26.06.2006, 11:54 
Рег-ция: 07.06.2006
Сообщения: 1,949
Благодарности: 1
Поблагодарили 108 раз(а) в 89 сообщениях
"ДЕТИ ВДОВЫ" НА СЕЛЕНГЕ
(Опубликовано в газете "Молодежь Бурятии" № 2001 г.)
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звёзды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
Иосиф Бродский, «Пилигримы»
Около 745 г. подчиненные тюркам уйгурские ("телесские") племена, которые также были прямыми потомками хуннов, подняли восстание, одержали над ними победу и создали в степях Центральной Азии новое государство - Уйгурский каганат, основателем которого стал хан Моянчур.
Уйгуры (вероятно, более правильное произношение "ойхор") также носили название "токуз-огузы" ("девять огузов", т.е. родов), или "алты баг будун" - народ шести бегов (начальников). Уйгурский царь носил титул "Айдынлык улуг куч мунмыш Кучлук Бильге-хан", что означает "блестящий, высокий, силой воссевший могучий мудрый хан".
Основным местом расселения этого народа был бассейн реки Селенги. Уйгуры начали строить в степи первые города. В это время начались интенсивные торговые и культурные контакты со Средней Азией, Бактрией и Согдианой. Согдийские колонисты принесли в Халху свои обычаи и традиции, в частности зороастрийский культ Верховного Бога Ахура Мазды (Ормузда), которого кочевники называли Хормуста-тенгри или ханом Хурмасом.
Согласно легенде, сыном Ахурамазды (Хурмаса) был и мифический богатырь-батор Абай Гэсэр-хан, тысячелетие народного эпоса о котором недавно отмечалось в Бурятии. Само имя Гэсэр, вероятно происходит от греческого слова "кайсар" (кесарь, цезарь, кайзер, царь).
Тюрко-монгольское имя "Абай" означает "отец, батюшка" (ср. древнееврейское "абба, авва" - отче, арабское "абу" с тем же значением). Абба - Абай - бабай - Папай, скифское божество - папа, римский первосвященник - возможно, все эти слова произошли из одного древнейшего "общечеловеческого" корня.
От согдийцев в монгольский и бурятский языки пришло персидское слово "ном" (наме) - книга. Например, название поэмы Фирдоуси "Шах наме" переводится как "книга о царях".
Столицей Уйгурстана стал город Карабалгас ("Черная крепость"), на берегах Орхона были построены Орду-балык и Хатун-балык ("Город царицы") - впоследствии Каракорум, столица Монгольской державы. Государственной религией их державы стало принесенное согдийскими и вавилонскими миссионерами манихейство.
Ибн Хордадбег описывает Уйгурию как самую обширную из тюркских стран. "Хакан токуз-огузский пребывает в большом городе с 12 железными воротами, жители города исповедуют манихейство; у хакана на возвышенности, в кремле его, стоит золотой шатер, в котором вмещается до 900 человек; он виден издали на расстоянии пяти фарсахов". Из-за позолоченного ханского дворца столица государства называлась также "Золотая орда" (Алтан орд) - это название переняли затем татаро-монголы.
У мусульманского летописца 13 в. Джувейни описан диспут между уйгурскими камами (шаманами) и адептами новой конфессии:
"...обе партии поставили одну против другой, чтобы прочесть вероучение всякой, которая победит. Номисты начали читать свою книгу "Ном". "Ном" есть их знание и догматика, содержащая вздорные предания и рассказы, и находятся в содержании его хорошие увещания, согласные с предписаниями и учением всех пророков, как то: воздерживаться от обид и несправедливости и тому подобного, воздавать добром за зло, остерегаться мучить животных и прочее. Их вероучения и убеждения многоразличны, но более всего на них похоже учение последователей переселения душ... Когда они прочли немного "Нома", камы оказались на мели. По этой причине уйгуры усвоили идолопоклонство (манихейство), и большая часть племени последовала им."
Манихеи иносказательно называли себя "детьми вдовы" в память о женщине, которая якобы выкупила основоположника их религии из рабства. Суть вероучения гностиков-манихеев, которое известно в основном со слов их оппонентов - средневековых христианских богословов, заключалась примерно в следующем:
"Души в их переселениях через тела должны пройти через каждый род жизни и каждый вид действия... Согласно их сочинениям, их души перед уходом должны использовать все возможные типы образа жизни и не должны оставить за собой хоть что-то не содеянное из всего возможного, чтобы их души не были снова посланы в другое тело, потому что все еще существует нечто, испытывающее нехватку свободы. Это Иисус указал словами: "...Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки" (Лука, 12:59)... Это означает, что человек не освободится от власти ангелов, сотворивших мир, но всегда будет перевоплощаться, до тех пор пока он не совершит каждое из деяний, возможных в мире, и только тогда, когда ничего не содеянного им не остается, он будет освобожден ради того Бога, который выше сотворивших мир ангелов. Так души освобождаются и спасаются... после того, как они заплатили свои долги и выполнили свои обязанности. " (Ириней)
Таким образом, согласно манихейскому учению, всякая человеческая душа, после смерти переселяясь из одного физического тела в другое, в своем долгом развитии должна и даже обязана пройти все возможные "мытарства" этого мира. Каждый человек в своих прошлых или будущих перерождениях должен побывать мужчиной, женщиной, африканцем, европейцем или азиатом, богатым и бедным, сильным и слабым, больным и здоровым, умным и глупым, праведным и грешным, героем и трусом, крестьянином, воином, врачом, палачом, учителем, убийцей, судьей, вором, царем, нищим, философом, чиновником, проституткой, поэтом, филантропом, пьяницей, монахом, ученым, гением и злодеем и так далее...
Но это отнюдь не означает, что каждый индивид, отбросив моральные "предрассудки", должен немедленно "пускаться во все тяжкие". За долгие тысячелетние циклы реинкарнаций большинство людей уже прошли низшие, "полуживотные" этапы своего духовного развития, подсознательно выработав некий внутренний нравственный закон - совесть, мораль, этику. И потому возвращение к "проклятому прошлому" - войнам, рабству, убийствам, преступлениям вызывает у любого нормального человека отвращение и неприятие.
Немецкий исследователь Ганс Йонас в своем труде "Гностицизм" (С Пб 199
пишет: "Представление о том, что совершение греха подобно выполнению программы, а исполнение этой обязанности похоже на плату за окончательную свободу, является сильнейшей доктринальной опорой вольнодумной тенденции, свойственной гностическому бунту как таковому, и превращает ее в положительный неписанный закон аморальности. Грех как путь к спасению, теологический переворот представления о самом грехе здесь является одним из предшественников средневекового сатанизма и опять же архетипом мифа о Фаусте. С другой стороны, сочетание этой доктрины с темой переселения душ у карпократиан представляет собой любопытную переделку пифагорейского учения и, возможно, также и индийского учения о карме, где освобождение из "колеса рождений" является также, хотя и в совершенно ином духе, основным предметом интереса."
Шокирующий представителей других конфессий манихейский вывод о равной необходимости и полезности как праведности, так и греха, имеется тем не менее даже в евангельских высказываниях Иисуса Христа: "Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии..." (Лука 15:7)
Об этом же говорит и народная мудрость в пословицах и поговорках: "за одного битого двух небитых дают", "не согрешишь - не покаешься, не покаешься - Богу не угодишь". Индуистский закон кармы дает ключ к пониманию кажущейся «аморальности» манихейства – ведь согласно ему любой дурной поступок неизбежно влечет за собой адекватное кармическое наказание, и потому грех со временем как бы аннулируется, «искупает сам себя», оставляя подсознательный страх, запрет, табу на повторное его совершение – то, что Иммануил Кант называл «нравственным законом во мне».
Как и в буддизме, в гностицизме главной целью является окончательное освобождение души от бесконечного круговращения в "колесе Сансары", разрыв всех связей с этим миром и окончательный уход в нематериальный "Высший мир" (Нирвану).
"Люби не злато, не серебро, и не владения этого мира"; "Не будь сыном дома... не люби ароматных венков и не получай удовольствия от прекрасной женщины... не люби ни похоти, ни обманных теней" - читаем мы в мандейском источнике... общее логическое обоснование этих предписаний выражено словами: "Ты - не отсюда, и корни твои - не в этом мире".
Но в сущности, именно это говорил Иисус своим ученикам - "Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, а Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир" (Иоанн, 15:19).
Итак, согласно гностическо-манихейской религии (а вернее философии) мир, в котором мы живем, является некой школой, где бессмертные души, переходя из класса в класс (т.е. рождаясь, умирая и вновь перерождаясь в ином теле), по некой неизвестно кем составленной "обязательной программе" познают Высшую мудрость и учатся различать добро и зло. И как некогда мифические прародители всех людей - Адам и Ева вкусили в саду Эдема запретные плоды от древа познания (греч.Gnosis) добра и зла, так и их потомки тысячелетия спустя продолжают этот длительный "учебный процесс". И когда, наконец, они познают все разновидности добра и зла, наступит пресловутый "Конец света" - человечество закончит свою земную школу и перейдет на какой-то иной, более высокий уровень бытия. Весьма оригинальный ответ на "проклятый вопрос" о смысле жизни, не правда ли?
