Воплощения Махатм

[Редна Ли]

Что меня всегда удивляло в этих горе-критиках Блаватской, так это отсутствие то ли здравого смысла, то ли кругозора. Один берет 10 самых известных людей второй половины 19 века и придумывает, кто же из них был М. Остальное население Земли в расчет не берется. Другой уверен, что в Кашмире был всего один человек - махараджа, поэтому "выбора нет" - это он. Очердная супер-пупер-версия - это все сразу официальные индийские заномые Блавтской. Ну а почему это, например, не Роусон? Потому что авторы догадок знали только Мохини, Дамодара и Субба Роу? Роусон приписывал себе все, что только мог - ученые степени университетов, хождения в Мекку, знакомство с Папой Римским и т.п. Он приписал себе знакомство Блаватской и Паулоса Метамона. Он писал воспоминания о встречах с людьми, которых в глаза не видел, приводя свои с ними диалоги. Вот был человек! И он был одним из членов-основателей ТО. Он был другом Блаватской. И ни слова об этом замечательном человеке ни у кого из критиков. Потому что они просто не знают о его существовании?

В книге "Русско-индийские отношения в XIX в. Сборник архивных документов и материалов " есть письмо Нишиканта Чаттопадхьяя Минаеву. И есть, например письмо Блаватской Суворову. Я понимаю, что никто не пойдет, не найдет и не посмотрит сам - лень.

Блаватская Суворину:

Гну Издателю, «Русского Времени» А.С.Суворину,
Издательница журнала The Theosophist свидетельствует своё глубочайшее почтение Г. Суворину и надеется, что он извинит бесцеремонность этого письма — хотя бы ради доброго намерения услужить далёкому земляку. Если калькуттская газета Amrita Bazar Patrika получается в Петербурге, то статью можно будет бросить в огонь; а если не получается, то, может, она и пригодится журналу «Новое Время» — журналу, получаемому и весьма уважаемому мною.
Amrita Bazar Patrika, самая неспокойная и буйная газета в Индии — настоящая заноза в боку Press Commissioner (что-то вроде цензора). Она прежде издавалась на бенгальском языке.
Но когда её статьи дошли до maximum'a неприятных Англо-Индийскому правительству истин, то оно и прибегло, около двух лет тому назад, к знаменитому своему закону, известному под именем Press Gag — или попросту «Наморднику Прессы». Закон, как Г. Суворину известно, возбудил в Индии страшное негодование и дело доходило почти до бунта. В то время как по-английски можно было писать про всех и про всё, на диалектах страны запрещалось печатать даже имя кого-либо из служащих без должного уважения и салаамов. Закон был выдуман и прошёл, положительно имея в виду одну, или главным образом, неисправимую Amrita. Но последняя оказалась хитрее комиссионеров прессы. В одну ночь они изменили печатные литеры, и газета вышла на другой день от начала до конца по-английски! Комиссия осталась с носом, а «Амрита Базар Патрика» стала отличаться ещё более прежнего.
Я бы с удовольствием послала статью «Russia or England» уже переведённой. Но, к стыду своему — хотя и безвинна в этом,— замечаю, что совсем забываю родной язык, не говоря по-русски целые года иногда.
Также покорнейше прошу Г. Суворина, в случае если он поместит перевод этой статьи, не упоминать ни моего имени, ни откуда газета получена. «Новое Время» знает — по письму «М.» из Лондона, что меня и так уже А‹нгло›-И‹ндийское› правительство пожаловало в русскую шпионку; а если узнают, что я посылаю русским газетам выписки из здешних газет, то совсем заедят. Только напрасно корреспондент М — пожаловал меня в своём письме в «ярую спиритку». Совсем я не спиритка и против матерьялизующихся бабушек и усопших тёщей восстаю всеми силами. Наше общество (Theosophical Society) воюет против спиритуалистов более четырёх лет.
Если могу что сделать для Г. Суворина в Индии, или чем услужить его газете, то прошу его располагать мною. Не увижу я более родной земли своей, поэтому всё русское для меня дорого. Американской гражданкой я сделалась не вследствие каких-либо политических видов, так как в политике вообще аза в глаза не знаю,— а просто потому что иначе не могла владеть купленной мною в Нью-Йоркском штате землёй и домом.
Извиняясь ещё раз за русскую безграмотность свою,
остаюсь готовая к услугам,
Е. Блаватская