[diant]

(Said'у) Мне это не трудно. И придется привести этот фрагмент, чтобы от вашей "безупречной памяти" не умножалась ложь.

Контекст письма. Чрезвычайно строгие ограничения, которые наложил Коган на К.Х. во всех делах, связанных с общением с европейцами, очень ограничивали возможность последнего помогать Синнетту. К.Х. в частности категорически запрещалось применять свои оккультные силы в любых делах, связанных с европецами (пелингами). Он всегда искал повода смягчить эти ограничения, и часто делал это на свой риск. Это поможет понять, к чему относятся слова "послабление строгости", надежда на которую и стала причиной его радости и благодарности козлу.

К.Х. - Синнетту, октябрь 1882 года.

Я не могу закончить письмо, не рассказав вам об одном инциденте, который, хотя и смешон, привел в итоге к чему-то такому, что заставляет меня благодарить судьбу; полагаю, вам он тоже понравится. Ваше письмо со вложенным в него письмом Ч.К.Мэсси было получено мною на следующее утро после того, как вы вручили его «маленькому человеку». В это время я находился недалеко от Пари-Дзонга, в gun-pa(1) одного моего друга, и был очень занят важными делами. Когда я почувствовал, что письмо прибыло, я как раз пересекал широкий внутренний двор монастыря. Внимательно вслушиваясь в голос ламы Tön-dhüb Gyatcho, я не имел времени читать письмо, поэтому, механически вскрыв толстый пакет, я только взглянул на него и убрал, как мне показалось, в свою дорожную сумку, которую ношу через плечо. В действительности же всё упало на землю; а поскольку я уже вскрыл пакет и извлек его содержимое, всё в итоге при падении рассыпалось. В тот момент поблизости никого не оказалось, а мое внимание было целиком поглощено переговорами. Я уже было подошел к лестнице, ведущей к входу в библиотеку, как вдруг услышал голос молодого гелунга, кричащего откуда-то из окна и пытающегося кого-то вразумить. Обернувшись, я с первого взгляда понял, в чем дело, и если бы не он, ваше письмо уже никогда бы не было прочитано мною: потому что я увидел почтенного старого козла, аппетитно завтракающего им. Сие создание уже проглотило часть письма Ч.К.Мэсси и теперь глубокомысленно готовилось отведать кусочек вашего, как более деликатного и легче жующегося его старыми зубами, нежели крепкий конверт и плотная бумага вашего корреспондента. Не мешкая ни секунды, я бросился спасать то, что осталось, невзирая на недовольство и противодействие животного, но, увы, спасать уже было практически нечего! Конверт с вашим гербом был практически уничтожен, а содержимое писем сделалось нечитаемым – короче говоря, я был просто ошеломлен при виде такого бедствия. Но вы ведь знаете, в чем причина этой моей растерянности: я не имел права восстанавливать письма, присланные из «Эклектика» и, как ни крути, напрямую связанные со злосчастными «пелингами». Что же мне оставалось делать, чтобы восстановить недостающие части! Я уже было решился нижайше просить Когана даровать мне в этом печальном случае исключительную привилегию, как вдруг увидел перед собою его священный лик с таинственным блеском в глазах и услышал его голос: «Зачем нарушать правило? Я сделаю это сам». Эти простые слова: Kam mi ts’har – «Я сделаю это сам» – несли в себе целый океан надежды для меня. Он восстановил недостающие части писем и сделал это, как видите, весьма искусно; он даже превратил измятый и изодранный до неузнаваемости конверт в новый, с гербом и всем прочим. А поскольку мне хорошо известно, какая огромная сила нужна для такой реставрации, это дает мне надежду на некоторое послабление строгости в скором времени. Потому я от всего сердца поблагодарил козла, и поскольку он не принадлежит к осужденной расе пелингов, я смог выразить ему свою благодарность, укрепив то, что осталось от его зубов, и закрепив эти ветхие останки покрепче в его челюстях, дабы в оставшиеся годы это создание могло пережевывать и более твердую пищу, нежели английские письма.

(1) От göm-pa (тиб.), монастырь.