[Андрей С.]

Сообщение от ninniku

Некоторое моральное право судить имеют только те, кто считал этот закон неправым и сознательно его нарушал и был судим. Все остальные, кто думал так же, но молчал в тряпочку, боялся и не протестовал, какое они имеют право судить? Как говорится, с их молчаливого согласия все и творилось. Ибо молчание - всегда согласие. Когда человек молчит при не справедливости, фактически он ей попустительствует.

Если под остальными, Вы имеете ввиду меня, тогда непонятно ваше неодование, т.к. я как раз всё время и "молчал в тяпочку" по вашему выражению.
А говорил как раз непосредственный участник тех событий, человек лично общавшийся на допросах с Черкесовым. Поитайте-ка еще раз повнимательнее

Радио Свобода
http://www.svobodanews.ru/Transcript...211825133.html

Виктор Черкесов - человек, известный в Петербурге, в Ленинграде, он долгие годы работал там в местном комитете Госбезопасности, а потом руководил управлением ФСБ по Санкт-Петербургу. О Викторе Черкесове говорит историк Ленинградского самиздата, бывший политзаключенный Вячеслав Долинин. Черкесов был его следователем, они сидели, как говорится, нос к носу.

Вячеслав Долинин: С Черкесовым мы познакомились в июне 1982 года, когда я был арестован по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде. Товарищ Черкесов очень старался для того, чтобы накопать на меня как можно больше материала, ведь чем я страшнее я выгляжу как враг советского режима, тем больше звездочек ему положено. Большую часть, где-то процентов 80 того, что я сделал, Черкесов так и не обнаружил. До сих пор ему не известно о том, что я участвовал в целом ряде подпольных журналов, что передавал информацию, хронику текущих событий, у меня были связи с десятками людьми, имен которых он до сих пор не знает. То есть на меня и моего товарища Евдокимова работала бригада из пяти следователей, и вот эти пять дармоедов в течение девяти месяцев раскопали лишь небольшую часть того, что мы реально сделали. Но теперь это уже не секрет, уже многое из того, что мы в свое время скрыли от Черкесова, опубликовано, в частности некоторые тексты, которые мной написаны, я их уже опубликовал, написаны тогда, до авторства которых Черкесов не докопался.

Это не интеллектуал, образованием не блещет, чувство юмора самое примитивное. Он меня допрашивал. Он, как-то так хорошо сказано, трепетен при появлении начальства. Но ведь когда дошло до дела, когда в августе 91-го года рухнула советская власть, Черкесов же не встал на ее защиту, он ушел в кусты вместо того, чтобы защищать Коммунистическую партию, в верности которой он клялся, он себя, кстати, называл солдатом партии. Ну и что он сделал для защиты своей партии и что он сделал для защиты своего государства? Чуть опасность сгустилась над этим государством, он ушел в кусты, и государство рухнуло и Черкесов его не спас. Другого я от этих "черкесовых", собственно, и не ожидал. Он вел дело Пореша в 79-м году, он принимал участие в обыске у феминисток. В общей сложности около 10 человек являются крестниками Черкесова, если можно так сказать. Сейчас все эти выходцы из КГБ очень часто говорят те же самые слова, за которые они когда-то сажали нас.

Кстати, вот здесь ещё личные впечатления от общения с Черкесовым.

http://www.segodnya.ru/w3s.nsf/Conte...vizhskii1.html

Виктор Васильевич отлавливал и отправлял в лагеря питерских диссидентов, распространявших и почитывающих "подрывную литературу" типа произведений Солженицына, Пастернака или Набокова. Только по пресловутой 70-й статье (антисоветская агитация и пропаганда) нынешний кремлевский фаворит отправил в лагеря целую команду питерских интеллигентов. Владимир Пореш (арестован в 1979 году), Вячеслав Долинин (1982 г.), Ростислав Евдокимов (1982 г.), Гелий Донской (1983 г.), Дмитрий Аксельрод (1984 г.) - вот далеко не полный список жертв преданного "солдата партии". В 1987 году все эти люди были освобождены по горбачевской амнистии, а еще через несколько лет реабилитированы согласно принятому в 1991 году закону "О реабилитации жертв политических репрессий".

