[В.Е.К.]

Я уже выкладывал этот рассказ. Про Харьковского Йосю с чайником. В День Памяти и Скорби хочу чтобы его обязательно прочитали ещё раз...

Мне было шесть лет, бабушка вела меня в парк Горького, был май и приближался Праздник. Я уже знал, что это Праздник Победы, но еще не знал, что такое война.
И на перекрестке Дзержинского и Маяковского, у молочного магазина я с ней столкнулся. С войной.

Как воспитанный мальчик, я с ней поздоровался, и, как учил меня дед, спросил:

- Йося, как поживаешь? Как родители?

Смысл этих вопросов тогда был мне недоступен, пришлось чуть подрасти, чтоб понять. Тот, к кому я обратился, посмотрел на меня, узнал, и стал рассказывать: как он с мамеле ходил на Благбаз покупать ботинки для школы, что завтра он с папочкой идет в зоопарк кататься на пони, а летом всей семьей они поедут в Херсон.

Ребята, мне было реально страшно! Передо мной стоял высоченный худой еврей лет сорока, совершенно седой, аккуратно застегнутый на все пуговки как школьник.

Он болтал о разной житейской ерунде и плакал. Губы рассказывали о пони и Херсоне, а из глаз текли слезы.

Но страшнее всего был чайник.

Какой чайник? Латунный чайник, литра на три, наполненный мелочью. Представили картину маслом?

Это был знаменитый на весь центр Харькова Йося с Чайником. Порождение войны, совесть нашего района.

Каждый Божий день он выходил на перекресток Дзержинского и Маяковского, становился у молочного магазина и смотрел на балкон второго этажа 76-го дома, не выпуская из рук чайника.

Чайник служил Йосе и кошельком, и авоськой, и чехлом для документов. Даже у дворовых сявок считалось «западло» стянуть из чайника хоть копейку, били за это жестоко. Все знали Йосину историю.

История же была такой. Когда немцы первый раз вошли в город, Йосина семья не успела эвакуироваться.

Их квартира во втором этаже дома 76 приглянулась двум немецким лейтенантам. И чтоб долго не валандаться, а заодно «окончательно решить еврейский вопрос», Йосиных родителей повесили на их же балконе.

Перед смертью мама Йоси положила в чайник немного денег и вытолкала через черный ход, якобы за молоком.

Много ли понимал шестилетний пацаненок? За молоком так за молоком. Он стоял у магазина и все видел, а когда понял, что случилось – поседел и сошел с ума.

С того дня ему всегда было шесть лет, и он всегда ждал у молочного магазина маму.

Йосю прятали по семьям до 1943-го года. А после освобождения города он снова занял свой пост. Вы спросите, зачем с ним нужно было заговаривать и спрашивать о родителях?

Это был единственный способ вывести Йосю из ступора, отвести домой, накормить, привести в порядок. А деньги в чайнике не были милостыней, нет. Мой дед говорил, что это слезы больной совести.

Последний раз я видел Йосю с Чайником весной 90-го года. Такой же седой и аккуратно застегнутый он стоял у молочного магазина. И так же приближался Праздник».

Владимир Киященко

Р.S. Йося с чайником — не вымышленный персонаж, а реальный человек, которого видели и знали многие жители Харькова. Война — это не просто трагедия, это миллионы трагедий миллионов людей. Отнятые жизни. Сломанные судьбы. Забывать об этом нельзя.