[Сергей Георгиевич Джура]

Я был на параде в прошлом году и вот теперь снова побывал. И одновременно это был мой второй праздничный, победный приём в Кремле. Я был и в прошлом и в этом году. Тем более удивительно, что были времена, когда ельцинский Кремль гнался за мной по пятам. Я вместе со своими друзьями по газете «День» скрывался в лесах, спасаясь от ареста. Времена изменились. И вот что я заметил, как отличались эти два парада и приёма: прошлогодний и нынешний. Сначала о приёме. Вот этот приём, проходивший в Кремлёвском дворце, он поразил меня нарастанием советскости. Представьте себе: огромная сцена - бывший Кремлёвский дворец съездов. На сцене экраны - грандиозный центральный экран, два боковых экрана. Выступают с концертом, поют песни времён войны, восхитительные исполнители. У меня как с первой песни брызнули слёзы, так я их и не вытирал. Это все песни, которые я слушал ребёнком, слушали моя мама, бабушка, прижавшись ухом к картонному репродуктору - такая воронка. И вот эти советские песни. Например, пели песню: «Артиллеристы, Сталин дал приказ». Раньше стыдились петь этот куплет или вообще не пели. Теперь дважды на большом экране появлялся Сталин. Первый раз показывали на параде 1941 года. Такой он чёрно-белый, тусклый. И второй раз показали его на Параде 1945 года - это уже были цветные съёмки. Дважды за всю экспозицию показали Сталина. В промежутках солдаты, воины, офицеры, атаки, раненные, бомбардировки, танки, горящие города - вся эта потрясающая полифония войны. Над этой сценой висело два плаката, два больших лозунга. Первый звучал так: «Вперёд к светлому будущему», а второй, пониже: «Слава человеку труда». Там могло быть написало вперед к светлому будущему коммунизма, просто, видимо, места не хватило. Зал был, конечно, наполнен ветеранами, стариками, вельможными генералами, увешанными наградами. Зал был советский по существу. Меня поразила эта тенденция нарастающей советизации. Во-первых, победа всё больше и больше становится достоянием советского периода, понятно, что она была достигнута советским строем, что это кульминация всего красного периода, кульминация красной эры. Потом сама ситуация в стране у нас такова, что представления о пространствах, о народах, об идеологии всё больше и больше склоняется к советскому опыту. Пока по мелочам какие-то ГТО, потом герои труда появляются, но есть понимание того, что есть красный проект, изначально это был грандиозный проект. Именно этот проект сумел реализовать колоссальные евразийские планы, восстановить евразийскую империю, в недрах этой империи провести потрясающую по своим результатам индустриализацию и выиграть эту войну. Это грандиозно.

Парад Победы проходил под крымским знаменем. Было ощущение огромной крымской победы, крымской радости, крымского чуда. Кстати, среди этих коробок, которые маршировали, была коробка спецназа, тех самых «вежливых зелёных человечков», о которых все говорили. Они шли в новой амуниции, у них было своё снаряжение. И вся эта коробка, может быть, вернулась из Крыма, или потом, прямо с Парада пойдёт в Донецк, я не знаю, куда она пойдёт. Но вокруг каждой этой громадной махины, будь то «Тополь-М» или танки Т-90, или эти громадные системы ПВО. Вокруг каждого, мне казалось, какое-то тончайшее свечение. Это грозная суровая смертоносная, страшная техника, вокруг неё как будто нимбы шли. Это обожание людей, которые сидели на трибунах, обожание ветеранов эту технику славили, как символ Победы. Будто бы эта техника прошла, проутюжила Крым, хотя ничего подобного не было. Это был символ сильного государства, которое оказалось в состоянии не просто построить эти громадные машины, но оно оказалось принять в свои объятия Крым. Вот это ощущение было. Может быть, я слишком романтичный был, но нет, все, замирая, смотрели. И дети, которые были на трибунах, и старые генералы. Ещё одно было удивительное ощущение. Я ведь все последние годы постоянно мотаюсь по оборонным заводам. Я слежу, как рождается новое оружие, новая техника, как зарождается оборонно-промышленный комплекс. И как я был рад, когда на Параде я увидел многие машины, которые я видел на стапелях, конвейерах, на заводах. Например, танк Т-90 я видел в Нижнем Тагиле на «Уралвагонзаводе». Я видел, как его собирают, как на него навешивают башни, как проворачивают гусеницы, как он выходит на полигоны и прыгает там с холма на холм. И вот эти танки прошли мимо меня. Или, например, я видел замечательный «Искандер». Я видел его в Сталинграде. В цехах собирали эти машины управления, шасси, носители. Вот он во всей красе прошёл мимо. Или мимо меня прошли знаменитые «панцири» - это ракетно-пушечный противозенитный комплекс, изделие великого Шепунова, с которым я был знаком, дружил, который совсем недавно скончался. Когда шли его машины, я помянул его. Шли «шепуновы» мимо меня. А когда в небесах возникла эта армада самолётов, эскадрильи, там среди них были Су-34. Это фронтовые бомбардировщики, истребители, самолёты поля боя. Я видел как их собирали на заводе имени Чкалова в Новосибирске. Они уже наполняют полки, 100 самолётов построено. Для меня это была радость. Действительно, я увидел своё оружие, увидел русское оружие во всей его мистической красоте. Оно шло по мистической Красной площади, и было частью этой огромной каменной иконы, имя которой Красная площадь. Когда оно уходило за храм Василия Блаженного, в эту дымку, видит Бог, я вспоминал Парад 1941 года и думал, что хорошо бы направить всю эту армаду в Славянск, чтобы она прошла по площадям Славянска. Такое у меня было радостное ощущение.
(Выдержки из передачи "Без вопросов" на РСН от 12.05.14)