичный коммунистический лидер - Н.С.Хрущёв, внезапно проникся искренней симпатией и глубоким уважением к этому потомственному дворянину и интеллигенту, «эмигранту», а по внешности и манерам - типичному «недобитому белогвардейцу». К тому же предлагавшему возродить в СССР изучение философии и религий Востока (Хрущёв, как известно, был убеждённым, «воинствующим» атеистом).
Здесь проявил себя, несомненно, «магнит» неповторимой личности Юрия Николаевича, на протяжении десятилетий практиковавшего методы духовного самосовершенствования. Сказалось, по-видимому, и удивительное искусство общения, которым владел Ю.Н. Рерих, почерпнув его из кладезей мудрости Востока. Для него не существовало различий между людьми - социальных, политических, религиозных. Все собеседники были для него равны (известный, в частности, из «Бхагавадгиты» йогический принцип беспристрастного, равного отношения ко всем - саматва). В каждом (или почти в каждом) он быстро находил глубинный пласт сознания, не подверженный идеологическим и прочим деформациям, и строил в дальнейшем разговор с собеседником именно на этом уровне.
По-видимому, уже при этой первой встрече в ноябре 1956 г. Н.С. Хрущёв дал принципиальное согласие на возвращение Ю.Н. Рериха в СССР. Оставалось лишь найти конкретные формы устройства учёного в Москве. МИД СССР запросил Институт востоковедения АН СССР (ИВ АН) об отношении специалистов к возможному приезду Ю.Н. Рериха. Ответ был следующим: Ю.Н. Рерих является автором ряда работ по Тибету, других данных у Института нет, предоставить Ю.Н. Рериху работу и жилплощадь ИВ АН не сможет [12]. Другого ответа, кроме такой отписки, от тогдашнего руководства ИВ АН нельзя было и ожидать. Они были просто неспособны оценить значение трудов Ю.Н. Рериха, и при этом настроены враждебно по отношению у нему. О том, чья воля стояла за запросом МИДа, институтское руководство, по-видимому, ещё не догадывалось.



Н.С. Хрущёв, однако, помнил о своём обещании. Не без его, надо полагать, санкции, президент АН СССР А.Н. Несмеянов в ходе своей поездки в Индию в начале 1957 г. встретился с Ю.Н. Рерихом. После этого уже от президента АН в Институт востоковедения поступил запрос о том, чем Ю.Н. Рерих может быть полезен для советской науки. Руководство Института, опасаясь последствий приезда Ю.Н. Рериха и в то же время осознав, кто является инициатором «затеи», находчиво переложило бремя ответственного решения на Ленинградское отделение ИВ АН. Оттуда пришёл ответ, в котором Ю.Н. Рерих характеризовался как лучший современный тибетолог, способный в значительной мере содействовать возрождению тибетологии в СССР. Высокую оценку трудам Ю.Н. Рериха дали заведующий ЛО ИВ АН академик И.А. Орбели, тибетологи К.М. Черемисов и Б.Н. Панкратов. Подстраховав себя ссылкой на их мнение, руководство московского ИВ АН смогло, наконец, подать «наверх» заключение о том, что приезд Ю.Н. Рериха может быть полезен для исследований, проводимых в Институте.
В июле 1957 г. Ю.Н. Рерих вместе с сестрами Л.М. и И.М. Богдановыми (участницами Центрально-азиатской экспедиции, давно уже жившими в семье Рерихов) выехал из Индии в Москву. Специально для него в отделе Индии и Пакистана Института востоковедения АН СССР был учреждён сектор истории философии и религии. 19 сентября Ю.Н. Рерих был зачислен в Институт старшим научным сотрудником; тогда же ему было присвоено звание профессора. В марте следующего года Учёный совет Института без защиты диссертации, по совокупности опубликованных трудов присвоил Ю.Н. Рериху степень доктора филологических наук. Вскоре его ввели в состав Учёного совета Института.
Ю.Н. Рерих прожил в СССР до своей безвременной смерти всего два с половиной года. Но за этот короткий срок он дал развитию классического востоковедения, и прежде всего - индологии, столь мощный импульс, что это может показаться чудом. К моменту его приезда классическая индология и тибетология в СССР только начинали возрождаться [13] после полного разгрома в 1930-х гг. Продолжив на родине собственные научные изыскания, Ю.Н. Рерих успел опубликовать здесь или подготовить в той или иной мере к печати несколько работ, которые сразу же задали возрождающейся традиции высочайший научный уровень[14]. Но ещё большее значение имела его организационная и научно-педагогическая деятельность.
