[MikeR]

Не совсем понятна роль Попечительного Совета - кто это меценаты, спонсоры, держатели акций некоммерческой организации?

В Америке, и вообще на Западе, у организаций есть Советы людей, которые управляют ими и принимают важные решения по стратегии. В нашем Музее, все члены Совета поддерживают идеи Рериха и Учение. Люди в других странах часто предполагают, что я, как Исполнительный Директор, принимаю все решения сам, но это не так. Совет выше, чем исполнительный состав. Выбор в члены Советов – это, как правило, признание приверженности к организациям и их работе, долговременной преданности целям и задачам организаций, и иногда также следствие активного участия в собственно работе организаций. В дополнение к верности и преданности, все члены Советов обладают незаурядным интеллектом и искренним желанием развиваться духовно. У нас есть Совет Музея и Совет Общества Агни Йоги – это разные организации, в соответствии с указаниями самого Николая Рериха. Если есть вопросы об этом, я могу дополнительно разъяснить.

Почему Музей Н.К.Рериха в Нью-Йорке не считает нужным сохранение коллекции картин С.Н.Рериха, ведь хоть музей и был создан Н.К.Рерихом, он подразумевал хранение всего наследия семьи Рерихов, которое представляет единое целое.

Вы правы в том, что и Музей и Общество были основаны Николаем Рерихом. То, как мы устроены и организованы соответствует его указаниям. Светослав Рерих (я буду пользоваться тем вариантом написания его имени, который предпочитали и он сам и его мать) с самого начала был уважаемым членом нашего Совета, и всегда был в согласии со всеми нашими действиями. Мы не являемся Музеем «семьи Рерихов». При основании МЦР в Москве, в моих разговорах с Людмилой Васильевной, это различие между нами было недвусмысленным. Она гордилась тем, что в имени её организации присутствовало «Рерихов», во множественном числе, в то время как в нашем было «Рериха» в единственном числе.
У каждого учреждения есть Устав, а также «Заявление о Миссии», которые регистрируются государством и определяют цели и главные задачи учреждения. В нашу Миссию входят: продвижение идей и идеалов Николая Рериха, показ его искусства и распространение информации о нём, издание его книг и записей, продолжение дела Пакта Рериха и Знамени Мира, и организация культурных мероприятий. Светослав, как член Совета, поддерживал эти цели. Хранение его собственного искусства не было частью Миссии этого Музея. Он подарил нам много работ своего отца из своей собственной коллекции, но никогда не дарил нам свои картины, кроме портретов Отца и Матери.

Если основной целью деятельности некоммерческих организаций не является извлечение прибыли, то почему, с Вашей точки зрения, картины не могут переданы в дар или проданы другому музею по приемлемой цене? Или всё-таки допустим расчет - кто больше предложит, тот и будет владельцем?

Мы зарегистририваны государством, и не платим налоги. По этой причине, у нас есть определённые обязательства перед государством. Музей также является членом Американской Ассоциации Музеев, которая налагает этические правила на своих членов. Наши финансовые операции проверяются государством. Извлечение прибыли не является для нас самоцелью, но государство требует, чтобы мы придерживались добросовестных деловых принципов – иными словами, чтобы мы сохраняли стоимость Музея и его коллекций. Ме не имеем права просто раздавать наше имущество, или продавать его задешево. Такие действия не разрешаются, и считаются непорядочными. Также мы не имеем права продавать активы, подпадающие под Миссию Музея. Мы можем продавать активы, не подпадающие под Миссию, но только если средства, вырученные от продажи, пойдут на поддержку Миссии. Например, мы можем продать картину Светослава Рериха с тем, чтобы купить картину его отца. Таким образом, как видите, мы не можем делать все, что нам вздумается и нами не движет жадность, как считают некоторые.

Как картина СНР с портретом НКР, которая находилась в Музее - оказалось, что принадлежала не Музею, а частному лицу, которая и продала её недавно на аукционе Christiе's?

