[MissMaia]

Цезарь и Клеопатра

Вошла,
И женственность
По залу разлилась вдруг
Осязаемая.
Тысячелетий магия сплелась
С очарованием
Такого юного,
Стоящего пред ним создания,
Что если б не глаза,
Таящие в себе и нежность,
И любовь, и знание,
И жар, испепеляющий мужчин Исиды,
То можно было б без сомнений
Отправить с куклами сию особу спать.

Но Юлий, подавив смешок,
Взглянул опять,
И уж не смог представить кукол
В тоненьких руках царицы –
Ведь перед ним стояла именно она,
А не обычная девица.

Стан гордый.
Без надменности открытый смелый взгляд,
И властность,
Исходящая от всей ее натуры,
Хоть и была она заключена
В сосуде хрупкой девичей фигуры.

Уговорившись, а вернее приказав,
Чтоб принял он ее с рассветом,
Ушла, оставив с благовоньями играть
Морской вечерний бриз.
А Юлия ежеминутно заставать
Себя же самого с невольною улыбкой на устах.

Так до рассвета и не спал,
Встречав его на балюстраде.
И с удивленьем молча вопрошал:
Как может эта девочка,
С привитыми манерами царицы,
С ним, римским императором сравниться?

Божественный свет Ра
Застал его в походном кресле,
Глядящим вдаль.
Он так пленен был предстоящей встречей,
Что слуг с предложенными яствам прогнал.

И вновь вошла Она.
Свежа, как только сорванная роза.
Глаза подведены толченой бирюзой.
Наряд не прост - тончайший, цвета моря шелк
Расшит невиданными птицами,
И две как раз уселись на груди,
Склонившись так, как будто приготовились клевать
Изысканное ожерелье из камней,
Что водопадом ниспадало меж грудей.

Довольно долго Юлий лицезрел
Сей красочный наряд.
К тому ж тончайший шелк
Не составлял преград,
Чтоб видеть формы безупречность...

Царица ж изучала его взгляд -
Он показался ей достойным -
Ни раздражительно-упорным,
Каким разглядывают лишь рабынь,
Ни явно чувственным, самодовольным,
Но в меру теплым, не холодным,
Что ей понравилось - под этим взглядом
Было ей уютно и удобно.

Было предложено в прохладе сесть.
Густое терпкое вино разбавлено
Чистейшею водой.
Сочатся ломти дыни ароматом меда,
Прогретый солнцем виноград
И сыр овечий поданы заботливой рукой.

Царица надкусила виноградину одну,
Свой кубок подняла,
приветствуя Великого.
Молчала.

А Юлий, взгляд почти не отрывая
От царицы, ел, и пил, и много говорил
О заговорах, слухах
И уже начавшейся за трон ее войне.
О римской, так нуждающейся в золоте казне,
Об истинных причинах своего здесь пребыванья -
Долг красен платежом,
А у Египта перед Римом он немалый.

Царицу не смутил сей разговор.
Не оставляя свой бокал,
И опершись о мраморный балкон,
Она взирала синими глазами
На столь же темную лазурь извечных волн,
Александрийских древность храмов,
Цепь колонн.
На портики торговых площадей,
Забыв о Юлии и жарком пламени
Его речей.

В ее глазах читался холод.
Скорее боль. За землю,
Подданых людей.
И за династию, служившую ей гордостью.
За память прадеда,
Который Первый Птолемей,
Что был ближайшим другом Александра -
Великого и чтимого царя царей.

А что есть Рим?
Прямое ли наследие Эллады?
Рим, будто мальчик, тянущийся в рост.
Он хочет все попробовать и все успеть.
Естественно, любимая игра - война,
И развлечения любимые - пролитье крови.

Египет для него лишь лакомый кусок.
Рим может чувствовать его восточный пряный сок,
Но из чего он сделан недосуг ему понять,
Да и не будет силиться он слишком.

Для Рима ценно то, что блещет и звенит,
Что кормит армию,
Что забавляет ежедневно праздный люд,
Который уж давно забросил труд,
Наук - основ всей жизни - осмысленье
И к мудрости седой почтенье.

Царица не сказала ничего
Из дум своих, стоящему с ней мужу.
Но он, в какой-то миг вдруг оторвавшись
От тончайших кружев,
Так плотно облепивших юный стан,
Не нарушая царственного долгого молчанья,
Проникся мыслями ее, природы той и сам не зная,
Но чувствуя по каждому изгибу гордой брови
Все то, что чувствует она.
Он был ее и опытом,
И прожитым числом годов
Гораздо старше, а она - совсем юна,
Но понял вдруг великий Цезарь-победитель,
Что перед ним достойнейший воитель…

Они вдвоем на царственной постели.
«Великий Цезарь, волосы твои уж поседели…»
Он щурится и весело смеется:
«Зато любовь моя к тебе так щедро льется!»
«Ты – баловень судьбы, я ж – нищая царица,
На что великий муж польстился?» -
Теперь она глядит с прищуром, ждет ответ…
«Конечно на невинность – за то меня накажет Сет!»
И Цезарь дарит юной женщине нежнейший поцелуй.
«Смеешься… Я люблю тебя. Ты мудр.
Ты покорял, ты был любимым и любил. А что теперь?»
«Судьба так редко балует людей –
Так редко дарит высшую любовь и наслажденье
Быть рядом. Быть с тобой – Нежданное явленье.
Я знаю только – боги нас ведут.
Моя любовь чиста – и я доверюсь им и тут».