[ллр]

...
Он шел искать по миру высшую Красоту, запечатленную в женском образе.

У хижины за плетнем чернокудрый юноша рубил секирою хворост на обрубке граба. Он увидел путника, выпрямился, откинул кудри с загорелого лца и радостно сверкнул зубами и белками глаз.

- Учитель, радуйся! – весело приветствовал он путника.
- Радуйся, сын мой! – ответствовал Дважды-Венчанный и узнал Единорога, любимого своего ученика.
- В далекий путь идешь ты, учитель. Шляпа у тебя на голове и котомка за плечами, и сандалии у тебя из тяжелой буйволовой кожи. Куда идешь ты? Зайди под мой кров, отец мой, осушим с тобой по кружке доброго вина, чтоб мне пожелать тебе счастливой дороги.
И ответил Дважды-Венчанный:
- Охотно, сын мой!
Единорог с размаху всадил блестящую секиру в обрубок и крикнул, ликуя:
- Зорька! Скорее сюда! Неси нам лучшего вина, сыру, винограду! Великая радость нисходит на дом наш: учитель мой идет ко мне!
Они сели перед хижиной, в тени виноградных лоз, свешивающих над их головами черные свои гроздья.
С робким благоговением поглядывая на великого, Зорька поставила на стол кувшин с вином, деревянные тарелки с сыром, виноградом и хлебом.
И спросил Единорог:
-Куда собрался ты, учитель?
Дважды-Венчанный поставил кружку и удивленно поглядел на него.
- Разве ты не слышал, о чем третий день кричат глашатаи на площадях и перекрестках города?
- Слыша.
- И…думаешь выступать на состязании?
- Да, учитель. Знаю, что придется бороться с тобой, но такая борьба не может быть тебе обидна. Знаю, трудна будет борьба, но не художник тот, кто испугался бы ее.
- Я так и думал. Знаю и я, что борьба предстоит трудная и победить тебя будет нелегко. Когда же идешь в путь?
- Куда?
- Как куда? Искать ту Высшую Красоту, которая где0нибудь да должна же быть. Отыскивать ее, в кого бы она не была вложена – в гордую ли царевну, в дикую ли пастушку, в смелую ли рыбачку, или в тихую дочь виноградаря.
Единорог беззаботно усмехнулся.
- Я уже нашел ее.
Сердце Дважды-Венчанного забилось медленными сильными толчками, груди стало мало воздуху, а седая голова задрожала. Он осторожно спросил, не надеясь получить правдивого ответа:
- Где ж ты нашел ее?
- А вот она!
И Единорог указал на Зорьку, свою возлюбленную. Взгляд его был прям, и в нем не было лукавства.
Дважды-Венчанный в изумлении смотрел на него.
- Она?
- Ну да!
Голова старика перестала дрожать, и сердце забилось ровно. И заговорило в нем чувство учителя.
- Сын мой! Твоя возлюбленная мила, я не спорю. Счастлив тот, чью шею обнимают эти стройные золотистые руки, к чьей груди прижимается эта прелестная грудь. Но подумай: та ли это красота, которая должна повергнуть перед собой мир.
- Да, именно та самая. Нет в мире и не может быть выше красоты золотой моей Зорьки – восторженно сказал Единорог.
И взяло на минуту сомнение Дважды-Венчанного: не обманул ли его опытный его глаз, не просмотрел ли он чего в этой девушке, потуплено стоявшей в горячей тени виноградных лоз? Осторожно и испытующе он оглядел ее. Обыкновенная девушка, каких везде можно встретить десятки. Широкое лицо, немножко косо прорезанные глаза, немножко редко поставленные зубы. Глаза милые, большие, но и в них ничего особенного…Как слепы влюбленные! ...
- Может быть, ты и прав. Блажен ты, что так быстро нашел то, что мне предстоит искать так далеко и долго…Радуйся! И ты радуйся, счастливая меж дев!
- Когда Дважда-Венчанный вышел на дорогу, он вздохнул облегченно и успокоено: единственный опасный соперник сам,, в любовном своем ослеплении, устранил себя с его пути. Спина старика выпрямилась, и, сокращая путь, он бодро зашагал в гору по белым камням русла высохшего горного ручья.
***
...