Любопытный практический вывод из этих умозрительных построений - человека невозможно удержать от греха силой или запретами. Рано или поздно, овободившись от любых пут, он "дорвется" до вожделенных "плодов зла" и... по закону кармы испытает на самом себе все их неизбежные неприятные последствия. Не в этом ли заключается причина краха всех тоталитарных режимов и идеологий - по-видимому, невозможно принудительно сделать из грешника праведника. Ни христианская инквизиция, ни коммунистические режимы ХХ века, ни мусульманский фундаментализм так и не смогли "железной рукой загнать человечество в рай", ибо люди пока еще сами не "созрели" до него.
Другое дело - имеющий важное "педагогическое" значение вопрос об адекватном наказании уже содеянного греха. Безнаказанность преступления, равнозначная беззаконию, осуждается абсолютно во всех религиях, в том числе и в гностицизме. Беззаконие как главная причина "гнева Бога" над странами и народами - эта мысль "красной нитью" проходит через Священные писания различных конфессий.
Другой логический вывод - о необходимости прогресса, перманентного изменения и поступательного развития общества. Человеческие души, проходя в этом мире в процессе эволюции мучительные "ступени перерождений", накапливают, интегрируют в подсознании "мудрость веков", - и потому каждое последующее поколение людей в нравственном и интеллектуальном отношении стоит выше предыдущего. И любой консерватизм, стремящийся сохранить социальный "статус кво" и остановить "колесо истории", лишь тормозит процесс обучения человечества и продлевает его страдания.
Вряд ли принятие манихейской веры азиатскими кочевниками было случайным. Ведь манихеи учили, что главным источником зла в мире является темная и инертная материя, которая стремится погасить божественный огонь духовности в человеке. Поэтому они порицали привязанность людей к вещам, богатству, накоплению и приумножению собственности, плотским наслаждениям и "славе мира сего".
А из всех народов Земли именно кочевники были менее всего "одержимы" идеей личного обогащения, накопительства и наиболее свободны от неодолимой и не знающей границ власти собственности и денег. Понятие недвижимого имущества у них отсутствовало вообще, и все, что имело подавляющее большинство из них - это легкая разборная юрта, оружие, нехитрый домашний скарб, верный конь и небольшое стадо скота. Частной собственности на землю у них не могло быть в принципе, так как всю свою жизнь они постоянно кочевали с места на место - по земле, под небесами и солнцем, которые равно принадлежали всем живым существам. "Модус вивенди" хана, бека или нойона мало чем отличался от образа жизни простого арата-скотовода.
По-видимому, проповедь новой религии дала свои плоды, и ее миссионеры впоследствии писали об Уйгурии: "Страна диких нравов, наполненная дымящейся кровью, превратилась в страну, где питаются овощами, страна убийства - в страну стремления к добрым делам". Вероятно, тогда же манихеи ввели у степняков моду на обувь с загнутыми вверх носками - по их учению, нельзя было при ходьбе повреждать растения и другие живые существа, в которых заключены частицы "божественного света": "Когда кто-либо ходит по земле, он оскорбляет землю... Человеку следует посмотреть вниз на землю, когда он идет своим путем, чтобы он не раздавил крест Света и не разрушил растения."
Обычай оставлять покойников на съедение хищным зверям и стервятникам (см. фильм Никиты Михалкова "Урга - территория любви"), в древности зародившийся у иранских зороастрийцев, возможно, был принесен кочевникам именно последователями манихейской религии - ведь она всегда исповедовала презрение к физической оболочке "бессмертной души"; это было также актом самопожертвования и сострадания к другим живым существам, которые насыщались мертвой плотью. У тюрков, непосредственных предшественников уйгурского государства, тела умерших обычно предавались огню; еще более древние обитатели этих мест придерживались традиционного обычая захоронения в земле.
Вполне возможно, что эпос о Гэсэре сложился именно во времена Уйгурского каганата и в какой-то мере отражает основные представления манихейской религии - вечную борьбу Света и Тьмы, Духа и Материи, бога Ахура-Мазды и его противника Аримана (он же Архонт или Демиург). На это указывает и то, что воплощением добра в нем считаются "западные тенгрии" (небожители). А эта религия пришла в монгольские степи именно с запада, из Ирана и Ближнего Востока.
(Г.Йонас): "...персидские манихеи называли Первого Человека "Ормузд": в зороастризме это имя самого Бога Света, которому противопоставлен Бог Тьмы, Ахриман.
...манихейский пессимизм изобрел здесь чрезвычайно образный способ отрицательного взгляда на мир: все части природы, что окружают нас, произошли от нечистых трупов сил зла. Как кратко провозглашает один персидско-манихейский текст: "Мир есть воплощение Архи-Аримана"".
Эпос "Гэсэр" начинается с победы Хормусты (Ормузда) над злым богом Атай-Уланом (Ариманом?). Из разрубленных частей его тела возникают страшные демоны и чудовища, с которыми предстоит сражаться герою и его богатырям.
"Отец Величия породил Мать Жизни, а Мать Жизни произвела Первого Человека, а Первый Человек породил пять Сыновей, подобных людям, которые препоясались оружием для битвы. Отец поручил им битву против Тьмы. И Первый Человек вооружился пятью качествами, и они были пять богов: светлый ветерок, ветер, свет, вода и огонь... и быстро спустился из Рая вниз, пока не дошел до границы области, прилегающей к полю битвы." - гласит один из манихейских текстов.
А вот как в эпосе описывается сошествие на землю Гэсэра (перевод В.Солоухина):
"Средний сын Бухэ Бэлигтэ батор
Говорит отцу без лишних слов:
- Я на землю спуститься готов.
Если принесли мы народам зло,
Если напустили на них множество бедствий,
Время искупать вину пришло,
Время пришло не слов, а действий.
Я готов на землю идти хоть сейчас,
Всех спасу, кого мы обидели,
Но все, что я попрошу у вас,
Мне с собой на землю дадите ли?
- Уходящего навеки из небесной обители
К страдающим людям и к их стадам,
Старшего брата Заса Мэргэна дадите ли?
Хан Хурмас отвечает:
- Дам.
- Бэльгэна, гнедого коня своего
С седлом и со всем снаряженьем дадите ли?
Хан Хурмас отвечает:
- Дам.
и так далее...
Вот классический образец гностическо-манихейской поэзии:
"С того дня, когда мы увидели тебя,
с того дня, когда мы услышали слово,
наши сердца наполнены миром.
Мы верим в тебя, Благой,
мы видим твой свет и не забудем тебя.
Вовек мы не забудем тебя,
вовек ты будешь в наших сердцах.
И наши сердца никогда не ослепнут,
эти души никто не удержит.
От места света я ушел вперед,
от тебя, светлое обиталище...
Утра из дома Жизни сопровождал меня.
Утра, сопровождавший меня
из дома Великой Жизни,
держал посох живой воды в своей руке.
Посох, который он держал в своей руке,
был полон прекрасных прощаний.
Он предложил мне эти прощания,
и молитвы, и ритуалы, завершенные им.
Снова предложил их мне,
и мое больное сердце исцелилось,
и моя чужая душа утешилась.
В третий раз он предложил их мне,
и он обратил вверх мои глаза,
так чтобы я увидел моего Отца и узнал его.
Я увидел моего Отца и узнал его,
и я обратился к нему с тремя просьбами.
Я попросил у него кротости,
в которой нет возмущения.
Я попросил у него сильное сердце,
чтобы вынести и большое, и малое.
Я попросил у него ровных троп,
чтобы взойти и увидеть место света.
С того дня, когда я пришел, чтобы любить Жизнь,
с того дня, когда мое сердце пришло любить Истину,
у меня нет веры ничему в этом мире.
Ни у отца, ни у матери
я не нашел веры этому миру.
Ни у сестер, ни у братьев
я не нашел веры этому миру...
Ни у созданных, ни у сотворенных
я не нашел веры этому миру.
И во всем мире и его деяниях
я не нашел веры миру.
Я пошел искать повсюду свою одинокую душу,
по проклятым поколениям и мирам.
Я пошел и нашел свою душу -
и что для меня все миры?..
Я пошел и нашел Истину,
она стояла на внешнем краю миров...
В 840 г. Уйгурский каганат был разгромлен енисейскими кыргызами (совр. хакасы). С его падением исчезла и древняя хунно-тюркская цивилизация Центральной Азии, утратив былую "пассионарность" и исчерпав свои жизненные силы. На смену ей пришла эпоха Великих Монголов.
В Х веке в опустевшие степи Халха-Монголии, населенные сравнительно немногочисленными потомками тюрков и уйгуров, пришли с Дальнего Востока монголоязычные племена киданей (от имени которых впоследствии произошло русское название "Китай").
Несомненно, исконная шаманистская религия азиатских номадов - "тэнгрианство" вновь взяла верх над чуждыми, пришедшими с Запада вероучениями. И потому в ставшей уже общенародной "Гэсэриаде" потерпевшие поражение манихеи стали "мангадхаями" - злобными и кровожадными чудовищами, с которыми сражался отважный богатырь. Так острейшая политическая и идеологическая борьба различных партий и мировоззрений давно минувших эпох нашла свое отражение в народном фольклоре.
Найманы, кереиты, меркиты, татары и монголы - так стали называться наиболее многочисленные орды кочевников, заселивших степные просторы. В 1007 году народ кереитов принял от согдийских миссионеров православную веру несторианского толка, а его вождь был крещен как Маргуз (Марк).