О следователе Черкесове бывшие диссиденты вспоминают до сих пор. Вячеслав Долинин: "Я был арестован 14 июля 1982 года по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде (70-я статья УК РСФСР), мне вменялись издания информационного бюллетеня Союза межпрофессиональных объединений трудящихся, авторство статей в журнале "Посев" и распространение литературы, которая по тем временам являлась криминальной: книг Солженицына, Зиновьева, Войновича. Результат - 4 года лагеря и 2 года ссылки. Лагерный срок отбыл полностью, а ссылку - нет: в феврале 1987 года по горбачевской амнистии освободился досрочно. Тогда, в феврале, на свободу вышли 150 человек, среди них и проходивший вместе со мной по одному делу Ростислав Евдокимов. Мое дело вел непосредственно Виктор Черкесов. Дело Евдокимова - следователь Егерев, который находился в группе Черкесова. Сначала было в группе 4 следователя, но потом добавили еще майора Васильева из Чебоксар. Кстати, это не случайно: Черкесов считался уже тогда в КГБ компетентным специалистом по ведению политических дел, и к нему посылали обучаться расправе над инакомыслящими следователей из других городов".

Ростислав Евдокимов: "Я был арестован 22 июля 1982 года, спустя месяц с лишним после обыска и ареста Долинина. Был приговорен к 5 годам лагеря строгого режима и 3 годам ссылки. Именно Черкесов, будучи капитаном КГБ, допрашивал Долинина в начале и в конце следствия и меня. Его стиль ведения следственных действий отличается безграмотностью, в том числе общеобразовательной (во время допроса мне лично как-то пришлось исправлять протокол, где Вена была названа столицей Швейцарии)...

...Грешил Черкесов амбициозностью и особым цинизмом (он прямо заявлял, что офицеры КГБ могут и должны нарушать письменные законы ради сохранения "высших", то есть партийных законов). В свое время именно Виктор Черкесов выступал по ленинградскому телевидению и демонстрировал телезрителям изъятые у меня при обыске старенький факс-аппарат, объясняя, что это - супершпионский прибор, изготовленный для меня спецслужбами Запада".

Известный писатель Игорь Бунич сталкивался с Черкесовым дважды: в 1980 и 1982 годах, проходя в качестве свидетеля по делам, которые вел офицер КГБ. Впрочем, литератор отделался сравнительно легко: всего лишь лишился работы в Военно-морской академии.

Бунич вспоминает, что тогда Черкесов занимал переделанный из туалета кабинет N13 в конце одного из коридоров "большого дома" (резиденция ленинградского КГБ): "На допросах следователь охотно пользовался принципом, провозглашенным еще Александром Шуваловым, начальником Тайной канцелярии в бытность Елизаветы Петровны, - "главное - привести обвиняемого в изумление", - вспоминает Игорь Бунич. - Черкесов откровенно рассказывал "клиентам" о своей методике. Перед подследственным выкладывались три почти одинаковых статьи Уголовного кодекса, по которым проходили все диссидентские дела: 190-прим., 70-я и подрасстрельная 64-я. Если подследственный соглашался помочь следствию (то есть стучать), его обещали осудить по 190-й, с возможной заменой лишения свободы условным сроком, а если следовал отказ, то обвиняемый шел по более суровой статье.

Тем не менее, признается Бунич, глупо делать из Черкесова этакого монстра без души: в действительности ничто человеческое чекисту было не чуждо. Так, вспоминает Бунич, когда во время допроса звонила его дочка, интересовавшаяся, чем же сейчас занят дорогой папочка, тот елейным голосом отвечал в трубку: "Допрашиваю, кошечка!".

Среди питерской интеллигенции Черкесова называют одним из главных душителей демократического движения в Ленинграде. И надо полагать, для таких выводов были веские основания. Черкесов часто говорил, что, борясь с врагами КПСС, он находится на переднем крае борьбы за светлое будущее человечества, а книги Пастернака и Солженицына - это клевета, которая никогда не будет издана...