По приезде в Москву Ю.Н. Рерих сразу стал центром притяжения для всех, кто мечтал о возрождении классического востоковедения, прежде всего - для научной молодёжи. Восточная мудрость гласит: «Когда ученик готов - учитель приходит». Ю.Н. Рериха ждало в России поколение талантливых учеников, готовых принять от него знания. Такое стечение обстоятельств далеко не случайно. Есть закономерность: в годы своих величайших кризисов, угрожающих гибелью культуре, Россия всегда рождает поколение одарённых востоковедов. Причина этого, по-видимому, в том, что историческое призвание России во все времена - это посредничество между Востоком и Западом. Россия сама двуприродна, сочетая в себе Европу и Азию. Поэтому, познавая Восток, Россия познаёт себя. Всякий раз в пору кризисов и потрясений ей надо заново определить своё место в мире, между Западом и Востоком, осознанно выбрать свой исторический путь. И вот в послевоенные годы начался небывалый приток в вузы с преподаванием востоковедческих дисциплин талантливой молодёжи. Это было поколение молодых фронтовиков и детей, переживших войну. Невероятным может показаться то, что российская интеллигенция и в целом российский народ, обескровленные невиданным террором, а потом ещё войной и блокадой Ленинграда, вдруг произвели это поколение будущих интеллектуалов, в первые же месяцы и годы после войны жадно устремившееся к знаниям в области гуманитарных наук и, особенно - в области классического востоковедения. К моменту приезда Ю.Н.Рериха в Москву его потенциальные ученики уже получили университетские дипломы, и некоторые успели сделать первые шаги в науке.
В период работы Ю.Н. Рериха в ИВ АН он руководил работой нескольких аспирантов, преподавал молодым сотрудникам своего сектора ведийский язык, классический и буддийский гибридный санскрит, а также тибетский, читал с ними индийские (главным образом, буддийские) тексты, причём занятия были открытыми, в них принимали участие сотрудники других секторов и других научных учреждений Москвы [15]. Вокруг Ю.Н. Рериха сложился коллектив молодых индологов и тибетологов, интенсивная и увлечённая работа которого дала вскоре значительные результаты [16]. Не без оснований об этом коллективе впоследствии говорили как о «рериховской школе» [17].
Ю.Н. Рерих предпринимал все усилия для того, чтобы поддерживать возрождение классической индологии в СССР. Когда в Ашхабаде вышел выполненный академиком Туркменской АН Б.Л. Смирновым перевод одного из важнейших текстов индуизма - «Бхагавадгиты», Ю.Н. Рерих стал хлопотать о переиздании его издательством «Наука» в Москве. Осторожные чиновники настояли на создании специальной комиссии (верный способ провалить любое начинание). Члены комиссии (Юрий Николаевич и молодые индологи) совместно прочитали санскритский текст «Гиты», сверяя его с переводом Б.Л. Смирнова, и вынесли заключение о целесообразности переиздания. К сожалению, после смерти Ю.Н. Рериха бюрократы всё-таки заблокировали возможность выхода «опасной» книги.
Стремясь связать новую школу индологии и тибетологии в СССР с разгромленной в 1930-х гг. традицией Ф.И. Щербатского и С.Ф. Ольденбурга, Ю.Н. Рерих добился того, что в ИВ АН было принято решение о возрождении знаменитой серии Bibliotheca Buddhica. Ю.Н. Рерих предпринял в связи с этим специальную поездку в Ленинград, где искал в архиве ЛО ИВ АН рукописи неопубликованных работ для издания в серии. Оттуда он привёз рукопись книги «Тибетская историческая литература» - единственной монографии, уцелевшей из наследия выдающегося тибето-лога А.И. Вострикова, который в 1937 г. стал жертвой «Большого террора» [18].



Другой книгой, отобранной для публикации в серии, была «Дхаммапада» -самый поэтичный из текстов буддийского канона, мастерски переведённый с языка пали тогда ещё совсем молодым, но уже добившимся в разных областях выдающихся результатов филологом В.Н. Топоровым. Для Ю.Н. Рериха издание этой книги имело особое значение: оно готовилось к XXV Международному конгрессу востоковедов в Москве, намеченному на август 1960-го года и должно было явиться наглядным свидетельством возрождения как серии Bibliotheca Buddhica, так и в целом классической индологии в СССР. Книга содержала, помимо перевода собственно текста «Дхаммапады», обстоятельные примечания к нему и прекрасную вводную статью В.Н. Топорова «Дхаммапада и буддийская литература» [19]. В статье ясным и точным языком сжато излагалась не только история текста Дхаммапады, но также легендарная биография Будды и исторические сведения о нём, обзор истории буддийской литературы и основные этапы развития буддийского учения. Статья эта вполне могла послужить для неизбалованного подобного рода информацией советского читателя прекрасным введением в научное изучение буддизма.
