Агни Йога (Живая Этика), Теософия, наследие семьи Рерихов, Е.П.Блаватской и их Учителей
Forum.Roerich
Живая Этика (Агни Йога), Теософия

Правила форума Справка Расширения Форум
Регистрация :: Забыли пароль?

Поиск: в Google по Агни Йоге

Создать новую тему Ответ
Показать только "Спасибо!"
Показать важные сообщения
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 28.08.2009, 23:43   #1
Владимир Чернявский
Administrator
 
Рег-ция: 14.12.2002
Адрес: Москва
Сообщения: 44,898
Записей в дневнике: 1
Благодарности: 1,988
Поблагодарили 7,068 раз(а) в 4,820 сообщениях
По умолчанию Доктор Яловенко

Источник

П.И. Крылов

ДОКТОР ЯЛОВЕНКО

А.Ф. Яловенко (1884-1956) в Наггаре у поместья «Холл».

«26 февраля. Поехали. Утром пришли проститься консул Гиллан с женою. Секретарь консульства Чжу. Директор банка А.Т. Анохин. Доктор Яловенко. Семья Крыжковых. Простились. Посидели. Опять вопрос: где встретимся?». Так Николай Константинович Рерих описывал отъезд из Кашгара в 1926 году [1]. Центрально-Азиатская экспедиция отправлялась дальше на север.
Теперь мы знаем, что с одним из провожавших экспедицию Рерихам довелось встретиться вновь. Знаем где - в Наггаре, в долине Кулу, в северной Индии. Знаем когда - в 1936 году. В этом году Антон Федорович Яловенко поселился в Наггаре и стал домашним врачом семьи Рерихов.
В мае 1995 года я впервые приехал в Кулу. Бродя вокруг двух зданий, где некогда помещался институт гималайских исследований "Урусвати", я обратил внимание на две могилы, отмеченные небольшими каменными памятниками. Не обнаружив каких-либо надписей, спросил о них сестру Урсулу - управляющую имениеми галереей
Рериха. Она рассказала, что в одной были похоронены супруги Тайк, в прошлом – владельцы этих двух домов, а вторая принадлежала русскому доктору Яловенко. По ее словам, Яловенко был семейным врачом Рерихов, а позже – управляющим поместьем. Но никаких подробностей она не знала.
Впервые услышав от Урсулы эту фамилию, я заинтересовался личностью таинственного доктора. Мне захотелось хоть что-то узнать об этом человеке, жившем, судя по всему, бок о бок с Рерихами достаточно длительное время. Вернувшись в Петербург, я безрезультатно расспрашивал о нем всех, кто мог хоть что-то знать, пока не задал этого вопроса своему другу Сергею Ивановичу Мартынову, ветерану «рериховского подполья» 80-х годов. «Как, - удивился Сергей. - Ты ничего не слышал о Яловенко? И не знаешь, что его племянница живет в Петербурге, а ее дочь, внучатая племянница Антона Федоровича, работает с тобой в одном институте?»
Так, благодаря счастливому случаю, я познакомился с Полиной Ивановной Сапоненко, дочерью Анны Федоровны – сестры доктора Яловенко. Полина Ивановна показала мне три письма, написанных Антоном Федоровичем в Наггаре в 1949-1955 гг. и адресованных родственникам в России. По этим письмам, а также немногим сохранившимся устным и письменным свидетельствам удалось в самых общих чертах проследить удивительную судьбу этого человека.
Антон Федорович Яловенко родился в 1884 г. в селе Зимовенька Курской губернии (теперь – в Белгородской области). Получив медицинское образование в Харькове, в 1911 г., в возрасте 27 лет, он был направлен на работу в госпиталь Генерального Консульства России в Кашгаре (Китайский Туркестан). В книге "Алтай-Гималаи" Н.К.Рерих приводит дневниковую запись: «19 февраля. <....> У доктора Яловенко нашлись все лекарства, нужные нам. Его маленький госпиталь гораздо более оборудован, нежели в шведской миссии» [2].
Через три года, получив отпуск, Яловенко побывал у себя дома. Это было его последнее свидание с Россией. В Китайском Туркестане Антон Федорович проработал двадцать два года. Там в 1926 г. он познакомился с Рерихами, экспедиция которых прибыла в Кашгар 12 февраля.
А через пять лет, в сентябре 1931 года Яловенко встретил в Кашгаре еще одного соотечественника – путешественника, художника Александра Евгеньевича Яковлева. Яковлев был участником африканской и центрально-азиатской экспедиций, организованных автомобильной фирмой "Ситроен" (одним из научных руководителей центрально-азиатской экспедиции был знаменитый палеонтолог, антрополог и философ Пьер Тейяр де Шарден) [3]. В очерке памяти А.Е. Яковлева Н.К. Рерих вспоминал: «Кашгарский врач Яловенко, которого судьба забросила в наши горы, услыхав нашу похвалу искусству Яковлева, рассказывал о последнем посещении Туркестана художником. Приятно было слышать сердечные воспоминания о высокодаровитом мастере» [4].

