[Раб Божий Дмитрий]

Год наверняка будет ягодный. Брусника, голубика, морошка. Правда, ягодами сыт не будешь, что и говорить. Но они радуют сердце и тешат глаз. И если человек томим голодом и жаждой, они могут освежить его.
Вот о чем я думал вчера вечером.
До того, как поспеют осенние, поздние ягоды, пройдет месяца два, а то и три, мне это хорошо известно. Hо не одними ягодами красна земля. Весной и летом ягоды только зацветают; зато есть колокольчики и лядвенец, есть глубокие, безветренные леса, есть тишина и аромат деревьев. Будто дальний шепот речных струй доносится с неба; нет на свете звука более протяжного. И когда дрозд заводит свою песню, одному только богу ведомо, до каких высот поднимается птичий голос; достигнув вершины, голос вдруг отвесно падает вниз, словно алмазом прочерчивая свой путь; и вот уже звучат, снова звучат на самых низких нотах нежные и сладостные переливы. Hа взморье кипит своя жизнь, там снуют чистики, вороны и крачки; трясогузка вылетела искать корм, она летит рывками, размашисто, стремительно, легко, потом садится на изгородь и тоже поет-заливается. А когда солнце близится к закату, гагара уныло выкрикивает свое приветствие с высокогорного озера. Это последняя песня дня. Затем остается только кузнечик. Ну, об этом сказать нечего - глазом его не увидишь, и проку в нем никакого. Притаился и знай себе наканифоливает.
Я сидел и думал, что и лето дарит страннику свои радости, стало быть,
незачем дожидаться осени.
(Кнут Гамсун. Из романа "Странник играет под сурдинку")