В 1161 году по воле Вечного Синего Неба над Великой Степью взошла яркая звезда Чингис-хана. Согласно "Сокровенному сказанию", Тэмуджин происходил из монгольского рода Борте-Чино ("Серого волка") и воспитывался при дворе кереитского хана христианина Тогорила (Ван-хана).
Однако не исключено, что именно доставшиеся в наследство от уйгуров отдельные элементы манихейской религии, которая призывала своих сторонников к суровому аскетизму, к непрерывной борьбе с соблазнами и искушениями материального мира, к разрушению иллюзий спокойствия, мирного благополучия, сытости и богатства бренной земной жизни оказали большое влияние на психологию и мировоззрение древних монголов и самого Чингисхана, подвигнув их на грандиозные и кровопролитные завоевательные походы, имевшие целью радикальную переделку "косного и несовершенного" и потому "лежащего во зле и грехе" мира.
Ведь если другие традиционные религии - индуизм, буддизм, иудаизм, христианство, ислам видели путь к улучшению жизни лишь в нравственном самосовершенствовании человека, покорности судьбе и в неукоснительном соблюдении общественных и религиозных традиций, то манихейство было одержимо "нигилистической" идеей насильственного изменения, преобразования и усовершенствования окружающей среды и самой человеческой природы. Это проистекало из их взгляда на материальный мир, Вселенную как на творение не Бога, а некоего несовершенного "промежуточного" Творца - Демиурга ("ремесленника"). Исправление "ошибок" Демиурга манихеи считали своим главным религиозным долгом.
Во всяком случае, сходство образов и действий легендарного Гэсэра и Чингисхана довольно очевидно, что позволяет предположить, что великий монгольский полководец вдохновлялся в своей жизни именно этой поэмой.
После гибели "Селенгинского каганата" манихеи, преследуемые как в конфуцианском Китае, так и на мусульманском Ближнем Востоке, перебазировались в христианскую Европу. Именно в это время там начинают бурно расцветать всевозможные ереси гностического толка, и незыблемые прежде основы католической церкви начинают опасно шататься. В народе происходит брожение умов, у интеллектуалов возникают сомнения в основополагающих догматах. В ответ на это Святейший престол в Ватикане учреждает специальный карательный орган - инквизицию (лат. "расследование") и начинает "охоту на ведьм", по своей жестокости не уступающую, а кое в чем и превосходящую сталинские и гитлеровские репрессии.
В средневековой Европе еретические манихейские секты, постепенно преобразовавшиеся в тайные масонские (от франц. franc mason - "вольный каменщик") организации ("ложи") и другие конспиративные сообщества, занимались подготовкой заговоров, реформ, переворотов и революций, которые в конце концов привели к слому традиционалистического феодального строя и к началу эпохи Возрождения (Ренессанса) и Нового времени.
Вопреки распространенному мнению деятельность масонов носила отнюдь не "антихристианский", а антифеодальный и антиклерикальный характер. В ходе буржуазных революций того времени христианская церковь не понесла большого ущерба; и только, "отдав кесарю кесарево", то есть отказавшись от роскоши, светской власти и идеологического диктата, она снова вернулась к идеалам первоначальной апостольской веры.
Как говорил Иисус Христос: "Всякое дерево познается по плодам его". Несомненно, мир, в котором мы живем - мир компьютеров, космических кораблей, атомных электростанций, машин и механизмов едва ли мог возникнуть, если бы в нем доминировали ультраконсервативные идеологии, "окаменевшие" религиозные догматы и патриархальные общественные отношения. Аристократы и холопы, короли и смерды, герцоги и лакеи, графы, бароны, маркизы, князья и гнувшая на них спины крепостная "чернь" навсегда канули в Лету, и едва ли кто ныне станет сожалеть об их исчезновении. Ни к христианству, ни к любой другой религии существование этих исторических социальных градаций не имело и не имеет никакого отношения. Свобода, равенство и братство всех людей - этот древний идеал гностицизма и других традиционных вероучений сегодня уже как никогда близок к осуществлению, хотя утвердившаяся в современном мире рыночная экономика парадоксальным образом вновь "генерирует" казалось бы изжитое социальное неравенство, имущественное расслоение различных обществ и человечества в целом, - что в нашем термоядерном мире может привести к поистине апокалиптическим последствиям (вспомните 11.09.01 г.).
Как память об азиатской твердыне манихейства, вероятно, остались названия масонских лож - "Великий Восток", "Золотой рассвет" и т.п. В дальнейшем их идейную "эстафету" переняли "левые" партии и движения - нигилисты, анархисты, социал-демократы, марксисты и т.п.
Не исключено, что именно от манихеев и масонов пришел к нам ставший уже традиционным обычай рукопожатия при встрече: "По этому мнению манихеи, когда встречают друг друга, пожимают правые руки в знак того, что они - те, кто спасся из Тьмы" (Гегемоний).
* * *
К северу от степей Халха-Монголии простирается гористая и таежная страна - Прибайкалье. С давних пор она была населена различными племенами, которые по своему образу жизни заметно отличались от "обычных" степных кочевников. Наряду с разведением скота они занимались охотой, собирательством и рыболовством. В силу своего обособленного географического положения эти таежные племена были весьма слабо вовлечены в бурные политические события, происходившие в степной части Центральной Азии. Это позволило им в течении длительного времени сохранять свою национальную самобытность.
Трудно предположить, что население Байкальского региона в древние времена не имело своего имени. Еще труднее представить себе, что оно не имело никакого отношения к нынешним жителям Бурятии. Совершенно логично будет допустить, что современные буряты - это прямые наследники тех, кто обитал возле Байкала на протяжении по меньшей мере последних двух тысячелетий; вполне возможно, что и назывались они именно так, как и сейчас.
Поэтому, пожалуй, можно вполне обоснованно считать, что бурятский народ сформировался в результате смешения, "конвергенции" различных этносов, проживавших в разные времена на территории Прибайкалья - прежде всего тюркоязычных телесских племен - курыкан, байырку, уйгуров, (примерно с III-IV вв.) и монголоязычных киданей и хори-туматов, пришедших к берегам Байкала в Х-ХI веках - на несколько веков раньше русских. Кроме того, до появления телесцев в южной Бурятии в начале нашей эры обитали хунны, впоследствии покоренные сяньбийцами и, возможно, частично оставшиеся на обжитых землях после распада своей державы. Вполне вероятно, что "костяк", "фундамент" бурятской нации и государственности был заложен именно в хунно-сяньбийскую эпоху - примерно две тысячи лет назад.
Академик А.П.Окладников в книге "Открытие Сибири" (М."Молодая гвардия" 1981 с.144) пишет: "Одна из ярких, неизвестных ранее страниц средневековой истории Северной Азии открылась в XIX веке внезапно и неожиданно на Ангаре, у древнего русского города-острога Балаганска, в долине левого притока Ангары - Унги... В шести километрах от Балаганска над Унгой поднимается обрывистый склон высокой террасы. Он уже издали бросается в глаза своим ярким красным цветом. Эта возвышенность и носит название Улан-Бор - "Красный мыс". С ней связаны древние бурятские легенды. В старину, рассказывают местные жители, здесь устраивались тайлаганы (празднества) в честь шаманских духов - властителей долины Унги.
...К приходу русских на Ангару здесь кочевали в своих легких юртах из войлока балаганские буряты. Еще раньше, в VI-X веках нашей эры, степи по Унге занимали такие же скотоводы - тюрки по языку, которых в древних тюркских каменописных текстах Монголии называли "тремя курыканами". Кроме разведения скота и охоты, курыканы ("гулигани" китайских летописей, "кури" или "фури" мусульманских авторов) занимались земледелием, о чем свидетельствуют их пашни. После курыканов в Прибайкалье, в том числе на Ангаре и Лене, остались многочисленные наскальные изображения, в которых отражены их жизнь, их духовная культура. О том, что курыканы говорили по-тюркски, свидетельствуют надписи, выполненные орхоно-енисейским руническим шрифтом."
Археологические раскопки древнего городища на Унге дали любопытные результаты: "...замечательным штрихом в этой неожиданно открывшейся картине жизни скотоводческо-земледельческого поселка, существовавшего на берегах реки Унги более тысячи лет назад, явились костяки и черепа людей, захороненных на высоком мысу городища Улан-Бор. Как установлено специальным антропологическим исследованием, в могилах на городище и по соседству с ним были захоронены не монголоиды, то есть не тюрки, а европеоиды и притом обладавшие чертами определенного этнического типа - таджико-согдийского. Отсюда следует вывод, что, кроме тюрков курыканов, на Унге обитали и европеоиды, предки таджиков (и узбеков тоже), проникшие сюда, очевидно, компактной группой из Средней Азии... Они, следовательно, принесли с собой на берега Ангары, в тюркский мир кочевников-скотоводов, халцедоновую печать, древний иранский культ Гопат-Шаха, оседлый образ жизни со светильниками-чирагами, а также свои навыки земледелия...
Согдийцы-колонисты оседло жили в устье реки Унги. Здесь они, как и в Семиречье, пахали землю, занимались ремеслами и торговлей. Здесь же они хоронили своих умерших, вероятно, по христианскому обряду... Согдийский народ неоднократно упоминается в рунических текстах Монголии. Согдийцы не только сталкивались с орхонскими тюрками-завоевателями у себя на родине, в Средней Азии, но бывали и в самой Монголии, особенно в уйгурское время.