Участники экспедиции Ситроена на перевале Бурзил.
Фото: National Geographic, March 1932.


А. Яковлев. Кашмирские танцоры.Частное собрание.

Свою дальнейшую судьбу Антон Федорович так описывает в одном из писем: «В Кашгаре я прожил до 33-го года, когда там вспыхнуло мусульманское восстание против китайского правительства. Эти беспорядки заставили меня покинуть этот благословенный край и переселиться в Индию, где на первых порах я остановился в одной из красивейших местностей <...>. В Кашмире я прожил три года, выжидая исхода туркестанских волнений, но там заварилась такая каша, что и теперь еще не все улеглось [письмо написано в ноябре 1949 г. - П.К.]» [5].
Судя по всему, оказавшись в северной Индии, Яловенко много путешествовал. В том же письме он описывает свои неудавшиеся попытки попасть в запретные тогда районы Гималаев: «Мечтал пробраться в Лхасу, но в те времена властители Индии, т.е. англичане, мне не дали разрешения. Была попытка пробраться в Непал, <но> тоже благодаря этим мореплавателям потерпела фиаско».
А через три года Антон Федорович перебирается в Наггар: «В 36-м году узнал, что мой хороший знакомый и всему свету известный, наш славный художник Ник<олай> Конс<тантинович> Рерих проживает в прекрасной долине Кулу; я переселился к нему и занял должность домашнего врача».
А.Ф. Яловенко оставался врачом семьи Рерихов в течение одиннадцати лет. После кончины Николая Константиновича, Антон Федорович вместе с Еленой Ивановной и Юрием Николаевичем уехал в Дели. Ему казалось, что после завоевания Индией независимости и заключения дипломатических отношений с СССР давняя мечта о возвращении на родину может сбыться. «1-го января [1948 г. - П.К.] в Индию прибыл наш представитель, и мы все в марте <....> зарегистрировались и теперь ждем исхода нашей просьбы, надеемся, что она будет удовлетворена, благо, что мы все покинули пределы Родины далеко до 17-го года» [6].
Однако время шло, а ответа все не было. «Прошло более года, как я подал через наше Посольство в Индии просьбу о восстановлении меня в гражданстве и возвращении моем на дорогую Родину. Все выжидаю, когда же придет эта весточка, верю, что мне не откажут в этой просьбе, ведь я не эмигрант, я не покидал свою Родину, а выехал из России в 1911 году на службу Русского Консульства в Кашгаре. <...> Давно уже стремился зарегистрироваться, но, к великому сожалению, в Индии не было нашего представительства <...>» [7]. Для тех, кто помнит обстановку в СССР в те годы и представляет специфику политических отношений между СССР и Индией в конце сороковых – начале пятидесятых годов, отсутствие реакции на просьбы о возвращении не кажется столь уж удивительным. Скорее, кажутся наивными надежды Яловенко на быстрое решение вопроса. Но в далеких Гималаях понять, почувствовать это было, наверное, не так просто.


Бомбей начала ХХ века. Почтовые карточки
.

Пока же, в ожидании решения, Елена Ивановна с сыном переехали в Калимпонг, а Антон Федорович отправился в Бомбей, как бы мы теперь сказали, «на стажировку». Восемь месяцев он работал в бомбейских госпиталях под руководством ведущих индийских врачей. «Многое мне дала эта практика, в особенности хирургия. Там же [в Бомбее - П.К.] я познакомился с прекрасной работой на моей Родине, особенно по хирургии, за которой весь мир следит с большим вниманием. <...> Горжусь, что я русский». И хотя он считал Бомбей одним из красивейших городов не только Индии, но и всего мира, тоска по родной земле не оставляла его. В том же письме он писал: «В бытность мою в Бомбее побывал на русских пароходах, которые привозили в Индию пшеницу. Провел несколько вечеров на родных судах. Видел прекрасные картины из жизни Родины. Все были ко мне очень приветливы и отзывчивы. Угощали хорошими обедами, а особенно русскими блюдами, как-то борщ с прекрасным русским хлебом, которого я не ел с 11-го года. Приятно было побывать среди родного народа и от души поговорить на родном языке. Замечательно то, что русский человек не переменился, несмотря на все пережитое за последние годы. Он все такой же сердечный, приветливый и гостеприимный» [8].


