[абрикос]

Вот вы слышали как Шаляпин поет? Нет? И я тоже не слышал… но… случилось это в городе Вюрцбурге, во время Радиобиологического съезда, году эдак в 95 или 96.
По окончании официального открытия конгресса, собрались все участники, человек 500-600, под огромнейшей палаткой, чтобы покушать немецких колбасок и пива попить. На импровизированной сцене играет небольшой оркестр, что-то народное, и несмотря на усилители и колонки, еле-еле перекрывая шум толпы научных работников. А шум стоит не маленький, кроме нашей делегации, оказывается выпить и обсудить насущные проблемы радиобиологии любят делегации других стран. Языковые барьеры сметаются так же быстро, как исчезает ‘бесплатное’ немецкое пиво. Я сижу за столиком со своим шефом и по причине молодости и дурацкой скромности пью мало, а больше разглядываю публику или веду чисто научные беседы.
За соседним столиком замечаю интересную пару, он – явно наш, она – похоже что американка, уже не молодые – лет 40-45. Сидят как-то обособленно, разговаривают только друг с другом, но разговор идет очень медленно, т. к. он почти не говорит на английском, а она почти не говорит на русском.
Шеф мой, который знает почти всю нашу делегацию, говорит, что этот парень из Новосибирска, часто ездит на конференции, чтобы встретиться именно с этой девушкой… Вдруг я замечаю, что он встает из-за стола и решительно идет к сцене. Там он о чем-то спрашивает организатора и вместе с ним поднимается на площадку. Люди, не переставая шуметь, обращают внимание на эти перемены и проявляют интерес. Оркестр замолкает, организатор берет микрофон, и, пытаясь перекричать шум, говорит ‘русский друг хочет что-то спеть для американского друга’.
Все в недоумении смотрят на сцену, продолжая свои дела. Организатор, закончив говорить, передает микрофон ‘русскому’ и улыбаясь спускается. Сибиряк подходит к краю сцены, отыскивает глазами своего ‘американского друга’ и начинает петь – только для нее.
Ну а мы тоже все слышим - потому что не слышать нельзя. Перекрывая шум огромного павильена, хорошо поставленным голосом он поет про
‘Стеньку Разина’ и утес. Без микрофона… Замолкают все! Все просто поражены силой и глубиной его голоса. А он смотрит только на нее и поет – только для нее. Ни до, ни после – я ничего подобного не слышал. Овации были такие, что наверное и Шаляпин бы позавидовал.
А он спокойно кивнул музыкантам, отдал ненужный микрофон и вернулся к ней. Как же она на него смотрела, глаза блестят от слез или счастья… как хочется верить, что все у них получилось…
А банкет, через время опять зашумел… финны пытались петь хором, правда не очень получилось…