Выдающийся исследователь древних культур Центральной Азии Г.Рамстедт отмечал, что согдийцы построили в 758 году для уйгурского хана на северном берегу реки Селенги город Бай-Балык. На развалинах его, по словам этого исследователя, находился в XIX веке буддийский монастырь Бий-Булугийн-Хуре. "Упоминание согдов, - пишет Рамстедт, - в этих местах, на берегах Селенги, чрезвычайно интересно и объясняет, когда началась та религиозная пропаганда, которую эти согды потом вели за свою религию, манихеизм. ...От согдов уйгуры получили и новый алфавит, который потом перешел к монголам и употребляется у них еще и в наши дни".
Название реки Селенги, упоминаемой в китайских летописях 1 тысячелетия н.э., означает "Железная река", от тунгусского слова "сэлэ" - железо (Л.Л.Викторова, "Монголы" с. 81). Это название, вероятно, связано с высокоразвитой металлургией у народов, населявших ее берега в древние времена. Возможно, что курыканы, известные как искусные кузнецы, переправляли свои изделия из железа в Халху по Байкалу и Селенге.
"Первые сведения в мусульманских источниках о дороге в "страну кури (фури)", то есть курыканов, находятся в сочинении иранского автора Гардизи. Он дает живое описание влажной области в бассейне Ангары. Там постоянно идут дожди, много воды и повсюду встречаются реки. Страна эта лежит между землей енисейских кыргызов и "страной племени кури". Так рассказывали о ней, видимо, купцы, направлявшиеся из Средней Азии или Семиречья к Байкалу и далее в Монголию. Ангарским путем, через многочисленные притоки Ангары, могли проникнуть на устье Унги и те среднеазиатские пришельцы, которые оставили здесь следы своего пребывания.
Связи населения Прибайкалья с оседлыми земледельцами Средней Азии - потомками согдийцев отмечаются и много позже. О них свидетельствует, например, наличие в составе бурятского народа отдельных родов, носящих наименование сартул, то есть "сарты". Роль среднеазиатских выходцев как основателей земледельческой культуры среди скотоводческих народов Сибири и Центральной Азии нашла отражение и в фольклоре в образе мифологического героя "сарта" - Сартактая, богатыря, который совершает подвиги космического масштаба: прорубает в скалах гигантские канавы и ворочает целыми горами."
Возможно, через этих пришельцев из далекой Согдианы жители Прибайкалья унаследовали отдельные элементы культуры древней Эллады. Например, еще ссыльные декабристы в XIX веке обращали внимание на сходство бурятского и древнегреческого "меандрового" орнамента.
Любопытно сходство названий племен, живших в разные исторические эпохи у Байкала - курыканы, кури, фури (возможно, искаженное "бури"), хори. По-видимому, это свидетельствует об их генетической и культурной преемственности.
Археологические памятники свидетельствуют, что наши далекие предки, как и пращуры западноевропейских народов, полторы тысячи лет назад широко пользовались рунической письменностью.
* * *
Следует сознавать, что у кочевых народов, в отличие от оседлых, никогда не было четких и непреодолимых границ между различными этносами и государствами. Если оседлые, земледельческие народы - русские, китайцы, японцы, индийцы, итальянцы, греки, англичане на протяжении многих поколений обитали на землях своих предков, в одном городе и одной деревне (порой буквально прикованные к земле крепостным правом), - то кочевники, вольные, как ветер, свободно перемещались по бескрайним степям и долам на многие тысячи верст - с запада на восток и с севера на юг. В степи постоянно происходило своеобразное "броуновское движение", перемешивание и взаимопроникновение различных этносов.
Орда - военно-государственное объединение кочевников в корне отличалась от традиционного государства оседлых народов. Орда, являвшаяся добровольным союзом племен, была открыта для самых различных родов и семейств, и насильно удержать в ней кого-либо было очень трудно. Не случайно в качестве племенных наименований у кочевников широко применялись числительные - три курыкана, восемь огузов, тридцать татар, "народ шести бегов", найман (восемь - по монгольски) и т.п. - по числу отдельных родовых "кланов", составлявших данное племя. По-видимому, по другим признакам отличить одно племя от другого было почти невозможно. Перекочевав от одной орды к другой, степняк легко менял свою "национальную принадлежность" и даже язык.
В Великой Степи издревле были в ходу два "языковых стандарта" - хунно-тюркский и сяньбийско-монгольский, которые были совершенно равноправными и между ними отсутствовал какой-либо антагонизм. Возможно, в древние времена многие кочевники свободно владели обоими; причем в отдельные времена и эпохи существовала своеобразная "мода" на языки - в эпоху жужаней в ходу был древнемонгольский, в тюркскую - тюркский, в эпоху киданей и особенно Чингисхана в Центральной Азии доминирующим вновь стал монгольский, а тюркские языки широко распространились на запад, в Среднюю Азию вплоть до Крыма и Босфора. Поэтому можно сказать, что языковая и этническая принадлежность у кочевых (да и у оседлых) народов были в значительной степени независимы друг от друга. Например, современные турки, потомки среднеазиатских кочевников и византийцев, говорят на тюркском языке, но внешне мало напоминают монголоидных орхонских тюрок.
Древнеиранский ученый Рашид-ад-дин, служивший при дворе монгольских ильханов, писал в начале ХIV в.: "...вследствие же их (монголов) могущества другие племена в этих областях также стали известны под их именем, так что большую часть тюрков теперь называют монголами. Подобно тому, как перед этим татары стали победителями, то и всех (других) стали называть татарами... найманы, джалаиры, онгуты, кереиты и другие племена, которые имели каждое свое определенное имя, называли себя монголами из желания перенести на себя славу последних; потомки же этих родов возомнили себя издревле носящими это имя, чего в действительности не было."
Таким образом, само имя "монгол" своей широкой известностью не в последнюю очередь обязано уникальной личности Чингисхана, который, подобно Александру Македонскому, создал всемирную славу своему сравнительно небольшому народу. Если бы Искандер Великий дожил до глубокой старости, возможно, к тому времени все греки и другие покоренные им народы стали бы называть себя македонцами.
Нечто подобное почти с тысячелетним запозданием наблюдается порой и у нас в Бурятии, что проявляется в тенденции называть бурят бурят монголами. Есть тут, вероятно, все то же неосознанное стремление "перенести на себя чужую славу".
Тот факт, что сегодня многие буряты говорят по-русски, еще не означает их славянского происхождения. Так же и то, что бурятский язык относится к монгольской группе алтайских языков, вовсе не означает, что буряты являются "просто" монголами, волею случая оказавшимися на территории России (как это может показаться сторонним наблюдателям) и должны занимать второстепенное положение по отношению к своему южному соседу. Не следует искусственно ограничивать национальное самосознание нашего народа только рамками монголоязычного мира; напротив, нужно рассматривать историю Бурятии в контексте всей многотысячелетней цивилизации кочевых народов Евразии. Нужно помнить, что наша родина имеет не менее древнюю и славную историю, чем другие государства мира.
Об этом молчаливо свидетельствуют древние рунические письмена, высеченные на берегах Железной реки - Селенги и Священного Байкала.
К сожалению, многие наши сограждане, бывая за пределами нашей Республики, на своем горьком опыте убеждаются, что подавляющему большинству граждан России (и тем более других стран), имя "бурят" почти ни о чем не говорит, - в отличие от наших соседей - монголов, о которых знает весь мир. В связи с этим в последнее время весьма популярна идея о переименовании самой "титульной нации" Бурятии с целью придания ей более широкой известности. Чаще всего упоминается старое послереволюционное название Бурят-Монголия. Но единственно ли возможный это вариант?
Не подлежит сомнению, что значительная часть территории Бурятии в разные времена входила в состав великих многонациональных евразийских государств - империи Хунну, государства Жужань, Тюркского и Уйгурского каганатов, киданьского государства Ляо, Великого монгольского улуса Чингисхана, Российской Империи и Советского Союза. Это, несомненно, оказало заметное влияние на процесс формирования бурятской нации, ее этнического и культурного своеобразия и национального менталитета.
В состав бурятского народа на протяжении многих веков вливались племена и отдельные личности самого различного происхождения - дунху, динлины, хунны, сяньбийцы, курыканы, эвенки-тунгусы, жужани, тюрки, уйгуры, кыргызы, кидани, согды, татары, монголы и славяне.
Поскольку родословная многих этих этносов в конце концов восходит к древнему великому народу хунну, думается, что буряты с равным правом могут именоваться как монголо-бурятами (по языку), так и хунно-бурятами (по "крови", происхождению). Имя монголов ныне уже увековечено в названии государства Монголия (и едва ли есть смысл его дублировать); тюрков - в названии Турции; есть государство Китай (кидань), республики Татарстан и Кыргызстан, в КНР есть Синцзян-Уйгурский район; есть даже Северная Осетия-Алания, названная по имени народа аланов, с которыми некогда воевали гунны.
И лишь название народа хунну сегодня незаслуженно предано забвению, хотя его влияние на мировую историю было очень велико. Хуннский "культурный слой" - самый древний на земле Бурятии; этноним же "монгол" получил широкое распространение лишь через тысячу лет после распада империи хуннов. В сущности, буряты и по сей день называют себя словом "хунн" - "человек".