Поместье «Крукети» в Калимпонге.
Фото В. Симеонова, 1995.


Из Бомбея Яловенко приехал в Калимпонг, где поселился в поместье «Крукети» вместе с Еленой Ивановной и Юрием Николаевичем, оставаясь их лечащим врачом [9].


Карточка, извещающая об открытии аптеки А.Ф. Яловенко в Калимпонге.

Но одно это, по-видимому, не могло удовлетворить его деятельную натуру; хотелось найти дополнительное применение своим знаниям и способностям. Об этом свидетельствует хранящаяся у меня в архиве карточка с типографским текстом на английском языке: «Объявление. Рад сообщить жителям Калимпонга, что я открыл современную аптеку [10] неподалеку от банка, в здании «Ли Кап». Мне приятно известить всех, что эта аптека будет открыта круглосуточно. Д-р. А.Ф. Яловенко (Харьков, Россия)».
А в это время события в наггарском имении, покинутом его обитателями, развивались не лучшим образом. Управляющим был назначен некто мистер Камнатх Кондил, уделявший своим обязанностям весьма мало внимания, но зато быстро приспособивший все комнаты двухэтажного поместья "Холл" под собственное жилье. Услышав о беспорядках, С.Н. Рерих направил в Наггар Вишну Шарана, преданного слугу семьи Рерихов. Сообщения Вишну подтвердили худшие опасения. Тогда Елена Ивановна и Юрий Николаевич обратились с просьбой к Яловенко вернуться в Наггар и взять все хозяйство под свою опеку. Камнатх Кондил был уволен, а Антон Федорович, вернувшийся в Кулу в конце 1948 года, стал управляющим имением [11]. «Живу на том же месте, где был и раньше. Жалею лишь о том, что потерял большого своего покровителя, Николая Константиновича Рериха. Это гордость России, великий художник. Он умер в 1947 году в декабре, и мы все осиротели…».

Наггар, Долина Кулу. Фото автора.

Долину Кулу Яловенко очень любил, считая одним из прекраснейших мест в Гималаях. «Я исколесил почти что все горы Гималаев, но красивейшего <места> не нашел. Правда, вид из Даржилинга на Киченджунгу потрясающий, но растительность кулинскую не превзойти» [12].
Забот с имением, с двумя расположенными выше по склону зданиями закрывшегося института «Урусвати», с большими садом и огородом хватало. Кроме того, у доктора Яловенко было два увлечения, которым он отдавал все свободное время - пчеловодство и охота. На склоне холма чуть ниже того места, где стоят здания «Урусвати», сохранилась небольшая ровная площадка, на которой стояли ульи «русского доктора». Меда хватало не только для себя, но и на продажу. Что же касается охоты, то теперь, когда медицинских забот поубавилось, Антон Федорович отводил ей все больше времени.

Здесь был институт «Урусвати».

Фото автора.

«Моя страсть – охота, особенно на водяную птицу, хотя тут пришлось охотиться больше по лесам. Месяц назад убил прекрасного черного гималайского медведя. Это довольно опасное животное, если только его сразу не положить. Часто неопытные охотники платятся хотя и не жизнью, но довольно-таки большими поранениями» [13].

Дж. Неру и Н.К. Рерих в поместье «Холл», Наггар. 1942 г.

Шли годы. По последнему письму, написанному в июне 1955 года, чувствуется, что Антон Федорович все еще верил в то, что вот-вот придет разрешение на выезд в СССР. В письме брату он писал: «Особенно появилась надежда после посещения моей Родины нашим дорогим и всеми уважаемым г. Неру. Должен тебе сказать, что я с ним и его дочерью Индирой знаком. В 42-м году, когда он еще не был министром, но все считали его вождем индийского народа, он посетил нашу прекрасную долину и гостил у нас десять дней со своей дочерью, тогда еще барышней <…> Речь г. Неру на митинге в Москве мною прослушана с начала до конца у своего радиоприемника, даже оглушительные аплодисменты моих дорогих соотечественников. Верю, что дружеские отношения завязались и теперь будут развиваться на благо всего мира…» [14]. Но, несмотря ни на какое улучшение отношений, разрешение так и не пришло.
Осенью 1997 года, в очередной раз приехав в Наггар, я долго разговаривал с Церинг Дордже, сыном Вишну, ныне – помощником менеджера имения. Когда их семья в 1948 году вернулась в Наггар, Дордже было девять лет. Так что многие из его воспоминаний имеют своеобразную «мальчишескую» окраску. Например, он хорошо помнит граммофон доктора и его радиоприемник (тот самый, по которому Антон Федорович слушал выступление Неру в Москве). По словам Додже, это был чуть ли не первый радиоприемник в долине Кулу. Яловенко никогда не заказывал дистиллированную воду, всегда готовил ее сам, а Дордже с интересом наблюдал за работой дистиллятора. Вообще, по его словам, Антон Федорович готовил самостоятельно большинство лекарств и был, по его мнению, «аюрведическим доктором». Наверное, по крайней мере отчасти, он прав – Яловенко не мог не интересоваться медицинской деятельностью "Урусвати" по изучению традиционных – тибетской и индийской (аюрведической) - медицинских систем и не извлечь из них полезного для себя [15].

