[Андрей]

Друзья, в необходимом нашем текущем чрезвычайно полезном обсуждении (мы благословенно идём в глубину Учения), к несчастью, не можем мы миновать пар.45 из книги “Горная обитель”, поскольку он уже явлен нам как “объективная реальность”. К сожалению, есть у меня серьёзные сомнения в полной верности его содержания.Впечатление какой-то крепкой путаницы. Вопрос, надо полагать, стоит так: либо параграф верен, и мы должны совместно назвать имя этого человека, бывшего в экспедиции с Рерихами, бывшего к ним предельно приближённым (часто заходившего в комнату Е.И. Рерих к ларцу с камнем) и жившего до последнего дня своего ухода с земного плана в 1945 г. в долине Кулу; либо признать, что именно такого сотрудника не было, и мы имеем дело с явной путаницей, т.е. ошибками в тексте. Я, друзья, скажу, что такого сотрудника не знаю. Дело в том, что все ближайшие сотрудники Рерихов, в том числе и в период их жизни в долине Кулу, не только описаны в мемуарах, письмах и отражены в различных документах, но даже и отсняты на киноплёнку (Нью-Йоркский музей уже выставил эти съёмки на своём сайте – каждый может зайти и посмотреть всех сотрудников персонально). Если окажется, что такого человека мы не сможем указать, то, скорее всего, в сообщении имеется какая-то неточность. И мы тогда должны выяснить причину этой неточности. И это очень важно: почему произошла путаница? На каком этапе информационного движения к нам она сложилась? Мы должны и здесь установить истину, которая для нас превыше всего. Согласитесь, как бы мы не относились к книгам Константина Устинова, мы не можем, если найдём несоответствие, стыдливо сделать вид, что противоречия нет. Конечно, не будем считать, что судьба этого параграфа как бы может определить наше отношение ко всем книгам Константина Устинова в целом, но мы получим важный опыт к устранению подобных вопросов и в других неясных моментах, а они, друзья, есть. Признаем, что и на солнце есть пятна. Продолжим же в полном доброжелательстве друг к другу нашу важнейшую для будущего работу, не останавливаясь столбняком на злополучном параграфе, но и легкомысленно не забывая о нём. Радости нам и согласия.