В нашем Музее висит несколько картин, которые нам одолжены. У большинства музеев есть одолженные картины, иногда целые коллекции. Картина о которой Вы говорите принадлежала одной женщине из Массачусеттса. Картина была слишком большого размера для её дома, и более двадцати лет назад она нам её одолжила. Когда произошел банковский крах, она сообщила нам, что ей придется забрать картину у продать её на аукционе. Разумеется, мы были разочарованы, но это была её картина, и мы были благодарны за возможность выставлять её все эти годы.

Какие картины, находящиеся в Музее, не принадлежат Музею и у них другие владельцы, а какие картины являются собственностью Музея?

У нас есть около двухсот пятидесяти картин. Они все принадлежат Музею. Я не уверен, что понимаю Ваш вопрос. Наша коллекция увеличивается медленно, поскольку у нас нет средств на покупку картин. Но иногда люди дарят нам картины, или оставляют нам картины в завещании. После ухода Кэтрин Стиббе, мы получили одиннадцать её картин, завещанных нам. Собрание картин Светослава Рериха, которое здесь обсуждается, было нам подарено ей за несколько лет до смерти.
Вам знакома статья Николая Рериха «О свободе вещей»? Она о праве произведений искусства идти туда, где их ждут. Покупка и продажа произведений искусства были совершенно нормальным видом деятельности для Николая Рериха. Он продавал свои картины и вел аккуратные списки названий картин, дат продажи, имен покупателей, и цен. У нас хранятся много таких списков. Его понятия на эту тему отличались от тех людей, кто заявляет, что картины «принадлежат народу». Он писал хвалебные статьи о коллекционерах. Те из читающих эти строки, кто считает, что продажа картин это грех - знайте, что вы в меньшинстве. И если вы считаете, что это особенный грех продавать картины Рериха, я предлагаю вам прочесть эти статьи. В советское время были другие условия, и возможно взгляды некоторых участников этого форума сложились в то время, когда Государство всё продавало и покупало. В моей стране находятся горы русского искусства, которое было продано сюда советским правительством любому, кто был готов платить.

Знала ли Кэтрин Кэмпбелл, когда дарила НЙ Музею свою коллекцию картин С.Н.Рериха, что они не имеют "прямого отношения к миссии Музея"?

Кэтрин Стиббе многие годы была Президентом Совета, Президентом Музея и Общества. Она была в полном курсе всех деталей нашего Устава. Она купила эти картины как способ поддержать Светослава. Она его регулярно поддерживала. Но в какой-то момент она переехала из большого дома в маленький, для картин у неё не было места, и она отдала их нам. У нас не было экспозиционной площади их выставлять, но было место где хранить, так что многие годы картины находились в кладовке. Эта ситуация была неудовлетворительной, и картины начали портиться. Учение нам говорит, что картинам нужны зрители и признание, иначе они гибнут.

Почему Музей смог найти экспозиционную площадь для картин из коллекции Боллинга?

Коллекция Боллинга из тринадцати картин была на временной экспозиции, организованной на время, пока дети Роджера Боллинга решали, как они хотят поступить с картинами. В конце концов, все картины были проданы господину Булочнику. И даже для того, чтобы иметь возможность провести эту экспозицию, нам пришлось снять некоторые из наших собственных картин со стен. Посетители Музея были признательны за возможность увидеть целую комнату, увешанную картинами, которые они до сих пор не видели. И всё это были картины Н.К., так что даже не вставал вопрос о том, подпадала ли их экспозиция под Миссию.

Почему тогда Музей приложил руку к опубликованию личных Дневников ЕИР, которые к картинам Н.К.Рериха не имели отношения?

У нас два учреждения. Всё, что имеет отношение к Е.И. проходит под эгидой Общества Агни Йоги – Учение, её книги и её дневники.

Спасибо за то, что «выслушали».