[Белый и пушистый]

Олигархия и гражданское общество
"Ни то, что творится в злополучной РФ, ни то, что ей преподносят в виде образцов для подражания “цивилизованному Западу”, демократией не признал бы ни эллин, ни римлянин, ни гражданин средневекового Бремена или Пскова, ни учёный юрист прошлого столетия. Повсеместно царит охлократия. Говорят “демократия”, но при этом цинично констатируют, что гражданское общество сменилось “массовым обществом”.

Охлократии обычно недолговечны, часто порождают тирании, однако нынешняя россиянская живет уже довольно долго. В чём же дело? В том, что каждая охлократия в наше время маскирует олигархию - “власть немногих”. Олигархий может быть и несколько, как в РФ. Олигархия богачей и олигархия тайных обществ не новость. Рассмотрим свеженькое — прессу наших дней. Когда всерьёз называют прессу “четвёртой властью”, возникает вопрос, какова природа этой власти? Демократическая? Но кто избирает редактора и журналистов? Аристократическая? Хороши аристократы…

Любая олигархия заинтересована в несознательных массах, в уничтожении общества, в замене его стадом. Коммунистический режим для этого перемешивал народ, лишая его гражданской солидарности. Перемешивал комсомольскими стройками, лимитом, уничтожением “неперспективных” деревень. Больше всего страдала Москва, за ней следом — немногие крупнейшие города. Их власти всегда боялись и усердно создавали население без роду, без племени, покорное начальству. Прохождение на выборах иных депутатов - явных врагов русского народа - обеспечивали лимитчики. Ещё во время “ельцинского референдума” 1993 года было замечено: где есть рабочие общежития, там послушно отбарабанят пресловутое “Да. Да. Нет. Да” все 90%. А в соседнем квартале с семейным укладом жизни уже только 50%. Так же закономерно город лимитчиков Зеленоград выезжал автобусами на “демократические” массовки. И так же закономерно превратился в криминальный центр Подмосковья.

Бюрократическая олигархия обожает перемещённых лиц. Не по доброте душевной расселял Горбачёв в русских областях турков-месхетинцев, изгнанных Сталиным из Грузии, а затем узбекскими погромщиками из Узбекистана, вместо того, чтобы переселить из домой в Грузию на узбекские деньги. Потом пристраивали армянских беженцев из Азербайджана и азербайджанских — из Армении. Сегодня Путин активно переселяет в Россию миллионы “трудовых мигрантов”, а по сути, все тех же лимитчиков-инородцев.

Традиционные демократии, как свидетельствует история, воспитывали гражданина воином. Пламенный аристократ Ксенофонт, описывая одну из страниц в истории Афин, походя признаёт, что тогда шла война, власть принадлежала имевшим тяжёлое оружие, и это было справедливо. Ношение оружия и военная служба воспитывают в гражданском обществе чисто аристократические добродетели: честь и верность, ответственность и готовность принимать решения. Только гражданское общество могло воспитывать такое превосходное римское качество как дисциплина. В советский период смысл этого человеческого достоинства был утрачен: не то послушание, не то субординация. На самом деле дисциплина — это понимание. То есть: “мне тяжело, но я делаю, ибо понимаю, зачем это нужно”.

С воинской службой связано естественное право свободного человека носить оружие. Русские люди всегда были вооружены. Только предельно антидемократическая система может создать ситуацию, когда бандиты обвешаны оружием на “законном” основании, а граждане безоружны. Демократия вела бы себя диаметрально противоположно: граждан призвала поголовно вооружиться, а бандитов при обнаружении оружия вешала бы.

Из античных времен идёт здоровая традиция отношения к полицейской службе как к важной работе в сфере обслуживания. Нам большевики навязали кретинический термин “медицинское обслуживание”. Врач не обслуживает, он — пользует. Зато полицию — городскую службу до сих пор лживо зовут милицией-ополчением. Массы полицейский вариант устраивает. Массам даже может нравиться, что такой же “как все” сосед выбился в начальство и лихо орудует дубинкой. Гражданина злоупотребление резиновым “демократизатором” не устраивает категорически. Представители настоящего гражданского общества, если уж допечёт, скорее пустят по улицам гражданские патрули со своим оружием и собаками. Массам может и нравятся безоружные солдаты, но гражданам отвратительно, когда милиционер смеет держать автомат стволом им в лицо, чего не позволит себе ни один военнослужащий.

Гражданское общество обычно солидарно или стремится к солидарности. Но даже очень малочисленный демос состоял из корпораций. Плутарх рассказывает о великом афинском царе Тесее, что тот “не допустил, чтобы беспорядочные толпы переселенцев вызвали в государстве смешение и расстройство — он впервые выделил сословия благородных, землевладельцев и ремесленников и благородным предоставил судить о религии, занимать высшие должности… хотя в целом как бы уравнял меж собою все три сословия”. Аристотель утверждает: “Невозможным окажется создание государства без разделения и обособления входящих в его состав элементов либо при помощи товариществ, либо при помощи общин”. Русская история, весьма насыщенная демократической традицией, веками знает сельскую общину, в XII-XVI веках — купеческие братства, в позднем Средневековье — городские сотни и слободы, в XIX-XX веках — земства.

Сегодня повсеместно растут многомиллионные мегаполисы и идёт разрушение гражданского общества. В мегаполисе разваливаются всякие корпорации, исчезает гражданская солидарность, общество превращается в пассивные и слепые массы, которыми лихо правят шайки и олигархии. Когда ныне со всех сторон лукаво проповедуется индивидуализм, это означает, что гражданин должен стоять один как перст перед корпорацией чиновников, корпорацией банкиров, корпорацией чеченцев, преступников, журналистов и милиционеров…"