(Опубликовано в газете "Молодежь Бурятии" № 2001 г.)
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звёзды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
Иосиф Бродский, «Пилигримы»
Около 745 г. подчиненные тюркам уйгурские ("телесские") племена, которые также были прямыми потомками хуннов, подняли восстание, одержали над ними победу и создали в степях Центральной Азии новое государство - Уйгурский каганат, основателем которого стал хан Моянчур.
Уйгуры (вероятно, более правильное произношение "ойхор") также носили название "токуз-огузы" ("девять огузов", т.е. родов), или "алты баг будун" - народ шести бегов (начальников). Уйгурский царь носил титул "Айдынлык улуг куч мунмыш Кучлук Бильге-хан", что означает "блестящий, высокий, силой воссевший могучий мудрый хан".
Основным местом расселения этого народа был бассейн реки Селенги. Уйгуры начали строить в степи первые города. В это время начались интенсивные торговые и культурные контакты со Средней Азией, Бактрией и Согдианой. Согдийские колонисты принесли в Халху свои обычаи и традиции, в частности зороастрийский культ Верховного Бога Ахура Мазды (Ормузда), которого кочевники называли Хормуста-тенгри или ханом Хурмасом.
Согласно легенде, сыном Ахурамазды (Хурмаса) был и мифический богатырь-батор Абай Гэсэр-хан, тысячелетие народного эпоса о котором недавно отмечалось в Бурятии. Само имя Гэсэр, вероятно происходит от греческого слова "кайсар" (кесарь, цезарь, кайзер, царь).
Тюрко-монгольское имя "Абай" означает "отец, батюшка" (ср. древнееврейское "абба, авва" - отче, арабское "абу" с тем же значением). Абба - Абай - бабай - Папай, скифское божество - папа, римский первосвященник - возможно, все эти слова произошли из одного древнейшего "общечеловеческого" корня.
От согдийцев в монгольский и бурятский языки пришло персидское слово "ном" (наме) - книга. Например, название поэмы Фирдоуси "Шах наме" переводится как "книга о царях".
Столицей Уйгурстана стал город Карабалгас ("Черная крепость"), на берегах Орхона были построены Орду-балык и Хатун-балык ("Город царицы") - впоследствии Каракорум, столица Монгольской державы. Государственной религией их державы стало принесенное согдийскими и вавилонскими миссионерами манихейство.
Ибн Хордадбег описывает Уйгурию как самую обширную из тюркских стран. "Хакан токуз-огузский пребывает в большом городе с 12 железными воротами, жители города исповедуют манихейство; у хакана на возвышенности, в кремле его, стоит золотой шатер, в котором вмещается до 900 человек; он виден издали на расстоянии пяти фарсахов". Из-за позолоченного ханского дворца столица государства называлась также "Золотая орда" (Алтан орд) - это название переняли затем татаро-монголы.
У мусульманского летописца 13 в. Джувейни описан диспут между уйгурскими камами (шаманами) и адептами новой конфессии:
"...обе партии поставили одну против другой, чтобы прочесть вероучение всякой, которая победит. Номисты начали читать свою книгу "Ном". "Ном" есть их знание и догматика, содержащая вздорные предания и рассказы, и находятся в содержании его хорошие увещания, согласные с предписаниями и учением всех пророков, как то: воздерживаться от обид и несправедливости и тому подобного, воздавать добром за зло, остерегаться мучить животных и прочее. Их вероучения и убеждения многоразличны, но более всего на них похоже учение последователей переселения душ... Когда они прочли немного "Нома", камы оказались на мели. По этой причине уйгуры усвоили идолопоклонство (манихейство), и большая часть племени последовала им."
Манихеи иносказательно называли себя "детьми вдовы" в память о женщине, которая якобы выкупила основоположника их религии из рабства. Суть вероучения гностиков-манихеев, которое известно в основном со слов их оппонентов - средневековых христианских богословов, заключалась примерно в следующем:
"Души в их переселениях через тела должны пройти через каждый род жизни и каждый вид действия... Согласно их сочинениям, их души перед уходом должны использовать все возможные типы образа жизни и не должны оставить за собой хоть что-то не содеянное из всего возможного, чтобы их души не были снова посланы в другое тело, потому что все еще существует нечто, испытывающее нехватку свободы. Это Иисус указал словами: "...Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки" (Лука, 12:59)... Это означает, что человек не освободится от власти ангелов, сотворивших мир, но всегда будет перевоплощаться, до тех пор пока он не совершит каждое из деяний, возможных в мире, и только тогда, когда ничего не содеянного им не остается, он будет освобожден ради того Бога, который выше сотворивших мир ангелов. Так души освобождаются и спасаются... после того, как они заплатили свои долги и выполнили свои обязанности. " (Ириней)
Таким образом, согласно манихейскому учению, всякая человеческая душа, после смерти переселяясь из одного физического тела в другое, в своем долгом развитии должна и даже обязана пройти все возможные "мытарства" этого мира. Каждый человек в своих прошлых или будущих перерождениях должен побывать мужчиной, женщиной, африканцем, европейцем или азиатом, богатым и бедным, сильным и слабым, больным и здоровым, умным и глупым, праведным и грешным, героем и трусом, крестьянином, воином, врачом, палачом, учителем, убийцей, судьей, вором, царем, нищим, философом, чиновником, проституткой, поэтом, филантропом, пьяницей, монахом, ученым, гением и злодеем и так далее...
Но это отнюдь не означает, что каждый индивид, отбросив моральные "предрассудки", должен немедленно "пускаться во все тяжкие". За долгие тысячелетние циклы реинкарнаций большинство людей уже прошли низшие, "полуживотные" этапы своего духовного развития, подсознательно выработав некий внутренний нравственный закон - совесть, мораль, этику. И потому возвращение к "проклятому прошлому" - войнам, рабству, убийствам, преступлениям вызывает у любого нормального человека отвращение и неприятие.
Немецкий исследователь Ганс Йонас в своем труде "Гностицизм" (С Пб 199
пишет: "Представление о том, что совершение греха подобно выполнению программы, а исполнение этой обязанности похоже на плату за окончательную свободу, является сильнейшей доктринальной опорой вольнодумной тенденции, свойственной гностическому бунту как таковому, и превращает ее в положительный неписанный закон аморальности. Грех как путь к спасению, теологический переворот представления о самом грехе здесь является одним из предшественников средневекового сатанизма и опять же архетипом мифа о Фаусте. С другой стороны, сочетание этой доктрины с темой переселения душ у карпократиан представляет собой любопытную переделку пифагорейского учения и, возможно, также и индийского учения о карме, где освобождение из "колеса рождений" является также, хотя и в совершенно ином духе, основным предметом интереса."Шокирующий представителей других конфессий манихейский вывод о равной необходимости и полезности как праведности, так и греха, имеется тем не менее даже в евангельских высказываниях Иисуса Христа: "Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии..." (Лука 15:7)
Об этом же говорит и народная мудрость в пословицах и поговорках: "за одного битого двух небитых дают", "не согрешишь - не покаешься, не покаешься - Богу не угодишь". Индуистский закон кармы дает ключ к пониманию кажущейся «аморальности» манихейства – ведь согласно ему любой дурной поступок неизбежно влечет за собой адекватное кармическое наказание, и потому грех со временем как бы аннулируется, «искупает сам себя», оставляя подсознательный страх, запрет, табу на повторное его совершение – то, что Иммануил Кант называл «нравственным законом во мне».
Как и в буддизме, в гностицизме главной целью является окончательное освобождение души от бесконечного круговращения в "колесе Сансары", разрыв всех связей с этим миром и окончательный уход в нематериальный "Высший мир" (Нирвану).
"Люби не злато, не серебро, и не владения этого мира"; "Не будь сыном дома... не люби ароматных венков и не получай удовольствия от прекрасной женщины... не люби ни похоти, ни обманных теней" - читаем мы в мандейском источнике... общее логическое обоснование этих предписаний выражено словами: "Ты - не отсюда, и корни твои - не в этом мире".
Но в сущности, именно это говорил Иисус своим ученикам - "Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, а Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир" (Иоанн, 15:19).
Итак, согласно гностическо-манихейской религии (а вернее философии) мир, в котором мы живем, является некой школой, где бессмертные души, переходя из класса в класс (т.е. рождаясь, умирая и вновь перерождаясь в ином теле), по некой неизвестно кем составленной "обязательной программе" познают Высшую мудрость и учатся различать добро и зло. И как некогда мифические прародители всех людей - Адам и Ева вкусили в саду Эдема запретные плоды от древа познания (греч.Gnosis) добра и зла, так и их потомки тысячелетия спустя продолжают этот длительный "учебный процесс". И когда, наконец, они познают все разновидности добра и зла, наступит пресловутый "Конец света" - человечество закончит свою земную школу и перейдет на какой-то иной, более высокий уровень бытия. Весьма оригинальный ответ на "проклятый вопрос" о смысле жизни, не правда ли?
