02.01.2005, 16:34 | #98 | ||
Рег-ция: 31.12.2004 Адрес: Нормандия Сообщения: 45 Благодарности: 0 Поблагодарили 0 раз(а) в 0 сообщениях | Интересно, конечно, но первое произведение, о котором я подумала, когда вспомнила об Иване, было... "До третьих петухов". И так, и сяк прикидывала: как с чувством юмора у нашего Ивана?! Решила, что нормально у него с этим чувством должно быть, хотя и не признается в этом открыто С Новым Годом, Иван! Ваш подарок. ========= [...] Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями... В темпе, в темпе! -- покрикивал некто канцелярского облика, лысый. -- Продолжим. Кто еще хочет сказать об Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И -- короче. Сегодня мы должны принять решение. Кто? -- Позвольте? -- это спрашивала Бедная Лиза. -- Давай, Лиза, -- сказал Лысый. -- Я сама тоже из крестьян, -- начала Бедная Лиза, -- вы все знаете, какая я бедная... -- Знаем, знаем! -- зашумели все. -- Давай короче! -- Мне стыдно, -- горячо продолжала Бедная Лиза, -- что Иван-дурак находится вместе с нами. Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды? -- Выгнать! -- крикнули с места. -- Тихо! -- строго сказал Лысый конторский, -- Что ты предлагаешь, Лиза? -- Пускай достанет справку, что он умный, -- сказала Лиза. Тут все одобрительно зашумели. -- Правильно! -- Пускай достанет! Или пускай убирается!... -- Какие вы, однако, прыткие, -- сказал огромный Илья Муромец. Он сидел на своей полке -- не мог встать. -- Разорались. Где он ее достанет? Легко сказать... -- У Мудреца. -- Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. -- Илья, я тебе слова не давал! -- А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой закусывать. Крыса конторская. -- Ну, начинается!.. -- недовольно сказал Обломов. -- Илья, тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От него портянками пахнет... Да и никому, я думаю, не... -- Цыть! -- громыхнул Илья. -- Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану! Тут какой-то, явно лишний, заметил: -- Междоусобица. -- А? -- не понял Конторский. -- Междоусобица, -- сказал Лишний. -- Пропадем. -- Кто пропадет? -- Илья тоже не видел опасности, о какой говорил Лишний. -- Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже разок... -- Требую удовлетворения! -- вскочил Лишний. -- Да сядь! -- сказал Конторский. -- Какое удовлетворение? -- Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил. -- Сядь, -- сказал и Обломов. -- Чего с Иваном-то делать? Все задумались. Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо. -- Думайте, думайте, -- сказал он. -- Умники нашлись... Доктора. -- Не груби, Иван, -- сказал Конторский. -- О нем же думают, понимаешь, и он же еще сидит грубит. Как ты насчет справки? Может, сходишь возьмешь? -- Где? -- У Мудреца... Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь... -- А я не склоняюсь! -- бухнул опять Илья. -- Склоняется он. Ну и склоняйся сколько влезет. Не ходи, Ванька. Чушь какую-то выдумали -- справку... Кто это со справкой выскочил? Лизка? Ты чего, девка?! -- А ничего -- воскликнула Бедная Лиза. -- Если ты сидишь, то и все должны сидеть? Не пройдет у вас, дядя Илья, эта сидячая агитация! Я присоединяюсь к требованию ведущего: надо что-то делать. -- И она еще раз сказала звонко и убедительно: -- Надо что-то делать! Все задумались. А Илья нахмурился. -- Какая-то "сидячая агитация", -- проворчал он. -- Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация? -- Да такая самая! -- вскинулся на него Обломов. -- Сидячая, тебе сказали. "Ка-ка-ая". Помолчи, пожалуйста. Надо, конечно, что-то делать, друзья. Надо только понять: что делать-то? -- И все же я требую удовлетворения! -- вспомнил свою обиду Лишний. -- Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль. -- Сядь! -- крикнул