[Андрей Вл.]

Конечно, если выражаться предметно и точно, нельзя говорить о связи "манаса и человека", ибо отсутствие манаса не позволяет говорить о существе, как о "человеке".

При использовании распространенного перевода "манас" как "разум" (англ. mind) нужно помнить, что в большинстве философских школ этот термин обозначает не активную познавательную способность, а бессознательный инструмент, деятельность которого направляется сознательной душой (Шридхара сравнивает манас со щипцами, с помощью которых можно вытаскивать угли из пылающего очага). Большинство школ включало манас в число индрий, некоторые из них приписывали ему, помимо его обычных функций координатора и синтезатора, способность к особому роду восприятия.

С этим связано и более общее значение манаса как эмпирической ментальности (в отличие от высшего сознания - Атмана, Пуруши), "необработанного ума", чуждого духовной дисциплине и потому постоянно мечущегося. Так, в мимансе манас уподобляется демону, являющемуся причиной всех несчастий человека
("нет у человека худшего врага, чем манас"). В учениях йоги неустойчивость манаса (синоним читта-вритти) считается препятствием к освобождению (мокша), поэтому его стабилизация выступает одной из главных задач йога.

В адвайте внутренний орган называется манас в ситуации сомнения или неопределенности, когда нужно принять решение, он будет называться буддхи, при употреблении понятия "я" - аханкарой, а при воспоминании - читтой. В вайшешике манас выступает в качестве инструмента Атмана, существование которого объясняет, почему в одном случае познавательный контакт Атмана, органов чувств и объектов приводит к возникновению знания, а в другом случае не приводит, почему акты познания возникают не одновременно, а последовательно, каким образом происходит припоминание (смрити), а также восприятие внутренних эмоциональных состояний (радости, страдания и т.п.).