Могила А.Ф. Яловенко в Наггаре.

Антон Федорович не курил, не употреблял спиртного и, вообще, вел очень здоровый образ жизни. Но годы давали знать о себе. С осени 1955 года у него стали случаться сердечные приступы. Зимой он так ослаб, что уже не вставал с постели. Дордже вспомнил, как Антон Федорович был вынужден кидать мелкие камушки из окна своей комнаты, чтобы позвать Вишну – их домик был расположен прямо под окнами спальни доктора. Весной 1956 года его не стало.
По индийскому обычаю тело русского доктора было предано огню на том же месте, где уже восемь с половиной лет покоился прах Н.К. Рериха. Там же был установлен небольшой каменный памятник. Позже, по просьбе С.Н. Рериха, памятник перенесли наверх, ближе к тому месту, где стояли любимые ульи доктора. Он был установлен рядом с могилой супругов Тайк. И в этом есть свой смысл – ведь книга полковника Тайка «Руководство по спортивной охоте в Кулу, Лахуле и Ладаке» была одной из любимых настольных книг Антона Федоровича…

01.07.98

Очерк опубликован в журнале "Новая Эпоха" No1(20), 1999, с.132-135
1 - Н.К. Рерих. "Алтай - Гималаи", М.,1974, с.156
2
- Там же, с.152
3
- См.: G.de Roerich. Chronicle of Central Asiatic exploration for 1931.- Journal of Urusvati Research Institute, vol.2, p.175-178; N. de Roerich. Citroen Central-Asiatic Expedition. – Ibid, vol. 3, p.194-196; Б.А. Старостин. От феномена человека к человеческой сущности. В кн.: П. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1987, с.3-36.
4 - Н.К. Рерих. Из литературного наследия. М, 1974, с.125. В тексте очерка опечатка (Яковенко вместо Яловенко).
5
- Письмо А.Ф. Яловенко от 23 ноября 1949г. Архив П.И. Сапоненко.
6
- Там же.
7
- Письмо А.Ф. Яловенко, без даты [1949]. Архив П.И. Сапоненко.
8
- Там же.
9
- A. Adamkova. Story about the ancient stone images of Guga Chohan and his family in Kulu (Retold by Tshering Dorjee, Assistant manager of the International Roerich Memorial Trust, Hall Estate, Naggar, Kullu, India). Рукопись.
10
- Возможно, не аптеку, а амбулаторию – английское слово "dispensary" можно перевести двояко. 11 - A. Adamkova. Op. cit., p.2.
12 - Письмо А.Ф. Яловенко от 23 ноября 1949г.
13 - Там же.
14 - Письмо А.Ф. Яловенко от 28 июня 1955 г. Архив П.И. Сапоненко.
15 - Подробнее о медицинской деятельности в «Урусвати» см., например: С.Н. Рерих. Медицинские исследования в институте «Урусвати».- Ариаварта, начальный вып., СПб, 1996, с.122-127.

Последний раз редактировалось Владимир Чернявский, 28.08.2009 в 23:44.
Владимир Чернявский вне форума  
Показать ответы на данное сообщение Ответить с цитированием Вверх
Создать новую тему Ответ

  Агни Йога (Живая Этика), Теософия, наследие семьи Рерихов, Е.П.Блаватской и их Учителей > Живая Этика (Агни Йога), Теософия > Новости Рериховского движения > Публикации

Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)
 
Опции темы
Опции просмотра

Быстрый переход

Часовой пояс GMT +3, время: 17:45.


Дельфис Орифламма Agni-Yoga Top Sites Энциклопедия Агни Йоги МАДРА Практика Агни Йоги