[Эвиза]

Рассуждения о Толстом и его мировоззрении в этой теме интересны, но не забывайте, что это очень сложный вопрос.



Есть такая книга Павел Басинский "Святой против Льва", где рассматривается "Битва гигантов" в лице Иоанна Кронштадтского и Льва Толстого.
Известно, что Иоанн Кронштадтский был одним из тех, кто требовал отлучения
Льва Толстого от церкви и даже записал в своём дневнике, когда Толстой был очень сильно болен: "Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему всех еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы..."


Автор книги пишет "...антицерковность Толстого - это весьма сложный и, самое главное, глубоко интимный вопрос Это такой страшный вопрос, который перепахал всю жизнь писателя, начиная с конца семидесятых годов.
И не только его, но его родных, его близких и учеников".


Интересное заключение в книге:

В могилах двух великих антагонистов, Иоанна Кронштадтского и Льва Толстого, как это ни странно, есть что-то общее. Хотя различий, разумеется, гораздо больше.
Оба похоронены не на родных погостах и не на обычных кладбищах, церковных или гражданских. Оба придумали для себя исключительные и загадочные места захоронения, к которым по сей день не зарастает «народная тропа».
Толстой, согласно его распоряжению, похоронен в лесу Старого Заказа, на краю оврага, далеко от фамильного погоста в селе Кочаки, где лежат его отец, мать и старший брат Дмитрий и где нашли упокоение жена, дети, внуки, правнуки.
Иоанн Кронштадтский похоронен под мраморным спудом в белом мраморном храме, заранее устроенном по его распоряжению в основании церкви Иоанновского монастыря.
Обе могилы стали местами культового поклонения людей, вот уже более ста лет совершающих туда своего рода паломничества, почти так же, как это происходило при жизни двух великих старцев. И сегодня на могилы отца Иоанна и Льва Толстого люди идут ежедневно, нескончаемым потоком, с разными целями, но все-таки движимые общим желанием как бы физического приобщения к останкам духовных гигантов. Приобщения, которое, по их вере и надеждам, может и даже обязано каким-то таинственным образом перерасти в духовное чудо собственного преображения. Интересно, что обе могилы в разное время подвергались осквернению, но не были уничтожены, хотя и такое вполне могло произойти. Усыпальница отца Иоанна была разорена во времена большевизма. Ее закатали бетоном, но самого тела батюшки почему-то не тронули. Во время фашистской оккупации возле могилы Толстого немцы разбили кладбище для своих офицеров. Однако уничтожить саму могилу они не решились.
Можно считать это исторической случайностью, а можно – волей Провидения. Так или иначе, магнетизм этих личностей, поражавший еще при их жизни, не только не иссяк после их смерти, но и обрел физическое воплощение в двух совершенно исключительных гробницах, которые по энергетической мощи можно сопоставить только с Тадж-Махалом и египетскими пирамидами.
Они словно отражаются друг в друге – но как странно отражаются! В них как бы присутствуют две загробные мысли, которые мы пытаемся понять, но никогда не постигнем. Одинокая могила Толстого на краю сырого и темного лесного оврага, покрытая одними еловыми ветками, вызывающе скромна и вопиюще безгласна. Над ней как будто царит дух вечного покоя и в то же время бунтарства и отрицания. Но и беломраморная, залитая ослепительным электрическим светом, озвученная хором поющих монахинь гробница Иоанна Кронштадтского вызывает ошеломление у всякого, кто приходит сюда впервые. В ней столько церковного торжества и великолепия! Но и столько теплоты и домашнего уюта!

"И снова и снова встает вопрос: почему это так произошло? Почему и после своей смерти два великих русских человека словно продолжают спорить друг с другом, самим видом своих могил указывая на то, что истина может быть только одна и только они ее знали и даже теперь знают? А нам-то что делать? Нам, которые не согласны со словами Николая Лескова: «Нельзя одновременно любить Толстого и Иоанна Кронштадтского». Нам, тем, которые сомневаются и не знают, куда «приклонить главу». Разве нет ответа?"

У меня на книжной полке их книги и книги о их жизни стоят рядом.