[Grom]

Сообщение от АлексУ

[

А Вы думаете, мне больше заняться нечем, как отвечать на Ваши нападки? Ведь защищая Дмитриева, Вы вольно или не вольно нападаете на Беликова и на МЦР, издавший тома его писем. Только поэтому я вынужден «поддерживать» с Вами беседу.
Письма писались разным корреспондентам, многим корреспондентам – в них повторяются одни и те же мыли о Дмитриеве. Эти письма есть в архивах этих корреспондентов и в архиве Беликова в копиях. Если у Вас есть сомнения в подлинности опубликованных писем – проверьте. Ведь это подсудное дело – подделка в публикации архивных документов, да еще с целью опорочить человека. А сейчас Вы используете тактику страуса – «если что-то не вмещается в мою светлую голову, то в песок ее с криком «все это ложь!».

Что касается «избушки», Извары и Вашей фразы - «результатом реализации Проекта был как минимум Музей».

Вы ничего не перепутали? Проект Дмитриева был представлен в начале 1979 года. Как пишет автор рекламируемой Вам статьи «Труд создателей государственного музея-заповедника» –
«В 1977 году по инициативе академика А.П. Окладникова и Алтайской краевой организации союза художников была выдвинута идея создания в Верхнем Уймоне мемориального дома-музея». Как пишет Беликов – путем реставрации дома Атамановых. Далее – «средства на создание проекта мемориального комплекса в 1978 году выделил Усть-Коксинский райисполком». И только в 1979 году появляется группа строителей, которая на выделенные деньги строит рядом двухэтажную «избушку». Так что было раньше, «курица» или «яйцо»?
Кстати, Беликов переписывался с членами этой «краевой организации союза художников», стоявшей у истоков идеи и создавшей оргкомитет по «запечатлению памяти Н.К. на Алтае» – и в письмах идет речь именно о восстановлении дома Атамановых.

В этой истории опущена одна важная деталь. С.Н.Рерих в 1978 году в переписке сказал, что хочет приехать в Верхний Уймон и посмотреть дом, поскольку по отчетам из Верхнего Уймона сложилось впечатление, что работы завершены и дело только за экспонатами. С этим обратились к Окладникову, он - в Президиум с вопросом, в каком виде предстанет дом перед сыном Рериха. По инициативе Л.Цесюлевича была создана комиссия под председательством А.А.Акишева, в составе которой был человек от Усть-Коксинского отдела культуры, председатель Усть-Коксинского райисполкома и другие. Выяснилось, что дом запущен до такой степени, что что реставрировать или реконструировать его было уже нельзя. Но в другом селе был сруб, который соответсвовал оригиналу. Было принято решение купить сруб, перевезти в Уймон и поставить на месте старого дома Атаманова. Вот на это дело и выделил деньги Райисполком. Дом был куплен и перевезен в Верхний Уймон. Работы эти велись наемными рабочими армянской национальности (в простонародье называемыми "шабашниками"), оплата работы которых велась и того же фонда. Сруб, который купили, оказался подгнивший и дело застопорилось. Именно в этот момент и появился А.Н.Дмитриев.

У истории нет условного наклонения и сейчас не имеет смысла фантазировать, как дальше повернулась бы история с Музеем, если бы Дмитриев не подключился к этой работе. Но есть факт, который трудно отрицать. А.Н.Дмитриев появился в Верхнем Уймоне в критический момент: строительство зашло в тупик, фонд строительства был практически исчерпан, место оказалось завалено горами мусора. Пришлось начинать все с нуля: расчищать место, изыскивать средства на закупку материалов и инструментов, транспорт пр. Почему было принято решение вместо восстановления усадьбы Атаманова строить рядом здание Музея - это отдельная история, которая началась еще в 1974 году. К сожалению, я не владею полнотой информации об этом, да и не вижу особого смысла приводить ее, поскольку для Вас идея создания института или научного центра по изучению идей Живой Этики видится утопичной.

Хочется сказать несколько слов о А.Н.Дмитриеве, поскольку были выдвинуты некоторые обвинения в его адрес в связи с его личностью. Когда читаешь то, что говорят о нем Беликов или МЦР, то складывается впечатление, что пишут они совершенно о другом, незнакомом мне человеке. Я знаком с А.Н. около 14 лет и дам несколько штрихов к его портрету, как человек, знакомый с сутью проблемы.

Ему нередко ставят в вину, что в его окружении постоянно находятся экстрасенсы и люди с неуравновешенной спихикой. Уточню, что люди с повышенной психической чувствительностью обязательно обращают на него внимание, поскольку он заметен на общем людском фоне. Но сам он никогда не возвеличивает таких людей. У нас был один человек, у которого были медиумические способности. Алексей Николаевич неоднократно порицал его за увлечение своим медиумизмом и пренебрежением к изучению качества собственной личности. Как то я был свидетелем таких слов: "Для чего ты так сильно упорствуешь в тренировке астрала? Ну научишься взглядом закрывать форточку. В следующей жизни этого не будет." В последствии тот человек отошел от нас.

Никогда он не настаивал на безоговорочной вере всему, что говорил. Наоборот, он говорит только то, что человек может проверить сам, исходя из своих возможностей на данный момент. Он не раз говорил, что проверять нужно по возможности все, в том числе и его. "Даже Миры находятся на испытании". Основное, что он требовал от других - самостоятельность мышления, которая не может развиваться без ответственности.

Сам я познакомился с Алексеем Николаевичем на пике моего интереса к даосизму и работам Г.И.Гурджиева. Он ни одного худого слова не сказал в адрес этих систем Знания, но просто показал, что идеи, которые заложены в Живой Этике с бОльшей эффективностью могут дать ответы на те вопросы, которые я ставил перед собой. И я знаю немало людей, интерес которых к мистицизму был ориентирован на Живую Этику в результате общения с Дмитриевым. К слову сказать, он накладывал только одно требование на работу с Учением - "Когда читаешь книги Живой Этики, никто не имеет права стоять между тобой и Учением".

Для меня Алексей Николаевич - это пример, как можно одному человеку успешно выполнять не только свой гражданский долг по отношению к работе (авторитет его во многих областях геофизики, глобальной экологии, НАЯ, ближнего космоса и пр. признается на уровне роководства институтов и Президиума), семье, ведет активный спортивный образ жизни (мало кто из спортсменов-любителей в его возрасте рискнет выйти на ежегодный лыжный сверхмарафон), но и заниматься изучением идей Живой Этики, работ Блаватской, писем Учетилей. Причем не просто почитывать их на сон грядущий, но находить неожиданные параллели в современной феноменологии тому, о чем было сказано в этих книгах, и иметь смелость знакомить с этими идеями научную общественность, а также вносить существенный вклад в развитие практического применения этих идей в научную деятельность.