Любопытный практический вывод из этих умозрительных построений - человека невозможно удержать от греха силой или запретами. Рано или поздно, овободившись от любых пут, он "дорвется" до вожделенных "плодов зла" и... по закону кармы испытает на самом себе все их неизбежные неприятные последствия. Не в этом ли заключается причина краха всех тоталитарных режимов и идеологий - по-видимому, невозможно принудительно сделать из грешника праведника. Ни христианская инквизиция, ни коммунистические режимы ХХ века, ни мусульманский фундаментализм так и не смогли "железной рукой загнать человечество в рай", ибо люди пока еще сами не "созрели" до него.
Другое дело - имеющий важное "педагогическое" значение вопрос об адекватном наказании уже содеянного греха. Безнаказанность преступления, равнозначная беззаконию, осуждается абсолютно во всех религиях, в том числе и в гностицизме. Беззаконие как главная причина "гнева Бога" над странами и народами - эта мысль "красной нитью" проходит через Священные писания различных конфессий.
Другой логический вывод - о необходимости прогресса, перманентного изменения и поступательного развития общества. Человеческие души, проходя в этом мире в процессе эволюции мучительные "ступени перерождений", накапливают, интегрируют в подсознании "мудрость веков", - и потому каждое последующее поколение людей в нравственном и интеллектуальном отношении стоит выше предыдущего. И любой консерватизм, стремящийся сохранить социальный "статус кво" и остановить "колесо истории", лишь тормозит процесс обучения человечества и продлевает его страдания.
Вряд ли принятие манихейской веры азиатскими кочевниками было случайным. Ведь манихеи учили, что главным источником зла в мире является темная и инертная материя, которая стремится погасить божественный огонь духовности в человеке. Поэтому они порицали привязанность людей к вещам, богатству, накоплению и приумножению собственности, плотским наслаждениям и "славе мира сего".
А из всех народов Земли именно кочевники были менее всего "одержимы" идеей личного обогащения, накопительства и наиболее свободны от неодолимой и не знающей границ власти собственности и денег. Понятие недвижимого имущества у них отсутствовало вообще, и все, что имело подавляющее большинство из них - это легкая разборная юрта, оружие, нехитрый домашний скарб, верный конь и небольшое стадо скота. Частной собственности на землю у них не могло быть в принципе, так как всю свою жизнь они постоянно кочевали с места на место - по земле, под небесами и солнцем, которые равно принадлежали всем живым существам. "Модус вивенди" хана, бека или нойона мало чем отличался от образа жизни простого арата-скотовода.
По-видимому, проповедь новой религии дала свои плоды, и ее миссионеры впоследствии писали об Уйгурии: "Страна диких нравов, наполненная дымящейся кровью, превратилась в страну, где питаются овощами, страна убийства - в страну стремления к добрым делам". Вероятно, тогда же манихеи ввели у степняков моду на обувь с загнутыми вверх носками - по их учению, нельзя было при ходьбе повреждать растения и другие живые существа, в которых заключены частицы "божественного света": "Когда кто-либо ходит по земле, он оскорбляет землю... Человеку следует посмотреть вниз на землю, когда он идет своим путем, чтобы он не раздавил крест Света и не разрушил растения."
Обычай оставлять покойников на съедение хищным зверям и стервятникам (см. фильм Никиты Михалкова "Урга - территория любви"), в древности зародившийся у иранских зороастрийцев, возможно, был принесен кочевникам именно последователями манихейской религии - ведь она всегда исповедовала презрение к физической оболочке "бессмертной души"; это было также актом самопожертвования и сострадания к другим живым существам, которые насыщались мертвой плотью. У тюрков, непосредственных предшественников уйгурского государства, тела умерших обычно предавались огню; еще более древние обитатели этих мест придерживались традиционного обычая захоронения в земле.
Вполне возможно, что эпос о Гэсэре сложился именно во времена Уйгурского каганата и в какой-то мере отражает основные представления манихейской религии - вечную борьбу Света и Тьмы, Духа и Материи, бога Ахура-Мазды и его противника Аримана (он же Архонт или Демиург). На это указывает и то, что воплощением добра в нем считаются "западные тенгрии" (небожители). А эта религия пришла в монгольские степи именно с запада, из Ирана и Ближнего Востока.
(Г.Йонас): "...персидские манихеи называли Первого Человека "Ормузд": в зороастризме это имя самого Бога Света, которому противопоставлен Бог Тьмы, Ахриман.
...манихейский пессимизм изобрел здесь чрезвычайно образный способ отрицательного взгляда на мир: все части природы, что окружают нас, произошли от нечистых трупов сил зла. Как кратко провозглашает один персидско-манихейский текст: "Мир есть воплощение Архи-Аримана"".
Эпос "Гэсэр" начинается с победы Хормусты (Ормузда) над злым богом Атай-Уланом (Ариманом?). Из разрубленных частей его тела возникают страшные демоны и чудовища, с которыми предстоит сражаться герою и его богатырям.
"Отец Величия породил Мать Жизни, а Мать Жизни произвела Первого Человека, а Первый Человек породил пять Сыновей, подобных людям, которые препоясались оружием для битвы. Отец поручил им битву против Тьмы. И Первый Человек вооружился пятью качествами, и они были пять богов: светлый ветерок, ветер, свет, вода и огонь... и быстро спустился из Рая вниз, пока не дошел до границы области, прилегающей к полю битвы." - гласит один из манихейских текстов.
А вот как в эпосе описывается сошествие на землю Гэсэра (перевод В.Солоухина):
"Средний сын Бухэ Бэлигтэ батор
Говорит отцу без лишних слов:
- Я на землю спуститься готов.
Если принесли мы народам зло,
Если напустили на них множество бедствий,
Время искупать вину пришло,
Время пришло не слов, а действий.
Я готов на землю идти хоть сейчас,
Всех спасу, кого мы обидели,
Но все, что я попрошу у вас,
Мне с собой на землю дадите ли?
- Уходящего навеки из небесной обители
К страдающим людям и к их стадам,
Старшего брата Заса Мэргэна дадите ли?
Хан Хурмас отвечает:
- Дам.
- Бэльгэна, гнедого коня своего
С седлом и со всем снаряженьем дадите ли?
Хан Хурмас отвечает:
- Дам.
и так далее...
Вот классический образец гностическо-манихейской поэзии:
"С того дня, когда мы увидели тебя,
с того дня, когда мы услышали слово,
наши сердца наполнены миром.
Мы верим в тебя, Благой,
мы видим твой свет и не забудем тебя.
Вовек мы не забудем тебя,
вовек ты будешь в наших сердцах.
И наши сердца никогда не ослепнут,
эти души никто не удержит.
От места света я ушел вперед,
от тебя, светлое обиталище...
Утра из дома Жизни сопровождал меня.
Утра, сопровождавший меня
из дома Великой Жизни,
держал посох живой воды в своей руке.
Посох, который он держал в своей руке,
был полон прекрасных прощаний.
Он предложил мне эти прощания,
и молитвы, и ритуалы, завершенные им.
Снова предложил их мне,
и мое больное сердце исцелилось,
и моя чужая душа утешилась.
В третий раз он предложил их мне,
и он обратил вверх мои глаза,
так чтобы я увидел моего Отца и узнал его.
Я увидел моего Отца и узнал его,
и я обратился к нему с тремя просьбами.
Я попросил у него кротости,
в которой нет возмущения.
Я попросил у него сильное сердце,
чтобы вынести и большое, и малое.
Я попросил у него ровных троп,
чтобы взойти и увидеть место света.
С того дня, когда я пришел, чтобы любить Жизнь,
с того дня, когда мое сердце пришло любить Истину,
у меня нет веры ничему в этом мире.
Ни у отца, ни у матери
я не нашел веры этому миру.
Ни у сестер, ни у братьев
я не нашел веры этому миру...
Ни у созданных, ни у сотворенных
я не нашел веры этому миру.
И во всем мире и его деяниях
я не нашел веры миру.
Я пошел искать повсюду свою одинокую душу,
по проклятым поколениям и мирам.
Я пошел и нашел свою душу -
и что для меня все миры?..
Я пошел и нашел Истину,
она стояла на внешнем краю миров...
В 840 г. Уйгурский каганат был разгромлен енисейскими кыргызами (совр. хакасы). С его падением исчезла и древняя хунно-тюркская цивилизация Центральной Азии, утратив былую "пассионарность" и исчерпав свои жизненные силы. На смену ей пришла эпоха Великих Монголов.
В Х веке в опустевшие степи Халха-Монголии, населенные сравнительно немногочисленными потомками тюрков и уйгуров, пришли с Дальнего Востока монголоязычные племена киданей (от имени которых впоследствии произошло русское название "Китай").
Несомненно, исконная шаманистская религия азиатских номадов - "тэнгрианство" вновь взяла верх над чуждыми, пришедшими с Запада вероучениями. И потому в ставшей уже общенародной "Гэсэриаде" потерпевшие поражение манихеи стали "мангадхаями" - злобными и кровожадными чудовищами, с которыми сражался отважный богатырь. Так острейшая политическая и идеологическая борьба различных партий и мировоззрений давно минувших эпох нашла свое отражение в народном фольклоре.
Найманы, кереиты, меркиты, татары и монголы - так стали называться наиболее многочисленные орды кочевников, заселивших степные просторы. В 1007 году народ кереитов принял от согдийских миссионеров православную веру несторианского толка, а его вождь был крещен как Маргуз (Марк).