Конторский на Лишнего. -- Дело делать или дуэлями заниматься? Хватит дурака валять. И так уж ухлопали сколько... Дело надо делать, а не бегать по лесам с пистолетами. Тут все взволновались, зашумели одобрительно. -- Я бы вообще запретил эти дуэли! -- крикнул бледный Ленский. -- Трус, -- сказал ему Онегин. -- Кто трус? -- Ты трус. -- А ты -- лодырь. Шулер. Развратник. Циник. -- А пошли на Волгу! -- крикнул вдруг какой-то гулевой атаман. -- Сарынь на кичку! -- Сядь! -- обозлился Конторский. -- А то я те покажу "сарынь". Задвину за шкаф вон -- поорешь там. Еще раз спрашиваю: что будем делать? -- Иди ко мне. Атаман, -- позвал Илья казака. -- Чего-то скажу. -- Предупреждаю, -- сказал Конторский, -- если затеете какую-нибудь свару... вам головы не сносить. Тоже мне, понимаешь, самородки. -- Сказать ничего нельзя! -- горько возмутился Илья. -- Чего вы?! Собаки какие-то, истинный бог: как ни скажешь -- все не так. -- Только не делайте, пожалуйста, вид, -- с презрением молвил Онегин, обращаясь к Илье и к казаку, -- что только вы одни из народа. Мы тоже -- народ. -- Счас они будут рубахи на груди рвать, -- молвил некий мелкий персонаж вроде гоголевского Акакия Акакиевича. -- Рукава будут жевать... -- Да зачем же мне рукава жевать? -- искренне спросил казачий атаман. -- Я тебя на одну ладошку посажу, а другой прихлопну. -- Все -- междоусобица, -- грустно сказал Лишний. -- Ничего теперь вообще не сделаем. Вдобавок еще и пропадем. -- Айда на Волгу! -- кликнул опять Атаман. -- Хоть погуляем. -- Сиди, -- сердито сказал Обломов. -- Гуляка... Все бы гулять, все бы им гулять! Дело надо делать, а не гулять. -- А-а-а, -- вдруг зловеще тихо протянул Атаман, -- вот кохо я искал-то всю жизню Вот кохо мне надоть-то... -- И потащил из ножен саблю. -- Вот кому я счас кровя-то пущу... Все повскакали с мест... Акакий Акакиевич птицей взлетел па свою полку, Бедная Лиза присела в ужасе и закрылась сарафаном... Онегин судорожно заряжал со ствола дуэльный пистолет, а Илья Муромец смеялся и говорил: -- О-о, забегали?! Забегали, черти драповые?! Забегали! Обломов загородился от казака стулом и кричал ему, надрываясь: -- Да ты спроси историков литературы! Ты спроси!.. Я же хороший был! Я только лодырь беспросветный... Но я же безвредный! -- А вот похлядим, -- говорил Казак, -- похляди-им, какой ты хороший: хороших моя сабля не секеть. Конторский сунулся было к Казаку, тот замахнулся на него, и Конторский отскочил. -- Бей, казаче! -- гаркнул Илья. -- Цеди кровь поганую! И бог знает, что тут было бы, если бы не Акакий Акакиевич. Посреди всеобщей сумятицы он вдруг вскочил и крикнул: -- Закрыто на учет! И все замерли... Опомнились. Казак спрятал саблю. Обломов вытер лицо платком, Лиза встала и стыдливо оправила сарафан. -- Азия, -- тихо и горько сказал Конторский. -- Разве можно тут что-нибудь сделать! Спасибо, Акакий. Мне как-то в голову не пришло -- закрыть на учет. -- Илья, у тя вина нету? -- спросил Казак Муромца. -- Откуда? -- откликнулся тот. -- Я же не пью. -- Тяжко на душе, -- молвил Казак. -- Маяться буду... -- А нечего тут... размахался, понимаешь, -- сказал Конторский. -- Продолжим. Лиза, ты чего-то хотела сказать... -- Я предлагаю отправить Ивана-дурака к Мудрецу за справкой, -- сказала Лиза звонко и убежденно. -- Если он к третьим петухам не принесет справку, пускай... я не знаю... пускай убирается от нас. -- Куда же ему? -- спросил Илья грустно. -- Пускай идет в букинистический! -- жестко отрезала Лиза. -- О-о, не крутенько ли? -- усомнился кто-то. -- Не крутенько, -- тоже жестко сказал Конторский. -- Нисколько. Только так. Иван... -- Аиньки! -- откликнулся Иван. И встал. -- Иди. [...] Василий Шукшин "До третьих петухов" __________________ Пусть будет Миру хорошо! | ||
|