[Elentirmo]

– По-моему, глупый человечишка, – заявил советник Томкинс. – Никакого толку от него не было. Человек, бесполезный для Общества.
– Не знаю, не знаю... – протянул Аткинс (человек незначительный, школьный учитель). – Я в этом не уверен. Смотря что вы понимаете под пользой.
– Бесполезный с практической и экономической точки зрения, – уточнил Томкинс. – Из него, позвольте заметить, может, и вышел бы полезный винтик для общественной машины, если бы вы, учителя, знали свое дело. Но вы его не знаете. Вот из ваших рук и выходят бесполезные людишки вроде него. Был бы я здесь главным, живо бы и его, и всех подобных приставил к какой-нибудь работенке, на которую они еще способны. Мыли бы посуду в общественной столовой или что-нибудь в этом роде. Уж я бы проследил, чтобы они не ленились. Или просто избавился бы от них. От него я бы давным-давно избавился.
– Избавились? Вы хотите сказать, что заставили бы его пуститься в путешествие раньше времени?
– Вот именно, раз уж вам по душе это бессмысленное старое выражение. Через туннель на большую Мусорную Свалку – вот что я хочу сказать.
– Так вы считаете, что живопись ничего не стоит? Что нужно не добиваться совершенства, а просто покончить с ней? Разве она совсем бесполезна?
– Конечно, использовать живопись можно, – отозвался Томкинс, – только не в его исполнении. Перед смелой молодежью, которая не боится новых идей и приемов, дорога открыта. А для этой старомодной мазни у нас места нет! Ох уж эти мне персональные грезы! Да он бы и под страхом смерти не смог бы нарисовать приличное рекламное объявление, чтоб бросалось в глаза. Вечно носился со своими листочками-цветочками. Я его как-то раз спросил, зачем ему это. А он отвечает, что они, по его мнению, красивые. Можете себе представить? «Что красивое, – говорю, – органы питания и размножения у растений?» Он, конечно, ничего не ответил. Неумеха!
– Неумеха!.. – вздохнул Аткинс. – Да, бедняга, ничего он не довел до конца. Ну что ж, после того, как он отбыл, его холстам нашли «лучшее применение». Но у меня нет такой уверенности, как у вас, Томкинс. Помните тот большой холст, который использовали, чтобы залатать крышу соседнего дома после бури и наводнения? Я нашел в поле оторванный от него уголок. Он был поврежден, но можно было различить вершину горы и несколько листьев. Никак не могу выкинуть их из головы.
– Откуда-откуда? – удивился Томкинс.
– О ком это вы? – вмешался Перкинс в целях сохранения мира, поскольку Аткинс залился краской.
– А-а, не стоит даже имя повторять, – заявил Томкинс. – Вообще не знаю, что это мы о нем заговорили. Он не жил в городе.
– Не жил, – отрубил Аткинс, – но вы-то давно положили глаз на его дом. Оттого и в гости к нему ходили, и издевались над ним, прихлебывая его чай. Мало вам было городского дома! Теперь его домик перешел к вам, так что и имени его можете не стесняться. Если вас это интересует, Перкинс, мы говорили о Ниггле.
– Ах, бедняга Ниггль! А я и не знал, что он занимался живописью, – заметил Перкинс.
После этого имя Ниггля, кажется, ни разу не всплывало в разговорах. Аткинс, однако, сохранил уголок картины. Краски пожухли, но один тщательно выписанный лист был хорошо виден. Аткинс вставил обрывок холста в раму, а позднее завещал городскому музею. Здесь «Лист Ниггля» долгие годы висел в темном углу. Замечали его немногие. Но однажды музей сгорел. После этого на родине Ниггля все забыли и «Лист», и его самого.

– Каждый день – все новые подтверждения, что это отличное место для отдыха и восстановления сил, – сказал Второй Голос. – Там все способствует окончательному выздоровлению. Но это еще не все. Многих оно подводит вплотную к Горам. В некоторых случаях оно творит чудеса. Я посылаю туда все больше народа. Редко кому приходится возвращаться.
– Да, ты прав, – отозвался Первый Голос. – Думаю, пришла пора дать этой местности имя. Какие у тебя предложения?
– Носильщик уже позаботился об этом, – сообщил Второй Голос. – Он уже давно оповещает пассажиров: «Поезд в Ниггль-Пэриш стоит у боковой платформы!» Ниггль-Пэриш. Я послал к ним сообщить об этом.
– Что же они сказали?
– Оба расхохотались. Расхохотались – да так, что отозвались Горы!


Примечание.
Имена персонажей имеют смысловое значение. Ниггль (Niggle) – англ. «заниматься пустяками, размениваться на мелочи». Пэриш (Parish) – англ. «церковный приход». Тогда Ниггль-Пэриш (Niggle’s Parish) можно истолковать по-разному – «приют для малых», «Нигглев Приход».