Вот это, по-видимому, и насторожило «идеологов» из тогдашнего окружения Н.С. Хрущева, как раз в тот момент активно подталкивавших его на новый виток антирелигиозной кампании. Откликаясь на чей-то донос, власти распорядились приостановить печатание уже находившейся в типографии книги (сдана в набор 14 октября 1959 г., подписана к печати 17 января 1960 г.). Решено было вообще рассыпать набор, поскольку в книге содержалась, по мнению борцов за идеологическую стерильность, «пропаганда буддизма». Для Ю.Н. Рериха, являвшегося ответственным редактором книги, это было, разумеется, тяжёлым ударом. Но тут на помощь ему пришёл давний друг, посол Цейлона в СССР профессор Малаласекера. Он пригласил ряд высоких советских партийно-государственных чиновников, включая и некоторых сотрудников идеологического отдела ЦК, на торжественный приём по случаю некоего этапного события в развитии советско-цейлонских культурных связей. Таковым событием оказалось готовящееся издание русского перевода «Дхаммапады» - текста, сыгравшего огромную роль в становлении цейлонской культуры.
После такого демарша рассыпать набор опальной книги было бы уже совсем неприлично. Чиновникам пришлось смириться, но они отомстили Ю.Н. Рериху. В дирекции ИВ АН партийные активисты института устроили учёному безобразный «разнос», с нападками и оскорблениями. «Зачем Вы вообще сюда приехали? - кричали ему. - Оставались бы у себя в Индии!».
Юрий Николаевич, как всегда по-джентльменски сдержанный, отвечал «обвинителям», не проявляя особого волнения, Но, по мнению его учеников, переживания, связанные с этими грубыми нападками, подорвали его здоровье. После этого, в апреле - мае 1960 г., Ю.Н. Рерих занимался организацией и подготовкой выставки картин С.Н. Рериха. На открытие выставки в Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, состоявшееся 11 мая, приехал Святослав Николаевич со своей супругой, госпожой Девикой Рани. Участвуя в работе выставки, общаясь с братом и его женой, Ю.Н. Рерих был, казалось, в прекрасном настроении. Тем сильнее поразила близких его внезапная смерть у себя дома 21 мая 1960г. В свидетельстве о смерти её причиной был указан «артерио-кардиосклероз».
Независимо от того, правы ли ученики Ю.Н. Рериха, напрямую связывающие его скоропостижную кончину с событиями вокруг «Дхаммапады», следует признать, что в течение последних двух с половиной лет жизни, проведённых на родине, учёному приходилось постоянно жертвовать своим здоровьем. Упоминавшееся «искусство общения» Ю.Н. Рериха, позволявшее иногда превращать врагов в почти что друзей, пробуждать в бюрократах человеческие мысли и чувства и преодолевать благодаря этому сопротивление косной чиновничьей среды, даром не давалось, требовало больших затрат нервной энергии. Прикрывая от удара учеников и единомышленников, на давая затоптать ростки возрождающегося классического востоковедения, Ю.Н. Рерих каждодневно совершал растянутый во времени подвиг самопожертвования.
Отец Юрия Николаевича, Николай Константинович Рерих не раз демонстрировал образцы поразительной прозорливости, угадывая и факты отдалённейшего прошлого, которые в ту пору ещё не были известны учёным, и очертания событий будущего. Один из таких примеров - посвящение им старшему сыну, тогда ещё совсем молодому человеку, глубоко символической картины с названием «Звезда героя» (1932-1936). Всей своей жизнью, состоявшей в самоотверженном, доходящем до самопожертвования служении России и российской науке, Юрий Николаевич оправдал это посвящение.

Примечания:
1. Roerich, George. Tibetan paintings. Paris, 1925; РерихЮ.Н. Тибетская живопись/ Составитель B.A. Росов. Пер. с англ. А.А. Малыгина. Самара, 2000. 144 с., ил.; Рерих Ю.Н. Тибетская живопись/Пер, с англ, и приложение А.Л. Барковой. М, 2002. - 216 с., 64 с. ил.