В 1161 году по воле Вечного Синего Неба над Великой Степью взошла яркая звезда Чингис-хана. Согласно "Сокровенному сказанию", Тэмуджин происходил из монгольского рода Борте-Чино ("Серого волка") и воспитывался при дворе кереитского хана христианина Тогорила (Ван-хана).
Однако не исключено, что именно доставшиеся в наследство от уйгуров отдельные элементы манихейской религии, которая призывала своих сторонников к суровому аскетизму, к непрерывной борьбе с соблазнами и искушениями материального мира, к разрушению иллюзий спокойствия, мирного благополучия, сытости и богатства бренной земной жизни оказали большое влияние на психологию и мировоззрение древних монголов и самого Чингисхана, подвигнув их на грандиозные и кровопролитные завоевательные походы, имевшие целью радикальную переделку "косного и несовершенного" и потому "лежащего во зле и грехе" мира.
Ведь если другие традиционные религии - индуизм, буддизм, иудаизм, христианство, ислам видели путь к улучшению жизни лишь в нравственном самосовершенствовании человека, покорности судьбе и в неукоснительном соблюдении общественных и религиозных традиций, то манихейство было одержимо "нигилистической" идеей насильственного изменения, преобразования и усовершенствования окружающей среды и самой человеческой природы. Это проистекало из их взгляда на материальный мир, Вселенную как на творение не Бога, а некоего несовершенного "промежуточного" Творца - Демиурга ("ремесленника"). Исправление "ошибок" Демиурга манихеи считали своим главным религиозным долгом.
Во всяком случае, сходство образов и действий легендарного Гэсэра и Чингисхана довольно очевидно, что позволяет предположить, что великий монгольский полководец вдохновлялся в своей жизни именно этой поэмой.
После гибели "Селенгинского каганата" манихеи, преследуемые как в конфуцианском Китае, так и на мусульманском Ближнем Востоке, перебазировались в христианскую Европу. Именно в это время там начинают бурно расцветать всевозможные ереси гностического толка, и незыблемые прежде основы католической церкви начинают опасно шататься. В народе происходит брожение умов, у интеллектуалов возникают сомнения в основополагающих догматах. В ответ на это Святейший престол в Ватикане учреждает специальный карательный орган - инквизицию (лат. "расследование") и начинает "охоту на ведьм", по своей жестокости не уступающую, а кое в чем и превосходящую сталинские и гитлеровские репрессии.
В средневековой Европе еретические манихейские секты, постепенно преобразовавшиеся в тайные масонские (от франц. franc mason - "вольный каменщик") организации ("ложи") и другие конспиративные сообщества, занимались подготовкой заговоров, реформ, переворотов и революций, которые в конце концов привели к слому традиционалистического феодального строя и к началу эпохи Возрождения (Ренессанса) и Нового времени.
Вопреки распространенному мнению деятельность масонов носила отнюдь не "антихристианский", а антифеодальный и антиклерикальный характер. В ходе буржуазных революций того времени христианская церковь не понесла большого ущерба; и только, "отдав кесарю кесарево", то есть отказавшись от роскоши, светской власти и идеологического диктата, она снова вернулась к идеалам первоначальной апостольской веры.
Как говорил Иисус Христос: "Всякое дерево познается по плодам его". Несомненно, мир, в котором мы живем - мир компьютеров, космических кораблей, атомных электростанций, машин и механизмов едва ли мог возникнуть, если бы в нем доминировали ультраконсервативные идеологии, "окаменевшие" религиозные догматы и патриархальные общественные отношения. Аристократы и холопы, короли и смерды, герцоги и лакеи, графы, бароны, маркизы, князья и гнувшая на них спины крепостная "чернь" навсегда канули в Лету, и едва ли кто ныне станет сожалеть об их исчезновении. Ни к христианству, ни к любой другой религии существование этих исторических социальных градаций не имело и не имеет никакого отношения. Свобода, равенство и братство всех людей - этот древний идеал гностицизма и других традиционных вероучений сегодня уже как никогда близок к осуществлению, хотя утвердившаяся в современном мире рыночная экономика парадоксальным образом вновь "генерирует" казалось бы изжитое социальное неравенство, имущественное расслоение различных обществ и человечества в целом, - что в нашем термоядерном мире может привести к поистине апокалиптическим последствиям (вспомните 11.09.01 г.).
Как память об азиатской твердыне манихейства, вероятно, остались названия масонских лож - "Великий Восток", "Золотой рассвет" и т.п. В дальнейшем их идейную "эстафету" переняли "левые" партии и движения - нигилисты, анархисты, социал-демократы, марксисты и т.п.
Не исключено, что именно от манихеев и масонов пришел к нам ставший уже традиционным обычай рукопожатия при встрече: "По этому мнению манихеи, когда встречают друг друга, пожимают правые руки в знак того, что они - те, кто спасся из Тьмы" (Гегемоний).
* * *
К северу от степей Халха-Монголии простирается гористая и таежная страна - Прибайкалье. С давних пор она была населена различными племенами, которые по своему образу жизни заметно отличались от "обычных" степных кочевников. Наряду с разведением скота они занимались охотой, собирательством и рыболовством. В силу своего обособленного географического положения эти таежные племена были весьма слабо вовлечены в бурные политические события, происходившие в степной части Центральной Азии. Это позволило им в течении длительного времени сохранять свою национальную самобытность.
Трудно предположить, что население Байкальского региона в древние времена не имело своего имени. Еще труднее представить себе, что оно не имело никакого отношения к нынешним жителям Бурятии. Совершенно логично будет допустить, что современные буряты - это прямые наследники тех, кто обитал возле Байкала на протяжении по меньшей мере последних двух тысячелетий; вполне возможно, что и назывались они именно так, как и сейчас.
Поэтому, пожалуй, можно вполне обоснованно считать, что бурятский народ сформировался в результате смешения, "конвергенции" различных этносов, проживавших в разные времена на территории Прибайкалья - прежде всего тюркоязычных телесских племен - курыкан, байырку, уйгуров, (примерно с III-IV вв.) и монголоязычных киданей и хори-туматов, пришедших к берегам Байкала в Х-ХI веках - на несколько веков раньше русских. Кроме того, до появления телесцев в южной Бурятии в начале нашей эры обитали хунны, впоследствии покоренные сяньбийцами и, возможно, частично оставшиеся на обжитых землях после распада своей державы. Вполне вероятно, что "костяк", "фундамент" бурятской нации и государственности был заложен именно в хунно-сяньбийскую эпоху - примерно две тысячи лет назад.
Академик А.П.Окладников в книге "Открытие Сибири" (М."Молодая гвардия" 1981 с.144) пишет: "Одна из ярких, неизвестных ранее страниц средневековой истории Северной Азии открылась в XIX веке внезапно и неожиданно на Ангаре, у древнего русского города-острога Балаганска, в долине левого притока Ангары - Унги... В шести километрах от Балаганска над Унгой поднимается обрывистый склон высокой террасы. Он уже издали бросается в глаза своим ярким красным цветом. Эта возвышенность и носит название Улан-Бор - "Красный мыс". С ней связаны древние бурятские легенды. В старину, рассказывают местные жители, здесь устраивались тайлаганы (празднества) в честь шаманских духов - властителей долины Унги.
...К приходу русских на Ангару здесь кочевали в своих легких юртах из войлока балаганские буряты. Еще раньше, в VI-X веках нашей эры, степи по Унге занимали такие же скотоводы - тюрки по языку, которых в древних тюркских каменописных текстах Монголии называли "тремя курыканами". Кроме разведения скота и охоты, курыканы ("гулигани" китайских летописей, "кури" или "фури" мусульманских авторов) занимались земледелием, о чем свидетельствуют их пашни. После курыканов в Прибайкалье, в том числе на Ангаре и Лене, остались многочисленные наскальные изображения, в которых отражены их жизнь, их духовная культура. О том, что курыканы говорили по-тюркски, свидетельствуют надписи, выполненные орхоно-енисейским руническим шрифтом."
Археологические раскопки древнего городища на Унге дали любопытные результаты: "...замечательным штрихом в этой неожиданно открывшейся картине жизни скотоводческо-земледельческого поселка, существовавшего на берегах реки Унги более тысячи лет назад, явились костяки и черепа людей, захороненных на высоком мысу городища Улан-Бор. Как установлено специальным антропологическим исследованием, в могилах на городище и по соседству с ним были захоронены не монголоиды, то есть не тюрки, а европеоиды и притом обладавшие чертами определенного этнического типа - таджико-согдийского. Отсюда следует вывод, что, кроме тюрков курыканов, на Унге обитали и европеоиды, предки таджиков (и узбеков тоже), проникшие сюда, очевидно, компактной группой из Средней Азии... Они, следовательно, принесли с собой на берега Ангары, в тюркский мир кочевников-скотоводов, халцедоновую печать, древний иранский культ Гопат-Шаха, оседлый образ жизни со светильниками-чирагами, а также свои навыки земледелия...
Согдийцы-колонисты оседло жили в устье реки Унги. Здесь они, как и в Семиречье, пахали землю, занимались ремеслами и торговлей. Здесь же они хоронили своих умерших, вероятно, по христианскому обряду... Согдийский народ неоднократно упоминается в рунических текстах Монголии. Согдийцы не только сталкивались с орхонскими тюрками-завоевателями у себя на родине, в Средней Азии, но бывали и в самой Монголии, особенно в уйгурское время.
