[beam]

Этот рассказ написан с согласия моего знакомого, назову его Иван. Написать на форуме было моей идеей, сперва предполагалась тема «Феноменальная книга …». Возможно, кто-то сталкивался с подобными явлениями, возможно, у кого-то будут ответы из Учения – буду благодарен за любые мнения. К сожалению, прошло достаточно много времени, между написанием этого текста и сегодняшним днем, я ничем не смог помочь человеку, о котором пишу. Сейчас даже не смогу объяснить, почему тогда, зимой не разместил этот текст на форуме – возможно, от привычки недоверия или из-за нестандартности самой ситуации. У меня нет литературных талантов, даже «рассказ» - это слишком громкое название, этот жанр – «история, происшедшая со мной однажды.» В истории есть небольшой художественный вымысел - он минимален, и добавлен исключительно для того, чтобы личность человека, о котором я пишу, была неузнаваема – таково было его условие.
Особая благодарность автору темы за согласие разместить рассказ.

Когда однажды зимой мне позвонил племянник Ивана, и попросил приехать, я удивился – любой удивится, если позвонит родственник не близкого знакомого, которого не видел несколько лет, и попросит приехать. И у меня первый вопрос был : «что-то случилось?». Племянник Ивана ответил: «Приезжайте. Вас просят помочь, сами все увидите». Такое начало тоже добавило напряжения и почему-то ехать не хотелось. Но сама ситуация была необычна, кроме того, в том городе я прожил несколько лет, и у меня там есть близкие друзья – появлялся повод навестить их после встречи, и я сказал, что приеду к нему завтра, узнал адрес, договорился о времени. В эту ночь мне приснился странный сон, проснувшись, я связал его с вечерним звонком и предстоящей поездкой.
С Иваном мы не были друзьями, скорее хорошими знакомыми - много лет назад встречались на мероприятиях, проводившихся местным РО. Всегда вежливо общались, но не больше, чем «как дела?». Еще раньше, в 90-х общались чаще, но позже он не то ушел в христианство, не то в буддизм, не то еще куда-то, встречаться стали реже, потом и вообще перестали, да и РО потихоньку «заснуло».
Об Иване я знал не много, но «наши» из РО однажды рассказали, что он переехал в пригород из мегаполиса, у него какой-то небольшой бизнес в провинции. Так же я знал, что он не совсем здоров – и в РО к нему относились как к «странному», но я ни разу этого не заметил – возможно, не был участником таких разговоров. О нем говорили, у него что-то не в порядке не то с головой, не то с нервами, но на меня впечатление он всегда производил вполне здравое и благоприятное.
К Ивану я приехал под вечер. Калитка на участок была открыта, он ждал меня, расчищая дорожку от снега. Мы зашли в дом, Иван предложил чай. В глаза бросилось, что он неестественно седой для своего возраста (он моложе меня на несколько лет), заметно нервничает и курит. Я удивился вслух – что это с ним? Он ничего не ответил, и пока я пил чай, принес сумку, достал и показал три фотоаппарата – цифровики, не новые, но хорошие, и такой же не новый, но дорогой смартфон. Спросил, могу ли я «забрать их и деть куда-нибудь». Удивившись еще больше, я попросил объяснить, что происходит.
То, что он рассказал мне, очень похоже на бред. Рассказывал он с деланной улыбкой, предупредив меня, что знает - я отнесусь к услышанному именно как к бреду.
Смысл его рассказа был таков: Иван утверждал, что если он удаляет со своего фотоаппарата неудачную фотку, то через некоторое время, с объектом, который был на удаленной фотографии, или с группой объектов происходит событие, в результате которого сфотографированный объект либо прекращает свое существование, либо изменяется в сторону ухудшения физического состояния и разрушения - примеров он привел вполне достаточно, они были весьма убедительны, и он попросил, чтобы в рассказе они не упоминались.
Пришлось сделать вид, что меня этот рассказ развеселил, я сказал, что если бы это было правдой, то вокруг давно было бы как после атомной войны – я сам удаляю фотки с флэшек десятками, а таких любителей с фотиками, как я - десятки тысяч. Потом я по привычке начал дерзить и прикалываться, советовать заняться самоанализом на предмет избыточного ЧСВ (чувства собственной важности), назвал это запущенным оккультным неврозом, и т.д. Иван слушал, кивал, потом ему это надоело, наверное, и он достаточно резко одернул меня - было видно, что ему не до шуток.
А вот дальше – дальше и я перестал веселиться. Иван закатал рукав рубашки и показал опухоль - небольшую, фиброму или липому, под кожей, на мышце предплечья. Сказал, что не помнит, когда и как она у него появилась, но раньше ее не было, сказал, что опухоль не изменяется – не растет. Каким-то непонятным образом он связал в сознании опухоль и разрушение сфотографированных объектов, и утверждал, что опухоль - причина уничтожения сфотографированных объектов после удаления фотографий. И словно пытаясь заранее предупредить все мои возражения, рассказал, что бывают знаки – о том, что не надо удалять фотки, но он не всегда успевает их понять и не всегда понимает.
«Пытался удалять фотки и файлы другой рукой, но теперь вообще не хочу никаких фотоаппаратов и компьютеров, с компьютерами то же самое. Всё просто - больше никого и ничего не хочу удалять», - так он закончил свои объяснения.
