[Владимир Чернявский]

Сообщение от Владимир Чернявский

А Вы знаете на что руководство МЦР тратит, присылаемые им деньги? Слетать в командировку в Индию или ездить по Европе стоит немалых денег.
Собственно, об этом и говорит Кудряшева, зная ситуацию изнутри.

Не так давно мне в почту прислали опус одного из участников форума, который живет в Нью-Йорке. Касается он моего вышеприведенного высказывания. Конечно, мои слова, по обыкновению перевраны и приписано то, чего я не писал, однако там затронута интересная тема событий МЦР в 2015 году. В частности, касающихся организации выставки в Нью-Йорке. Автор, справедливо замечает, что вице-президент МЦР, будучи в Нью-Йорке, был крайне стеснен в деньгах и не мог себе позволить даже такси и скромную экскурсию по городу. Отсюда делается вывод о чрезвычайной скромности руководства МЦР. Однако, к скромности нью-йоркские события не имеют никого отношения. К подобным обстоятельствам привела цепь событий, которую бы не плохо осветить для истории и для уменьшения фантазий насчет мотивов поступков руководителей Международного центра.

Если начинать сначала, то все началось с краха Мастер-банка в 2012 году. До этого события ежегодное финансирование МЦР составляло порядка 120-150 млн. рублей (без учета покупок картин и недвижимости). После событий в Мастер-банке финансирование МЦР упало до 30-40 млн. рублей в год. При том, что, собственная музейная деятельность приносила МЦР в год всего порядка 5-7 млн. рублей.

Иными словами, на протяжении десятков лет бизнес-модель работы МЦР состояла в распределении денег Булочника (а через него - вкладчиков Мастер-банка). Естественно, что при подобных вливаниях никто особо не заботился об эффективности использования финансовых ресурсов. Правление МЦР никогда не утверждало годовых финансовых планов (хотя это обязанность Правления согласно устава), а ревизионная комиссия МЦР существовала только на бумаге.

Естественно, что все эти люди не привыкли и не были обучены самоокупаемости, а лишь освоению средств. В итоге, лишившись основного источника, руководство МЦР начало двигаться следующими путями – подняло цены на билет в музей (музей стал одним из самых дорогих в Москве), стало увольнять персонал, начало давить на региональные Рериховские общества на «добровольные» пожертвования. Тем не менее, на конец 2014 года организация осталась с долгами по зарплате порядка 14 млн. рублей и имела еще порядка 7 млн. других долгов по налогам и долги перед контрагентами.

К слову сказать, выход из ситуации был найден совершенно в духе МЦР. Руководство начало вызывать работников и требовать от них отказаться от зарплаты. Стеценко, как бывший политработник, умеет агитировать и убеждать. В итоге был изобретена следующая схема. Работник приходил в кассу, расписывался в получении заработной платы и тут же подписывал пожертвование МЦР на туже сумму. Те, кто не согласился на подобное – были уволены.
Собственно, неспособность руководителей МЦР в лице Стеценко и К справиться с ситуацией стало очевидно даже Шапошниковой. В декабре 2014 года она сократила сегмент его полномочий, отстранив от ведения финансовых дел.

Нужно сказать, что Стеценко сделал в МЦР карьеру на различного рода судах и педалировании темы «борьбы», таким способом демонстрируя перед Шапошниковой свою «важность и незаменимость». К примеру, им была придумана история о краже в Музее Востока шести картин Рериха, хотя сами эксперты МЦР знали и писали докладные Шапошниковой, о том, что никакой кражи не было. Тем не менее, в газетах заказывались статьи на эту тему, а «рериховская общественность» раскачивалась на «спасение картин».

Вероятно, это был единственный род деятельности, где Стеценко чувствовал себя довольно уверенно. Другие направления его работы в МЦР были откровенно провальными. В начале своей карьеры в МЦР он заведовал книжным магазином «Вестник», который вскоре разорился (на его место Булочник привел свой магазин «ТВ-Оазис»). После, Стеценко стал заместителем ген. директора по экономической работе (совершенно в духе «эффективного менеджмента»), но и тут закономерно провалил всю экономическую деятельность и его заменили на Аникина (опять же - человека Булочника). После краха Мастер-банка, а вместе с ним и ухода Аникина, Стеценко вновь занялся финансовыми вопросами. Но, как писалось выше, к концу 2014 года Шапошникова стала сокращать его полномочия. По факту она дала ему поручение закончить все дела с судами, а после должно было быть принято решение о его дальнейшей работе в МЦР.

