[irene]

С горных вершин. ВОЗЛЮБИ МСТИТЕЛЯ. Боги могут возглашать громогласно, ангелы могут шептать: «Ты не должен (я умоляю тебя, не) пробуждать страсть в сердце человеческом», — но хотя чары, которыми духи стихий околдовывают разум мужчин и женщин, вначале усыпляют, — затем они вынуждают стремиться к удовлетворению и пресыщению, а в конце концов ввергают в Ад, ими же самими и порождённый, способности создания которого могли бы позавидовать и демоны.
Ибо Бог есть Любовь, и это Бог-ревнитель. И нетерпим Бог только ради Любви, ибо Любовь выше всякого Бога, постигаемого разумом смертного, а Любовь, преданная страстью, всегда навлекает месть на предателя — месть, которая пожрёт сердце его, как черви пожирают жизненно важные органы умершего. Страсть, удовлетворённая ценой Любви, обернётся злобой в душе человека и на каждом шагу будет отравлять ему жизнь, а хуже всего то, что она разрушит его до мозга костей. Она покинет мужчину или женщину, не оставив в них и следа самоуважения, и на месте полного чувством собственного достоинства человека останется болтливая кукла, видимость человека, существо без души.
Вытяните свои дрожащие пальцы, вы, сотрясаемые страстью, во всём мире.
Играйте, если хотите, на струнах арфы души, пока она не утратит того чистого тона, на который её настроили ангелы Престола, а потом корчитесь в муках, слушая те отвратительные диссонансы, что ваши пальцы впоследствии извлекут из этого обесчещенного инструмента.
Вы должны играть на ней, хотите вы того или нет, а тоника, по которой настраиваются струны её, будет вам уже недоступна, если была унижена Любовь и пришло возмездие.



Ф.И. Тютчев.

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебны взоры, речи
И смех младенческо-живой?

И что ж теперь? И где ж всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

1851