Старый 29.09.2014, 12:20   #17
Amarilis
Banned
 
Рег-ция: 06.01.2009
Адрес: Восток-Запад
Сообщения: 8,786
Благодарности: 704
Поблагодарили 2,355 раз(а) в 1,486 сообщениях
По умолчанию Ответ: Рассказы, повести, новеллы, сказки.

"... Старый монах давал последние наставления:

– ... и тебе откроется мудрость древних. Ты увидишь свои прошлые воплощения. Почувствуешь себя зверем, птицей, рыбой, червём, деревом, травой и, пройдя ещё ряд более мелких и простых существ, станешь мёртвой материей. Все твои прошлые жизни будут тянуться долгой вереницей целую вечность, но ты поймёшь, что они ничто по сравнению с беспредельностью небытия. И если в этой тьме не затухнет искра твоего сознания, хранитель подхватит её и разожжёт с новой силой. Далее перед гобой пройдёт множество иных миров: иногда пугающих, иногда захватывающих, но всегда неизмеримо чужих и далёких, а оттого непостижимых. Но всё же многие из них ужасно притягательны. Поэтому помни, что карма твоя не освободится, пока ты не исполнишь своё предназначение в этом мире. Смотри, восхищайся, но о доме не забывай. Здесь тебя ждут братья. А теперь прощай, скоро перед тобой откроется вечность, и ты уже не вернёшься к нам прежним...

Молодой лама дрожал, нет не от холода и не от страха. Суровая жизнь в горном монастыре закалила аскета, сделала его нервы стальными. Дух монаха был безупречен. Отцы допускают к последнему испытанию лишь самых достойных. Душа его трепетала в предвкушении тайны, соприкосновения с которой он ждал долгие годы. Скоро к нему вернётся память, которую собирал его бессмертный дух в миллионах воплощений. Мысли ламы были устремлены к иным мирам. И он не чувствовал голод, несмотря на то, что ритуалу инициации предшествовал длительный пост.

Наставник подвёл своего подопечного ко входу одного из залов монастырского подземелья. Здесь он без слов вручил молодому ламе небольшую лампадку. Младший схимник вошёл в зал, и дверь за ним тут же наглухо закрылась. В подземелье не было никакой затхлости. Воздух в этом зале отлично вентилировался. Масла в лампадке хватило только на то, чтобы добраться до небольшого помоста в центре, на котором лежал матрац, наполненный душистыми тибетскими травами. Где-то рядом курились благовония. Некоторое время монах просто лежал. Ожидание, тьма, запахи благовоний и трав привели его мысли в прядок, помогли полностью расслабиться. Теперь он был действительно готов.

Сначала как будто издалека послышался размеренный, приглушённый барабанный бой. Как велели наставники, монах стал следовать этому ритму и через некоторое время, предельно сконцентрировавшись, слился с ним воедино. Казалось, этот бой рождался сам собою где-то в глубине груди при каждом вдохе. Но вот ритм стал ускоряться, звук нарастать, заглушая усиленное до предела дыхание. Тело охватило немыслимое напряжение. Как бы втягиваясь само в себя, оно стало стремительно уменьшаться, сжимаясь вместе с внешним миром в точку внутри гулкого кокона, в котором громоподобными раскатами звучал не то барабанный бой, не то отражённое и усиленное каменными стенами дыхание неведомого исполина. Не в силах больше терпеть монах попытался вложить остатки сил в крик, но у него не было больше лёгких, не было тела, не было даже воздуха вокруг. Он был глубоко под водой, страдая от всё возрастающего давления, которое стремилось превратить его в ничто. Подойдя к пределу страданий, неведомая сила бросила его сквозь прорывающуюся пелену. Монах снова был собой, но ужас и страдание не покинули его. В страхе он прижимался к чему-то большому и тёплому. Держаться – вот в чём сейчас его спасение. Удар, вспышка, падение... Рядом лежит окровавленное тело женщины. Крестьянин, поднимая руки, пытается защититься от замахивающегося на него мечом всадника. Жестокое время, беззащитный люд... Отчаяние одинокого малыша перед огромным пугающим миром... Кто-то пытается взять его на руки, отрывая от тела мёртвой матери. Он сирота. Да, монахи всегда берут малолетних сирот. Но как не хватало ему все эти годы материнской любви:

– Мама! Мама!

– Я здесь, сынок. Иди сюда. Иди ко мне...

Где-то там вдалеке засиял свет, за которым любовь. Там его ждут. Там то, к чему, сам того не зная, стремился всю жизнь. Забыв себя, забыв страдания мира и все свои прежние устремления, монах искрой ринулся на зов света, навстречу всепоглощающему восторгу. Но как долог ещё путь..."
Amarilis вне форума  
Показать ответы на данное сообщение Ответить с цитированием Вверх