Учитывая, что на конец 2014 года практически все суды МЦР были проиграны, Стеценко была срочно нужна новая тема, которая показывала бы его важность для организации. Такой темой оказался проект выставки в ООН, посвященная Пакту Рериха, под которую одной из служб МЦР был найден состоятельный спонсор. Смета проекта составила несколько десятков тысяч долларов.

Началась подготовка к выставке, а вместе с ней и трата выделенных денег (при этом, уверен, что те, кто взглянул бы на бухгалтерию МЦР того времени были бы удивлены отсутствием каких-либо следов этих денег в официальных отчетах). Стеценко был «на коне». Довольно быстро была потрачена часть выделенных средств, когда, как водится, «внезапно» - смета увеличилась практически на четверть.
Естественно, что такие деньги МЦР взять было не откуда – у организации были долги по зарплате, да и элементарно, на тот момент не было денег, чтобы заплатить за свет. К тому же спонсор заявил, что при отсутствии подтверждения финансового обеспечения проекта, он расторгнет все договоренности и потребует возврат уже потраченных денег.

Начался лихорадочный поиск средств и «утруска» расходов проекта. В результате в программе выставки было урезано все, что можно и в Нью-Йорк от МЦР смог полететь только Стеценко и еще два человека. К тому же уже на самой выставке «непредвиденно» пришлось организовывать фуршет на 100 персон с официантами, что у организаторов начисто вычистило всю имеющуюся наличность.

В этом и состоит секрет крайней скромности руководителя МЦР в Нью-Йорке, которая так поразила нашего нью-йоркского участника форума.
На этом можно было бы закончить расширенный комментарий, но, думаю, не безынтересно было бы хотя бы кратко в качестве послесловия восстановить дальнейшие события.

Как известно, судьба Стеценко Шапошниковой так и не была решена. Она ушла из жизни в августе 2015 года. Немногим позже, в сентябре 2015 года, на правлении МЦР Стеценко отказал президенту МЦР Лосюкову в проведении аудита организации на основании того, что он "не считает целесообразным это делать". При этом, самим Стеценко так и не был озвучен собственный много раз анонсированный план по выводу МЦР из финансового кризиса (кроме предложений полностью перейти на бесплатный труд сотрудников МЦР). Далее он в обход устава организации сократил должность заместителя ген.директора по экономической работе, который должен был осуществлять финансовый контроль всех подразделений МЦР. И таким образом, он поставил организацию под свой полный единоличный финансовый контроль. В первую очередь, это позволяло и позволяет безотчетно распоряжаться пожертвованиями от рериховских обществ, которые в большинстве случаев производятся мимо бухгалтерии.

Тем же, кто хочет реально разобраться в схемах финансирования МЦР и реальных доходах его руководства, я бы посоветовал также обратить внимание на крайне закрытую организацию под названием «Благотворительный фонд им. Е.И.Рерих». По счастливой случайности, руководители МЦР одновременно руководят и данным фондом, через который проходит большая доля благотворительных денег. Было бы не плохо взглянуть на распределение расходов на содержание руководства этой организации и расходов, собственно, на благотворительные проекты. Уверен, что там есть свои «сюрпризы».

Не говорю уже о всех неучтенных деньгах, которые МЦР выбивает из рериховских обществ. Никто не знает, как и в чьих карманах они оседают. Это отдельный разговор про поставленный на поток «благотворительный» бизнес, который работает с одной стороны на раскручивании темы «МЦР – фокус Иерархии, а его руководство – воины Света», а с другой стороны – «Государство – это зло, разрушающее наследие Рерихов». История достойная для исследователей сект и тоталитарных культов. Но, повторюсь, это отдельный большой разговор, который, видимо, тоже надо будет когда-нибудь начать.