[paritratar]

Рассказывают, что как-то один из учеников Руми - Хусамаддин - улучил момент и, обратившись к нему, сказал: "Господин наш, не могли бы вы создать произведение, похожее на поэмы Санаи и Аттара, в котором бы стихами рассказали все то, что вы поясняете ученикам во время занятий и бесед? В ваших газелях это имеется, но хотелось бы, чтобы положения мистического пути были бы изложены последовательно в одной книге". Джалал ад-дин в ответ вынул из складок тюрбана сложенный лист бумаги, на котором собственноручно написал первые 18 бейтов "Маснави", и передал листок Хусамаддину. Это был пролог "Маснави" - знаменитая "Песнь свирели". Это легенда, но, как считают, весьма близкая к действительности. Ее передают практически все наиболее достоверные источники, касающиеся жизни Руми.

Хусамаддин не только обратился к своему учителю с просьбой написать поэму, он как тень всюду следовал за ним с писчими принадлежностями, и, что бы ни декламировал Руми днем или ночью, на улице или в медресе, на радении и даже в бане, везде, где к нему являлось вдохновение, Хусамаддин тотчас записывал это. Затем он перечитывал записанное Руми, тот корректировал и шлифовал стихи, а Хусамаддин начисто их переписывал. Поэма была начата не ранее 1258 г., и первая ее часть закончена к 1261 г.
Затем в работе наступил двухлетний перерыв: умерла жена Хусамаддина, и он долго не мог работать. В 1263 г. работа возобновилась и шла уже без остановок. Последняя, шестая тетрадь была завершена около 1270 г. Руми отдал своему сочинению 12 лет непрестанного труда. Бытует мнение, что Джалал ад-дин сознательно недописал поэму, которая обрывается на кажущемся незаконченным рассказе о человеке, завещавшем состояние самому ленивому из своих трех сыновей, поскольку известно, что незадолго до кончины он еще раз полностью скорректировал "Маснави". Сын и Хусамаддин по очереди читали ему двустишья, а он уточнял чтение, исправлял неясности, устранял возможные расхождения в понимании того или иного стиха, старался предусмотреть даже произношение отдельных слов.

"Маснави" - вершина творчества поэта, сочинение, задуманное и осуществленное им как стихотворное руководство для членов неформального братства, основанного им около 1240 года. Суфизм создал немало вдохновенных произведений, близких по содержанию, но можно смело утверждать, что ни одно из них не получило такого распространения (только рукописей на языке оригинала дошло до наших дней более 500) и не изучалось так внимательно (в виде комментариев, переложений и переводов), как "Маснави". Поэма содержит 25 632 бейта, что даже по меркам персидской классической поэзии позволяет считать ее весьма внушительной. Объем ее почти достигает "Илиады" и "Одиссеи" Гомера, вместе взятых и вдвое больше "Божественной комедии" Данте.
"Маснави" поражает эрудицией Джалал ад-дина и разнообразием источников, откуда он черпал сюжеты своих притч и рассказов. Привлечено более полутораста произведений! И это не считая непосредственных авторских обращений к фольклору различных народов. Джалал ад-дин поэму не писал, он начитывал ее по вдохновению, находясь в экстатическом состоянии. До сих пор исследователи "Маснави" спорят является ли композиционная хаотичность притч следствием импровизационности или же это замысел Мастера. Идрис Шах указывает на то, что во всех своих произведениях Руми старается разбудить спящее сознание обычного человека.

Притчи образуют длинную цепь следующих друг за другом или вытекающих друг из друга остроумных и мастерски написанных рассказов. В ряде случаев основная история, давшая начало целой серии притч, становится как бы рамкой, окаймляющей рассказы, а вся серия превращается в единое повествование. Подобных повестей можно насчитать в "Маснави" более 30.

Поскольку суфизм существует в рамках традиции ислама, естественно, что Руми часто обращается к Корану - фундаменту мусульманского эзотеризма и преданиям (хадисам) о пророке Мухаммаде. 760 раз цитирует он стихи Корана, нередко переводя их на персидский язык, в 745 случаях приводит 703 хадиса. Недаром Джами позже скажет о "Маснави": "Коран на персидском языке". Аллегорически толкуя стихи Корана, прибегая для подкрепления своих пояснений к хадисам, Джалал ад-дин Руми раскрывает перед читателем сокровенный, "тайный" смысл отдельных стихов Корана и легенд о пророках, признаваемых таковыми коранической традицией, в рамках и символах суфийских концепций.

Как известно, творение Руми получило исключительную популярность. И дело не только в том, что он создал емкое "руководство", в котором обосновал теорию и практику мистицизма, но и в том, что он мастерски изложил весьма сложные философские концепции простым, изящным и доходчивым языком. Поэтическое мышление Руми неповторимо. Рейнольд А.Николсон, один из самых авторитетных исследователей творчества Джалал ад-дина, говорит: "Руми величайший мистический поэт всех времен". В языке его поэзии нет нарочитых украшений, нет надуманных и искусственных стилистических красот и тропов; нет той этикетности языка, которая столь обычна для большинства средневековых поэтов Востока,- он свеж и ясен.

Однако творческий процесс создания "Маснави" не был ровным, он шел скачкообразно. Джалал ад-дин сам неоднократно указывает на это обстоятельство. То он, не зная усталости, денно и нощно, запоем диктовал стихи Хусамаддину, то наступал эмоциональный спад, периоды вдохновения сменялись сжатием, и он подолгу не возвращался к своему детищу. Руми жалуется на муки, которые вызывают у него мысли о том, "как соблюсти рифму или построить стих". "Слово - враг мой, оно не подчиняется мне",- восклицает он.

Творение Джалал ад-дина Руми по праву считается вершиной суфийской поэзии. Эта поэма - подлинная энциклопедия мусульманского мистицизма. Ее читали, затверживали наизусть и по ней учились на всем Ближнем и Среднем Востоке, но особую популярность она снискала себе в Иране, Северной Индии. Пакистане и Турции. В Турции, например, вплоть до начала XX в. "Маснави" читали и толковали для широкой аудитории в специально построенных для этой цели зданиях. На окраине мусульманского мира, в Восточном Туркестане, дервиши братства "Накшбанди" считали обязательным знать наизусть не менее семисот бейтов поэмы.
Образные сравнения и емкие афоризмы, которыми так богата поэма Руми, широко распространились по всему мусульманскому Востоку, превратились в крылатые слова.