[Юрий Ганков]

Северная колыбель человечества
Мы кто в этой старой Европе?
Светлана Жарникова (продолжение)

Здесь имеет смысл обратиться к описанию ландшафтов Вологодской губернии, сделанному в 1890 году Н.А. Иваницким: «По южной границе губернии тянется так называемая Урало-Алаунская гряда, захватывающая уезды Устьсысольский, Никольский, Тотемский, Вологодский и Грязовецкий. Это не горы, а отлогие холмы или плоские возвышенности, служащие водоразделом двинской и волжской систем».
Надо полагать, что вологодские крестьяне, называвшие эти возвышенности (как и их отцы, деды и прадеды) Алаунскими горами, в основной своей массе Птолемея не читали и едва ли по-дозревали о такой древности этого названия. Если бы исследователи, занятые поисками арийской прародины и священных гор ариев, обратились к «Географии» Птолемея, работам северорусских краеведов прошлого и начала нынешнего веков или к трудам современных геоморфологов, то многие проблемы были бы давно сняты.
Так, один из крупнейших геоморфологов нашего времени Ю.А. Мещеряков называл Северные Увалы «аномалией Русской равнины» и подчёркивал, что именно они являются главным во-доразделом бассейнов северных и южных морей. Говоря о том, что более высокие возвышенности (Среднерусская и Приволжская) уступают им роль главного водораздельного рубежа, он сделал следующий вывод: «Среднерусская и Приволжская возвышенности возникли лишь в новейшее (неогенчетвертичное) время, когда Северные Увалы уже существовали и были водоразделом бассейнов северных и южных морей».
Орнаменты вышивки и тканых изделий Вологодской губернии. XIXвек.
И именно там, где протянулись с запада на восток Северные Увалы, в наибольшей степени сохранились до наших дней названия рек, озер, сёл и деревень, объяснимые только при помощи священного языка ариев — санскрита. Именно здесь в ткачестве и вышивке русских крестьянок до середины XX века стойко сохранялась традиция древних геометрических орнаментов и сюжетных композиций, истоки которых можно найти в различных археологических культурах Евразии. И, прежде всего, это те орнаменты, зачастую очень сложные и трудновыполнимые, которые были визитной карточкой арийской древности.
Во 2-м тысячелетии до н.э. (а возможно и несколько раньше) пришли в северо-западную Индию племена земледельцев и скотоводов, именующих себя «ариями». Но ушли ведь не все. Какая-то часть, наверное, всё-таки осталась на исконной территории .

В июне 1993 года мы, группа работников науки и культуры Вологодской области и наши гости — фольклорный коллектив из Индии (штат Западная Бенгалия), плыли на теплоходе по реке Сухоне, от Вологды до Великого Устюга. Индийским коллективом руководили две женщины с удивительными именами — Дарвини (дарящая свет) и Васанта (весна). Теплоход медленно шёл по прекрасной северной реке.
Мы смотрели на цветущие луга, вековые сосны, на деревенские дома — двух, трёхэтажные хоромины, на полосатые отвесные берега, на тихую гладь воды, любовались пленительной тиши-ной белых северных ночей. И вместе удивлялись, как много у нас общего. Мы, русские — тому, что наши индийские гости могут практически без акцента повторять за нами слова популярной эстрадной песни. Они, индийцы — тому, как знакомо звучат названия рек и деревень. А потом мы вместе рассматривали орнаменты, выполненные именно в тех местах, мимо которых шёл наш теплоход.
Сложно описать то чувство, которое испытываешь, когда гости из далёкой страны, указывая то на одну, то на другую вышивку XIX— начала XX века вологодских крестьянок, наперебой го-ворят: «Это есть в Ориссе, а это в Раджастхане, а это похоже на то, что делается в Бихаре, а это — в Гуджерате, а это, как у нас — в Бенгалии».