[Nik]

яБорис,

Сообщение от яБорис

Ну если вы согласитесь со мной в вопросе ЧТО есть Человек...то учитель в первую очередь должен сам быть таким человеком.

И что же есть такое человек?

Сообщение от яБорис

Вероятно такой учитель стал бы интересно и ненавязчиво делать определенные акценты...связанные с жизненными обстоятельствами. Тот кто любит свою профессию...обязательно любит и самих детей.
В моей жизни было кратковременное знакомство с таким учителем, который пришел на замену...другого заболевшего преподавателя. Два урока...все сидели в полной тишине...с раскрытыми ртами. Впечатление осталось на всю жизнь.

Вам повезло. Таких учителей, на уроках которых тишина в классе наступает вследствие пристального внимания к личности учителя и к его предмету, а не в результате дисциплинарных требований и окриков, действительно, очень мало. К сожалению, истории, подобные Вашей, редки. Как правило, школьные уроки для подавляющего большинства учеников оставляют совсем другие впечатления.
Вот, например, какие воспоминания о школе остались у ее бывшего ученика М.Белоплотова:

"Урок литературы. Учительница монотонно бубнит что-то о Пушкине, что-то о "старике Державине", о лицее, о будущих декабристах, об удушливой атмосфере царизма... Я сижу возле окна, за третьей партой. Я отчетливо слышу, как над классом жужжит скука, как большая невидимая муха. Если войти в класс, то на первый взгляд может показаться, что учащиеся прилежно слушают учителя. Но никто не слушает, все только делают вид, что слушают, каждый занят своим внутренним переживанием или просто спит с открытыми глазами. Слушают, может быть, только двое-трое. Но опять же не потому, что им интересно, а из особой своей сознательности...
Юное существо заносчиво и эгоистично, потому что спешит, потому что устремлено вперед. Это существо отказывается понимать скуку. Его нужно удивить, восхитить, чтобы развернуть на себя его внимание. Сказать: "Дети, это нужно знать" - означает ничего не сказать. Я должен хотя бы понимать и почувствовать, что это действительно мне нужно. Но то, что рассказывала учительница, как говорится, меня не "цепляло". То же происходило и на уроках русского языка, только муха-скука над классом жужжала еще громче. Русский язык превращался в точки, запятые, тире - сплошные знаки препинания. Слов не было, были только суффиксы, окончания, приставки. Не оставалось вкуса слова на языке. И было совершенно непонятно - зачем нужно заучивать всю эту тоскливую нудятину?
Язык был в книгах - в рассказах, романах, стихах, там он разворачивался в действие героев, в их портреты, пейзажи и такую странную (и как только автор ее услышал?!) внутреннюю речь персонажей, в тот внутренний монолог-диалог, что постоянно звучит в тебе самом, в удивительную, завораживающую музыку стиха. А в учебнике русского языка лежат какие-то скучные, немые шурупы с гайками, из которых нужно свинчивать скучные слова и предложения. Я, конечно, понимаю, что, чтобы грамотно писать, нужно учить всю эту хрень. Понимать-то я понимаю, но мое сознание активно сопротивлялось. Я хотел учиться волшебству, а не скуке. А волшебства учительница дать не могла. К концу октября мне это было уже вполне ясно. Поэтому я смотрел сквозь нее в дальнюю даль, что лежит за забором школы и только ждет, когда закончатся уроки, чтоб подхватить меня и понести. Потому что пространство воображения бесконечно и границ познания нет. Но почему-то все его познания - параллели и меридианы, все тропки, дороги, реки и прочие горы и моря - располагались за пределами школьной географии. Школьное пространство-время лежало на карте познания мутным пятном, похожим на грязные разводы, что остаются на школьной доске, когда мел стирают плохо промытой тряпкой". (Белоплотов М. Урок отсутствия. Воспоминания о том, как выглядит школьная рутина глазами ребенка // Первое сентября. 2003.№ 87. 9 дек. с.2)

Беда в том, что на таких скучных уроках сидят миллионы и десятки миллионов таких же учеников, и тысячи уроков для них проходят как "тоскливая нудятина", их сознание сопротивляется тому, чему их учат педагоги, и в их памяти от изучаемых учебных предметов - литературы, русского языка, истории, географии и т.д. - остаются лишь "мутные пятна". Исключение составляют единицы. Но, может быть, самое важное, главное состоит в том, что при массовом фронтальном обучении ТАК И ДОЛЖНО БЫТЬ. И описанное Белоплотовым личное воспоминание о школьных уроках есть ОБЩАЯ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ, НЕИЗБЕЖНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ того педагогического процесса, который уже несколько столетий узаконен как нормальный в школах всего мира.