Выдающийся исследователь древних культур Центральной Азии Г.Рамстедт отмечал, что согдийцы построили в 758 году для уйгурского хана на северном берегу реки Селенги город Бай-Балык. На развалинах его, по словам этого исследователя, находился в XIX веке буддийский монастырь Бий-Булугийн-Хуре. "Упоминание согдов, - пишет Рамстедт, - в этих местах, на берегах Селенги, чрезвычайно интересно и объясняет, когда началась та религиозная пропаганда, которую эти согды потом вели за свою религию, манихеизм. ...От согдов уйгуры получили и новый алфавит, который потом перешел к монголам и употребляется у них еще и в наши дни".
Название реки Селенги, упоминаемой в китайских летописях 1 тысячелетия н.э., означает "Железная река", от тунгусского слова "сэлэ" - железо (Л.Л.Викторова, "Монголы" с. 81). Это название, вероятно, связано с высокоразвитой металлургией у народов, населявших ее берега в древние времена. Возможно, что курыканы, известные как искусные кузнецы, переправляли свои изделия из железа в Халху по Байкалу и Селенге.
"Первые сведения в мусульманских источниках о дороге в "страну кури (фури)", то есть курыканов, находятся в сочинении иранского автора Гардизи. Он дает живое описание влажной области в бассейне Ангары. Там постоянно идут дожди, много воды и повсюду встречаются реки. Страна эта лежит между землей енисейских кыргызов и "страной племени кури". Так рассказывали о ней, видимо, купцы, направлявшиеся из Средней Азии или Семиречья к Байкалу и далее в Монголию. Ангарским путем, через многочисленные притоки Ангары, могли проникнуть на устье Унги и те среднеазиатские пришельцы, которые оставили здесь следы своего пребывания.
Связи населения Прибайкалья с оседлыми земледельцами Средней Азии - потомками согдийцев отмечаются и много позже. О них свидетельствует, например, наличие в составе бурятского народа отдельных родов, носящих наименование сартул, то есть "сарты". Роль среднеазиатских выходцев как основателей земледельческой культуры среди скотоводческих народов Сибири и Центральной Азии нашла отражение и в фольклоре в образе мифологического героя "сарта" - Сартактая, богатыря, который совершает подвиги космического масштаба: прорубает в скалах гигантские канавы и ворочает целыми горами."
Возможно, через этих пришельцев из далекой Согдианы жители Прибайкалья унаследовали отдельные элементы культуры древней Эллады. Например, еще ссыльные декабристы в XIX веке обращали внимание на сходство бурятского и древнегреческого "меандрового" орнамента.
Любопытно сходство названий племен, живших в разные исторические эпохи у Байкала - курыканы, кури, фури (возможно, искаженное "бури"), хори. По-видимому, это свидетельствует об их генетической и культурной преемственности.
Археологические памятники свидетельствуют, что наши далекие предки, как и пращуры западноевропейских народов, полторы тысячи лет назад широко пользовались рунической письменностью.
* * *
Следует сознавать, что у кочевых народов, в отличие от оседлых, никогда не было четких и непреодолимых границ между различными этносами и государствами. Если оседлые, земледельческие народы - русские, китайцы, японцы, индийцы, итальянцы, греки, англичане на протяжении многих поколений обитали на землях своих предков, в одном городе и одной деревне (порой буквально прикованные к земле крепостным правом), - то кочевники, вольные, как ветер, свободно перемещались по бескрайним степям и долам на многие тысячи верст - с запада на восток и с севера на юг. В степи постоянно происходило своеобразное "броуновское движение", перемешивание и взаимопроникновение различных этносов.
Орда - военно-государственное объединение кочевников в корне отличалась от традиционного государства оседлых народов. Орда, являвшаяся добровольным союзом племен, была открыта для самых различных родов и семейств, и насильно удержать в ней кого-либо было очень трудно. Не случайно в качестве племенных наименований у кочевников широко применялись числительные - три курыкана, восемь огузов, тридцать татар, "народ шести бегов", найман (восемь - по монгольски) и т.п. - по числу отдельных родовых "кланов", составлявших данное племя. По-видимому, по другим признакам отличить одно племя от другого было почти невозможно. Перекочевав от одной орды к другой, степняк легко менял свою "национальную принадлежность" и даже язык.
В Великой Степи издревле были в ходу два "языковых стандарта" - хунно-тюркский и сяньбийско-монгольский, которые были совершенно равноправными и между ними отсутствовал какой-либо антагонизм. Возможно, в древние времена многие кочевники свободно владели обоими; причем в отдельные времена и эпохи существовала своеобразная "мода" на языки - в эпоху жужаней в ходу был древнемонгольский, в тюркскую - тюркский, в эпоху киданей и особенно Чингисхана в Центральной Азии доминирующим вновь стал монгольский, а тюркские языки широко распространились на запад, в Среднюю Азию вплоть до Крыма и Босфора. Поэтому можно сказать, что языковая и этническая принадлежность у кочевых (да и у оседлых) народов были в значительной степени независимы друг от друга. Например, современные турки, потомки среднеазиатских кочевников и византийцев, говорят на тюркском языке, но внешне мало напоминают монголоидных орхонских тюрок.
Древнеиранский ученый Рашид-ад-дин, служивший при дворе монгольских ильханов, писал в начале ХIV в.: "...вследствие же их (монголов) могущества другие племена в этих областях также стали известны под их именем, так что большую часть тюрков теперь называют монголами. Подобно тому, как перед этим татары стали победителями, то и всех (других) стали называть татарами... найманы, джалаиры, онгуты, кереиты и другие племена, которые имели каждое свое определенное имя, называли себя монголами из желания перенести на себя славу последних; потомки же этих родов возомнили себя издревле носящими это имя, чего в действительности не было."
Таким образом, само имя "монгол" своей широкой известностью не в последнюю очередь обязано уникальной личности Чингисхана, который, подобно Александру Македонскому, создал всемирную славу своему сравнительно небольшому народу. Если бы Искандер Великий дожил до глубокой старости, возможно, к тому времени все греки и другие покоренные им народы стали бы называть себя македонцами.
Нечто подобное почти с тысячелетним запозданием наблюдается порой и у нас в Бурятии, что проявляется в тенденции называть бурят бурят монголами. Есть тут, вероятно, все то же неосознанное стремление "перенести на себя чужую славу".
Тот факт, что сегодня многие буряты говорят по-русски, еще не означает их славянского происхождения. Так же и то, что бурятский язык относится к монгольской группе алтайских языков, вовсе не означает, что буряты являются "просто" монголами, волею случая оказавшимися на территории России (как это может показаться сторонним наблюдателям) и должны занимать второстепенное положение по отношению к своему южному соседу. Не следует искусственно ограничивать национальное самосознание нашего народа только рамками монголоязычного мира; напротив, нужно рассматривать историю Бурятии в контексте всей многотысячелетней цивилизации кочевых народов Евразии. Нужно помнить, что наша родина имеет не менее древнюю и славную историю, чем другие государства мира.
Об этом молчаливо свидетельствуют древние рунические письмена, высеченные на берегах Железной реки - Селенги и Священного Байкала.
К сожалению, многие наши сограждане, бывая за пределами нашей Республики, на своем горьком опыте убеждаются, что подавляющему большинству граждан России (и тем более других стран), имя "бурят" почти ни о чем не говорит, - в отличие от наших соседей - монголов, о которых знает весь мир. В связи с этим в последнее время весьма популярна идея о переименовании самой "титульной нации" Бурятии с целью придания ей более широкой известности. Чаще всего упоминается старое послереволюционное название Бурят-Монголия. Но единственно ли возможный это вариант?
Не подлежит сомнению, что значительная часть территории Бурятии в разные времена входила в состав великих многонациональных евразийских государств - империи Хунну, государства Жужань, Тюркского и Уйгурского каганатов, киданьского государства Ляо, Великого монгольского улуса Чингисхана, Российской Империи и Советского Союза. Это, несомненно, оказало заметное влияние на процесс формирования бурятской нации, ее этнического и культурного своеобразия и национального менталитета.
В состав бурятского народа на протяжении многих веков вливались племена и отдельные личности самого различного происхождения - дунху, динлины, хунны, сяньбийцы, курыканы, эвенки-тунгусы, жужани, тюрки, уйгуры, кыргызы, кидани, согды, татары, монголы и славяне.
Поскольку родословная многих этих этносов в конце концов восходит к древнему великому народу хунну, думается, что буряты с равным правом могут именоваться как монголо-бурятами (по языку), так и хунно-бурятами (по "крови", происхождению). Имя монголов ныне уже увековечено в названии государства Монголия (и едва ли есть смысл его дублировать); тюрков - в названии Турции; есть государство Китай (кидань), республики Татарстан и Кыргызстан, в КНР есть Синцзян-Уйгурский район; есть даже Северная Осетия-Алания, названная по имени народа аланов, с которыми некогда воевали гунны.
И лишь название народа хунну сегодня незаслуженно предано забвению, хотя его влияние на мировую историю было очень велико. Хуннский "культурный слой" - самый древний на земле Бурятии; этноним же "монгол" получил широкое распространение лишь через тысячу лет после распада империи хуннов. В сущности, буряты и по сей день называют себя словом "хунн" - "человек".
 |   |
