[Руслан Коломиец]

Чудеса Учителя растут.
Посреди сада любви растут озарения духа.
Утомляйте Меня ныне, нагружайте лучше, подав тягость мира, но умножу силы.
Но умножу силы дочери Моей, ибо она идет в сад Мой.
Слышишь ли?
Тягость расцветет розами, и трава облечется радугой утра.
Потому утомляйте Меня.
Когда иду в сад прекрасный, не боюсь тягости.
Думаю, Думаю, Думаю.
Зов, Апрель 4, 1923 г.



"- Каждая минута, каждое мгновение жизни должны быть блаженством человеку... должны, непременно должны! Это обязанность самого человека так устроить; это его закон - скрытый, но существующий непременно..." (Ф.М.Достоевский. Бесы)



"- Анекдот есть и именно на нашу тему, то есть это не анекдот, а так,легенда.
Ты вот укоряешь меня в неверии: "видишь-де, а не веришь". Но, друг мой, ведь
не я же один таков, у нас там все теперь помутились, и все от ваших наук. Еще
пока были атомы, пять чувств, четыре стихии, ну тогда все кое-как клеилось.
Атомы-то и в древнем мире были. А вот как узнали у нас, что вы открыли у себя
"химическую молекулу", да "протоплазму", да черт знает что еще - так у нас и
поджали хвосты. Просто сумбур начался; главное - суеверие, сплетни; сплетен
ведь и у нас столько же, сколько у вас, даже капельку больше, а, наконец, и
доносы, у нас ведь тоже есть такое одно отделение, где принимают известные
"сведения". Так вот эта дикая легенда, еще средних наших веков - не ваших, а
наших - и никто-то ей не верит даже и у нас, кроме семипудовых купчих, то есть
опять-таки не ваших, а наших купчих. Все, что у вас есть, - есть и у нас, это
я уж тебе по дружбе одну тайну нашу открываю, хоть и запрещено. Легенда-то эта
об рае. Был, дескать, здесь у вас на земле один такой мыслитель и философ,
"все отвергал, законы, совесть, веру", а главное - будущую жизнь. Помер, ду-
мал, что прямо во мрак и смерть, ан перед ним - будущая жизнь. Изумился и воз-
негодовал: "Это, говорит, противоречит моим убеждениям". Вот его за это и при-
судили... то есть, видишь, ты меня извини, я ведь передаю сам, что слышал, это
только легенда... присудили, видишь, его, чтобы прошел во мраке квадриллион
километров (у нас ведь теперь на километры), и когда кончит этот квадриллион,
то тогда ему отворят райские двери и все простят...
- А какие муки у вас на том свете, кроме-то квадриллиона? - с каким-то
странным оживлением прервал Иван.
- Какие муки? Ах, и не спрашивай: прежде было и так и сяк, а ныне все больше
нравственные пошли, "угрызения совести" и весь этот вздор. Это тоже от вас за-
велось, от "смягчения ваших нравов". Ну и кто же выиграл, выиграли одни бессо-
вестные, потому чтож ему за угрызения совести, когда и совести-то нет вовсе.
Зато пострадали люди порядочные, у которых еще оставалась совесть и честь...
То-то вот реформы-то на неприготовленную-то почву, да еще списанные с чужих
учреждений - один только вред! Древний огонек-то лучше бы. Ну, так вот этот
осужденный на квадриллион постоял, посмотрел и лег поперек дороги: "Не хочу
идти, из принципа не пойду!" Возьми душу русского просвещенного атеиста и сме-
шай с душой пророка Ионы, будировавшего во чреве китове три дня и три ночи, -
вот тебе характер этого улегшегося на дороге мыслителя.
- На чем же он там улегся?
- Ну, там, верно, было на чем. Ты не смеешься?
- Молодец! - крикнул Иван, все в том же странном оживлении. Теперь он слушал
с каким-то неожиданным любопытством. - Ну что ж, и теперь лежит?
- То-то и есть,что нет. Он пролежал почти тысячу лет, а потом встал и пошел.
- Вот осел-то! - воскликнул Иван, нервно захохотав, все как бы что-то уси-
ленно соображая.- Не все ли равно, лежать ли ве но или идти квадриллион верст?
Ведь это биллион лет ходу?
- Даже гораздо больше, вот только нет карандашика и бумажки, а то бы рассчи-
тать можно. Да ведь он давно уже дошел, и тут-то и начинается анекдот.
- Как дошел! Да где ж он биллион лет взял?
- Да ведь ты думаешь все про нашу теперешнюю землю! Да ведь теперешняя зем-
ля, может, сама-то биллион раз повторялась; ну, отживала, леденела, треска-
лась, рассыпалась, разлагалась на составные начала, опять вода, яже бе над
твердию, потом опять комета, опять солнце, опять из солнца земля - ведь это
развитие, может, уже бесконечно раз повторяется, и все в одном и том же виде,
до черточки. Скучища неприличнейшая...
- Ну-ну, что же вышло, когда дошел?
- А только что ему отворили в рай, и он вступил, то, не пробыв еще двух се-
кунд - и это по часам, по часам (хотя часы его, по-моему, давно должны были бы
разложиться на составные элементы у него в кармане дорогой), - не пробыв двух
секунд, воскликнул, что за эти две секунды не только квадриллион, но квадрил-
лион квадриллионов пройти можно, да еще возвысив в квадриллионную степень!
Словом, пропел "осанну", да и пересолил, так что иные там, с образом мыслей
поблагороднее, так даже руки ему не хотели подать на первых порах: слишком-де
уж стремительно в консерваторы перескочил. Русская натура. Повторяю: легенда.
За что купил, за то и продал. Так вот еще какие там у нас обо всех этих пред-
метах понятия ходят." (Ф.М.Достоевский. Братья Карамазовы")