2. Roerich G.N. Indology in Russia. // Journal of the Greater India Society. Vol. XII. № 2. Русский перевод: РерихЮ. Индология в России// Тибет и Центральная Азия. Статьи. Лекции. Переводы. Самара, 1999. С. 173-199.
3. Серебряный С.Д. Ю.Н. Рерих и история отечественной индологии // Петербургский Рериховский сборник. Вып. V. СПб., 2002. С. 22 -23.
4. См., например: Васильков Я.В. Встреча Востока и Запада в научной деятельности Ф.И. Щербат-ского // Восток Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Вып. 4. М., 1989.
5. Митрохин Л.В. К вершинам мировой буддологии. Махапандит Р. Санкритьяяна и Ю.Н. Рерих. История писем, обнаруженных в Дарджилинге // Ариаварта. № 2. СПб., 1998. С. 153.
6. См.: Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов жертв политического террора в советский период. 1917-1991. Издание подготовили Я.В. Васильков и М.Ю.Сорокина. СПб, 2003. С. 106,378.
7. Воробьева-Десятовская М.И. Предисловие // Рерих Ю. Тибет и Центральная Азия. Статьи. Лекции. Переводы. Самара, 1999. С. 11.
8. В своём обзоре Ю.Н. Рерих отмечал вытеснение в советской индологии работ в области классической культуры, религии и философии исследованиями с преимущественно современной тематикой; однако, отмечал он с надеждой, «старая традиция еще не исчерпала себя, и есть признаки того, что она заявит о себе в будущем» (Рерих Ю. Указ. соч. С. 195).
9. Величко-Мухина Е.М., Дроздова-Черноволенко М.Ф. Воспоминания о Юрии Николаевиче Рерихе. М., 2002. С. 182.
10. Сошлюсь хотя бы на доклад Т.Я. Елизаренковой 15 декабря 2001 г. на Международной конференции «Академик Борис Леонидович Смирнов 110 лет со дня рождения», проходившей в Конференц-зале Российской государственной библиотеки в Москве.
11. Об этом искусстве общения Ю.Н. Рериха было много сказано в устных воспоминаниях о нём A.M. Пятигорского; см. его выступление 9 октября 2002 г. на данной конференции, помещённое в настоящем издании. 12. Величко-Мухина Е.М., Дроздова-Черноволенко М.Ф. Указ. соч. С. 99.
13. В частности, в трудах несколько лет работавшего в Ленинграде талантливейшего B.C. Воробьё-ва-Десятовского (1927-1956), которого, однако, к приезду Ю.Н. Рериха уже не стало.
14. Ряд статей, написанных в СССР и опубликованных в советских научных изданиях, недавно переизданы в книге: Рерих Ю. Тибет и Центральная Азия. Статьи. Лекции. Переводы. Самара, 1999. После кончины Ю.Н. Рериха были изданы две его крупные монографические работы: Рерих Ю.Н. Тибетский язык. М.: 1961; Рерих Ю.Н. Тибетско-русско-английский словарь с санскритскими параллелями. Вып. 1-11. М., 1983-1993.
15. Для преподавания языка пали был приглашён давний друг Ю.Н. Рериха, в то время - посол Цейлона в СССР, автор известной «Энциклопедии буддизма», профессор Малаласекера.
16. Семека Е.С. Шастина М.П., Богословский В. А., Пятигорский А.М Юрий Николаевич Рерих// Рерих Ю.Н. Избранные труды. М., 1967.
17. Ларичев В. Е. Слово о Юрии Николаевиче Рерихе// Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. Пер. с англ. Н.Н. Зелинского. Хабаровск, 1982. С. 24-26.
18. Была издана уже после смерти Ю.Н. Рериха: Востриков А.И. Тибетская историческая литература. М., 1962. - (Bibliotheca Buddhica, XXXII). Об авторе см.: Люди и судьбы... С. 106-107.
19. Дхаммапада. Пер. с пали, введение и комментарии В.Н. Топорова. Отв. ред. Ю.Н. Рерих. М., 1960. - (Bibliotheca Buddhica, XXXI). С. 5 55. Величко-Мухина Е.М., Дроздова-Черноволенко М.Ф. Указ. соч. С. 149.

Я.В. Васильков – Ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского Института востоковедения РАН, г. Санкт-Петербург.

Источник: Рериховское наследие: Труды конференции « Новая Россия на пути к единству человечества» - СПб Государственного университета Издательство «Ирида-прос». 2005.