Свое обращение именно ко мне он объяснил тем, что помнит еще с 90-х, что я фотографирую, и некоторыми другими причинами, имеющими отношение к Учению. В очередной раз я попытался отшутиться, но он вдруг спросил: – «Ты хоть раз просыпался? Хоть раз просыпался ото сна?». Я понял, что он имеет в виду, сказал честно: – «Да, бывает, - иногда. Но я не люблю этих состояний, не довожу до них, если начинаются – то пользуюсь «заглушками», экстрасенсы научили». Он понял, кивнул: «Заглушки – это хорошо. А у меня здоровье не позволяет, только курю иногда, но и это уже не помогает».
Потом мы еще долго разговаривали, обо всем: о многоликости майи – вспомнили ЕПБ, об Учителях - согласились, что у них и без нас дел хватает; говорили и о врожденных магах; и о спецслужбах – я спросил со смехом: – «Что, пасут пастыри?». «Пасут» - кивнул он даже не улыбнувшись.. Я пытался убедить его: в том, что с флэшек удаляется не файл, а его название, а образ сохраняется и потом перезаписывается; и в том, что такого, как он рассказал - не бывает и быть не может; и убеждал его в том, что удалить такую опухоль – 15 минут у любого хирурга; и в том, что все это ему показалось, – проговорили почти два часа. Убедить его я вообще ни в чем не смог – на меня, с моими «никакими» аргументами он смотрел с грустной жалостью, как на тупого ребенка.
Но ведь и технику он мог легко продать без меня, и позвал он меня под этим предлогом потому, что ему нужен бьл человек, с которым можно было говорить. Он скрывал, что ему было страшно –это чувствовалось в словах, в движениях, он был словно человек, озирающийся после близкого взрыва. «Ты боишься?» - спросил я. «Уже нет» - коротко соврал он, - «Устал, не хочу бояться, не хочу этой эзотрики с ее играми без правил» - в этом он не врал, тягость ситуации чувствовалась даже в его голосе. Он дал понять, что разговор закончен, принес из прихожей мой рюкзак и положил его рядом с фотиками и смартфоном. «С этим что делать?» - на его ладони лежало несколько флэшек. «Давай, высыпай» - ответил я и подставил под ладонь боковой карман рюкзака.
Мы договорились, что технику я продам и напишу об этой истории на форуме. Я начал обещать привезти ему деньги за проданную технику, но он вежливо отказался, попросил перевести частями на карту – чувствовалось, что бесполезные любопытные ему не нужны.
Собравшись, я чустовал облегчение от того, что пришло время уезжать, т.к. все время мне приходилось уводить разговор в сторону, я и без этого почти все время врал, пытаясь отговорить его от этой идеи.. Не случайно первыми ощущениями после звонка его племянника было нежелание ехать к Ивану. Не хотел я об этом говорить. Человеку нужен был верный совет, возможно, это стало бы лучшей помощью. Единственное, что я смог тогда посоветовать – это бросить курить и попить мяты и валерианы. На это он мне абсолютно серьезно ответил, сигареты у него и так горят синим огнем, просто я этого не вижу, а вижу красный, но так надо и это не мое дело, и в лекарствах он больше меня понимает, и поэтому советы мои посоветовал оставить при себе. К сожалению, тогда я не нашелся что ответить, отшутился, типа «ну тогда рой котлованы фотоаппаратом». Знаю, что ему было совсем плохо – со стороны это похоже на нездоровое нервное состояние, но он психически - здоровее меня, а плохо ему от того, что нет ответов на вопросы.
Когда мы расставались, у меня было желание сказать о том, что если человеку что-то посылается, то это не просто так, а для чего-то. Но я ничего такого не сказал, просто «ляпнул не в попад», что в ТМ масса любителей раздувать понты и преувеличивать все на свете, и вообще там сплошная субъективность а в плотном плане масса свободных ушей. Иван только понимающе усмехнулся на мои слова, мы вышли из дома, он проводил меня до калитки и мы попрощались, пожелав друг другу «всего хорошего».
Приехав домой, я начал рассматривать технику и вспомнил о флешках. Я точно помнил, что Иван высыпал их в карман рюкзака, но флэшек не было! Их не было вообще, нигде - ни в рюкзаке, ни в карманах – нигде. Украсть их не могли, как Иван высыпал их в карман рюкзака и я застегнул его на "молнию" - я помнил точно, даже помнил что хотел спросить – записаны ли они, но не стал, подумал, что сотру не глядя. Но флэшек-то не было! В жизни я сталкивался с внезапным исчезновением и появлением предметов, и этот эпизод только добавил негатива к прошедшей встрече
И у меня осталось неприятное ощущение - я понимал, что уже «проехали», и я ничем не могу ему помочь. Технику я продал, деньги перевел на карту, вскоре позвонил его племянник, передал благодарность от Ивана и его просьбу не придавать нашей встрече большого значения, и сказал, что Иван уехал, куда и надолго ли - .неизвестно. Возможно, слова об отъезде Ивана были не правдой.
Но если такое действительно может быть, то что я должен был ему сказать, и что вообще человеку с этим делать?