[Amarilis]

…«Дело было на склонах Джомолунгмы. Погибла группа альпинистов, состоявшая из двух югославов и проводника-тибетца. Со мной была «Тибетская Книга мёртвых» и друг погибшего, другой тибетский проводник, уговорил меня подняться из базового лагеря в высокогорную гомпу, принадлежащую монастырю "Ронгпу", чтобы провести там посмертный обряд по канонам этой книги…

Почти два часа мы непрерывно карабкались по острым гребням без всякой тропы, поминутно увязая в целиковом снегу. Мои усы и борода обледенели в сплошную корку, кольцом охватившую рот и оставляющую лишь небольшую дырку для свистящего дыхания. Я уже плохо соображал, куда мы двигаемся и зачем: тело устало, и готово было отказать в любую минуту. Страшно хотелось посидеть прямо в снегу, хотя бы совсем немного... Но, мой мозг знал, - это смерть...
И вдруг, я увидел впереди человека, сидящего на краю заснеженного карниза. Эта картина была похожа на галлюцинацию истощённого разума, будучи настолько неправдоподобной. На высоте 6,5 километров, в жути смертельного холода, и режущего тело ветра, на отвесной обледеневшей стене в позе лотоса сидел бритоголовый юноша, на теле которого трепыхалась лишь тёмно-красная туника буддистского монаха. Он был всего лишь в 10 метрах от нас и я даже различал застывшие черты его лица, слегка припорошённые снегом... Не останавливаясь, мой проводник перевалил за очередной скальный гребень и пропал из виду. Я поспешно последовал за ним, взобрался на эту площадку и оторопел окончательно...
Взору моему предстала небольшая котловина между скал, заполненная снегом. На краю её, в сугробе стояла большая чёрная тибетская палатка-банаг. Она шьётся из ячьей шерсти и обычно используется пастухами-кочевниками. В центре же площадки находился типичный ритуальный тарчок: мачта с растяжками, на которых трепетали десятки истерзанных ветром, разноцветных молитвенных флажков. Под мачтой возвышалась куча полузасыпанных снегом черепов и рогов домашних и диких животных. Святилище было окружено кольцом из десятка снежных конусов метровой высоты, которые со стороны были похожи на засыпанные снегом каменные ритуальные ступы-чортены.
Но, не это так поразило меня. Я увидел ещё несколько человек, неподвижно сидящих, как и первый, на снегу и одетых лишь в монашеские туники. Они были совсем молоды и, казалось, совершенно не обращали никакого внимания ни на смертельный холод, ни на нас с проводником...
Из палатки вышел пожилой монах и пригласил нас войти. Внутри чуть тлела кучка сушёного ячьего навоза, над которым висел большой закопчёный чайник. Рядом, перебирая чётки, сидел маленький сухощавый человек с круглолицым морщинистым лицом, одетый в оранжевый халат ламы…
Тысячи вопросов были готовы сорваться с моих уст: что это за высокогорный гомпа, зачем нужны такие суровые условия, кто эти сидящие на снегу юноши, как они вообще живы?
Лама очень торопился начать обряд чтения Бардо Тхёдол и, занятый приготовлениями к нему, поручил пожилому монаху ответить на все мои вопросы. Мы вышли с ним к тарчку, и то, что я там узнал, мне самому до сих пор кажется неправдоподобным.
Оказывается, все эти юноши, обладающие, казалось бы, невероятными способностями, являются обычными трапа, т.е. ламами-учениками из монастыря «Ронгпу». Обучение каждого тибетского ламы включает в себя изучение искусствам тантрийской йоги и овладение её различными духовными практиками. В данной обители эти траппа учатся вырабатывать в себе внутреннее тепло, именуемое тумо. Слово это переводится, как "лёгкое пламя" и означает энергию, которую адепт йоги способен улавливать из всеобщей энергии-времени, разлитой в пространстве вокруг нас. Умение вырабатывать тумо конечно помогает телам лам, особенно отшельникам, легко переносить холод и лишения тибетских высокогорий. Ведь в своих заледенелых пещерах-тапугах они находятся в одних набедренных повязках и используют огонь только для приготовления чая.
Но, тепло для тела - это побочный эффект тумо. Это внутреннее "пламя", по большому счёту, нужно им вовсе не для этого. Речь идёт не о материальном огне и тепле, а о совершенной духовной энергии, способной созидать и совершенствовать всё сущее. Владеющий этой священной магической силой способен делать со своим телом всё, что угодно, но это - только ради высшей цели: получить право служить потом у священного Кайласа. Овладение каждой из десятков духовных практик йоги требует очень длительного времени и неимоверных усилий над собой. Вот и эти юноши, сейчас уже находятся, как бы в высшей школе тумо...
А начинались их тренировки несколько лет назад на берегах горного потока, бегущего с ледников, неподалёку от монастыря. Непростой была та учёба. А право продолжить обучение уже в этой высокогорной обители получили лишь те, кто овладел начальными способностями и сдал учителю своеобразный экзамен. Начинающий лама-йог совершенно голым садился на берегу горного ручья. Его оранжевую тунику мочили в ледяной воде, а затем набрасывали её на плечи претендента. Тот должен был довольно быстро высушить её за счёт мобилизации своего внутреннего тепла. И так - десять раз подряд! Причём по времени надо было уложиться в 1 час!
Свист ледяного ветра постоянно уносил от меня обрывки фраз рассказчика. Ёжась в пуховом альпаке, я подошёл к одному из трапа, неподвижно сидящему неподалёку. Снег уже засыпал его по щиколотки, но сдувался ветром с головы и обнажённых плеч. И тут я понял, что что-то здесь не так: кожа этого человека была не красной, как должно было бы быть, по идее, а совершенно белой... И снег!.. Он не таял от соприкосновения с ней!..
Я осторожно дотронулся пальцем до руки "человека". Кожа была плотной и холодной, как лёд... Он не дышал... Он был мёртв...
- Нет, это не так - вдруг сказал монах - Он жив, просто его сейчас нет в своём теле.
- Как это нет в теле - в замешательстве - пробормотал я - А где же он?
- Не знаю,..каждый из них решает сейчас свои кармические задачи. Этот, может быть, сейчас на небе Тушита, а может быть - на Джомолунгме...
- Как это, на Джомолунгме - спросил я с явно недоверчивой и глуповатой улыбкой.
- Только "цивилизованные" западные люди карабкаются туда ногами, изнурительно волоча на гору своё, неприспособленное для этого тело... А зачем?.. Разве это твоё тело захотело подняться на самую высокую гору планеты?.. Нет, вовсе не тело...
Я вообще уже ничего не соображал.
- А когда же он,.. так сказать,.. вернётся...
- А кто же это, кроме него знает... Вон, некоторые, сидят уже больше недели, и он указал пальцем на заснеженные конусы, которые я принял ранее за каменные чортены окружающие тарчок.
- Вы... Вы хотите сказать, что там,.. под снегом,.. сидят люди?!
- Да нет, же… Там сидят лишь их тела...

Из Книги «ТИБЕТСКИЙ ГАМБИТ»