[Лена К.]

Сообщение от m_maria

Для продолжения темы о существовании иллюзии, можно предложить затронуть рассказы Блаватской.
В одном из рассказов она описывает события вполне происходящие на материальном плане. Рассказ о том, как сила мысли...неординарного человека повлияли на написание картины художником. Художник неожиданно вместо пейзажа, который перед ним был и который он поначалу созерцал, вдруг стал писать совсем другое - то чего перед ним вовсе не было.
Художнику было ментально внушено изображение в деталях, которое транслировалось ему, как находящийся перед ним пейзаж.
Это была иллюзия в буквальном смысле, а художник её запечатлел и обессмертил, практически, материализовав мыслеобраз.

Е.П.Б. «Из пещер и дебрей Индостана»
— Я кончил, — вздохнул У***, торопливо собирая папку и краски.
— Дайте посмотреть, — лезли к нему проснувшаяся Б*** и подошедший полковник.
Мы взглянули на свежий, еще мокрый рисунок и ос¬толбенели; вместо озера с его синеющим в бархатистой дали вечернего тумана лесистым берегом, пред нами являлось прелестное изображение морского вида. Густые оазисы стройных пальм, разбросанные по изжелта-белому взморью, заслоняли приземистый, похожий на крепость туземный бунгало, с каменными балконами и плоскою крышей. У дверей бунгало — слон, а на гребне пенящейся белой волны — привязанная к берегу туземная лодка.
— Да где же вы взяли этот вид? — недоумевал полковник. — Для того, чтобы рисовать виды из головы, не стоило и сидеть на солнце...
— Как из головы? — отозвался возившийся с папкой У*** — Разве озеро не похоже?
— Какое тут озеро! Видно, вы рисовали во сне.
В это время вокруг полковника столпились все наши спутники, и рисунок переходил из рук в руки. И вот Нараян, в свою очередь, ахнул и остановился в полном изумлении.
— Да это «Дайри-боль», поместье такур-саиба! — про¬возгласил он. — Я узнаю его. В прошлом году во время голода я жил там два месяца.
Я первая поняла, в чем дело, но молчала. Уложив ве¬щи, У*** подошел наконец, по своему обыкновению, вяло и не торопясь, как будто сердясь на глупость зрителей, не узнававших в море озера:
— Полноте шутить и выдумывать; пора ехать. Отдайте мне эскиз... — говорил он нам.
Но, получив его, он при первом взгляде страшно по¬бледнел. Жаль было смотреть на его глупо-растерянную физиономию. Он поворачивал злополучный кусок бристо¬ля во все стороны: вверх, вниз, наизнанку, и не мог при¬дти в себя от изумления. Затем он бросился, как угорелый, к уложенной уже папке и, сорвав завязки, разметал в одну секунду сотню эскизов и бумаг, как бы ища чего-то... Не найдя желаемого, он снова принялся за рисунок, и, вдруг, закрыв лицо руками, обессиленный и точно сраженный, опустился на песок.
Мы все молчали, изредка переглядываясь и даже за¬бывая отвечать такуру, стоявшему уже на пароме и звав¬шему нас ехать.
— Послушайте, У***, — ласково заговорил с ним добродушный полковник, словно обращаясь к больному ребенку. — Скажите, вы помните, что вы рисовали этот вид?..
Англичанин долго молчал; наконец произнес хрип¬лым, дрожащим от волнения голосом:
— Да, помню все. Конечно, я его рисовал, но рисовал с натуры, рисовал то, что видел все время пред своими глазами. Вот это-то и есть самое ужасное!
— Но почему же такое «ужасное»? Просто временное влияние одной могучей воли над другою, менее мощной. Вы просто находились под «биологическим влиянием», как говорят д-ра Карпентер и Крукс.
— Вот это именно и страшит меня. Теперь припоми¬наю все. Более часа я рисовал этот вид: я его увидал с первой минуты на противоположном берегу озера и, видя его, все время не находил в этом ничего странного. Я впол¬не сознавал или скорее воображал, что рисую то, что все видят пред собою. Я совершенно утратил воспоминание о береге, как я его видел за минуту до того и как я его снова вижу. Но как объяснить это? Великий Боже! неужели эти проклятые индусы действительно обладают тайной такого могущества? Полковник, я сойду с ума, если бы мне пришлось верить всему этому!..
— Но зато, — шепнул ему Нараян с блеском торжества в пылающих глазах, — вы теперь не в состоянии более отвергать великую, древнюю науку йога-видьи моей родины!..
У*** не отвечал. Шатаясь, словно пьяный, он взошел на паром и, избегая взгляда такура, сел спиной ко всем у края и погрузился в созерцание воды.